Поглотитель

— Ну что, Эдик, что скажешь? – Спросил Денис.

Молодой парень в очках, серьёзным взглядом пронзал Дениса.

— Ничего. Твоя теория ещё не подтверждена. Вечного ничего нет. Нет такого материала, который бы мог так долго просуществовать, подвергаясь воздействию атмосферных осадков, влаги, температуры и ещё бог знает чего.

— И, тем не менее, я почти уверен в своей правоте. — Перебил его Денис, высокий плечистый мужчина с бородкой и волосами немного длиннее обычных. Во взгляде была загадка, поток мыслей, проходящих через его голову, с аккуратно причёсанными волосами, казалось, никогда не иссякал. Денис никогда не прекращал думать о работе, даже будучи далеко от неё. Такое мнение сложилось у Эдика за время их совместного общения. С третьей стороны стола, щелкая семечки, сидел Михаил, и слушал беседу своих коллег. Все трое работали вместе несколько месяцев над необычным проектом. Денис Минаев и Михаил Варев, на десять лет старше Эдика, но это не мешало им всем свободно общаться или отдыхать, наслаждаясь свежим воздухом. Познакомились Денис и Эдик год назад, в компании «ННТ» (Новые Научные Технологии). После того, как Дениса пригласили исследовать объект, потенциально внеземного происхождения они познакомились с Михаилом. Двое специалисты в разных областях. Денис археолог, а Эдик доктор физических наук. В свои тридцать два года он считал это неплохим достижением. Что касается Михаила, то он простой разнорабочий, всегда умевший поднять настроение.

— Так что ты говоришь? – спросил Миша, обращаясь к Эдварду. – Вечного ничего нет?

— Я считаю, нет. Любой материал с годами изнашивается, кому как не тебе знать это. Когда ты диски на Болгарке меняешь по два раза на день.

Миша на минуту задумался.

— Это совсем другое, я считаю, что если к вещи бережно относиться она прослужит много лет.

— Но не вечно! – Упрямился Эдвард Дора.

— Возможно находка, которую мы обнаружили, тоже не вечна. – Решил помирить ребят Денис. — Может спустя миллион лет она тоже испепелиться, и будет разваливаться. Но пока мы не нашли никаких повреждений этих, так сказать, «Ворот».

 

«Ворота» в форме круга с прямоугольником у основания. Внешне очень напоминали большую букву греческого алфавита «Омега», немного зарытую в землю. Древнее сооружение обнаружилось на глубине пяти километров шахтёрами, шесть лет назад. Потребовалось много времени, чтоб понять значимость находки, и ещё больше, чтоб организовать подход для удобного изучения объекта. Его внеземное происхождение бросалось в глаза с первых минут его обнаружения. Объект находился на большой глубине, по контуру выгравированы иероглифы, значение которых не было изучено до сих пор.

— Это не человеческих рук дело, — сказал Виктор Шишкин, полноватый мужчина с вечно бегающими, как у ящерицы, глазами. Он же шахтёр, работавший на бормашине, которая застопорилась в том самом месте, уперевшись во что-то твёрдое.

— Я обломал об неё все режущие кромки. – Говорил он после случившегося репортёрам. Его лицо освещалось с разных сторон вспышками фотоаппаратов. Вокруг него собралась толпа людей, некоторые с блокнотами, другие со звукозаписывающими устройствами.

– Ничего настолько твёрдого я не видел в своей жизни.

Они стояли перед входом на территорию. Сетчатый забор пришлось подлатать, дабы избежать присутствия стремящихся сделать снимок репортёров. На территории шахты, всматриваясь через своё окошко, стоял в одиночестве начальник бригады, Павел Лосенькин. Майка его, серая от пыли, пропиталась потом. Каска на голове всегда была набекрень. Завистливыми глазами он смотрел на своего работника.

  Через неделю, после того как вручную откопали первый иероглиф размером метр на метр, наверху начались обсуждения на другом уровне. В обычный будний день к начальнику бригады, работавшей на участке, в пустынной местности, пришёл человек в костюме. Человек не высокого роста с морщинистым лицом, вышел из машины, и направился в сторону блок контейнера. В его руках болтался кейс. Из окна контейнера, серого цвета, Павел Лосенькин наблюдал действия мужчины в костюме. Этот контейнер служи Павлу и офисом. Павел работал начальником бригады уже десять лет, и хорошо знал, чем оканчиваются визиты к нему костюмированных особ. Мужчина распахнул дверь и в тёмное контейнерное помещение влетел песок, стелясь по полу. Павел перестал раскачиваться на стуле и сел ровно за столом, сложив пальцы домиком. Мужчина оглянул помещение, и увидел в конце офиса стол с человеком, к которому он и направился. В свете окна, вырезанного возле стола, Павел рассмотрел лицо незнакомца. Морщины и ямки покрывали его поверхность, будто давно кто-то брызнул ему в лицо кислотой и в некоторых местах, она оставила глубокие ямы.

— Добрый день. Меня зовут Николай Лысков, я из фирмы ННТ, и  представляю отдел по исследованию внеземных объектов. – Мужчина, сел на стул, напротив Павла, и убрал ладонью крошки от печенья со стола. На столе осталась только зелёная каска, потёртая с одной стороны. Затем он поставил на стол дипломат.

— Придётся вам, ребятки прекратить свою работу, теперь этот участок переходит в наши владения. – Он раскрыл дипломат двумя щелчками и достал оттуда несколько бумаг. Павел посмотрел через окно на двоих своих ребят. Они стояли и смотрели на чёрный лексус, выделявшийся на фоне старой техники. Водитель иномарки, в похожем костюме, стоял перед капотом, поблёскивая солнцезащитными очками, когда вертел голову. Вышел он, чтоб вовремя отпугнуть неосторожного рабочего, который подойдёт слишком близко к автомобилю. Николай убрал со стола дипломат и положил на него бумаги, лицевой стороной к Павлу.

— Я давно вас ждал, если честно. – Начал Павел. – Когда бормашина вышла из строя, я сам спускался и смотрел на сломанные зубья. Вы знаете, на этом металле или камне не знаю как его назвать, не было ни единой царапины. Мы сломали мощнейшие зубья, я не знаю, как двигатель не перегорел, такого я никогда не видел, а работаю я тут уже десять лет.

— Вот почему я тут, — продолжал невысокого роста мужчина. – Вас переводят, и с этого момента вы будете только очищать участок от земли, а потом переходите на новый объект.

— Вы хотите сказать, что все мы потеряем работу из-за этого?

— Не я выношу такие решения, но вы сами подумайте. Материала прочнее ещё не встречалось на всей планете, как вы сами заметили. Совпадение ли это?

Взгляд незнакомца стал лукавым, его улыбка смеялась над Павлом и его бригадой.

Я останусь, и буду исследовать объект, а ты убирайся отсюда куда хочешь! – Говорил взгляд Лыскова.

— Радуешься, да? – Полноватый начальник бригады изменился в лице, поняв, что в его услугах не нуждаются более. – Тебя тоже выгонят, когда ты узнаешь, что мы нашли. – Павел ударил себя кулаком по широкой груди. – Мы нашли это, а не ты, а теперь мои ребята не нужны, да?

— Это не я решаю, ваша задача была найти, вы с ней справились, дальше мы сами. Вы ребята, конечно молодцы, — он сделал паузу, — но вам просто повезло. На вашем месте могла оказаться любая бригада, и ты – Николай ткнул своим худым пальцем в Павла, — это знаешь. А на моём месте другой оказаться не мог. – Лысков ехидно улыбнулся.

— Тем более, разобраться что к чему, везение тут не поможет. – Оба помолчали, Павел взял в руки листы, прочитал их, затем обшарил вокруг в поисках ручки.

— Вот держите мою, — худой представитель протянул ему свою ручку. Павел взял её и подписал бумаги. Когда он возвращал ручку, глаза мужчин встретились, до этого представитель старался избегать смотреть в глаза собеседнику. Павел больше и если у него вспыльчивый характер, может наброситься и задавить его прямо тут, у стола. В повседневной жизни это маловероятно, но Николай Игнатьевич не любил рисковать. Если Павла и так увольняют терять ему нечего, разве что уголовное дело.

Если есть хоть шанс из тысячи, что тебя укусит собака, не гладь её. – Подумал Николай. Взгляд собеседника ему не понравился, он быстро встал со стула и пошёл к выходу, на пороге вскользь заметил, что до конца недели офис необходимо освободить.

   

   Пять лет понадобилось, чтоб оборудовать подземное помещения, вентиляцией, бытовыми комнатами, электрикой и огромным залом, который и содержал в себе объект, именуемый всеми «Ворота». Первое, что бросалось в глаза постороннему наблюдателю, идеальность окружности и огромный размер. Диаметр окружности около пяти метров.

— Это похоже на дверь куда-то. – Сказал однажды сотрудник ННТ. На его слова быстро обратили внимание, и сомнения о том, что это может быть дело рук землян, отпали как сухой листок с дерева.

  Эдвард Дора был принят как квалифицированный специалист компьютерной сферы деятельности. Он уже давно работал в ННТ. Анализ «Ворот» показал, что окружность идеальна. Снизу круг срезан порогом, словно диск луны, которая входит в последнюю четверть своей фазы. Эдвард изучал объект с точки зрения развитых технологий. Цивилизация, которая создала «Ворота», могла быть развитой, и оставить их в рабочем состоянии.

  Денис Минаев состоял в должности исследователя физических свойств и состава материала. Он и установил, что такого крепкого материала нигде не видел. Когда объект очистили от грязи, глаза поразила гладкость покрытия. Металлический голубоватый блеск, ни одного шершавого места. Гладкое как стекло.

  Михаил Варев работал разнорабочим, и его умственные способности никто не учитывал.

Работая вместе, Денис и Михаил познакомились. В помещении постоянно находилось не менее пятидесяти человек. Служащих, специализирующихся в различных областях, но общался Михаил чаще всего с Денисом и Эдвардом. В скором времени они начали свободно говорить и не о работе.

— Мы и сверлили, и взрывали, и кислотой пробовали. – Продолжал Денис, — ничего не помогает. Мы не знаем, что с ними делать. Но я тебе говорю, эти «Ворота» были построены раньше, чем на земле появились динозавры.

— Но если вы ничего не можете с ними сделать, как их обрабатывали? – Спросил Эдвард. Михаил слушал внимательно их выводы и щелкал семечки.

— Мне это не понятно. – Расстроено сказал Денис. – А что по вашей части?

— Мы разобрались немного с устройством. – Сказал Эдвард. — Внизу, перед входом есть панель, она поднимается. Под этой панелью существуют кнопки, в форме прямоугольных брусков. Кнопки эти легко нажимаются, но эффекта никакого не происходит. Над каждой кнопкой стоит свой иероглиф, но отличный от тех, что высечены по контуру. Очевидно, стоит найти правильную последовательность нажатия и дверь откроется.

— Сколько там кнопок?

— Около двадцати.

— Ого! На это потребуется много времени.

— Я знаю, этим занимаются без перерыва на сон и еду, ребята работают в три смены.

— Всё равно много времени уйдёт на это.

Эдвард кивнул, он не сомневался, что потребуется много времени, сомнения заключались в другом. Существует ли вообще такая комбинация кнопок, не заржавел ли механизм, нет ли других препятствующих факторов? Объект пролежал тут не одну тысячу лет, а может и десятки или даже сотни. Существует ли что-то настолько надёжное, что будет работать тысячелетиями? На этот вопрос они и собираются найти ответ.

 

Некоторое время назад.

— Зачем мы тут? – Спросил Гаинг, высокого роста существо, отдалённо напоминавшее человека. – Мы же не дождёмся, пока портал откроется.

По внешнему виду Гаинг напоминал человека, но вместо кожи толстая шкура зелёного цвета, в некоторых местах её сменяла чешуя. Рядом с ним стоял Галмор, более старый и опытный Галсановец. Жители планеты Галсан, на которой была немного суховатая окружающая среда, жили в тяжёлых условиях. На этой планете почти всегда дул сильный ветер, воды на планете было мало. Глория, звезда вокруг которой крутился Галсан, выжигала планету, уничтожая остатки влаги и самих жителей. Постоянные ветра и бури уничтожали планету изнутри, всё меньше растений можно было найти, планета постепенно превращалась в пустыню, кроме нескольких оазисов, около воды. Жизнь становилась всё сложнее.

— Когда я был маленьким, — продолжал Галмор, — день был не таким жарким, жить было легче, сынок. Мой дед говорил мне об этом месте.

Галмор осматривал огромного размера портал перед собой. Они с сыном стояли в пещере, очень широкой. На большой глубине пещера оканчивалась пустой полостью, в которой они сейчас находились. Они смотрели глазами в идеальную окружность, пять метров в диаметре, прямо перед собой. Рядом стояло ещё несколько Галсановцев.

Галмор оглядел их, и продолжил говорить с сыном. – Это место нашли давно, когда был молод мой дед. Они нашли эту пещеру, и расшифровали эти символы, сынок.

— И что они обозначают? — Спросил Гаинг.

Вместо ответа Галмор вздохнул, за него продолжил говорить Галоварус, стоявший рядом.

— Послушай меня, Гаинг, не мы создали эти порталы, мы сами не знаем, откуда они взялись, но их создатели были, очевидно, огромными.

Галоварус выглядел плохо, уставший и старый, в своём неизменном плаще, защищавшем его от ветра. Вечные песчаные бури измотали его. Глаза на безносом лице, уставшие от песка и пыли, сейчас в пещере отдыхали. Тут горел костёр, тускло освещая присутствующих и отбрасывая на неровные стены искорёженные тени.

— Было бы очень удачно убраться отсюда, с этой погибающей планеты. – Сказал Галоварус.

— А когда же это можно будет сделать? — Спросил Гаинг, удивлённый тому, что никто не собирается открывать портал. – Чего мы ждём?

В этот раз ответил его отец.

— Надпись на них гласит, что они должны быть открыты с двух сторон. Внизу, под панелью, — Галмор указал тонким пальцем на основание портала, — есть кнопки, мы знаем какую комбинацию необходимо набрать, и уже сделали это. Кнопки мы зафиксировали со своей стороны, осталось ждать, когда на других дверях портала кто-то сделает то же самое. Если портал попадёт в руки к разумной жизни, они это сделают. Но пока ничего не происходит. И всё что нам остается это ждать, больше мы ничего не можем. Кто придет с другой стороны, мы не знаем, может не слишком дружелюбные существа. Для этого тут и дежурит всё время охрана.

Галмор развернулся и, похлопав сына по плечу, направился к выходу из пещеры. Перед выходом он взял горящий факел со стены. Гаинг и ещё два рослых мужчины последовали за ним. Головарус и два рослых крепыша с копьями в руках, остались у ворот дежурить.

— Нельзя чтоб никто не дежурил у ворот, — сказал Гаингу шедший рядом отец. Они поднимались по ступеням, выбитым в каменистом полу. Уставшие босые ноги, на которых не проходили кровавые разводы, цеплялись за ступеньки.

— Если оттуда придёт существо, похожее на Поглотитель, нужно будет сразу закрыть ворота, иначе все погибнут.

— А что за Поглотитель, папа? – Спросил Гаинг.

— Это не биологическая форма жизни, сынок. Что-то похожее на вирус, который взаимодействует с окружающей средой. Он никого не убивает, в прямом смысле слова, но создаёт условия для смерти всей цивилизации. Лучше тебе не сталкиваться с ним, сынок. Если к нам вернётся Поглотитель, то открытие ворот не поможет. Уже ничего не поможет.

Странный тон отца заставил молодого Галсановца задуматься.

— Ты сказал, что Поглотитель вернётся, значит, он уже был тут?

— Да, сынок. Он был тут давно. Можно сказать, тут он появился впервые. Не на этой планете, но в системе Глории.

По мере приближения к выходу, усилился шум ветра, и звук бьющихся песчинок о стены скалы. Слабый свет проникал в пещеру через узкое отверстие округлой формы, вскоре оно расширялось, превратившись в выход из пещеры. В глаза полетела пыль, Галсановцы прикрыли лицо специальной накидкой, встроенной в воротник их плащей. Из-за постоянной духоты, из одежды они носили только лёгкие плащи, для защиты от ветров из пыли и песка. У подножья горы, где находилась пещера, было русло реки, теперь пересохшей. Раньше, там всегда можно было напиться чистой воды, вода шла и из крана, но в последнее время не всегда чистая.

— Сегодня погода не знает покоя, — заметил Галмор. Сквозь песчаную бурю просачивался свет звезды, при такой погоде на Глорию можно было смотреть, не пряча глаз, в воздухе было слишком много пыли и песка.

– Если вскоре ничего не произойдёт, вы можете не дождаться открытия портала.

 

— Сколько уже времени? – Спросил Алексей, мужчина в комбинезоне, сидящий у основания «Ворот». Ночная смена в составе десяти человек, продолжала проводить работы, по открытию «Ворот». Непосредственно трое из них подбирали комбинацию кнопок под панелью. Под стеной по периметру зала стояли прожектора, не перестающие работать сутки напролёт. У выхода несколько помещений оснащены толстым стеклом, там всегда дежурил наблюдатель. В данный момент этот наблюдатель откинул голову назад и дремал, пуская набок слюну из раскрытого рта. Алексей смотрел на это и не сдержался, чтоб не зевнуть.

— Четверть четвёртого. – Сказал Вова, крепкий мужик, в тяжёлых ботинках и оранжевой куртке с отражающими полосками.

— Смотри, — он толкнул плечом Вову, — дежурный сопит, а служба идёт.

— Я бы сейчас тоже посопел. – Сказал Сергей, высокий молодой парень, сидевший слева от Вовы. Его зелёная куртка, на два размера больше чем положено, делала его внешний вид нелепым.

— Ну что, перерыв окончен? – Спросил Алексей, посмотрев на Вову и Сергея. Ему самому не хотелось прекращать перерыв, но план нужно выполнять. Он неохотно встал, опираясь на плечо Вовы. За ним встал и Вова. Сергей наблюдал, как в углу зала рабочий в защитной маске резал турбиной стальные прутья. Под острым углом от него гейзером летели искры. Другой рабочий, в зелёном комбинезоне и синей кепке протягивал вдоль стены проводку для освещения.

— Серёжа, передай список комбинаций, — сказал ему Вова. Сергей достал исписанный листок бумаги, на котором они ручкой для себя писали последнюю набранную комбинацию клавиш. Сергей отдал бумажку и принялся поглаживать рукой стенку «Ворот», он любил поводить подушечками пальцев по гладкой поверхности. Её будто намазали какой-то смазкой, настолько она была гладкой. За его спиной Вова принялся нажимать клавиши, в нужной последовательности. Упираясь локтем в правый боковой контур кольца, Алексей наблюдал за ним сверху вниз. В углу рта он держал сигарету, дым от неё послушно поднимался вверх. Через минуту, после окончания перерыва, что-то щёлкнуло внутри круглых ворот. Послышался нарастающий звук, словно самолёт запускал турбину. Вова от неожиданности вскочил на ноги и задом отступал от кольца, пытаясь уловить источник звука. У выхода два служащих несли ящик, услышав гул, они поставили его на пол и наблюдали за происходящим.

— Что ты сделал? – Успел спросить Алексей. Он перестал упираться в контур и посмотрел на панель с кнопками. В ту же секунду вместо задней стены, видимой через идеальную окружность портала, появилась тёмная пелена, и его потянуло внутрь. Сигарета из его рта отправилась изучать открывшийся новый мир, а он схватился за стенку «Ворот», пытаясь удержаться. Рукой нащупал выступ иероглифа, и схватился за него. Вова от неожиданности упал на живот, листок с комбинациями вырвался из его рук и полетел, извиваясь в темноту. Сергей, шатаясь, держался на ногах, прикрывая лицо от пыли, всасываемой в портал. Зелёная куртка на нём играла на ветру, как флаг на мачте. Со стороны входа, чья-то красная каска, прыгая летела к ним, и, ударившись о порог портала, влетела внутрь.

— Выключи его! – Кричал Алексей, сам не зная кому, продолжая держаться одной рукой. Их всасывало перепадом давления. Вова на животе подъехал ко входу и упёрся ладонями в порог, слева от него удобно расположилась панель с кнопками. Вова вгляделся в темноту, стараясь заметить что там, с другой стороны, на неведомой земле. В следующее мгновение он нажал на свободную кнопку. Комбинация клавиш сбилась, портал исчез, через окружность вновь была видна задняя стенка зала, и перед взором Вовы предстал рабочий, который недавно в защитной маске орудовал турбиной. Сейчас он в позе зародыша лежал у стены, и держался руками за торчащий штырь, по которому должна была быть проложена проводка. Его маска, кружась, остановилась на полпути к порталу. От резкого прекращения всасывания Алексей отскочил назад, в сторону выхода, где короткое время назад рабочие поставили на пол ящик. Он устоял на ногах, обтрусился от покрывшей его пыли и грязи и огляделся.

— Всё в порядке? – Вопрос адресован младшему в смене парню, Сергею. Тот лишь слабо кивнул, он продолжал глубоко и часто дышать, словно после марафонской пробежки. Алексей подбежал к стеклу, и постучал в него костяшками пальцев, прервав крепкий сон дежурного. Тот вскочил на стуле и принял обычную позу, вытерев рукавом слюну, со щеки.

— Звони шефу, скажи у нас ЧП. – Дежурный кивнул и поднял трубку телефона.

 

— А если бы кого-то засосало внутрь, вы подумали об этом? – Спросил Лысков, обращаясь к дежурному смены. Они сидели в контейнере, в котором когда-то сидел начальник бригады Павел Лосенькин. Свет только начинал проникать в окно контейнера, на горизонте розовело, а медлительная луна не успела ещё спрятаться. Что мог ответить человек, до вчерашней ночи не верящий, что ЭТО может работать. Но данные объяснения не устроили его начальника.

— Вы отвечаете за своих людей, вчера вы показали себя с худшей стороны. Завтра вас переводят, можете писать заявление, образец возьмёте у секретаря.

Опустив голову, высокий человек, проспавший первое открытие портала, выплелся наружу. Николай Игнатьевич наблюдал как он, не разгибая своей спины, пошёл к соседнему контейнеру, но дверь там была закрыта. Тщетно пытаясь её открыть, бывший дежурный смены ушёл в сторону и скрылся из виду. Час назад Лысков лично спускался вниз и велел ничего не трогать, убрав всех на поверхность. Внизу он оставил лишь двоих рабочих, в застеклённом помещении. Вся смена получила непредусмотренные три выходных. В следующий раз работа возобновилась только через сутки, когда был обсуждён дальнейший план действий. Нужно было принять во внимание тот факт, что включить объект возможно лишь возле него. Выход был принят довольно быстро, учитывая всю серьёзность ситуации, ННТ снабдило смены всем необходимым, от инструмента, до специальных герметичных костюмов, способных выдерживать большие нагрузки. Через неделю после того, как сигарета Алексея отправилась изучать чужой мир, группа была готова вновь открыть портал. По иронии в группе оказались Алексей и Владимир. Молодого Сергея решено было держать на подстраховке. Напротив портала установили стационарную камеру, которая записывала всё происходящее. Специальные троса крепились к четверым рабочим. На всех надеты герметичные костюмы на подобии костюмов космонавтов. Шлемы позволяли свободно смотреть вокруг себя. У каждого был индивидуальный запас кислорода на шесть часов. В зале не было никого, все стояли в герметичной смотровой комнате. Присутствовал тут и сам Николай Лысков. В бригаду из четырёх человек, кроме Алексея и Владимира входил Денис Минаев и специалист по изучению внеземных объектов Иван Васильевич.

— Ну что все готовы? – услышали они в громкоговоритель твёрдый как скала голос Лыскова. Рабочие проверили трос, державший их, Алексей, как командир команды проверил всех и показал большой палец поднятый вверх.

— Начинайте.

Владимир подошёл к порталу и принялся набирать необходимую комбинацию кнопок, открывшую «Ворота» в прошлый раз. Послышался гул, все отошли назад. Резкое всасывание воздуха подтолкнуло членов группы к образовавшейся чёрной дыре. На шлемах включились встроенные фонарики, они осветили пещеру. Никто не решался войти первым и Алексей начал продвигаться вперёд, постепенно удлиняя свой трос специальным крепежом. Шаг за шагом он подходил к образовавшемуся входу. На пороге включил ручной фонарь и осветил пространство вокруг входа. Свет попадал на выпуклые участки породы, торчащие из стен. Куда ни глянь, всюду кривые стены, в свете фонарика замелькала оседающая на пол пыль. Всасывание прекратилось.

— Что происходит, отвечайте. – Сказал в микрофон Лысков.

— Нас перестало засасывать внутрь. – Сказал Алексей. — Я вхожу и посмотрю что там.

— Будьте осторожны. – Сказал голос из микрофона.

Пять шагов в другом мире, где ещё не было ноги человека, десять. Никакой формы жизни, лишь пустые стены и скалистый потолок. Остальные участники группы тоже вошли, но внешне всё напоминало, то место, где они только что были, но без освещения.

— Это похоже на какую-то пещеру. – Сказал Вова, подойдя к Алексею сзади. Лучи фонарей бегали по поверхности пещеры, ища выход, которого не было.

— А ходить тут легче, — заметил Иван, — гравитация почти как наша. – Он подпрыгнул вверх, демонстрируя остальным свои акробатические способности. Но его прыжок почти не отличался от Земного. В конце справа Денис увидел небольшое углубление и подошёл его изучить, благо трос позволял отойти на двести метров. У основания он поднял голову и осветил находку. Это должен был быть проход, больше подобных мест не было. У основания он заметил развалившиеся почти полностью от времени ступени.

— Тут был выход, — сказал он, — глядите, лестница. – Наверху, под углом проход завалило камнями, но Денис не сомневался, что раньше этими ступенями пользовались.

 

— Что же мы узнали? – Спросил Лысков. Пять человек кроме него сидели вокруг стола, в офисе ННТ на восьмом этаже.

— Помещение герметично, кислород, заполнивший его, остаётся там, и мы можем дышать, даже без костюмов.

— Нет, слишком большой риск. – Остановил его Николай Игнатьевич жестом руки. – Пусть продолжают работать в костюмах.

— Мы нашли следы разумной жизни, — сказал Минаев, — у подножья сохранились ступени, некоторые очень хорошо. Они ведут к выходу на поверхность и возможно, если расчистить завал, мы окажемся в другой солнечной системе.

— А если там был разум, он может и сейчас находиться там. Вдруг он ждёт, чтоб напасть. – Сказал Лысков.

— Не забывайте про вирус. Что угодно может там нас ждать. – Сказал Игорь, доктор органических наук. Мужчина, чья борода давно перестала быть тёмной.

— Само собой, для этого и костюмы. – Парировал Лысков.

— В данный момент мы можем продолжать работу по откапыванию завала. – Сказал Рома, главный инженер.

— Да будет так. Только вся ответственность за людей будет лежать на вас. — С улыбкой провозгласил Лысков.

 

  Раскопки продолжались медленно, в пещеру перенесли оборудование, прожектора, технику. Работали и генераторы. Удлинитель, протянутый через портал, обеспечивал питание электричеством. Горная порода, такая, как и на Земле. Обычным молотком и зубилом материал крошился и отламывался. В эту смену, Денис Минаев и Эдвард Дора отдыхали на даче у Дениса. В пещере трудилась другая смена, которой суждено было нести за всё происходящее далее ответственность. Михаил работал с перфоратором. В том месте, где Денис Минаев обнаружил старые ступеньки, проделывали проход на поверхность. Со времени начала исследований проход продлили на четыре метра. Всё бы ничего, но работать с поднятым вверх двадцатикилограммовым перфоратором тяжело, и крепкие парни часто меняли друг друга. Технику сюда нельзя подогнать, слишком узко и неудобно, и в данный момент, покрываясь потом, Михаил Варев долбил твёрдую породу на высоте двенадцати метров от уровня порога портала. Внизу, собирая камни и куски породы, трудились разнорабочие. Михаил работал в скафандре, и костюме, что ещё более усложняло процесс работы. Пещера наполнялась звуками движущейся техники, гулом генераторов и лязгом металла о камни. Со своего офиса в контейнере, в пяти километрах над ними Николай Лысков следил за работой, всё время держа руку на трубке прямой связи с наблюдательным пунктом. Боялся ли он за работников? Ни одной минуты, всё время он боялся за себя. Если что-то вырвалось бы оттуда, он успеет приказать закрыть ворота. Это по его команде возле них сидел человек, и держал палец на кнопке, способный за секунду прекратить любую связь с чужим миром. Это по его инициативе ворота всегда были закрыты, когда он спускался вниз (Кроме первого раза, когда четыре человека вошли внутрь и осмотрели внутреннюю пещеру). И всегда внизу дежурил человек, на которого можно было бы свалить всю вину.

Если жопа будет неприкрыта, будешь ходить с геморроем.

Этому он научился у своего начальника, пожилого джентльмена (по крайней мере, считавшего себя таковым), который во время опасных монтажных работ никогда не присутствовал на стройплощадке (Проводил профилактику геморроя). После этого, долгая и тернистая тропа привела Лыскова к столь высокому посту в ННТ.

Михаил Варев остановил свой отбойник и опустил его на ступени. Руки тряслись как у алкоголика со стажем наутро после попойки. Он сел на ступени, снизу уже поднимался Женя, чтоб сменить его. Угол, под которым шёл тоннель, не позволял увидеть дна пещеры, но микрофон позволял общаться между собой.

— Держись приятель. – Услышал Миша голос со скафандра. – Я уже иду.

Массивный как скала, Женя поднимался по ступеням, иногда цепляясь скафандром о потолок. В стекле скафандра отражались лампы, установленные на потолке, каждые два метра. Костюм ему был тесен, несмотря на самый большой размер. Женя помог подняться Михаилу со ступенек, и тот начал осторожно спускаться, придерживаясь дрожащими руками за стену.

— Давай отдыхай, Миша. Ты это заработал. – Сказал в микрофон Женя.

Шаги давались тяжело, Миша не оглядывался, но по вибрации на поверхности стены и шуму понял, что перфоратор снова включён. С сорок шестым размером ноги трудно найти обувь, думал про себя Женя, беря огромными руками перфоратор. Костюм легко вместил его ногу, но тело не хотело легко помещаться. Костюм жал ему. Женя вбил перфоратор в породу и нажал кнопку, осколки камней полетели в разные стороны, отбиваясь от скафандра, пачкая его. Пыль поднялась ухудшая и без того слабое освещение рабочего места. Вдруг он увидел, как по буру потекло что-то чёрное, и остановился. В первое мгновение он подумал, что это игра теней, из-за плохого освещения. Но секунду спустя он понял, что это не жидкость, а какой-то газ. Чёрная жижа распространялась во все стороны от отверстия, заполняя пустоту перед ним. Глаза его полезли на лоб, он бросил перфоратор, который покатился по ступенькам вниз с грохочущим звуком. Если бы Женя обернулся, то увидел бы, как от него отлетают куски по дороге, и сказал бы:

Вот я попал, твою мать!

Он попытался закрыть отверстие рукой, но это не помогло. Рука не могла в темноте нащупать ничего. Чернота поглотила руку, по локоть, и он инстинктивно отдёрнул её, на мгновение радуясь, что вытащил её из черноты целой и невредимой. Его скафандр окружало тёмное пятно, Женя пошатнулся, хотел схватиться за стену, но оступился и покатился вниз вслед за перфоратором.

Миша уже был на нижней ступеньке, когда услышал сзади камнепад, это электроинструмент с вырванным гнездом, упал возле его ног. Миша посмотрел вверх и увидел, как темнота заполняет тоннель сверху вниз, будто лампы отключали одну за другой.

Падающий перфоратор повредил проводку, и лампы накрылись. – Подумал он, затем нажал на кнопку на шее.

— Женя, ты слышишь меня. – А в ответ тишина. Только тёмная масса плавно опускалась сверху и заполняла тоннель. Он попробовал ещё раз.

— Женя, что случилось? – Тёмная жижа заполняла всё пространство, и теперь он увидел, что это не то, что он думает. Не зная, что с его сменщиком он повернулся к выходу и побежал, по дороге один раз оглянулся. Тёмная масса достигла дна и заполняла пещеру во всех направлениях. Она была абсолютно чёрной, свет прожекторов, светивших на тоннель, не делал её светлее. Пятно распространялось, будто чернила, которые льют в аквариум.

Что это? Оно движется во все стороны, как газ, заполняя помещение. Надо бежать.

Шум работающего транспорта прекратился, лязг металла о камни тоже, все бежали к выходу. Миша находился дальше всех, и к тому же споткнулся о натянутый провод, сзади упал прожектор, стоявший на ножке. Это о его провод зацепился Миша. Чернота догоняла его, он вскочил и побежал практически наугад, боковым зрением замечая, как справа и слева от него образовалась чёрная стена. Рабочие выбегали из портала, но перед тем как чернота поглотила его, он увидел, что дежурного, который должен по указанию Лыскова «Держать палец на кнопке», не было на месте. По инерции Миша бежал дальше, но сбавив скорость, чтоб не врезаться в темноте во что-то. В скафандре он услышал напуганный голос Лыскова:

— Убирайтесь оттуда все! Немедленно! – На мониторе Николай Игнатьевич увидел черноту, которая поглощала помещение, и вышел напрямую в эфир. Но через секунду он кричал уже другое:

— Закрывайте портал, скорее! Кто стоит у ворот? Немедленно за…

Неоконченная фраза, услышанная Михаилом, обозначала, что портал закрыли. Связь мгновенно прекратилась, и он остановился, дабы не стукнуться во что-то. Вот уже секунд десять он бежал в кромешной тьме. Всё произошло слишком быстро, с момента, когда он оглянулся наверх в тоннели и до того как закрыли портал прошло секунд двадцать.

— Стой, — кричал Михаил. – Подожди меня.

Его бросили тут, попытка связи это всё-равно, что пытаться докричать до них через океан.

 

У «Ворот» дежурил Игорь Конный. Он отошёл метров на десять, когда услышал крик:

— Убирайтесь оттуда все! Немедленно!

Игорь оглянулся и смотрел, как двое из выбегавших упали, зацепившись за порог «Ворот». Он побежал к своему посту.

Почему я отлучился? Почему я отлучился? - Спрашивал он сам себя.

— Закрывайте портал, скорее! Кто стоит у ворот?- Услышал он через секунду. В этот момент он заглянул внутрь портала и увидел черноту. Она поглотила уже практически всё помещение, была буквально в метре от ворот. Игорь упал на колени и открыл панель, нажав первую попавшуюся кнопку. Любое нажатие сбивало связь, Игорь знал это.

-Немедленно закрывайте портал! – Услышал он снова голос по передатчику, услышал слишком отчётливо. И он понял почему, гудение портала прекратилось, сквозь идеальную окружность вновь можно было увидеть заднюю стенку зала. Груз упал у него с плеч, секунду назад он едва не задохнулся от жары, так нервничал. Но, подняв глаза, он увидел пятно. Что-то чёрное распространялось во все стороны, как взрывная волна. Очевидно,  Игорь закрыл портал позже, чем надо, вещество было уже внутри помещения. Секунда, другая. Игорь продолжал стоять на коленях, вещество закрыло весь обзор, он более не видел потолка. Он так и стоял с открытым ртом, а Лысков продолжал кричать:

— Закрывайте портал! Что там у вас происходит? – Под этот напуганный и одновременно гневный голос и поглотила Игоря чёрная масса. Лысков видел это всё в своём мониторе. Первый монитор погас одновременно с закрытием портала, так как камера стояла внутри «Ворот», на чужой земле. И сейчас он с ужасом наблюдал, как чернота захватывает весь обзор. А перед ней, мешая смотреть, разбегались рабочие. Секунда и она поглотила стоящего на коленях у ворот мужчину. Вторая, третья и экран монитора заполнила темнота. Николай даже отклонился от монитора и от неожиданности чуть не упал со стула. В соседнюю чёрно-белую камеру, которую специально установили в наблюдательном пункте, чтоб следить за дежурством, он увидел вскочившего дежурного, который прижался к стенке. Чернота просачивалась через стык стекла и подоконника, выливаясь в смотровую комнату. Вскоре сплошная чёрная стена надвигалась на дежурного, и экран камеры почернел.

Николай сидел в пяти километрах над происходящими событиями, и держал трубку у своего уха. Оттуда доносились крики.

— Я ничего не вижу, помогите!

— Где все? Что случилось?

Он слушал и думал, не повесить ли ему сейчас трубку. Может весь этот кошмар пропадёт, положи он трубку и оборви связь.

— Что у вас случилось? – Крикнул он в трубку.

— Помогите! Помогите нам! – Донеслось до него, и в тот же момент он положил трубку.

Дежурил в тот раз Владимир Емец, мужчина с опытом. Когда зал заполнило неизвестное вещество, Владимир хотел схватить телефон, чтоб связаться с Лысковым. Стоило поднять трубку, и в контейнере Николая Игнатьивеча звонил бы телефон прямой связи. Но когда Владимир увидел, как из угла выбрызгивается что-то чёрное, от страха отскочил к задней стенке. В панике, он не мог нащупать ручку дверцы, и перед тем, как его поглотило чёрное вещество, отвернулся и задержал дыхание. Секунда, две, три. Никаких ощущений, он осторожно открыл глаза Темнота. Это не жидкость, он свободно мог водить рукой, как в воздухе. Его лёгкие больше не могли сдерживаться, и он сделал вдох, готовясь ощутить боль. Но боли не было. Не было никаких ощущений. Не было и запаха, что странно. Вова дёрнул ручку двери, и только потом понял, что сейчас всё равно ничего не увидит. Нужно было звонить Лыскову. Ощупью он пробрался к своему столу. Страх немного покинул его, он дышал свободней. Вот и телефон, он поднял трубку.

Несколько секунд Николай Игнатьевич с глупым лицом смотрел в окно. Он хотел встать и посмотреть ближе на вход в шахту, с его места входа видно не было. Вход с обратной стороны контейнера, окон с той стороны нет. Николай встал, и сделал несколько шагов в сторону двери, как вдруг зазвонил телефон прямой связи. Несколько гудков он смотрел на него, затем подошёл к своему столу, и открыл нижний ящик. Под книгой лежал пистолет, он взял его в руку. Телефон продолжал звонить, но Николай так и не взял трубку. Он вышел из контейнера, в глаза ударил солнечный свет, слева стоял его лексус. Водитель обычно спал на заднем сидении. Николай облизнул губы, прикрыл ладонью глаза от слепящего солнечного света и направился ко входу в шахту. Небольшое здание с турникетом и дежурившим охранником выглядело старым. На половине пути Николай остановился и стоял, не зная чего ожидать. Охранник со своего места, через стекло наблюдал за его действиями, не понимая причины столь странного поведения. Николай стоял, тяжело дыша, в правой руке его был пистолет, дулом направленный в пол. Охранник смотрел на Николая, Николай смотрел на охранника. Охранник смотрел удивлённо, вдруг он подскочил, и отпрыгнул к окну.

— Что за хрень? – Донеслось до Лыскова. После этих слов послышался стук упавшего на пол стула. И через стекло он увидел что-то чёрное в помещении, возле турникета тоже стала заметна тёмная клякса, из-под крыши вылезли кусочки черноты, словно прошёл дождь из нефти, и капли чёрной жидкости стекали с крыши. Всё случилось слишком быстро, Николай сделал два выстрела в чёрный гриб, поглотивший полностью здание. Послышался треск разбивающегося стекла, осколки рассыпались по полу. Но пятно не перестало разрастаться. Он побежал обратно в контейнер. Он боялся оглянуться.

Что делать? Что делать?

Николай посмотрел на руку с пистолетом, она тряслась. Сам Николай нервничал, от напряжения сел на стул, телефон всё ещё звонил. Николай считал секунды.

Один, два, три.

Тень закрыла солнечный свет, будто резко наступил поздний вечер. Из-под двери стала пробираться темнота, словно угарный газ во время пожара. Но даже сейчас так близко он не чувствовал никакого запаха. Чернота уже внутри контейнера, Николай приставил пистолет к голове.

Давай! Попробуй взять меня, хрена с два. Никто за всю жизнь меня не ломал!

Николай зажмурил глаза и выстрелил.

 

Прошло меньше суток, и на орбитальной станции Мир, три человека наблюдали в иллюминатор, как голубая планета превратилась в чёрную сферу.

— Земля перестала отвечать, Иван Николаевич. – Сказал молодой человек в спортивном герметичном костюме с двумя продольными жёлтыми полосками. Он парил у приборов, на шее болтались бесполезные теперь наушники.

— Я не думаю, что земля нам ответит. – Сказал Иван. И похлопал по плечу стоявшего рядом своего друга, Петра. Тот потерял дар речи, и глядел на Ивана с удивлением. Через два дня Петр умер от инсульта. Ещё через три дня стало плохо самому Ивану. Он перестал есть, избегал иллюминатора, чтоб избавить свои глаза от кошмара. Вскоре он перестал говорить, а затем и дышать. Молодой человек, спортивного телосложения, выкинул двоих товарищей в грузовое помещение, он остался один на станции. Никогда ему не было так страшно. Часами он просиживал у иллюминатора, и глядел на чёрную сферу, которая раньше была его родной, голубой планетой. Где его ждала любимая жена, и дочь. Он кусал себе пальцы, иногда до крови, которая фонтаном разлеталась в разные стороны, скрепившись в маленькие шарики.  Он мало спал, его волосы стали белыми. Три дня спустя из окна его поманил к себе Иван. Лицо у Ивана было чёрным.

Это от переохлаждения. – Подумал парень. Его надо впустить, скорее! Он открыл люк, забыв надеть костюм, и вылетел в открытый космос как пробка от шампанского.

 

Некоторое время назад.

Галмор прошёл в дом. Шум ветра и удары песчинок стали тут приглушенней, но теперь можно не прятать глаза под накидкой. За ним закрыл дверь его сын. Двое Галсановцев, предусмотрительно оставили их наедине. Деревянное сооружение, построенное на скорую руку, для дежуривших у портала, обветшало под действием ветров. Галмор посмотрел в висевшее на стене зеркало, лицо без носа, вместо ушей жабры, кожа зелёная как у лягушки.

— Мы не были такими раньше. — Сказал печально отец своему сыну. — Наши лица поменялись со временем. Немало помог и климат. Конечно, я не был свидетелем этого, но так мне говорили.

Он сел на стул у стены, и почесал свои покрасневшие уставшие глаза.

— Расскажи мне про Поглотитель, папа. – Сказал Гаинг. Его отец посмотрел на сына, он ожидал этого вопроса. Странно было бы, если бы он не задал его.

— Это началось давно, когда жизнь была безоблачной. Когда ручьи текли по всей планете, недостатка в воде не было, до того как необходимость в запахе отпала, и у нас были носы, а Глория светила не так ярко. В те времена мы летали на другие планеты, технологии не знали границ. Наша цивилизация жила в своё удовольствие, не боясь ничего. Развитие её было высоким, не было тех, кого бы мы боялись. И мы ударились в науку. Смеси различных элементов, и другие научные эксперименты. Ты же знаешь что такое свет. – Гаинг кивнул. – Было время, что нам был он очень нужен, мы хотели изобрести источник света, не требующий зарядки. Свет, который мог светить в самых тёмных и далёких местах вселенной, по нашей прихоти. Мы хотели использовать массу фотона для изобретения вечного источника света. Всё что имеет массу, можно притянуть. Минерал, который мы изобрели, слава святой Глории, не на нашей планете, притягивает свет. Мы назвали его Поглотитель. По задумке он должен был поглощать столько света, что в сфере, размером с орех, могла накопиться энергия света звезды. Но всё пошло не так. Он притягивает свет настолько сильно, что перестаёт пропускать его сквозь уже притянутые частицы. Достаточно одной частички, и собираясь вместе, эти маленькие песчинки распространяются во внешней среде. Никакого вреда они не приносят, ты ничего не чувствуешь, ни боли ни запаха, ни давления. Просто наступает темнота, и всё. Это и случилось с соседней планетой, на которой находилась лаборатория. Она превратилась в чёрный мяч, каким ты в детстве играл с ребятами.

— И его никак нельзя уничтожить?

— У этого вещества есть одно единственное слабое место. Оно должно взаимодействовать. По большому счёту оно не поглощает свет, а лишь задерживает его, не давая пройти. И в вакууме оно растворяется, как и любой газ, равномерно распределяясь по всему космическому пространству.

— А как оно может появиться у нас?

— Дело в том, что оно не исчезает, оно может осесть где-то как ил в стоячей реке, и лежать веками, дожидаясь, пока какой-нибудь неосторожный газ не попадёт на него. Малейшее касание и вся атмосфера вскоре перестанет пропускать свет. Как это случилось с Галесом, нашей научной планетой.

Они помолчали. Гаинг не знал, как задать волнующий его вопрос, но, погодя, решился.

— Папа, ты сегодня умрёшь?

— Да. Но это не так уж плохо, сынок. Не надо воспринимать это как что-то непреодолимое. Смерть приходит всегда. Но мы выбираем как, и когда. Посмотри на этот мир, Гаинг. Что ты видишь? Для чего ты тут? Мы убиваем животных, срубаем деревья, загрязняем планету, и для чего, чтоб просто существовать? Мы опустились слишком низко, сынок. Любой Галсановец свободен, может жить в своё удовольствие. А что делать другим животным, которых осталось мало? Они не могут прокормить себя, они не могут спасти себя. Они боятся, что их убьют. Я не хочу нарушать нашу клятву, мы всегда будем помогать выживать любому нуждающемуся существу. Им надо есть, и едят они мясо.

— Ты принесёшь себя в жертву, папа?

— Нет. Это не жертва. Это минимальное, что я могу сделать, чтоб хоть как-нибудь компенсировать изобретение, сгубившее целую планету. А может и не одну. Мы изобрели зло, теперь надо всю оставшуюся жизнь творить добро. Это у нас в крови.

— Но почему ты, и почему надо спасать Тигроида?

— Я. Потому, что я люблю жизнь, а значит и Тигроид её любит, и хочет жить. А почему он? Их осталось мало, и едят они плоть. А на сегодня не нашли ничего мясного, но кормить его надо, давать ему что-то кроме мяса мы не станем. Зачем мучить животное?

Снаружи, сквозь шум ветра, послышался гул двигателей. Сын с отцом переглянулись, оба поняли, что сейчас произойдёт. Привезли клетку с Тигроидом.

— Папа, не иди, я прошу тебя.

Галмор гневно посмотрел на своего сына, и встал со стула.

— Я дам тебе последний урок, сынок. Никогда не ставь себя выше существа, которое никому не принесло вреда. Это стыдно и унизительно. Ты можешь помочь мне, — он протянул ему острый нож. – Я хочу, чтоб это сделал ты. Тогда я буду знать, что ты всё понял, и будешь соблюдать порядки нашего существования.

На глазах Гаинга выступили слёзы. Он протянул руку и взял нож.

— Они оставят клетку тут, кормить его будешь раз в день. Меня хватит дня на три. К этому времени остальные что-то придумают.

Галмор открыл дверь, и в деревянный домик ворвался ветер, заставив плясать их накидки. Отец прикрыл лицо рукой и вышел, сын выбежал за ним.

— А почему не отвести Тигроида на другую планету, где много мяса? – Кричал Гаинг, перекрикивая рёв двигателей. Над ними в пятидесяти метрах над землёй парил звездолёт, клетку с диким животным опустили лебёдкой уже к самой земле.

— Мы не можем нарушать его права на жизнь. – Кричал отец. — Он тут родился, значит, так было суждено, нельзя лишать его родного дома. А то, что он в клетке, это не так уж плохо. Он знает, что еду и воду ему принесут.

Гаинг посмотрел на выглядывавшего из кабины пилота в синей каске, и показал ему большой палец, знак, означавший, что всё под контролем. Звездолёт поднялся и шум убывал. Клетка стояла на земле, с трёх сторон было стекло, и с одной решётка. По дну клетки рассыпана земля и рассажены растения. Если бы эту картину видел Михаил Варев, он сказал бы:

Что за необычный медведь? Впервые такого вижу.

— Стёкла и земля, чтоб зверю было комфортней, да, папа?

Галмор посмотрел на сына, взгляд излучал гордость.

— Да. Ты учишься на глазах. Ты готов, сынок. Давай, не мучай зверя и меня. Я устал, а он голодный.

— Да, папа. – Два Галсановца у входа в пещеру смотрели, как Гаинг нанёс отцу смертельный удар в спину.

 

   Михаил Варев очнулся. Его окружала кромешная темнота. Когда он понял, что портал закрыли, оставив его тут, он потерял сознание. Сейчас он прислушивался к окружающим звукам. Заглох один из генераторных двигателей, второй ещё работал. Чернота не повредила его. Михаил на ощупь нашёл фонарик, в кармане костюма и включил его. Щёлк. Темнота. Щёлк. Ничего. Скафандр герметичный, и в шлеме остался чистый воздух. Михаил поднёс фонарик к шлему, так, что он упёрся стеклом в купол на его голове. Щёлк. Его ослепил свет, от неожиданности фонарик выпал из его рук. Снова полнейшая темнота. Он обшарил вокруг, нашёл фонарь и снова поднёс его к своему скафандру. Медленно приближая к лицу. Ближе. Темно. Ближе. Темно. Ещё ближе. Снова темно. Когда фонарик коснулся стекла, яркий свет ослепил его.

Что за бред? Эта чернота абсолютно не пропускает свет, как мазут.

Он подумал, что вещество плотное, но не ощущал этого.

Газообразное.

Ситуация не самая приятная. Он сидел на полу, в темноте, в чужом мире, один. К тому же кислород был на исходе.

— И расскажите мне потом, как вам хреново на работе. – Оптимистично сказал он сам себе.

Миша поднялся на ноги и поплёлся в сторону, откуда исходил шум генератора. Он засунул фонарик снова в карман. Руки вытянутые вперёд позволяли ему не удариться о что-либо. Внезапно он увидел сверху звезду. Одну, три, пять. Они стояли вряд. Звёзды меняли форму, словно плыли в пространстве. Михаила осенило.

Это же свет от прожектора!

Он видел свет, которого становилось всё больше. Между ним и прожектором плыли чёрные куски материи, они становились всё реже. Михаил ощутил себя в бассейне, в который налили мутную воду. И эти куски грязи плавали вокруг него. Он достал фонарь, и посветил вверх. Свет от фонаря, прерывисто шёл вверх, будто он держал в руке гидрант, с распыляющей свет насадкой. В свете фонаря он увидел как чёрные кляксы, заполнявшие помещение, плыли в сторону. Постепенно помещение становилось видимым. Он уже мог заметить очертания круга света от фонаря на потолке. Михаил пошёл в сторону, куда уносилась чёрная масса. Там был выход на поверхность. Тот самый выход, у основания которого лежало тело Евгения. Миша заметил это в свете фонаря и подбежал посмотреть, что с ним. Женя не дышал, шлем его был разбит, а лицо похоже на пудинг, который случайно уронили на пол. Михаил посмотрел вверх. Чёрная масса, что была в помещении, улетучивалась наверх, к тому месту, где он недавно орудовал перфоратором. Шаг за шагом он поднимался по ступенькам, вглядываясь вперёд. Вот то самое место, где осталось отверстие, в него теперь можно было просунуть руку.

Должно быть, Женя разрыл перед падением.

Чёрная материя всасывалась через отверстие. Михаил попытался расширить его, но несколько отлетевших кусков, это всё чего он добился. Миша спустился вниз, теперь в луч фонаря попадало мало чёрной массы, она улетучивалась через отверстие. Возле стены стоял стенд с пожарными принадлежностями, он взял багор, и снова поднялся по ступеням. Вставив багор в отверстие, он начал ковырять и, с помощью, рычага отломил кусок. Порода посыпалась вниз, разламываясь о ступени, несколько ударов и стена начала крошиться. Миша продолжал ломать стену, расширяя себе проход. Он посветил фонариком в отверстие, дальше вверх уходил такой же тоннель, такие же ступени. Багор снова пришёл в движение, теперь он отламывал целые глыбы, в конце концов, проход стал настолько широк, что Миша смог пролезть в него. С трудом, оцарапавшись, он сумел сделать это. На секунду он остановился, затем медленно пошёл вверх, предвкушая увидеть что-то чудесное.

 

Некоторое время назад.

— Сегодня я убил своего отца. – Сказал Гаинг. Он сидел на стуле с опущенной головой и смотрел на руки. За три секунды до этого в деревянный домик вошёл Галоварус и закрыл за собой дверь. Он спокойно посмотрел на молодого Галсановца.

— Нет нужды говорить об этом, это всё я знаю. Но ты не убил его, парень. Станет ли тебе легче, если я скажу, что убийством является лишение жизни без согласия умирающего. Твой отец знал что делает, как и все мы. – Галоварус вздохнул, и присел на стул в углу, на котором ранее сидел Галмор.

— Нам нужно уходить, Гаинг. Мне сообщили, что Поглотитель приближается к Галсану, нам всем грозит опасность.

Гаинг поднял голову. Он смотрел на собеседника удивлёнными глазами.

— Как он может приближаться, это ведь неразумная форма жизни?

— Это вообще не форма жизни, но он приближается. Комета, захватившая его, летит сюда. Нам не удалось перехватить её, и при входе в нашу атмосферу она может принести погибель.

Гаинг снова опустил голову. Ему всё сейчас стало безразлично.

— Зачем нам уходить? Что толку? Всегда прятаться?

— Почему всегда? Ведь есть места, куда Поглотитель не доберётся. Представь себе огромные расстояния, куда никогда не долетал свет. Их можно пересечь одним нажатием кнопки, но для этого надо дождаться, чтоб портал открылся.

— И что? Поглотитель проберется и туда.

— Чтоб этого не случилось, нам необходимо забаррикадировать проход. Для этого ты мне и нужен. Мы скинем в тоннель валун, засыплем глиной мелкие щели, даже если портал откроется, когда тут будет Поглотитель, он не проникнет сквозь твёрдую породу, он не способен на это. Спустя века, эта планета перестанет быть живой, постепенно гравитация перестанет держать атмосферу, а вместе с ней, она унесёт в открытый космос и изобретённое нами оружие.

Гаинг слушал речь, и вдруг хихикнул.

— Раса, которая стремиться делать добро, даже ценой своих жизней, — Гаинг поднял голову, — изобрела самое опасное и смертоносное оружие.

— Да, это выглядит парадоксально. Но такое случается. С тех пор мы ничего не изобретаем, да и особо некому. – Галоварус поднялся.

— Надо идти, лучше заранее покинуть эту планету, сынок. Твоя смерть не принесёт пользы.

Гаинг встал, не поднимая глаз, и отправился вслед за стариком.

 

   Михаил Варев поднимался по ступенькам. Сверху до него доходили лучи света, он поднимался, с каждым шагом напрягаясь, пытаясь увидеть через отверстие облака или хотя бы живой организм. Ещё несколько ступенек, он выключил фонарь. Теперь света достаточно, он видит мелкие камешки, торчавшие с обеих сторон его пути. Вот уже лучи света осветили выход. Он поднялся на поверхность, но не вышел из пещеры. Перед ним простиралась мёртвая планета. Бескрайняя пустыня, не обещающая ничего ободряющего. Нагнувшись, он вышел через узкое отверстие входа, и каждый шаг наблюдал, как комочки пыли поднимаются под его ногами. Светившая звезда, висела над горизонтом. По размеру он определил, что она не такая близкая и яркая, как его родное Солнце. Он не знал, что давно, местные жители называли эту звезду Глория. От края до края горизонта он увидел лишь пустоту, горные хребты, впадины и скалы. Сверху конусом от входа в пещеру, комками, медленно текло в космос чёрное вещество. Несколько минут Михаил наблюдал за этим, стоя возле входа в пещеру.

Да это же наш кислород. Эта дрянь сделала его чёрным.

Он посмотрел на датчик давления, кислорода оставалось минут на двадцать.

— Вот здорово, передо мною новая планета, а я не успею ничего даже посмотреть. – Немного печально сказал он.

— Куда уж лучше.

Что же делать? Ты же оптимист, ты не веришь в безвыходность ситуации. Что-то можно успеть.

И тут его осенило. В мыслях встала сценка из фильма, который он смотрел в детстве. Настроение его резко поднялось.

— О да, ребята. Кое-что сделать можно. – От радостной мысли он засмеялся, он смеялся громко, но смех его так и остался не услышанным.

— Ну что, Эдик, вечного ничего нет? Сейчас проверим.

Через пятнадцать минут он сидел на полу, возле входа. Ноги его протянулись вдоль земли, спиной он облокотился о скалу. С улыбкой на лице смотрел он вдаль, на заходящую звезду. Он один, и он останется тут. Совсем один. На чужой планете, куда, возможно, никогда не долетали лучи его родного Солнца. Через минуту его начало клонить в сон, всё начало кружиться. Он закрыл глаза, и голова его опустилась, стукнувшись макушкой о стекло скафандра. Через две минуты он перестал подавать признаки жизни. Умер он с улыбкой на лице, хорошая смерть для оптимиста. Из его расслабившихся пальцев выпал маленький ножик и в последний раз поднял комок пыли возле тела своего хозяина. Над головой Михаила, в лучах заходящей звезды видны были царапины. Если бы кто-то из людей присутствовал сейчас тут, он смог бы прочитать надпись, нацарапанную на скале, у входа в пещеру. Слова, которыми Михаил Варев окончил свою жизнь.

Тут был Миша.