Фигуры стоят на доске ровными рядами. Чёрные и белые. Силы и шансы равны.
Каждая пешка уверена, что именно ей уготована судьба ферзя. Фигуры покрупнее свято убеждены, что исключительно им в предстоящей партии предстоит совершить перелом.
Но и те, и другие не подозревают, что на их чёрно-белый расчерченный мир откуда-то из иных чертогов взирает он - гроссмейстер. Которому всё представляется совсем иначе, чем им - стоящим на доске.
Гроссмейстер заранее, ещё до первого хода, рассчитал и просчитал предстоящую партию. Он заранее знает, кого из старших фигур пожертвует для достижения тактического и стратегического превосходства. Он уже определил, кому из пешек стоит сгинуть в котле локальной мясорубки, а кто дойдет до последней черты и станет ферзём. Но он также знает, что и ферзём она-то станет ненадолго, ибо его цель может быть какой угодно, но точно не делать из пешек ферзей.
Фигуры стоят на доске ровными рядами. Чёрные и белые. Силы и шансы равны. Все возможные ходы и тактические уловки посчитаны и учтены. Но стоит первой же фигуре оторваться от плоскости и сделать первый ход, как всё меняется. И с каждым последующим ходом изменения нарастают, превращая былые планы в хаос, а хаотическое настоящее в вероятности.
Но далеко не все вероятности лежат в чёрно-белой расчерченный плоскости. С кем играет гроссмейстер? Что на кону? Как началась эта игра? Игра ли это для обеих сторон?
Именно от этих и ещё сотни подобных вопросов, лежащих вне понимания субъектов двухцветного мира, зависит истинный исход партии.
А иногда фигурам, чёрным и белым, вне зависимости от их статуса, игровых перспектив, занимаемого места на доске, независимо от их планов и желания, приходится отрываться от доски, взлетая и перемешиваясь; наблюдать, как их двухцветный мир разлетается щепками, разбившись о голову гроссмейстера.
