Параллельный день. Speсial edition.

                   Часть 1.

Началось все теплым майским вечером…

— Обязательно позвони! — крикнул я.
Сквозь двойное стекло купе поезда Москва-Санкт-Петербург, я видел, как Алёна махала мне рукой. Она уехала, но обещала вернуться послезавтра утром.

Алена была тем человеком, которого, как мне тогда казалось, я искал всю жизнь.  Порой, она понимала меня с полуслова. Но при этом была очень заносчива.
А ещё ей нравилось смотреть футбол. И за это я ей многое прощал.
Но главное — я её любил.

Вечером позвонил Славик. Спросил, не забыл ли я о завтрашнем матче. Разве я могу забыть? Отборочный на чемпионат, как никак…

***
На следующий день.

Что-то Алена не звонит. Позвоню сам. Недоступна… Странно. Хотя, ее должны были встретить. Не думаю, что репортера известной газеты потеряют. Ладно, подождем.

Позвонил Славик:
— Идем?
— Идем.

Славу я помню всю свою сознательную жизнь. Познакомились мы в детском саду, кажется, но это было так давно, что сейчас уже не имеет значения. Иногда возникает ощущение, что у нас родственные души. Даже внешне мы очень похожи: оба худые и высокие. Когда люди впервые  видят нас вместе, всегда интересуются, не братья ли мы. Но узнав нас поближе, понимают, что мы совершенно разные по характеру.

Славка – был первый забияка в школе. Разбили окно? Виноват Слава. Подожгли мусорный бак на школьном дворе? Виноват Слава. Даже когда он не был виноват, — ему уже никто не верил. Да он и не оправдывался. Знал же, что через пять минут все равно что-нибудь эдакое выкинет. 
А я – подавал надежды. Учителя нарадоваться не могли, даже пытались уговорить поступать на физ.-мат. И были сильно разочарованы, когда я пошел учиться на менеджера. «У тебя же научные мозги! Зачем тебе эта ерунда?» — спрашивала меня любимая учительница по математике. Ну не мог же я, глядя ей в глаза, сказать, что математика мне жутко наскучила, хоть я ее и щелкал, как орешки.
А Славик пошел учиться в спортивный. Мы даже шутили по этому поводу, что я на физ.-мат. не пошел, зато пошел он. Только у него расшифровывается по-другому: «физически-матерный». Именно Слава заразил меня любовью к футболу...

Наши футбольные «заседания» всегда сопровождались истинным «мужским застольем». Вот и сейчас, мы встретились у моего подъезда и направились в ближайший супермаркет.

— Смотри, Верка Логинова идет! – громко прошептал Славик.
— Кто-кто? – не понял я.
— Ну Верка же. Блондиночка из параллельного класса, с буферами… Мы ещё с тобой подрались на перемене из-за неё, — пояснил Слава.  – Эх, давно это было… Блин, она беременная что ли? — он стал всматриваться в очертания девушки. — Ага! Причем, круто беременная…
— Славик, с тобой все хорошо? — я недоуменно посмотрел на друга. — Во-первых, мы подрались из-за Лерки Строгановой, во-вторых, она была брюнеткой, и, как я слышал, родила пару месяцев назад. Ты что-то путаешь, — отрезал я.
— Серега, это ты путаешь! Нам обоим нравились блондинки. Ты чего пургу несешь? — не унимался Слава.

Вдруг заревел раммштайном Славин мобильник.
— Да, мама. Нет, мама, — с нарочитой строгостью выговорил Славик. — Ты же знаешь, у нас футбол. Что?! Какого черта кот делал в стиральной машинке?! Сейчас буду! – Славик сунул телефон в карман. — Слушай, братан, планы немного меняются. Короче, ты дуй в магазин без меня. А я заскочу домой. Кто-то там кого-то постирал, я не понял. То ли братец кота, то ли кот брата. Три года – страшный возраст. И заодно, кстати, прихвачу фотку с выпускного. Верка там со мной в обнимку, и подпись ее на обратной стороне. Так что поглядим, у кого из нас «белочка» началась…

***
Уже 4 часа. Странно, Славика все нет. Футбол начался. Подожду еще…

***
4.30. Не смешно. Если что-то серьезное, он бы позвонил. Но футбол пропустить – не в его привычке.
Я набрал Славе на мобильный. Неожиданно резко в трубке раздался строгий голос:
— Да.
Я узнал голос. Это был Женя, двоюродный брат Славы. Жене было под тридцать; он жил со своей семьей на другом конце города, но часто приезжал сюда к своим родственникам. Иногда даже смотрел с нами футбол. Женя занимал какой-то высокий пост в иностранной конторе. Порой я думал, что посиделки в нашей компании не давали ему морально состариться.

— Жэк, здорова! Это Серега. Славка-то где?  Здесь футбол уже стынет… Ты, кстати, давай к нам! А он говорил, что ты вроде в отъезде…

Повисла пауза.

— Слава попал под машину, — сказал Женя тихо. — Он в реанимации. Я только что сюда приехал – тетя Галя позвонила. Она в больнице у Славы. А я вот сижу с малым, звонка жду. Куда его в больницу-то… А телефон Славин тетя Галя мне оставила. Вдруг кто звонить будет… Ну вот, ты и звонишь...

— Какая машина, Женя?.. — я опешил. — Ты что городишь? Ему от магазина до подъезда триста метров…
— На углу дома. Пьяный за рулём. На скорости, — сбивчиво объяснил Женя.
Я замолчал.

— Надо же в больницу… Надо же что-то… — растерянно произнес я, когда смысл сказанного начал до меня доходить.
— Не нужно сейчас, — сказал Женя. — К нему не пустят. Я позвоню, если что.

Следующие минуты казались бесконечными. Несколько раз я пытался натянуть ботинки, потом снимал их и снова мерил квартиру шагами.

Звонок раздался в шесть.
— Не спасли. Сказали — позвоночник был сломан… — Женя заплакал...

***
Початая бутылка водки, стоявшая на полке в кухне, оставалась со Славиного дня рождения. Двадцать четыре года и неделя… Мысли сбились в кучу, и мозг отказывался осознавать произошедшее.
Этого не может быть. Этого просто не может быть! Славки нет! Человека, которого я знал почти всю жизнь  — больше нет!.. Всего несколько часов назад мы спорили о чём-то, смеялись, собирались смотреть этот чёртов футбол, а теперь… А что же теперь?
Я сидел и смотрел в одну точку. Время, казалось, остановилось.
Потом я пошел в комнату и достал с полки потрепанный томик с аббревиатурой «ВШНБ» на корешке. Раскрыл и прочел на первом развороте название: «Второго Шанса Не Будет». А ниже корявым почерком было написано: «Другану! С Д.Р.! Учись воле к победе! Славик». Я взял со стола ручку и приписал внизу: «Прощай друг. Ты был лучшим». Закрыл книгу, и аккуратно поставил ее на место.
Эту книжку когда-то добыл Славик. Не знаю, где он ее взял, но о ней когда-то мечтали все мальчишки: тогда книги были дорогими, а тиражи — маленькими. В итоге, книгу Славик торжественно вручил мне на день рождения. Моему приобретению завидовал весь двор, а я гордился тем, что у меня такой друг. А теперь – его нет.
Черт, почему я не пошел с ним? Зачем поперся в магазин, а Славку отпустил одного?! Я бы заметил машину, этого бы не случилось! У меня был бы шанс его спасти!..

Я набрал номер Алены. Мне так нужна сейчас твоя поддержка. А ты, в этом вечно мокром Питере, на каких-то дурацких переговорах…
Абонент недоступен.
— У меня же друг погиб, сука! – заорал я, швырнул телефон, упал в кресло и заплакал, сразу же пожалев о сказанных вслух словах.

Потом вернулся на кухню и залпом выпил дожидавшуюся меня рюмку. Закурил… Долго ходил из угла в угол, не находя себе места. Потом побрел обратно в комнату, нашел мобильник в углу и стер номер Славика из записной книжки. Зачем стер – сам не знаю. Всё равно наизусть помню. Наверное, хотел стереть немного боли с души. Но это не помогло. Водка тоже не помогла. Было так тяжело, что хотелось выть.
Как лег спать — не помню. Но точно помню, что бутылка опустела намного раньше.

***

Наутро я проснулся от грохота посуды и выскочил на кухню. Возле плиты копошилась Алена. Почувствовав мой взгляд, она обернулась и кинулась целовать.
— Алена, Алена, кто же так делает?! – я попытался от неё отстраниться.
— И вам здрасьте. Ты чего кричишь? – с недоумении спросила она. Но мой растерянный вид озадачил её. — Да на тебе лица нет. Что случилось?
— Ты почему недоступна была?- не унимался я.
— Когда? Я же говорила, была запись интервью, а там в студии плохо ловит…
— Я звонил весь день!
— Мы же разговаривали вчера, ты что, забыл?! – воскликнула Алена.

И вдруг на меня навалилось с новой силой осознание потери.
— Алена, ты даже…

В этот момент раздался пронизывающий вой моего мобильника. На экране высветилось: «Славик». Внутри похолодело, я сглотнул образовавшийся комок. "Я же стирал номер…" — пронеслось в голове.
— Да возьми уже трубку! – не выдержала Алена. — Сколько он орать будет?...
Я осторожно взял телефон со стола и, нажав на кнопку, поднес к уху…
— Ал-ло… — с дрожью в голосе произнес я.
— Серега! Твою мать! Ты чего не берешь трубу?! Уже час трезвоню! – вопил в трубке до боли родной голос Славика. – Ты про шашлыки забыл что ли? Давай, Аленку в охапку, — мы через двадцать минут будем. Женька уже у меня!
— Шаш-лыки?.. – запинаясь, произнес я.
— Вчера же договорились! – воскликнул Славик. – Ну все, мы скоро. Адьес, амигос! Мангал не забудьте!

— Ален, говоришь, мы созванивались вчера?.. – спросил я, поворачиваясь к Алене. И боковым зрением заметил мирно стоящую на полке початую бутылку. Водки в ней было ровно столько, сколько оставалось после Славкиного дня рождения…

— Ну да, утром, а потом часов в пять. Ты чего?.. – с опаской произнесла Алена. — Вы как раз футбол со Славкой смотрели. Потом смска от тебя пришла, что наши выиграли… Еще я вечером звонила, ты сказал, что спать ложишься, и что меня любишь… Мы, считай, больше суток не виделись, а ты мне и не рад похоже… — она обиженно опустила глаза.
— Погоди.

Я вбежал обратно в комнату. Вот он! Томик «ВШНБ». Старый, потрепанный, зачитанный до дыр…
На развороте, под заголовком, Славкиным корявым почерком было выведено: «Другану! С Д.Р.! Учись воле к победе! Славик».
— А дальше?.. А дальше, черт возьми?!
А дальше было пусто. Ничего. Ровным счетом ни слова из того, что я писал в книге вчера.

***
Славик выскочил из притормозившей возле подъезда машины. Сидя за рулем махнул нам рукой улыбающийся Женя.
Я рванул к Славе и крепко его обнял:
— Друг! Я чуть тебя не потерял…
Славка начал меня отпихивать и беззлобно прорычал:
— Серега, ты что, охренел?.. Вчера только виделись!..
— Мальчики, я конечно подозревала, что у вас любовь, но хоть не при людях, — захихикала Алена. — А у тебя, милый, что-то явно не то сегодня с головой…
— Эй, братва, грузитесь, а то солнце сядет. Айда на природу, там потреплемся! – скомандовал Женя.

***
Алена со Славиком бродили по берегу реки в поисках хвороста для розжига. На нас с Женькой возложили миссию по нанизыванию мяса на шампуры.
— Слушай, Жэк, тут такое дело… Мы вчера с тобой по телефону не разговаривали, случаем? – поинтересовался я, запуская руку в кастрюлю с маринованным в вине мясом.
— Да нет, я только в шесть вечера прилетел из Лондона. Мини-командировочка. Вот и футбол пропустил… — с досадой заметил Женя.
— А со Славкой ты созванивался? – не унимался я, стараясь всем своим видом показать свою заинтересованность шампурами, а не устроенным мной допросом.
— Ну, сначала смска от него была, что наши в чемпионат прошли, — стал вспоминать Женя, выгребая из рассола колечки лука. — А в десять вечера, где-то, он позвонил, позвал на шашлыки. Сказал, что тебя с Аленой подтянул… А что стряслось-то?
— Да так, — отмахнулся я. – Пива перепил вчера, наверное. Всё супер! Пошли за дровами, а то этих пока дождешься…

***


                 Часть 2.

Две недели спустя.

— Так что это было, профессор? Может, я с ума схожу? Может это «белка»? – спросил я, изучая просторный кабинет. Я утопал в огромном кресле и мои попытки сесть поудобнее успехом не увенчались.
Профессор был старинным другом моего отца. После смерти папы мы с мамой иногда бывали у него в гостях. Да и он с женой к нам приходил на чашку чая. Дружили, так сказать, семьями. Хотя, без папы эта связь угасала с каждым годом… Сергей Владимирович был профессором «всего на свете», как говорила моя мама. На самом же деле никто не знал количества полученных им учёных степеней в различных научных направлениях, да это уже было и не важно. Иногда я приходил к нему и мы разговаривали на философские темы. Вот и сегодня утром, в очередной раз поразмыслив, я решил, что профессор будет лучшим собеседником по тем вопросам, которые меня мучили.

— Хм… Конечно, на сто процентов утверждать не могу, но… — протянул профессор, сидя за огромным письменным столом. — Может вы хотите кофе? — он вдруг поднял на меня выразительные глаза. На его стареющем лице читался неподдельный интерес к моему рассказу, который я только что поведал.
Я смутился:
— Нет, спасибо. Так что «но»?..
— Да, так вот, — профессор снова задумался. — Знавал я одного человека с аналогичными способностями…
— Способностями? О чем вы? — я в недоумении поднял брови.
— Но там был несколько другой случай… — будто не слыша меня, продолжал он. — Да-да, уважаемый Сергей Александрович, способности. — профессор поднял указательный палец вверх и уставился на меня испытующим взглядом. Я заёрзал в кресле. — Что касается вас, то, я считаю, имеет место   способность перемещаться в другую реальность, параллельную.

— Это уже бред какой-то. Вы хотите сказать, что я прожил этот день… не в своей жизни?! – воскликнул я, выслушав его объяснения, напичканные научными терминами.
— Вероятно, это так. Вы находились ТАМ. Точнее, — ваше сознание. А некий ОН, вероятней всего, находился ЗДЕСЬ, — попытался объяснить профессор.
— Кто это – ОН?
— ОН – это вы, но из параллельного мира. ОН здесь прожил день, разговаривал с вашей подругой, смотрел футбол с вашим другом, который в иной реальности к этому моменту погиб. И лег спать, договорившись предварительно о шашлыках… — профессор рассуждал с таким видом, как будто разговор шел о чем-то обыденном и привычном. Он встал и стал с важным видом расхаживать по кабинету.
— Но это невозможно, Сергей Владимирович! – возмутился я, не сводя с профессора взгляд. — Вы же человек науки. А это что-то из разряда фантазий Голливуда.
— Ах, молодой человек, далеко не всё можно объяснить с точки зрения науки, — рациональным способом. И далеко не всё может быть доказано эмпирическим путем. К понятию «души» множество умов пытались подойти с научной позиции, но это пока никому не удалось…

— Вы говорите, — знали похожий случай… И кто этот человек? – поинтересовался я. — Очень хотелось  бы с ним поговорить.
— Боюсь, — это невозможно, — глухо отозвался профессор, отвернувшись к окну.
— Почему?.. – не понял я.
— Этот человек — был вашим отцом, — Сергей Владимирович повернулся ко мне и нахмурил седые брови.

— Черт… — я опустил глаза и задумался. — Папа погиб, когда мне было семь, начал вспоминать я, — Но мама никогда не говорила про его способности…
— Мама? Думаю, она хотела уберечь вас. Вот вы, к примеру, рассказали кому-нибудь вашу историю, кроме меня?
— Нет… — я растерялся. Ведь, действительно, Сергей Владимирович был первым, кому я поведал правду. — Скажут – спятил. Или просто не поверят. Даже Алена…
— Вот видите, — перебил меня профессор. – Того же, вероятно, опасалась и ваша мама.

— Так отец тоже бывал в параллельных мирах? — разговор продолжился после выпитой рюмки выдержанного коньяка, бутылку которого профессор извлёк из недр библиотечного шкафа, уставленного книгами. Мысли расплылись в градусах напитка, и я готов был воспринимать любые новые горизонты.
— Не совсем. Дело в том, что он проживал дни из своего будущего, — пояснил профессор.
— То есть получается, он мог предсказывать будущее? – с недоумением спросил я.
— В общем, да. Но долговременных скачков не было. Максимум – неделя вперед. Кстати, за два дня до того как вы родились, он сообщил мне точную дату и время рождения. И что будет мальчик. Хотя, по заверениям врачей, должна была появиться девочка. Срока до предполагаемых родов оставалось три недели. Вы наверное знаете, что родились недоношенным. Ваши родители собирались на несколько дней отбыть из города, но Саша уговорил вашу маму никуда не ехать. И этим, возможно, спас вам жизнь, потому что во время родов вы чуть не погибли.  Если бы не квалифицированная помощь врачей, мы с вами сейчас не разговаривали. После этого Саша и рассказал все вашей маме. И она, как ни странно, ему поверила.
— Да уж, после такого сложно не поверить…- протянул я. — Сергей Владимирович, вы хорошо знали моего отца. Вы же дружили со школы. Такое часто с ним бывало?
— В общей сложности, раз пять или шесть. Но особенно запомнился последний… — профессор снова посмотрел в окно.
— Последний?..

— Существует такая теория, — продолжил профессор, садясь в своё кресло и разливая нам очередную порцию коньяка, — что, при возможном путешествии во времени, нельзя менять ход событий и вмешиваться в историю. «Эффект бабочки» никто не отменял, как говориться… — Он поставил бутылку на стол и задумался. — В тот день Саша пришел ко мне и сказал: «Вчера я пережил свою смерть». Самолеты в Советском Союзе падали чаще, чем сообщали газеты, зачастую информацию о трагедиях вообще удавалось скрыть от масс. Но то, что поведал мне ваш отец, к сожалению, через несколько дней подтвердилось. Он решил лететь. Решил, что больше не имеет права вмешиваться, не смотря на знание.

Груз услышанного заставил мои мысли метаться, и воспоминания заново всколыхнули давно забытую боль…
— Я помню, как он прощался перед той поездкой, — задумчиво сказал я. — Потом еще мама говорила, что расставались – как будто навсегда…
— Саша тогда ничего не сказал вашей маме. В тот день, когда он был в будущем, она куда-то уезжала – провала в его памяти она не заметила. И он решил, что не расскажет ей… — произнес профессор и замолчал.
— Но он ведь мог и не лететь! — возмутился я. — Он же однажды уже изменил ход событий, когда спас мне жизнь.
— Тут есть одна существенная загвоздочка… С путешествиями в прошлое все понятно, — если изменяешь прошлое в какой-то точке, то будущее меняет свою траекторию. И настоящее уже никогда не будет таким, каким оно было до изменения прошлого. А вот с будущим… Если изменить что-то в будущем – есть вероятность нарушить баланс. Баланс четко запланированных событий.
— Это кем же они, интересно, запланированы?.. – не без ехидства поинтересовался я. Видимо, действие коньяка давало о себе знать.

— Ну вот, к примеру… — профессор воодушевился предоставленной возможностью для новой лекции. — Вы, наверное, знаете о том, что для разгона туч перед проведением парадов, применяются химические вещества. Если быть точным – йодистое серебро, углекислота, жидкий азот и цемент. Ну, это детали. Наши градоначальники любят, так сказать «разгонять тучи руками». Несколько часов народ радуется, что вместо обещанного дождя им дали понежиться на солнышке. Особенно при этом радуется градоначальник, в этот момент, видимо, сравнивая себя с Богом. И что же мы имеем в итоге? Через некоторое время в ближайших районах и областях поднимается ураган, начинаются ливневые дожди, а порой и град. Это при том, что по прогнозам был обещан, максимум, — небольшой дождь, а то и просто облачность. Для градоначальника это мелочь, по сути – ему всё равно. Он свою «Божью» работу сделал, а остальное — гори огнем. Хотя и пытаются переубедить народонаселение и заверить, что никаких негативных последствий эти «разгоны» не несут, но природу, все же, не обманешь. Так вот, суть в том, что искусственный «разгон туч» изменил предполагаемое будущее. Нарушил предопределённость. И взамен мы получаем сильнейший резонанс в виде грозы и ненастья. Вот и со смертью… Она должна случаться, как и рождение, чтобы соблюдался баланс. Понимаете, о чём я?..

— Вы хотите сказать, — я задумался, — тем, что отец спас жизнь мне, он, возможно, загубил чью-то другую?...
— Могу сказать даже больше. Он выяснил это наверняка. Но, будет лучше, если вы прочтете об этом сами.
— Где прочту? – не понял я.
— Ваш отец вел дневник, в котором описывал свои путешествия. Перед своей последней командировкой он оставил дневник мне. Думаю, теперь он принадлежит вам по праву, — профессор достал с полки старую записную книжку и протянул мне.

***
 «Вчера я вернулся из своего второго «путешествия». Оказалось, изменив ход событий ЗДЕСЬ после первого перемещения, я прошел «точку невозврата». МОЕ будущее, и ЕГО — получило разное продолжение развития событий. Я «распараллелил реальности». Там – моего сына не было в живых, а здесь — он есть. Зато, спустя три года после первого случая, вчера я обнаружил, что ТАМ жива моя мама, которую я потерял ЗДЕСЬ полгода назад. Шок, который я испытал – не выразить словами...
Получается, что гипотеза превратилась в теорию. И доказательством служило то, что обретя сына, — я обрек на смерть другого близкого мне человека.
Теперь я знаю, что любое «незапланированное» действие с моей стороны, ТАМ или ЗДЕСЬ, может отозваться сильным эхом в моей дальнейшей судьбе и судьбе моих близких.»

Я сидел в кресле, уставившись в одну точку. Часто, после смерти отца, я мечтал хотя бы на минуту увидеть его, поговорить. Узнать, чем он жил, о чем думал… И сейчас, держа в руках эту записную книжку, я начал многое понимать.

— А вы отдаете себе отчет, профессор, что следуя этой вашей гребаной теории, я, получается, виновен в смерти моей бабушки, которой я даже не помню толком?!
— Для начала, следуя этой теории, виноваты не вы, а ваш отец. И то, виноват он лишь в том, что не знал о последствиях своих действий. К тому же, это были лишь предположения, и никто не мог представить, что они найдут такое подтверждение, — профессор закончил мысль и замолчал, давая мне возможность читать дальше.

 «Не знаю, как бы я поступил, если бы изначально знал, что так все обернется. Я никогда не смогу определить, какая чаша весов должна была перевесить. И кого я должен был спасти – сына, о котором так долго мечтал, или маму, которая ушла так неожиданно для нас всех. Этот вопрос мучает меня. Порой кажется, что я начинаю сходить с ума. Но Второго Шанса у меня не будет, и я рад этому.
Утешает меня то, что я знаю о существовании другой реальности, в которой моя мама жива.»

— То, что «запланировано», как вы говорите… — это вроде Судьбы? – поинтересовался я тихим растерянным голосом.
— Возможно, — отозвался профессор и вновь посмотрел в окно, за которым уже спускалась очередная весенняя ночь. — И все же, мы вершим свою судьбу сами. А «путешествия» вашего отца показали, что своими действиями мы можем серьезно влиять и на судьбы других. Люди живут, не подозревая, какие последствия может повлечь за собой какой-нибудь, на первый взгляд безобидный, поступок. Мы ведь не знаем наверняка, что будет, если сделать другой выбор, войти в иную дверь. Об этом остается только гадать. И, возможно, в этом наше счастье. Потому что жить с тем грузом, который достался вашему отцу – очень тяжело. Хотя, учитывая ваш рассказ, вероятно, теория подвергнется изменениям… Мы уцепились за теорию о времени, а возможно, что дело было в пространстве...

Профессор ещё некоторое время бубнил себе что-то под нос, копошась в наваленных на столе бумагах, а затем замолчал…

— Как мне с этим жить, профессор? – с грустью спросил я.
— Я уверен, вы справитесь, — ответил профессор после минуты размышлений. — Вы похожи на своего отца. А он был сильным человеком. И, — мой вам ненаучный совет, — никому никогда об этом не рассказывайте. Большинство современных людей не готовы воспринять такую информацию адекватно. Но, быть может, эта способность научит вас сильнее ценить то, что вы имеете в вашей РЕАЛЬНОЙ жизни.


            Часть 3.

Я проснулся со страшной болью в голове. Говорил же Славке вчера – «тормози»… Интересно, как он; надо бы позвонить…

С трудом открыл глаза.
Ого! Как это я оказался у Славки в комнате?.. Не помню нихрена. Нет, определенно надо меньше пить. Одно дело – у прекрасной незнакомки в постели проснуться (благо, если незнакомка окажется прекрасной), а другое – в кровати собственного друга. Никуда не годится… Кстати, а где Алена? Мы же втроем вчера футбол смотрели. Причем, у нас дома, а не у Славы. Ничего не понимаю.
Я сел на кровати и огляделся. Каждое движение давалось с огромным трудом и отзывалось звоном «Царь-колокола» в голове.
Господи, а где моя одежда?!

— Сла-ва! – попытался крикнуть я. Голос сорвался на визг, и я закашлялся.

Тишина.
Придется натягивать Славкины штаны.
Все. С понедельника начну новую жизнь. Ну ладно, не начну… Но хоть помечтаю!..
Я прошелся по квартире. Никого нет… Где все-то?!
Зашел на кухню, – сушняк – это страшно. Выпил залпом половину графина фильтрованной воды. Там же, на кухне, умылся. Затем по стеночке пробрался в коридор, — в голове ураган, — и нацепил Славкины кроссовки. Свои я не обнаружил. Следов присутствия Алёны в квартире — тоже. Захлопнув дверь, я выбрался на улицу и побрел неуверенным шагом в сторону дома. Голова, казалось, трещала по швам. Было субботнее утро, и это могло спасти меня от встреч с соседями, ненужного общения и лишних вопросов.

— О, здорова! –  мужской бас оторвал меня от мыслей. Теория про безлюдное утро оказалась провальной. Знакомый шёл навстречу, но шага я не убавил.
— Привет, — отозвался я не своим голосом и вновь закашлялся.
— Футбол смотрел вчера? – проходя мимо, бросил знакомый.
— Угу… — промычал я в ответ. 
Слава Богу, тот пошел дальше своей дорогой. Разговаривать сейчас мне совсем не хотелось.

Добрался до своего дома. Возле подъезда осенило… Ключи! Я на автомате похлопал себя по карманам. Конечно, ну какие могут быть ключи, если я в Славкиных штанах. И мобильник теперь неизвестно где. Отлично. Приехали.

Дверь в подъезд чудом оказалась открыта — была подпёрта обломком кирпича. Я поднялся на свой этаж и нажал на звонок. Дверь открыли.
На пороге моей квартиры стояла ухоженная старушка, лет восьмидесяти, в стареньком ситцевом домашнем платье.

— Простите… — голос меня совсем не слушался.
— Слушаю вас, молодой человек, — она посмотрела на меня с подозрением.
— Простите, но я, кажется, тут живу, — с неуверенностью сказал я и стал оглядываться по сторонам.
— Боюсь, вы ошиблись. Здесь живу я. Практически всю свою жизнь. А адрес-то какой вам нужен? – старушка заискивающе наклонила голову.
Я назвал.
— Адрес правильный, но вы все же что-то…
— А Алена? – перебил я.
— И Алены здесь нет, — ответила она.
Я опустил глаза и почесал ухо. Логично. Откуда здесь взяться Алене, если она живет у меня. А если я здесь не живу, значит и Алены никакой тут нет. Да как это – я тут не живу?! Что за…

Я взглянул на старушку и открыл рот в попытке возмутиться, и в этот момент огромная волна обрушилась на меня с невообразимой силой. Эдакий девятый вал застал врасплох.

— А вас, простите, как зовут? – осторожно спросил я.
— Молодой человек, я вас совсем не знаю, а вы мне такие вопросы задаете. Прошу меня простить, но я вынуждена закрыть дверь.
— Скажите, как вас зовут? – я был настойчив, но дверь захлопнулась перед моим носом.
— Маргарита Сергеевна! – раздалось из-за двери.
— А фамилия?!
— Молодой человек, оставьте, пожалуйста, меня в покое! Сейчас приедет мой сын – он этого так не оставит! – негодовала женщина.
— Простите… — произнес я, и обессиленный сел на ступеньку.

Это была моя бабушка. Во мне не оставалось почти ни тени сомнения в том, что это так. Та самая бабушка, которую наша семья потеряла, когда я был совсем маленьким. Я видел ее с дедом на фотографиях. И я узнал этот пронизывающий взгляд с искоркой в глазах. Искорка жила в них и по сей день. Не узнать ее было невозможно…

Я – что, снова в другой реальности? Но почему она жива? Судя по тому, что я узнал от профессора и из папиного дневника, — в одной и той же реальности может существовать либо бабушка, либо я. Хотя, это же всего лишь теория! Может быть отец мог и не лететь тогда… Может быть, это были просто совпадения? И наши смерти, — моя и бабушки, — никак не связаны?! Но, учитывая, что меня она не узнала… Или это еще одна параллельная реальность? Я с силой надавил на виски, — голова  заболела еще сильнее.
Так, надо выйти, закурить и успокоиться.

На улице набирал обороты жаркий июньский день. Я рухнул на лавочку возле подъезда и закрыл глаза.

— Здарова, братиш!
Я разлепил один глаз и от яркого солнца сразу же прищурился. Передо мной стоял Женя.
— Привет, Жень,  — «да что у меня с голосом, черт возьми?!» — пронеслось в голове.
— Ты чего тут сидишь?
— А где мне сидеть прикажешь? – разозлился я, — И так нихрена не понимаю, а еще ты…
— Слав, заканчивай бузить. Пошли домой, я пивка холодненького купил. Голова-то трещит, наверно? Да и тетя Галя с малым скоро придут, — я ей звонил. М-да, хорошо наши французов разгромили – мы с женой вчера смотрели.
— Наши, да, молодцы… — я уставился на свежевыкрашенную урну, стоявшую у лавочки. И в тот же момент до меня начал доходить смысл Жениных слов. — Как ты меня назвал?.. – протянул я, медленно поднимая на него свой взгляд.
— Ну, Славой, братом, назвал… Ты же мне брат, как-никак, хоть и двоюродный! Слав, ты чего? — Женя непонимающе развел руками.

Я вскочил с лавочки, подбежал к стоящей неподалеку машине и заглянул в зеркало заднего вида.
— О, Боже… — из зеркала на меня смотрел ошалелыми глазами Славик. – Но, это же невозможно. Такого не бывает, — с сомнением сказал я Славкиным голосом, шевеля Славкиными губами.

— Женя… Ты, наверное, иди. Я чуть позже подойду, ладно? – я повернулся к нему, стараясь сдержать эмоции. Какой именно Я сейчас это сказал?! Какого именно СЕБЯ я имел ввиду? Чёрт, моя голова...
— Ну, смотри. Пивка оставить? — поинтересовался Женя, шурша пакетом.
— Да нет, не нужно, спасибо, — отмахнулся я.

Женя ушёл. Я остался сидеть на лавочке. Захотелось курить. Я полез в карман джинсов и вытащил мятую пачку Славкиного Camel'а. Или моего Camel'a? Всегда удивлялся, как он мог курить эту гадость.
Да, мы со Славой были похожи внешне, и вообще — во многом. Но чтобы в одно утро проснуться самим Славой – такого я себе представить не мог.
Как же теперь быть? Если я пойду к Славе домой – его родные могут заподозрить неладное. Уж тетя Галя точно. Мать не проведешь. Только если больным прикинуться… На голову.

— Простите, у вас огонька не найдется?  — раздался надо мной мужской голос.
Я поднял глаза, и не прикуренная сигарета выпала у меня изо рта.
Передо мной стоял отец. За те семнадцать лет, что я его не видел, он сильно изменился. Но я его узнал...
— Я извиняюсь… — голос отца вернул меня к этой странной реальности.
— Зажигалка! Да, конечно, пожалуйста, — я попытался сунуть руку в карман. Рука дрожала и не слушалась. Наконец, выудив из брюк зажигалку, протянул её папе.
— Большое спасибо, — сказал он, прикуривая. – В моей, видимо, газ кончился, — отец посмотрел мне прямо в глаза. Он три раза глубоко затянулся, затем повторил "Спасибо", повернулся и направился к двери подъезда. Всё это время я не сводил с него взгляд и при этом не мог сказать ни слова.
Как же… Я так хотел увидеть отца, и сейчас дам ему просто так уйти?.. Судьба дает мне Шанс. Второго – может и не быть. Но мне же нельзя вмешиваться… Нельзя вмешиваться!.. Или можно? Я запутался в этих теориях...
— Постойте! – я вскочил с лавочки.
— Слушаю, — отец развернулся и посмотрел на меня.
— Простите, вы — Александр, да?
— Да. Мы знакомы? – он с сомнением стал всматриваться в мое, то есть в Славкино, лицо.
— Не совсем, — пробубнил я. – А здесь ваша мама живет, да?
— Да. А вы, собственно, кто?
Я сделал вид, что не услышал вопроса.
— Скажите, а сын ваш?.. – я заискивающе взглянул на отца.
— У меня нет детей… И почему вы спрашиваете!? Кто вы? – отец ошарашено смотрел на меня.
— Да, простите. Меня… Вячеслав зовут. Я тут живу недалеко, — смутился я. — Просто немного знаю вашу маму. Ну, то есть, знал когда-то. У вас нет детей?.. Как же так… — Я совсем перестал понимать смысл происходящего.
— Мой единственный сын умер при рождении, — голос отца дрогнул и он опустил глаза. — Он был бы сейчас, вероятно, вашим ровесником… — Он попытался улыбнуться, но получилась лишь кривая гримаса.

Внезапно мое сердце заколотилось с бешеной скоростью. Меня осенило. Я здесь не родился! Меня просто нет! Я призрак, вселившийся в Славкино тело! Я проснулся сегодня в параллельной реальности, и эта реальность, не зная куда меня деть, поместила меня в оболочку наиболее близкого и похожего на меня человека. Очередная теория?.. Или я окончательно спятил?

Я нервно хихикнул. Видимо, мой мозг наконец окончательно сдался и отказался переваривать происходящее.
— И что здесь смешного?.. – тихо спросил отец, нахмурившись.
— Простите, — тут я осознал всю нелепость ситуации, стушевался и закряхтел. Улыбка сползла с моего лица. – Я не над вами, и… не над вашим несчастьем. Простите, ради Бога, — извинялся я, пытаясь подобрать слова. — Это просто истерика. Я над собой смеюсь.
— Удачи вам, мне пора, — отец вздохнул, точным движением запустил недокуренную сигарету в урну, повернулся ко мне спиной и пошел в сторону подъезда.
— Прощайте… — я проводил его взглядом, пока он не скрылся в темном проеме входной двери.

Теплое июньское утро стремилось перерасти в изнуряюще жаркий день. На небе не было ни облачка. И даже деревья, в детстве казавшиеся такими большими, будто хотели скрыться сегодня от яркого солнца.
Я встал и пошел обратно, в сторону Славиного дома. Нужно было как-то этот день дожить...

Ну вот и сбылась моя мечта. Я увидел отца, смог с ним поговорить. А на утро я проснусь, и всё будет как прежде. Но одно изменится. Чувство, которое терзало меня все эти годы – оставило, наконец, меня в покое. Теперь я точно знаю, что где-то, в другой реальности, мой отец — жив.


___________________________________________________________
В качестве эпилога привожу притчу о Сне и Яви:

Однажды Чжуан Чжоу приснилось, что он бабочка, весело порхающая бабочка. Он наслаждался от души и не сознавал, что он Чжоу. Но вдруг проснулся, удивился, что он Чжоу, и не смог понять: снилось ли Чжоу, что он бабочка, или бабочке снится, что она Чжоу.

__________
Май 2009 года. (В редакции от сентября 2013 года.)