- Так что, сам видишь, задание сложное, - Самайн щелкнул пультом, останавливая запись.
- Мдааа… - протянул агент Скалли, глядя на застывшую на экране хеллоуинскую тыкву. – Чужие в городе.
- Ой, ты мне только про Чужих не рассказывай, - Самайн замахал костлявыми руками. – Даже представить боюсь, что эта дама с ними сделает, если увидит. Сохрани их нечистый кинематограф!
- В Красную книгу занесет, - хмыкнул Скалли.
- Смотри, как бы и тебя туда не вписали. Отказаться не хочешь? Я пойму, не сомневайся.
- И не подумаю, - ответил секретный агент и, лихо салютнув досье, вышел из кабинета шефа.
Пухлую папку Скалли раскрыл, едва только воздушный шар секретного агента оторвался от земли и взял курс на симпатичный таунхауз в симпатичном пригороде симпатичного городка, где проживала семья Смитов: папа, мама и двое детишек –сын и дочка, - все симпатичные в высшей степени.
Агент Скалли недоуменно пожал плечами и принялся читать дальше.
Папа Смит был детским врачом, мама Смит домохозяйничала и выращивала на продажу бонсаи, дети Смиты учились в школе, а в свободное время, как и полагается симпатичным американским детям, ходили с друзьями в кино, помогали маме по дому, читали книжки, иногда, как свойственно детям, шалили. Но ведь не так же!
Скалли вспомнил запись, показанную ему Самайном, и содрогнулся: впервые за многие века работы секретному агенту стало страшно.
Как вживую, Скалли снова увидел, как чья-то рука снимает с крылечка танцующих скелетов и, сложив их в заранее приготовленную могилу, аккуратно брызгает святой водой. В том, что вода святая, у агента сомнений не было: даже пластмассовые игрушки от нее покрывались ожогами и пятнами, тонкие косточки плавились, издавая вместо привычного звона и потрескивания ужасающие хрипы и стоны. Потом та же рука поливала святой водой вырезанные к Хеллоуину тыкво-рожи, расставленные по веранде и перед домом. Бедные тыквы темнели, морщились, из огромных глаз текли черные слезы, щербатые рты разевались в предсмертном крике.
Скалли так затряс черепом, отгоняя жуткие видения, что чуть не потерял верный цилиндр.
Надо собраться и вернуться к работе.
Секретный агент перелистнул несколько страниц. Ага, вот оно!
Маша Смит много лет назад переехала из родной деревни со странным названием Где-то На Задворках в симпатичный американский городок, где проживал ее будущий муж, а тогда любимый жених Джон Смит.
На родине Маша оставила родителей, владельцев сельской виллы в Где-то На Задворках и приусадебного участка, на котором выращивались полезные для здоровья овощи и фруктовые деревья.
Шло время, у Маши и Джона родилась дочка, потом сынишка, потом отец миссис Смит умер (Скалли приподнял цилиндр), а мама – почтенная Клавдия Ивансон – продала виллу с участком и приехала коротать старость к Смитам.
Женщиной она была симпатичной, поэтому идеально вписалась и в жизнь маленького городка, и в семью дочери: как полагается истинной грэнни, баловала внуков, пекла для зятя вкусные русские пироги и варила кровавый борсч (настоящий хеллоуинский суп!), помогала дочке по хозяйству и даже ухитрилась (не иначе, как в память о родных Где-то На Задворках) уговорить родственников перенести беседку на заднем дворе, а на освободившемся участке выстроить теплицу для помидоров и перцев.
Все в Клавдии Ивансон было симпатично, кроме одного: любящая грэнни, заботливая мать, старательная сельхозфермерша ненавидела чуждый ее культуре, воспитанию и менталитету сатанинский праздник Хеллоуин. Настолько, что, будучи прирожденной атеисткой и бывшей коммунисткой («Что за конфессия? Не припоминаю такой!») не поленилась съездить в ближайший большой город и, отыскав там православную церковь, попросила у батюшки святой воды для изничтожения украшений, которыми любимые внуки, к ужасу бабушки, испортили вид дома и внутри, и снаружи.
Скалли закрыл досье и задумался. Секретный агент ничего не знал о далекой стране России и о том, что думают тамошние жители о прекрасном празднике Хеллоуин, а пополнять багаж знаний в пустой черепушке было уже поздно: воздушный шар приземлился за симпатичным таунхаусом строго в назначенное время – без трех минут полночь тридцатого октября.
Спрятав транспортное средство в теплице, секретный агент бесшумно подкрался к дому и обошел его, заглядывая в окна. Все они были темны, за исключением одного, где виднелся слабый свет то ли ночника, то ли свечи.
Скалли влез на подоконник, мысленно ругнул слишком узкую, к тому же горизонтальную щель едва открытого окна и попытался просочиться внутрь. Увы, щель оказалась слишком узка даже для супер стройного агента, поэтому вместо того, чтобы изящно протечь в комнату, Скалли с костяным грохотом свалился на пол.
Свет моргнул, погас, послышалось испуганное перешептывание.
«Черт, как неудачно! Это же детская. Еще не хватало напугать юных Смитов до полусмерти (надеюсь)».
- Ребята, не бойтесь, - Скалли поправил сползший на глаза цилиндр и поднялся. – Я – секретный агент Самайна. Прибыл по вашему вызову.
- Ура!!!
- Не шумите, прошу вас. Взрослых разбудите, - секретный агент щелкнул пальцами.
Под потолком неярко засветилась серебристо-синяя паутинка.
На кровати, крепко сжимая в руках потайной фонарик, сидел мальчик в пижаме с бетменами. Рядом пристроилась девочка в ночнушке с единорогами.
- Скалли, к вашим услугам, - секретный агент приподнял цилиндр и поклонился.
- Джейн.
- Джон Джуниор.
- Очень приятно.
Скалли уселся на подоконник, еще раз щелкнул пальцами: на кровать шлепнулся кулек с марципановыми черепушками и шоколадными глазами.
- Вау!
- Не шуми, кому сказано было, - Джейн толкнула брата локтем.
- Ой!
- Давайте, рассказывайте мне про вашу грэнни. Что она натворила, я видел. Кошмар перед Хеллоуином на улице Вязов!
- Нет, нет, Скалли, не думай ничего такого. Бабоулия…
- Кто?
- Это грэнни по-русски. Мы так ее зовем, чтобы сделать приятное, - пояснила Джейн.
- Ага, ясно. Так что она? Только, Самайна ради, Джуниор, дожуй сначала, а то подавишься.
- Давай я, - предложила Джейн. – Я же старшая.
Джон Джуниор согласно кивнул и засунул в рот еще один шоколадный глаз.
- Бабоулия очень добрая. Она всех нас любит. Только… понимаешь, Скалли, она другая, не такая, как мы. Жила всю жизнь в Где-то На Задворках, работала на земле вместе с дедушкой.
- Они фермеры?
- Ага.
- Первый раз слышу, чтобы фермеры не любили Хеллоуин.
- В России не любят, особенно в маленьких деревнях. Понимаешь, она сказала, что Рождество - суеверный праздник, но добрый. А вот Хеллоуин – злое суеверие.
- Ага, то есть суеверия вашей грэнни не по душе. Тогда почему она праздничные украшения святой водой брызгала? Это тоже суеверие.
- Она сказала… Погоди, как это… А, вот. Железный лом можно победить только другим железным ломом. Это такая русская поговорка.
- Хорошая поговорка, запомню. А что любит ваша грэнни?
- Она любит работать в теплице, растить съедобные растения, печь вкусные пироги, вязать нам красивые шапочки и шарфики. Потому что это приносит пользу.
- Отлично… - Скалли немного подумал. – Не знаете, святая вода у нее еще осталась?
- Вроде да. Надо проверить? – Джон Джуниор соскочил с кровати.
- Нет, нет. Сиди. Ты не сумеешь тихо.
Секретный агент махнул рукой бледному пятну, висевшему над вершиной вяза.
Пятно пролетело через тихий сад, просочилось в комнату и оказалось маленьким симпатичным привидением.
- Вау!
- Тшшш… - прошелестело привидение.
- Слетай к пожилой даме, узнай, что там с водой… Дальше действуй по обстоятельствам.
Привидение исчезло.
- Уууу… - хором огорчились юные Смиты.
- Оно вернется, еще повидаетесь. А теперь слушайте...
Утром миссис Маша Смит повезла заказчикам бонсаи, мистер Джон Смит отправился в госпиталь к больным детишкам, а Джон Джуниор и Джейн спустились на кухню помочь грэнни приготовить завтрак.
Почтенная Клавдия Ивансон стояла посреди кухни: ее крепкие рабочие руки были уперты в бока, на лице застыло выражение полного отчаяния, фартук сбился на бок, что, без сомнения, свидетельствовало о крайней степени расстройства нервной системы уважаемой дамы.
- Бабоулия, ты такая огорченная! Что случилось?
- Да вот же! – Клавдия Ивансон ткнула пальцем в выстроившиеся на подоконниках тыквы – огромные, ярко-оранжевые, бокастые и важные. – И вот! – перст указующий переместился к столу, над которым висело несколько полупрозрачных привидений, как полагается, в саванах с капюшонами. – Нечистая сила атакует, спаси нас господь, хоть я в него не верю!
- Бабоулия, так Хеллоуин же под носом…
- На носу, - машинально поправила Клавдия Ивансон.
- Это по-русски, а по-английски «под носом», - не удержался Джон Джуниор.
- Да хоть на левой пятке! – воскликнула грэнни, заливаясь слезами. – Я ж весь дом и сад святой водой обрызгала, чтобы эта нечисть не пролезла.
И Клавдия Ивансон выхватила из кармана фартука пузырек.
- Может быть, мы не такая уж нечисть, уважаемая мадам Ивансон?
Грэнни обернулась, увидела у дверей высокого скелета в цилиндре и смокинге и, с пузырьком наперевес бросилась на нового врага.
Сложно сказать, чего ожидала миссис Клавдия, окатывая секретного агента святой водой: разжижения костей, скрежета ломающихся суставов или гиены огненной, пожирающей нечисть в мгновение ока, - но скелет небрежно встряхнулся, как собачка, капли попадали на пол, превратились в косточки, косточки подскочили, сложились в чертову дюжину танцующих скелетов, которые тут же принялись отплясывать рок-н-ролл.
- Ох!
Клавдия Ивансон тяжело рухнула на стул (только усевшееся привидение еле успело вспорхнуть из-под тяжелой филейной части грэнни) и перекрестилась – первый раз в своей атеистической и бывшей коммунистической жизни.
- Видите, уважаемая миссис Клавдия, ваша вода не причинила мне вреда. Что это означает, вы можете догадаться сами.
- Вы… и они… - грэнни мотнула головой в сторону зависших над столом привидений, - не настоящая нечисть.
- Конечно, бабоулия, они же все чистые. Посмотри сама! – Джон Джуниор придвинул к подоконнику стул и, взобравшись на него, целился ножом в самую большую тыкву.
- Ванечка, слезь немедленно! И прекрати портить полезный продукт, - не выдержала грэнни.
- Почему же портить? – вступился Скалли. – Скажите, уважаемая миссис Клавдия, что можно приготовить из тыквы?
- Пирожки! – выкрикнула Джейн. – У бабоули очень вкусные пирожки с тыквой!
- А еще оладушки, - оживилась Клавдия Ивансон. – И цукаты. А какую кашу мы делали в нашей деревенской печурке! Эххх…
- Вот и прекрасно. Пусть Джуниор вырежет из тыквы всё полезное, а вы испечете ваши знаменитые пирожки и эххх кашу. Без печоурки сможете?
- Да что бы я, да не смогла! – грэнни вскочила и уперла руки в бока. – Да я в любой духовке, да и в микроволновке этой бестолковой такую кашу сделаю – пальчики оближешь!
- Бабоулия, и печенья! Твои фирменные, только в хеллоуинских формочках, оки?! А я помогу тебе! Да, ведь можно? Можно же? И я, и они, - Джейн кивнула на маленьких привидений, уже сменивших прозрачные капюшоны на прозрачные поварские колпаки.
- Командуйте, шеф-повар!.. – Скалли снял цилиндр и поклонился миссис Клавдии. - Джуниор, когда закончишь с тыквами, выходи на улицу: мне тоже нужна помощь.
- Есть, шеф! – Джон салютнул ножом.
Когда миссис Маша Смит и мистер Джон Смит вернулись домой, на крылечке их встретили танцующие скелеты, пауки-трещотки, рассевшиеся по серебристо-синей паутине, и яркие оранжевые тыквы с горящими нечистым огнем глазами.
В гостиной вкусно пахло печеными яблоками и корицей; в укутанной кастрюльке довольно пыхтела пшенная каша с тыквой; на тарелках были разложены печенья «могилы», пирожные «отрубленные пальцы» и тыквенные цукаты в форме гробиков; а в самой середине стола, как адмиральский галеон среди аборигенских пирог, возвышалось огромное блюдо с пирожками, шанежками и ватрушками.
На каминной полке хор маленьких привидений старательно выводил «Ой, да выйду я на реченьку», а посреди гостиной почтенная бабоулия Клавдия Ивансон, Джейн, Джон Джуниор и высокий скелет в вязаном цилиндре и шарфике танцевали русский танец гопак.
Похожие статьи:
Рассказы → Когда благодарят жертвы
Рассказы → Однажды в Америке
Рассказы → Венчание в Эйлен Донан
Рассказы → Кошмар перед Хеллоуином
Рассказы → Страшно, аж жуть!
