Людей в зале оказалось не так уж и много. Просто шум, ими производимый, создавал иллюзию большой толпы. Кажется, они были пьяны, или чем-то одурманены. Располагались зрители (или участники?) на деревянных скамьях, поставленных в виде трехъярусного полукруглого амфитеатра неподалеку от статуи Атаны. Одеты они оказались нарядно. На лицах у всех, уже виденные нами, белые маски. Не хотят быть узнанными? И кто они, интересно? Вряд ли я это узнаю.
Мистерии длились уже не первый день, и я со своими людьми на них, видимо, главное блюдо. В прямом и переносном смысле, судя по многозначительному обещанию главной жрицы. Мы прошествовали под конвоем стражей перед рядами зрителей, приветствуемые бурными аплодисментами. Затем конвоиры завернули нас к подножию гигантской статуи. Только тут я разглядел, что ее сторона, к которой нас подвели, огорожена достаточно высокой – в полтора человеческих роста – частой медной решеткой. Опоры ее вставлялись в углубления в полу. Решетка казалась весьма прочной, способной удержать, наверное, крупного быка.
Защита публики от тварей из Хтона? Видимо. Другого предназначения не придумывается. А нас, значит, туда – за решетку? Не всех. Двоих, или троих… А, вот и дверка. Небольшая – едва протиснуться рослому человеку. Закрыта на хитрый засов. На такие же запираются наши камеры – изнутри такой не открыть.
Нас остановили напротив дверцы. Заставили встать плотнее – локоть к локтю. Вперед вышла главная жрица в сопровождении двух помощниц. Повернувшись лицом к нам и, сидящим на скамьях людям, она начала говорить. К сожалению, смысла ее выступления я не понял – речь она произносила все на том же древнекритском непонятном языке. Но говорила хорошо. Эмоционально. Сопровождая ее экспрессивными жестами. После окончания выступления публика разразилась бурными рукоплесканиями. Потом наступила мертвая тишина, нарушаемая только треском факельного пламени. Похоже, сейчас начнется.
Так и вышло. Четверо стражей Атаны сноровисто выхватили из строя двоих моих людей, стоящих крайними слева и поволокли их к дверце решетки. Ту уже успели распахнуть два других гиганта. Бедняг затолкали за решетку и захлопнули за ними дверцу. Лязгнул засов. К чести моих товарищей, они не кричали, не цеплялись за дверцу, когда их пропихивали через нее. Оказавшись за решеткой, они сделали несколько шагов в сторону статуи и остановились, тесно прижавшись друг к другу плечами. Руки их шарили по поясам, инстинктивно ища оружие.
Откуда-то сзади появилось с десяток жриц. Тоже разнаряженных, но поскромнее, чем главная жрица с помощницами. В руках они держали… Да это же флейты! Только громадных размеров. Почти в половину их роста. Жрицы встали вплотную к решетке, приставили свои музыкальные инструменты к губам и… Я ждал мелодии, но она не прозвучала. Мое ухо, вроде бы, улавливало едва различимый писк. Но, возможно, мне это только казалось?
Жрицы стояли у решетки, играя беззвучную мелодию. В пещерном зале стояла мертвая тишина. Сколько прошло времени, трудно сказать. Но, видимо, не слишком много. И вот со стороны статуи подземной богини раздался шорох. Шорох не громкий, но хорошо слышимый в абсолютной тишине. Я впился взглядом в каменное основание статуи – именно оттуда доносился звук. Похоже, шорох исходил из темнеющих в основании круглых отверстий. А потом с той стороны нахлынула волна запаха. Запаха змеи. Кто держал змею в руках, знает, о чем я – удушливый мерзкий запах. Ни с чем не спутаешь. Сейчас, казалось, запах исходит от тысяч змей.
Двое моих парней за решеткой сжались, почти присев на корточки. Шорох и запах нарастали. И вот из одного из отверстий показалось что-то белое. Потом из второго. Я присмотрелся. Света солнца, льющегося из отверстия в потолке пещеры, хватило, чтобы понять: из отверстий высовывались змеиные головы. Но что это были за головы! Я видел крупных удавов, которых показывали на своих представлениях странствующие актеры и факиры. Бывали среди них и весьма крупные, достигающие пятнадцати локтей в длину. Но только головы монстров, высунувшихся из отверстий, превышали в длину три локтя. Тупые, бледно-желтые, лишенные глаз.
Разверзлись громадные пасти, обнажившие длинные клыки, больше похожие на бивни, раздвоенные языки высунулись наружу и затрепетали. Вынюхивают добычу! Один из моих друзей, обреченных на съедение, не выдержал этого зрелища, бросился к решетке и попытался взобраться по гладким прутьям. Само собой, ничего у него не вышло. Тогда он ухватился за дверцу и стал ее неистово дергать, вопя что-то нечленораздельное. Второй парень остался на месте. Он выпрямился во весь рост и сжал кулаки, должно быть, решив продать свою жизнь подороже. Храбрец! Это был Эней из ликийских пиратов, недавно пришедший в экипаж.
Змеи начали, не спеша, выползать из отверстий. Казалось, этому не будет конца – настолько оказались длинными их тела. Наконец обе выбрались наружу и свернулись кольцами у подножия статуи, подняв головы и продолжая принюхиваться. Я оценил их длину не менее, чем в сорок локтей. Толщина туловищ в самом широком месте достигала трех локтей. Может, это и есть легендарные морские змеи? Или пифоны? Судя по небольшому гребню, проходящему по их хребтам, вполне возможно. Вот только отсутствие глаз выдавало в них тварей, обитающих в мире без солнца.
Пытавшийся вырваться из клетки парень прекратил свои попытки, затих, обернувшись лицом к жутким тварям и прижавшись спиной к прутьям решетки. Второй, продолжал стоять, сжав кулаки, хотя было заметно, как его трясет. Змеи нападать не торопились, продолжая покачивать поднятыми головами. Наконец одна из них издала глухое шипение и поползла в сторону парня, прижавшегося к решетке. Тот вскрикнул и с шумом опорожнил кишечник. Но с места не сдвинулся, застывшим взглядом уставившись на приближающееся порождение Хтона.
Когда между беднягой и приближавшейся к нему змеей оставалось не более пяти локтей, ликиец Эней, зарычав, прыгнул на нее, целясь ухватить за относительно тонкую шею. И ему это удалось! Обхватив туловище ногами, мощными руками он изо всех сил стиснул шею твари, видимо, надеясь задушить гадину. Наивный! Змея мотнула головой, и Эней отлетел в сторону на десяток локтей, покатившись по каменному полу пещеры. Покатился мягко, как кошка и тут же вскочил на ноги, готовый к продолжению схватки. Змея, на которую он напал, отвлеклась от намеченной жертвы и быстро поползла к нему. Эней, вновь издав воинственный клич, бросился на приближающегося врага. Тварь резким движением ударила его тупой мордой в грудь, сбив с траектории прыжка. Застонав, ликиец рухнул на пол. На этот раз плашмя с глухим стуком. Попытался подняться и не смог. Боком попытался отползти, но змея была быстрее. Вот она совсем рядом. Эней вновь попытался вцепиться ей в шею, но получил еще один удар мордой в грудь, так, что я, кажется, услышал треск его ребер. Эней распластался на полу, больше не подавая признаков жизни.
Чудовище наползло на него и свилось в кольца. Кольца быстро задвигались в жутком подобии танца, и вот я увидел, что поверженный ликиец уже обвит ими поднят над поверхностью пола и поставлен вертикально. Он все-таки пришел в себя, глаза его открылись, взирая на нас с невыразимым ужасом. Двигать Эней теперь мог только головой, остальные части тела плотно сжали змеиные кольца. Но сдаваться храбрец не хотел. Оскалившись, он впился зубами в шкуру монстра. В ответ на это змея сжала кольца. Эней захрипел, посинел, высунул язык и затих. Все…
Но самое жуткое еще только предстояло. Тварь подняла голову над кольцами своего тела, склонила ее над головой задушенного, широко разинула пасть и опустила ее на тело Энея, охватив его сразу до плеч. Тело монстра совершило судорожное движение, и разверстая пасть опустилась ниже, охватив задушенного до половины груди. Еще судорога и Эней внутри монстра до пояса. Монстр натягивался на нашего друга, как перчатка на руку. Я содрогнулся от омерзения и попытался отвести глаза, но тут же устыдился своей слабости и продолжил смотреть на происходящее.
Для того, чтобы проглотит Энея целиком, чудовищу потребовалось еще пять судорожных движений. Тело его за шеей заметно раздулось, обрисовывая очертания проглоченной жертвы. Было заметно, что Эней продолжает продвигаться дальше и довольно быстро. Змея расправила кольца тела, растянувшись на полу пещеры в виде полумесяца. Когда проглоченный продвинулся примерно до середины ее длины, движение остановилось. Добрался до желудка? Похоже… А потом… Потом змеиные бока начали резко сокращаться, раздавливая тело Энея. В мертвой тишине зала было слышно, как ломаются его кости…
