Капитан Эжен по прозвищу Большая шпага с трудом разлепил потяжелевшие веки. И ничего не увидел, кроме серо-бурого квадрата…
Целый каскад запахов ударил в нос: моча, смола, кровь.
Только сейчас он сообразил, что лежит лицом вниз на корабельной палубе. Деревянный настил под ним тихонько покачивался. До слуха доносились крики чаек и плеск волн.
Голова просто раскалывалась от боли, глаза слезились, шершавый распухший язык с трудом помещался во рту.
Эжен рывком сел, но тотчас с проклятиями вновь повалился на палубу. К горлу подкатила тошнота.
Пульсирующее саднение, где-то в области лба, заставило его ощупать это место. Вот это шишка! Размером с кокос!
И тут он все вспомнил!
Проклятые дикари пытались захватить его судно. Стоило только барку «Счастливая Стью» подойти к этому маленькому и красивому острову, утопающему в буйной тропической зелени, как со всех сторон к нему устремились лодки туземцев. Казалось, их были сотни. Сидящие в них чернокожие бестии визжали, как черти и обстреливали чужаков из луков, закидывали копьями и каменными топорами. Мушкетные выстрелы не пугали голозадых папуасов, они лезли на борт «Счастливой Стью» с упорством сумасшедших бабуинов.
Капитан Эжен успел разрядить в нападавших пару пистолетов, как в лоб ему врезался здоровенный булыжник, метко выпущенный из пращи. Мир вокруг взорвался ослепительным красно-желтым фейерверком, а затем скукожился до размеров полотнища Веселого Роджерса. Последнее, что услышал Большая шпага, это возглас боцмана: « Якорь мне в глотку! Капитана убили!».
«Не дождетесь», – буркнул Эжен и рухнул на палубу.
Да, все так и было. Флибустьер огляделся. Тишина. Корабль был пуст. Ни туземцев, ни команды. «Счастливая Стью» покачивалась на прибрежных волнах. Тихо скрипели снасти. Даже чайки угомонились.
Большая шпага встал и неуверенно прошелся от носа до кормы – пусто, люди исчезли. Шутки дьявола. Проклятые Бермуды. Он уже слышал истории о кораблях, чьи команды бесследно исчезли. Жутко хотелось пить. Свирепое солнце пылало так, что на палубе запросто можно зажарить яичницу.
Обследовав бочки с пресной водой, пират убедился, что они пусты.
Выжить в схватке с людоедами и сдохнуть от жажды! Вот это фортель!
В голову Эжена неожиданно пришло воспоминание о жбане воды унций на тридцать, что хранился в его каюте. Большая шпага просветлел лицом и заковылял в нужном направлении.
Он ткнул кулачищем в дверь каюты и выругался от изумления – дверь была заперта! Что за диво?! Кто мог запереть ?!
В ярости пират несколько раз пнул её ногой! Врезал кулаком и пару раз боднул головой, потом еще и еще. Он так увлекся, что прозевал момент, когда дверь беззвучно открылась. Флибустьер уперся темечком во что-то мягкое, а когда поднял голову, то не смог скрыть возгласа удивления.
На него сверху вниз смотрел огромный дикарь, лоснящийся и жирный, как морж. Крошечные злые глазки уставились на Эжена с нескрываемой враждебностью.
От неожиданности Большая шпага отступил назад, а людоед презрительно скривил мясистые губы и густым басом осведомился:
– Чего надо?
– Как чего? – опешил пират, – Это моя каюта!
– Твоя? – издевательски хрюкнул громила, – Ты ошибся, алкаш! Здесь живут люди, а не свиньи! Пошел вон, пёс смердящий!
Эжен буквально задохнулся от ярости:
– Зарублю, гадина! – рука метнулась к абордажной сабле, но сабли не оказалось.
Абориген презрительно хмыкнул и вдруг смачно плюнул Большой шпаге в лицо. Плевок угодил прямехонько в глаз. В тот же миг подлый нигер захлопнул дверь перед носом хозяина.
–Убьююююююююю! – от вопля пирата «Счастливая Стью» задрожала всем корпусом. Эжен с наскока атаковал запертую дверь и колотил ее, пока не утомился.
– Ладно, – злорадно пообещал флибустьер, – Не хочешь добром отпереть – я тебя выкурю, недоносок!
На судне всегда полно всякого горючего материала. Большая шпага, обливаясь потом, подтащил к двери пару плетеных кресел, бухту пеньковых канатов, сдобрил все деревянной стружкой, не пожалел для розжига подборку корсарских патентов от разных монархов и, радуясь, как младенец, чиркнул кремнем по кресалу. Он сосредоточенно дул на крохотный зарождающийся огонек, которому вскоре предстоит превратиться в могучее всепожирающее пламя. Дул и не слышал, как по ту сторону двери кто-то истерично вопил:
– Алло, психиатрическая?! Скорее приезжайте! Мой муж до белой горячки допился! Как фамилия?! Шпажкин! Евгений Николаевич! Умоляю, скорее, пока он весь дом не спалил!
Похожие статьи:
Рассказы → Отражение (Зал Пограничный - Работа № 4)
Рассказы → А где-то свадьба пела и плясала
Рассказы → Низшая раса. Почти детектив (Зал Пограничный - Работа № 1)
Рассказы → Холод (Зал Пограничный - Работа № 2)
Рассказы → Смерть тролльчонка (Зал Пограничный - Работа № 3)
