Несколько солнечных дней. Часть 6.
в выпуске 2015/06/01
-Поехали ко мне, — предложил Раде Ян, когда пришло время расходиться.
-Поехали, — согласилась она.
-Ну и как тебе мои друзья? – спросил он в такси.
-Прикольные люди. Давно не встречала таких.
-Рад, что тебе понравилось.
Несмотря на глубокую ночь, — часы показывали около 2, — у дома Яна толпились люди. Рада отреагировала первой.
-Проезжай, не останавливайся, — сказала она таксисту и назвала свой адрес.
Яну понравилось у Рады. 2 огромных, не загроможденных мебелью, но и не выглядящих пустыми комнаты. Одна из них – спальня. Большая лоджия с дизайнерским столом и стульями из каких-то поражающих деревья наростов. Большая кухня, удобная ванная и туалет. Все это было обставлено без лишней роскоши и следованию моде, но качественно и со вкусом. В квартире было чисто, но беспорядочно – Рада была не из тех, кто кладет всегда вещи на место.
-У меня тут бардак. Ничего? – сообщила Рада, когда они вошли.
-Вполне даже ничего бардак, — ответил Ян.
-Тапочек и халата твоего размера у меня нет, но горячая вода и чистое полотенце найдется.
-У меня при себе костюм Адама. Если тебя это устроит…
-Вполне, — ответила она, не дав ему договорить.
-Кто первый идет в душ?
-Ты. Не люблю потом ждать.
-Как скажешь.
Последние события, алкоголь, горячая вода… наверно, все вместе подействовало на Яна, и когда Рада пришла и легла рядом, он просто обнял ее и прижался к ней всем телом. При этом он чувствовал, что заполняет ею свою многовековую (так он чувствовал) внутреннюю пустоту, и от этого ему становилось хорошо и одновременно больно. А его душа изо всех сил билась о грудную клетку, словно хотела размозжить об нее себе голову. Из глаз Яна текли слезы, но он этого не замечал.
-Что с тобой? – спросила она.
-Ничего, — ответил он. – Все нормально. Просто хочу ощутить себя рядом с тобой… Прочувствовать тебя всей душой, всем своим телом… Хочу стать с тобой одним целым… Навсегда хочу стать с тобой одним целым… Слиться на энергетическом уровне… Я хочу, чтобы все было нами… Только мы… И никого и ничего больше… Только мы…
Он еще какое-то время шептал подобную, идущую из самой глубины его души и от этого обладающую высшим, надсмысловым значением чушь, а потом набросился на Раду страстно и одновременно нежно. Он ласкал ее руками и ртом всю, с ног до головы, не упуская ни одной анатомической детали ее тела, а потом, когда они слились в соитии, его тело взорвалось тотальным оргазмом, когда мощная энергетическая струя пронзает не только гениталии, но и все тело, чтобы, взорвавшись ядерным грибом в голове, смести взрывной волной кайфа и тело, и мысли, и чувство, и то, что стоит за ними…
Его состояние передалось Раде, и она испытала нечто похожее. А потом они ощутили то самое единение, которого так страстно желал Ян.
Когда, спустя какое-то безвременье, их сознания вернулись в тела, они, не сговариваясь, выключили телефоны. До вечера следующего дня они покидали постель лишь для того, чтобы сходить в туалет и чего-нибудь поесть на скорую руку. На какое-то время внешний мир с его работой, погодой, окружающими… попросту перестал для них существовать. До вечера следующего дня они были друг для друга всепоглощающими вселенными, а потом…
Потом завыли городские сирены.
-Это еще что? – недовольно спросила Рада, которую разозлило столь бесцеремонное вторжение внешнего мира в их жизнь.
-Не знаю. Надо включить телевизор. Мало ли что.
Выругавшись, Яна взяла с тумбочки пульт и включила висящий на стене со стороны подножия кровати небольшой телевизор.
По всем каналам показывали местные новости. Как оказалось, пока они были заняты друг другом, в городе произошел бунт. Сначала были митинги сторонников и противников погодной революции. Потом они переросли в столкновения участников друг с другом и с полицией, и быстро превратились в массовое побоище.
-Смешались в кучу конелюди, или групповуха кентавров, — констатировал Ян.
А потом один из лидеров противников погодной революции, священник с совершенно безумными глазами, со словами:
-Раз они так стремятся в геенну огненную, они ее получат, — призвал свою паству поставить в погодных бюллетенях по тысяче градусов и больше. В результате среднестатистическая температура в городе на следующий день должна была превысить 200 градусов по Цельсию. А так как процесс управления погодой, оказывается, носит автоматический, исключающий вмешательство человека характер, с погодой за оставшееся до Дня Ада время, так журналисты окрестили предстоящую жару, ничего сделать невозможно, в городе объявили эвакуацию.
-Ну и что ты на это скажешь? – спросила Рада.
-Охренеть! – ответил ошарашенный Ян. – Надо сваливать.
-Ты как хочешь, а я никуда эвакуироваться не стану. Мне никогда еще не делали таких подарков, и убежать, значит отказаться, а я отказываться не хочу, — с безумной решительностью заявила она.
-Но ты сваришься заживо!
-Не сварюсь. У меня кое-что есть.
Она встала, вышла из комнаты, затем вернулась с пузырьком без этикетки, в котором было несколько таблеток.
-Когда станет невмоготу, я приму это, и сразу же отправлюсь с Проводником за туман, — говоря это, она не шутила. Рада была полна той самой непоколебимой решимости, для которой не существует «нет».
Слушая ее, Ян чувствовал, как его наполняют бессилие и ужас. Ему предстояло вот так потерять то единственно важное, что он обрел в своей жизни, и он не мог этому помешать. Ведь отбери он даже эти чертовы таблетки и силой утащи Раду из города, она все равно, в конце концов, поступит так, как решила.
-А как же я? – не зная, что делать, спросил Ян и разрыдался.
-Ты можешь уехать и жить дальше своей жизнью, а можешь остаться до самого конца, а потом уйти вместе со мной, держась за руки в тот мир, одна мысль о котором вселяет в большинство людей ужас. Таблеток на двоих хватит. У меня остался хлеб, сыр и вино. Что скажешь?
-Я остаюсь.
-Тогда надо выключить все и притвориться, что нас нет дома.
-Хорошо. Только можно сначала воспользоваться твоим компьютером для выхода в интернет?
-Конечно. Я пока сварю кофе.
Рада пошла на кухню, а Ян, преодолевая дрожь в руках, (он совсем не хотел умирать, и оставался в городе только потому, что потеря Рады была для него намного страшнее смерти), включил ее ноутбук, вошел к себе в «СС» и написал:
«Ну что, друзья мои, похоже, маразматики нас перехитрили. Они применили свой любимый ход с двумя маразматическими альтернативами и выбор пал на якобы нашу. Наверняка от страха почти все забудут, что мы хотели совершенно не этого. Наверняка уже завтра они потребуют запретить индивидуальность, и испуганные обыватели будут аплодировать очередному наступлению на горло их песни. Хотя, все зависит от вас. Жизнь своим умом – это риск. Жизнь умом чужим – это бесцветная обрыдлость мира погибших душ.
Судьба ваших душ только в ваших руках. Помните это.
Что же до меня, то я ни о чем нисколько не сожалею и не считаю себя виновным.
Я прощаюсь с вами и желаю всем вам удачи. Надеюсь, никто сильно не пострадает от супержары.
Прощайте».
Потом они медленно, стараясь прочувствовать каждый глоток, выпили свой последний кофе, выключили свет, задернули шторы и вернулись в постель. Чтобы не шуметь, они лежали в темноте, обнявшись, нежно целовались и старались не заснуть, чтобы ни одна минута последней ночи не была потрачена зря.
На рассвете они перебрались на лоджию, не забыв захватить с собой вино из слегка потекшего к рассвету холодильника. Чтобы свести последствия жары к минимуму, были отключены электричество, газ, отопление и вода. К тому времени кроме них в городе никого больше не было.
Сначала на лоджии было холодно, и они сидели там, надев куртки и шапки, но когда солнце полностью поднялось над горизонтом, стало тепло, как летом.
-Вот оно, светящее специально для меня солнце, — сказала Рада и поцеловала Яна. – Посмотри на город, — добавила она после паузы, — такое впечатление, что, избавившись от людей, он впервые за долгие годы дышит свободно. Поздравляю! – крикнула она городу и, наполнив бокал, бросила его с лоджии.
К 10 утра уже было тяжело дышать. В комнатах было немного прохладней, но им не хотелось уходить с лоджии. Чтобы хоть как-то уменьшить жару они перебрались в тень, где устроились на полу на своих куртках. Обниматься было слишком жарко, поэтому они просто держались за руки.
К этому времен предсмертный мандраж Яна прошел полностью, и он поймал себя на том, что впервые в жизни ему совершенно спокойно и хорошо.
-Спасибо, — прошептал он на ухо Раде.
-За что? – также шепотом спросила она.
-За самый лучший день в моей жизни.
-Тебе тоже спасибо… Не представляю, как я жила без тебя…
Когда в оставленном на столе бокале, нагревшись на солнце, начало кипеть вино, из комнаты послышался тактичный кашель.
-Уже пора? – спросил Ян. Он не видел кашляющего, но понимал, что кашлять мог только Проводник.
-Правила запрещают мне вмешиваться заранее, но через 2 минуты у вас в голове лопнет сосуд, так что если вы хотите вместе…
-Конечно. Спасибо большое за предупреждение. Хотите горячего вина?
-Нам запрещено, но почему нет? – согласился Проводник, входя в лоджию.
-Только с горла, — сказала Рада и протянула ему бутылку.
Сделав несколько глотков, он вернул ее ей.
Рада достала таблетки.
-Ты не жалеешь? – спросила она, протягивая одну Яну.
-Нисколько. А ты?
-Это самый прекрасный день в моей жизни. Мы ведь сможем уйти вместе? – спросила она у Проводника.
-Конечно. Я же пришел один.
-Большое вам спасибо.
-Время, — напомнил Проводник.
Ян с Радой одновременно выпили таблетки и тут же, чтобы успеть до того, как подействует яд, крепко обняли друг друга и впились друг другу в рот последним поцелуем, который прекратился лишь после того, как закончились короткие конвульсии.
-Пора, — сказал Проводник и протянул им руки.
Повинуясь ему, Ян с Радой поднялись на ноги и, взявшись за руки, протянули свободные руки Проводнику.
-Прямо как дети на прогулке, — успел подумать Ян, пока они вот так втроем стояли, взявшись за руки, перед тем, как окончательно исчезнуть в тумане.
04 08 13.
Похожие статьи:
Рассказы → Проблема вселенского масштаба
Нет комментариев. Ваш будет первым!
Добавить комментарий |