В богатом деревенском доме шумела свадьба. Нанятые музыканты старались показать все возможности нехитрых самодельных инструментов. Поднимали заздравные кубки гости, желая новобрачным долгой и счастливой жизни. На столах почти не было свободного места: столько приготовлено разнообразных закусок. По древнему обычаю весь день пели-славили жениха и невесту специально приглашенные мастерицы.
Переглядывались подвыпившие гости, а кто-то уже и хихикал потихоньку в кулак, когда в очередной песне свадебной слышал о молодом соколе-женихе. Уж меньше всего пузатый Быхан, шагнувший годами за седьмой десяток, похож был на птицу-сокола.
- А женишок-то хоть куда! - шептались ехидные гостьи.
- Да что он делать с молодой женой собрался, дурень старый?
- Ее счастье, что хоть такой подвернулся, бесприданнице-то!
Сколько взглядов насмешливых да завистливых на невесту было в тот день брошено - не сосчитать! Прекрасна и свежа, как наливное яблочко, была юная Ненагляда. Тяжелые русые косы ниспадали из-под свадебного убора почти до земли, взгляд синих, глубоких и прозрачных, как горные озера, глаз был скромен и застенчив, на чуть приоткрытых губах Ненагляды играла тихая улыбка. Но вот встретилась невеста взглядом с черноволосым Бутко, племянником жениха. Порозовели щеки девушки, отвела она ясный взор.
- То не лебедь за лебедушкой
По озерку по горному плывет...
Опустил хищные карие глаза и Бутко. Не выдать бы темной страсти, что терзает его сердце с тех пор, как появилась в деревне эта девушка, прекрасная, как солнце в синем небе, простая, как воздух, и тихая, как темная деревенская ночь.
- Ой, да добрый молодец да Быхан
Ненаглядушку в жены берет!
Тяжелым взглядом смотрел Бутко на яства, к которым так и не притронулся, с тоской на сердце слушал песни свадебные. Полжизни отдал бы, чтобы сидеть сейчас на месте богатого благодетеля-дяди, к руке прекрасной синеокой девы прикасаться. Да где ему, бедному приживалу, с Быханом соперничать!
Как увидел старик Ненагляду - сироту, к дальнему родственнику присланную, - так разума и лишился. Кинулся он к старому Волху, у которого юная красавица под присмотром жила. Не остановило скупого Быхана ни то, что приданого за Ненаглядой никакого, ни то, что Волх дурную славу имел в округе: трепали о нем бабы, будто колдовством да чародейством занимается. Быстро сговорились старики, через два месяца выдал Волх красу ненаглядную за Быхана.
Вот уж и пир заканчивается, музыканты последние плясовые сыграли, вином на дорожку на кухне угощаются. Тяжко у Бутко на сердце. Как представит, что дядьевы руки старческие стройного девичьего тела касаются, так нож поневоле в кулаке и сжимает. Не жизнь теперь начнется - мука, хоть из дому беги!
Бабы-песенницы величания свадебные по обряду допевают, а у Бутко будто сердце из груди когтями острыми выковыривают. А завтра-то еще хуже будет, когда Быхана с Ненаглядой те же гости песнями с утра чествовать придут.
Поднялись все, встал и Бутко. По обычаю, надо новобрачных в опочивальню проводить. Схватила свашка плошку глиняную да как швырнет на пол. Примета такая - чтобы первая ночь удалась! Разбил и Бутко первую попавшуюся миску, не из благих пожеланий, а чтоб как-то злость черную выплеснуть. Улыбнулась ему Ненагляда, засияли глаза девицы-красы. Совсем рядом оказался Бутко с синеокой невестой.
А тут как раз один из музыкантов появился, дядя и отошел в сторонку расплатиться да о завтрашнем празднике договориться. Смотрит Бутко на Ненагляду, сказать ничего не смеет. Что тут скажешь? Нужно, по обычаю, счастья семейного пожелать, да язык не поворачивается.
А невеста поближе подошла и шепчет еле слышно:
- В полночь приходи к спальне.
Подумал Бутко, что ослышался, да взгляд красы ненаглядной слова ее подтвердил. Столько страсти в глазах глубоких оказалось, что Бутко чуть не задохнулся от счастья. А Ненагляда снова очи потупила и молвила громче:
- Благодарю на добром слове!
В голосе девицы-красы словно колокольчики хрустальные звенят, как скажет что - заслушаешься, а коль песню заведет - обо всем позабудешь.
Бутко от слов Ненагляды так растерялся, что и не понял сначала, о чем она речь ведет. А невеста-краса продолжает, к Быхану обращаясь:
- Бутко нас первый поздравить подошел.
С трудом пожелания, для свадьбы обычные, у парня с языка идут. Что задумала Ненагляда? Душу готов отдать Бутко, только бы рядом с девицей-красой быть.
Вот уже и молодых по ярким половичкам в спальню ведут. Издавна положено, чтобы невесту подружки раздели-расплели, да отказалась почему-то от помощи Ненагляда. А Быхану все равно, лишь бы невеста любимая довольна была.
Болит-ноет душа Бутко, но делать нечего - нужно с Быханом девицу-красу оставить. Со свечами до постели разложенной жениха с невестой довели по обычаю. Как простыни белые Бутко в глаза кинулись, совсем тошно стало. Ненагляда глаз не поднимает, а подвыпивший на свадьбе жених уж дышит тяжко да страстно порыкивает.
Вышел с гостями Бутко во двор, проводил всех и опустился без сил на скрипучее крыльцо. Взгляд на круглую желтую луну уставил, впору волком завыть. Ночь выдалась ясная, свет лунный и звездный двор заливает, а в окне спальни Быхана шторка плохо задернута, и огоньки свечей видны. Дождаться бы скорее полночного часа! О том, что за шторкой творится, Бутко старался не думать. Только мысли тяжкие сами в голову лезли, терзали сердце, рвали на части душу.
Не стерпел Бутко, подошел к окну, к стене бревенчатой прижался. Если увидит, что там происходит, - голову потеряет, убьет дядю-благодетеля. Хоть бы услышать, когда уснет Быхан! В тот же час помчится Бутко к красе-Ненагляде.
Только Быхан спать и не думает, с женой молодой милуется, да трудновато ему приходится, возраст сказывается. А краса-девица смотрит взглядом страстным, змеей извивается, ласки дарит такие, каких ее жених-вдовец и не ведал. Распалила все-таки старческую плоть, вошел Быхан в юное прекрасное тело. Всем хороша невеста, и ликом прекрасна, и страстью молодой пышет, и скромность всегдашнюю перед дверью спальни оставила, но есть у Ненагляды изъян серьезный...
Мутятся мысли Быхана от наслаждения неведомого, да только наслаждение то от обмана происходит. Не может настоящая невеста, девушка невинная так-то вот... Тьфу, даже слов на это паскудство не находится, только стоны сладострастные и остались. Откинулся Быхан на подушку высокую, лежит на мягкой перине пуховой, отдышаться пытается, а сам глазом на простыни косит. Как их белизну утром гостям-то показывать? Придется кровь откуда-то доставать, да так, чтобы Бутко не видел.
- Обманула? - хрипит беззлобно.
И видит - над ним карга старая иссохшая склоняется. Голова полулысая, кости из-под кожи торчат, морщины все лицо изрезали, глаза синие выцветшие смотрят с насмешкой.
- Обманула, муженек, - говорит скрипучим голосом.
У Быхана дыхание перехватило, сказать ничего не может, а старуха продолжает:
- Польстился на тело юное - ведьму в жены получил. Ну да это ненадолго, освободишься сей же час.
Ожили тени на стенах, заплясали, сложились в одну - черную, как сама ночь, страшную, как смерть внезапная. И раздался голос от тени тихий и жуткий, не мужской-не женский:
- Отдаешь ли мне тело и душу его, Ненагляда?
- Забирай, что сможешь! - хрипло рассмеялась ведьма.
Тень накрыла брачное ложе, окутывая все вокруг чернотой, сквозь которую не могли пробиться огоньки наполовину оплавившихся свечей. Быхан хрипел и задыхался, а рядом в густеющей тьме оставалась хорошо видна отвратительная обнаженная старуха.
Ведьма смотрела на него, будто чего-то ожидала, и с каждой секундой лицо и тело ее изменялись, превращая старуху в молодую женщину. Взгляд Быхана стеклянел, тень начала отступать, вытягивая за собой из умирающего оставшиеся силы. Последним, что увидел старик, была Ненагляда, по-прежнему юная и прекрасная.
А как же Бутко? Лишь услыхал он голоса - приник к окну, оторваться не может. Понимает, что народ нужно созывать, ведьма в округе появилась, а шелохнуться боится - страх сердце холодит.
Посмотрела Ненагляда-краса в сторону окна с улыбкой и говорит:
- Полночь не наступила, а ты уж здесь, Бутко? Что ж, заходи, раз раньше явился.
Хочет Бутко бежать от ведьмы, да ноги словно к земле приросли. Закричать бы ему, на помощь позвать - рта раскрыть не может. Открылось окно само собой, вылетела из него тень черная, окутала Бутко. Подняла его невидимая сила, в окно внесла, да прямо перед Ненаглядой поставила. Окутывает Бутко тень, пошевелиться не дает. Смотрит парень не на красавицу, а на тело мертвое, на брачном ложе распростершееся.
- Жаль, что ты это увидел, - говорит Ненагляда, а в голосе снова колокольчики хрустальные звенят. - Ну ничего, к утру все забудешь. Глянулся ты мне, да сначала жертву принести в полнолуние нужно было за мою жизнь и молодость. Только ошиблась я с жертвой немного, без проклятий на устах отошел Быхан.
- Думаешь, забуду такое? - выдохнул Бутко. - Ведьма проклятая!
А сам снова взгляда от красавицы отвести не может. Манят синие глаза бесстыдные, блаженство сулят. Смеется Ненагляда:
- Забудешь! Проживем мы с тобой жизнь долгую и счастливую. Все, что я захочу, сделаешь, да радоваться этому станешь. А как надоест мне стареть - уйдешь ты, как Быхан, душу твою, страстью и колдовством моим отравленную, за молодость мою отдам. А потом новую жертву, еще какого-нибудь Быхана зажиточного искать придется, чтобы колдовство закрепить получше. Волху-брату благодарна в этот раз, помог так помог.
Попытался Бутко отшатнуться - ноги не слушаются. А тень снова от стены подступает, облако черное их с Ненаглядой окутывает. Шепчет что-то ведьма, а что - не разобрать. Растаяло во тьме ложе смертное, дымкой покрывается прекрасное лицо Ненагляды. Но нет, подошла красавица ближе, обняла Бутко, губами губ коснулась и отступила. Темнота поглотила комнату, только шепот таинственный слышится.
В положенный срок хоронили Быхана. Собрались селяне на старом кладбище. Кто усопшего жалеет, кто на вдову молодую с завистью косится - мало ей красоты дивной, так еще и наследство богатое досталось в придачу. А кто-то втихаря и перешептывается ехидно - смерть-то какая необычная, позорная вышла...
Стоит Ненагляда у могилы отверстой - слезы из глаз струятся, срывающимся голосом завывает-причитывает:
- На кого же ты меня покинул, сокол мой ясный Быхан? И недели мы вместе не провели, как ушел ты...
Смотрит на нее Бутко. Прекрасна юная Ненагляда, как наливное яблочко, даже наряд траурный ей к лицу, даже слезы красоты не портят. Хорошо, что быстро умер Быхан, иначе не стерпел бы Бутко, сам убил бы благодетеля за Ненагляду.
- На кого ж ты меня оставил, муж мой дорогой?!
Подняла очи юная вдова, встретились взгляды Бутко и красы-девицы. В синих глазах мелькнул и тут же погас шальной бесстыдный огонек.
- Как же прожить-то без тебя, сокол ясен, Быхан?! - вновь заголосила Ненагляда.
Бутко опустил голову и прикрыл лицо рукой, скрывая вырвавшуюся на волю улыбку.
Хорошо проживем, моя ненаглядная!
Упала большая тень серая, едва заметная, на могилу отверстую, охватила Ненагляду да Бутко, и ушла под землю. Долго ждать теперь духу подземному от ведьмы жертвы следующей. Силой умерших питает земля Ненагляду. Душами отравленными да телами, сил не потерявшими, расплачивается ведьма за красу и молодость.
Уж несколько веков живет среди людей Ненагляда, а к духу подземному - супругу своему первому - все возвращаться не желает. Как упросила когда-то дать земной жизнью пожить, так до сих пор и откупается. Ну да ничего, он-то ждать умеет. Когда-нибудь наскучит красе-Ненагляде среди людей быть, вернется душа ее под землю, в объятия духа тьмы.
Быть может, после следующей жертвы и вернется. Краса ненаглядная...
Похожие статьи:
Рассказы → Акролиф (Номинация № 1, Работа №1)
Рассказы → Великий Карут (Номинация №2 Работа №2)
Рассказы → Пустота (Номинация №2 Работа №1)
Рассказы → Худая весть (Номинация №1, Работа №3)
Статьи → Конкурс "Фантазия"
Намба тю!
+
Мля, как дети! Глаз да глаз нужен!
.
