О, как достал!.. Как достал Эдика этот бесконечный крик!.. Несносный ребенок!.. Несносные соседи!.. Он, кажется, архитектор, она – продавщица. Андрей и Анжела Фокины… и годовалый малыш, уже какую ночь не дающий ни спать, ни работать горе-фрилансеру Эдику, снявшему месяц назад вроде бы симпатичную «однушку» в одном из спальных районов города.
Эдик поднял голову и протер глаза. Взглянул - часы показывали полтретьего ночи. Проспал он где-то полтора часа, прямо за столом. Ноутбук еще не успел уйти в спящий режим и по экрану его плавали золотые рыбки. Чашка кофе была пуста и даже успела высохнуть.
Истошный вопль за стенкой бил прямо в уши. Эдик протянул руку и подвигал мышкой по столу. Рыбки исчезли, открыв на экране вордовский файл с рукописью… недописанной рукописью.
Эдик бегло прокрутил последние десять-одиннадцать страниц. В идеальных условиях осталось бы работать около двух часов, но условия были адскими. Соседский ребенок орал, не переставая, а ведь отправить готовый файл надо было (кровь из носу!) не позднее 9.30, иначе: прощай издательство!
Ругаться, конечно, не хотелось, но на этот раз… В конце концов, можно просто узнать все ли нормально и любезно предложить помощь (мало ли что с дитем).
Нацепив тапки, он вышел в коридор, порылся в тумбочке и среди прочего хлама нашел ключи, затем открыл дверь и шагнул на площадку. Дверь закрыл на один оборот, чтобы та не была нараспашку.
Из квартиры Фокиных все еще доносился крик ребенка, хотя с площадки его было слышно немного хуже. Дверной звонок у них не работал.
Эдик уже занес руку, чтобы постучать, но как-то машинально схватился за круглую ручку двери. Ручка свободно повернулась, а значит, дверь была не заперта на ключ. Эдик попробовал – дверь и в самом деле была открыта. От этого ему стало не по себе. Не отпуская дверную ручку, он подумал нужно ли позвонить в участок, но решил сначала посмотреть сам. В конце концов, может эти растяпы банально не закрыли дверь.
«Ну что ж…» - вздохнул Эдик и потянул дверь на себя.
В квартире было темно. Тут Эдик неожиданно вспомнил о соседском лабрадоре и замер. «Постучать?!..» - укушенным быть совсем не хотелось. Эдик несколько раз стукнул в дверь, готовый при раздавшемся лае ее захлопнуть. Лай не раздался. Эдик постучал еще и крикнул: «Эй!..».
«Никого что ли?..» - сказал он и опасливо вошел в коридор. Ребенок уже прекратил орать, но Эдик решил, что тихо вернуться к себе, пожалуй, не совсем правильно, тем более что дверь оказалась открыта. Он нащупал выключатель и зажег свет.
Загорелась всего одна лампочка. До этого Эдик никогда не был у Фокиных, но думал, что живут они побогаче. Коридор был пуст: мебели никакой; бумажные, отвратительного мутно-зеленого цвета обои во многих местах отклеились, старый паркет затерся чуть ли не до дыр, побелка на потолке облупилась и вспучилась, напоминая запущенную экземой кожу. Направо была комната, налево – ванная, прямо – кухня с прикрытой дверью. Эдик собрался пройти в комнату, но шорох раздался как раз из кухни.
«Эй!.. У вас все в порядке?!.. Извините, но дверь была открыта…» - В несколько шагов Эдик дошел до кухни, приоткрыл дверь, щелкнул выключатель и заглянул, сказав: «Это сосед…»
Свет загорелся и был еще тусклее, чем в коридоре, но Эдик все отчетливо разглядел: перевернутая мебель, осколки разбитой посуды, перемешанные с остатками еды. Дверца холодильника была распахнута, полки из него вырваны. На полу валялись банки мясных консервов, из которых не меньше половины были вскрыты – разорваны на части, словно их пытались разгрызть. Запах от них был тошнотворным. Эдик поморщился и отшатнулся. Он попятился к входной двери и почувствовал, что его сейчас стошнит.
Едва сдерживаясь, он распахнул дверь в ванную, включил свет и обомлел… затем его вырвало. Прямо на пол. В самой ванне плавали грязные куски сырого, обглоданного мяса – увесистая туша, какого-то животного (хотелось верить, что это животное!). Эдик почувствовал, как теряет пол под ногами, отошел к стене и облокотился, пытаясь отдышаться. «Какого?!» - ноги стали ватными и затряслись.
Он взглянул на входную дверь и попробовал сдвинуться с места, как вдруг что-то острое вцепилось в голень. Эдик вскрикнул и сполз по стене. «Собака?..» - Он посмотрел вниз: под ногами копошился маленький, перепачканный в грязи и ошметках мяса комок, напоминающий скорее безволосого детеныша обезьяны, чем ребенка. Эдик стал отползать к двери, а комок истошно заорал, обнажив гнилые неровные зубы. Он схватил Эдика за ногу. Маленькие ребячьи руки были очень сильными и почему-то холодными как лед, цепкие пальцы казались когтями. Эдик стиснул зубы. Отродье ловко карабкалось по ноге, хватаясь за тонкие домашние брюки.
Эдик попытался стряхнуть чудовище, но оно не поддавалось и продолжало забираться все выше. Неожиданно Эдик затылком врезался во входную дверь (дополз!), в глазах засверкали искры, но он не обратил внимания: вытянул руку, схватился за дверную ручку и резко подскочил. Чудовище завизжало. Эдик, наконец, смог ухватить тварь за горло, которое было твердым как камень. Он попытался оторвать беснующийся комок от себя, но тварь держалась крепко. Мертвые, рыбьи глаза уставились в лицо Эдику. От этого пустого ужаса бросало в пот.
Одновременно борясь с чудовищем, Эдик распахнул дверь. Тварь пыталась вцепиться в руку. Зубы не доставали, но шершавый, неестественно длинный черный язык несколько раз больно скребанул Эдика. Он выступил за порог и что есть силы, с криком захлопнул дверь, угодив чудовищу по голове. Тварь завопила, отпустив Эдика. Он сразу навалился на дверь всем телом и повернул ручку. Отродье с той стороны истошно билось, визжало и царапалось.
…Несмотря на десятиградусный мороз, Эдик не ощущал холода. Он бежал прямо до районного парка, где забился в один из деревянных домиков и просидел там до самого утра.
…Позже выяснилось, что вся семья Фокиных пропала без вести. Андрей с Анжелой, исчезли пять или шесть дней назад, но почему-то хватились их только сейчас. Вероятно, брошенное отродье несколько дней голодало, устроило в квартире погром, возможно, сожрало собаку и обглодало консервные банки.
О пропаже соседей, Эдик узнал на следующий день, когда в квартире появилась полиция. Говорили только об ограблении, ребенка Фокиных так и не нашли.
Со съемной квартиры Эдик съехал, сообщив об этом хозяевам только через три дня, когда был достаточно далеко. Он знал, что отродью знаком его запах и боялся, что однажды, оно попытается разыскать его.
С тех пор минул не один месяц…
Иногда, просыпаясь по ночам, в момент, когда сознание еще находится на границе сна и реальности, Эдик слышит странный, повторяющий одни и те же слова, голос:
«Оно живое!.. Оно растет!..
Оно отыщет!.. Оно придет!..»
Похожие статьи:
Рассказы → Оползень
Рассказы → Восьмая казнь
Рассказы → НаВаЖдЕнИе
Рассказы → Принцесса воронов
Рассказы → Спасите меня!
