На закате

1

Крис насупил брови, почесал затылок. Уж очень непростое задание получил этот громила с веснушчатым лицом, светлой шевелюрой, бычьей шеей и грустными глазами. Пальцы, словно сосиски, сжались в кулаки, но не от злости, скорее от сосредоточенности, ворвавшейся в его незаурядный мозг.

- Ким, – обратился ко мне Ник, стоявший в дверном проеме слева, – мы зря теряем время. Считаю…

Я остановил его взмахом руки.

- Да уж, – вздохнула Инга, сидевшая на корточках у разбитого окна.

Осколки стекла серебрились в закатном свете  и бросали едва заметные тени на ободранные стены, поросшие плесенью.

Крис учащенно дышал, поглядывал на меня, на Ника. Тяжело выдохнул и встряхнул руками. Нижняя губа здоровяка задрожала, глаза сузились.

- Думай, – протянул я строго, – думай и не сдавайся, дружище. Ты можешь, я знаю.

Перед Крисом стояла невыполнимая задача с точки зрения слабоумного – выбрать цвет заката, под которым стоит продолжать путь. Дело в том, что солнца постоянно менялись. Фиолетовое за несколько часов пересекало небосвод, красное следовало сразу после того, как предыдущее скрывалось за горизонтом. Синее проделало путь за час и, наконец, серебристо-серое светило отпускало последние лучи на островок полуразрушенных зданий.

 Первый покинул ряды наши после того, как Ник выбрал фиолетовый цвет. Второй, Дмитрий, погиб через одну перебежку. Удачными оказывались те вылазки, под закатами которых выбирал Крис. Глуповатый Крис, не дававший промах.

В наступившей тишине чувствовалось напряжение, я едва ли не слышал, как в голове Громилы ворочаются мысли.

- Сиреневый, – промычал он как наказанный ребенок.

Я переглянулся с Ником.  Тот нахмурился и облокотился плечом о косяк. Затем сказал:

- Еще ни разу мы не видели такого заката. Ты уверен?

- Думаю, да…

- Нет уж, хватит, – вздохнул Ник, – пора заканчивать эксперименты. Устраиваемся на ночлег.

- Две жизни тебе мало? – спросил я.

- Две жизни?

- Не притворяйся, Ник! Глеб  и Дима. Быстро же ты их забыл!

- Всего лишь совпадение. Мы не можем сидеть и ждать сиреневый закат.

- Это ты спятил, потерял здравый смысл. Я считаю, нам следует послушаться Криса.

- Определенно, – вмешалась Инга. Она поднялась с корточек и сложила руки на груди. – Я доверяю нашему большому другу.

- Ты доверяешь умственно отсталому человеку, который даже не представляет, что происходит.

- Я знаю, но если природа забрала у него мозги, значит, дала взамен дар предвидения.

- Согласен, – ответил я, переглянувшись с девушкой среднего роста и короткими каштановыми волосами. А её светло-зеленые глаза вводили меня в состояние эйфории.

- Мда, – причмокнул Ник и закусил нижнюю губу. – Сами придумали себе оправдание. Фантазии вам не занимать.

- Устраиваемся на ночлег и ждем сиреневый закат. Здесь перечить не собираюсь, – улыбнулся я.

Крис все это время удивлённо моргал, переводил взгляд с Инги на Ника. Руки  спрятал за спиной и напоминал двоечника, стоявшего в кабинете у директора. Он действительно не понимал ситуации, ни на йоту не осознавал той опасности, которая нам угрожала, но мы верили в его способности.

Ночь длилась в два раза быстрее. Стремительно проходящий день, незаметный вечер, короткая ночь и снова день, миновавший хорошо знакомое утро.

Я не мог уснуть. Мысли все время крутились в голове, возвращали в прошлое, подсказывали возможные варианты развития событий.

Смерть Дмитрия и Глеба вновь и вновь беспокоила меня.

Мы расположились в самой, что ни на есть, “удобной” комнате полуразрушенного здания. Максимально возможная чистота, стекла в окнах, что является редкостью, и бетонный пол. Под спину постелили одежду. Крис нашел рваный матрас. Я встряхнул его, таким образом, попытавшись прогнать из него клопов и вшей. Он бросил его в углу, лег на бок и отвернулся к стене. Через  двадцать минут Большой друг похрапывал, поджав ноги. Ник любил дремать сидя. Он подкладывал осеннюю куртку под себя, облокачивался спиной о стену и запрокидывал голову. В таком положении сидел до рассвета. Инга легла под окном – свернулась калачиком на покрывале, найденном этажом ниже.

Прежде, чем лечь в свое ложе, сделанное из собственной фуфайки и собранных тут и там кусков различной материи, я вышел на лестничную площадку, выглянул на улицу. Опоры со светильниками не горели. Соседние здания окутывала темнота, прямоугольные окна, словно разинутые рты, пылали  чернотой; тротуары с пятнами непонятного происхождения пустовали, перекрёстки, разбитые дороги – вся картина опустошала зрителя изнутри, но в то же время приковывала к себе, манила рассматривать каждую деталь снова и снова.

Временами я любил уединяться, приводить мысленный поток к упорядоченному течению, раскладывать в голове умозаключения по полочкам. Собираясь уходить, в последний раз взглянул на небо – сине-черное полотно, натянутое над сотнями безжизненных зданий. И без единой звезды.

 Шаркающие шаги.

 Я опустил взгляд так быстро, как только мог. За все время пребывания в городе мы не встретили ни одного человека, если не считать тех, кто являлся с горизонта, но об этом чуть позже. За углом мелькнула черная тень, хотя нет, скорее не тень, а мантия, черная мантия, которую накидывают на себя, и она вьется следом, волочится по земле.

 Невероятно, кто-то или что-то бродило по пустынным улицам. Я присмотрелся, силясь разглядеть незнакомца, но тщетно. Через минуту силуэт мелькнул с противоположной стороны и вскоре вышел на дорогу между домами. Она проходила прямо под окном, с которого я наблюдал за происходящим. Ужасно. По моей спине побежали мурашки, руки дёрнулись к лицу, чтобы закрыть глаза, мозг на мгновение оказался в полном ступоре, и все мои конечности онемели, но я взял себя в руки. Сделал шаг назад.

На меня смотрела Смерть. Сомнений  быть не может. Высокая чёрная фигура недвижно стояла внизу. Я еще раз шагнул назад и хотел разбудить остальных, как незваный гость бесшумно зашагал к подъезду. К нашему подъезду. Я прислушался – тишина. Ни единого звука или шороха. Подошел  к проему между лестницами, наклонил голову. Ничего. Никто не поднимался, никто не крался и не полз с первого этажа. Риск слишком велик, пора будить остальных. Ник в чем-то оказался прав.

 

Николаю Крылову было тридцать лет. Высокий, крепкого телосложения, невозмутимый в любой ситуации, с широким скуластым лицом он встречал жизненные проблемы и будто пробивал их железным кулаком темперамента. Да, именно пробивал, а не решал. Лозунг этого человека оставался один и тот же  с раннего возраста – вперед и только вперед, не задерживаясь и не спотыкаясь на долгих, ни к  чему не приводящих раздумьях. Он не выступал против размышлений, против взвешивания ситуации по мере ее поступления, но каждый раз, по его собственному признанию, ловил себя на том, что чем дольше пытаешься найти решение, тем больше путаешься, тем больше сомневаешься и теряешь время. Поэтому Николай, или Ник, как все привыкли к нему обращаться, уверенно шагал вперед.  До случившегося я не знал его лично, даже не слышал о таком человеке, как, собственно, и о Крисе Жилине и о Инге Игнатьевой. Кристофер Жилин – коренастый детина лет двадцати пяти-двадцати восьми – оказался безобидным ребенком. Судьба сыграла с ним злую шутку, обделив интеллектом, при этом наградив неудержимой физической силой, которой мог позавидовать даже Ник. Жилин почти на голову ниже Николая, но по крупности их и сравнивать не стоило. В первое время Крис замыкался, приседал при одном виде незнакомых людей, прятался по углам, озирался в поисках мамы, бабушки и некоего Тимы, своего лучшего друга. “Мама расстроится и все расскажет бабушке. Страшно становится, когда и Тим узнает о моей пропаже.  Найдите их и предупредите, что я скоро вернусь. Пожалуйста!” – твердил громила ежечасно. Мы  пытались объяснить причину, по которой он здесь находился. При этом от него исходила положительная энергия, он, подобно любимой собаке или близкому другу, притягивал к себе, располагал к общению. 

Инга любила закаты всех цветов радуги. Она могла часами сидеть на пожелтевшем от солнечных лучей подоконнике и с умиротворенной улыбкой на губах любоваться скрывающимся за горизонтом диском солнца. Крыши, стены домов, безлюдные улицы сияли фиолетовыми, синими, красными, желто-оранжевыми, зелеными красками и неспешно погружались в темноту, сквозь которую до восхода человеческий глаз мог различать происходящее. В такие моменты ее лицо, озаренное ярким светом, источало любовь – женственную, теплую, скрашенную легкой, счастливой улыбкой, голубыми глазами, трепыхающимися на ветру каштановыми волосами. Среднего роста, с красивыми чертами лица, тщедушная Инга с первых минут знакомства олицетворяла спокойствие и уверенность в нашей компании. Милая, временами молчаливая, симпатичная девушка, опускавшая глаза и улыбающаяся уголком рта, когда Дмитрий или Глеб переглядывались при очередной глупой фразе Криса и начинали громко смеяться.

Дима и Глеб. Я решил, что они были знакомы ранее, но ошибался.  Похожие по характеру и даже росту два невысоких молодых человека ограничили круг общения в первые два дня после того, как мы обнаружили этот мир. Иногда случайность сближает совершенно незнакомых людей. Темы для разговора, неловкое молчание – все это меркнет, и дружба завязывается сама собой. В их случае, как раз, так и произошло. Через какое-то время погубило обоих. Вот уж действительно не знаешь, как, когда и с кем судьба сыграет очередной спектакль. Кого поставит в главной роли.

На закаты мы обратили внимание на второй день. Каждый имел свой цвет. Кроме того, я и мои новые друзья пытались понять смысл пребывания в Разноцветном городе.

                                                                       2

Свет ночника в комнате, рыдающая Елена, моя жена, иссиня-черные тучи над пятиэтажным жилым домом, в одной из квартир которого мы жили, и стучащий в окна неугомонный ветер. Последнее, что я помню перед  тем, как оказался в странном месте. Накануне у нас с женой случился скандал из-за тяжелого финансового положения. Постоянные подработки, накопления, растраты, растраты и еще раз растраты. На основные нужды хватало, но Лена то и дело упрекала меня, сравнивала с мужьями своих подруг, подстёгивала на поиски новой перспективной работы. Я не хотел, так как любил свою работу. И на все, в принципе, хватало. Ей же – нет. В тот вечер она кричала до тех пор, пока не сорвала голос, а потом разрыдалась. Ходила по комнате, разбрасывала вещи, била посуду и, наконец, легла на кровать, не раздеваясь, укрылась одеялом и отвернулась к стене, все время всхлипывая. Я до такой степени устал от постоянных пререканий, конфликтов, что молча наблюдал за женой, сжимал пальцы обеих рук замком и не выказывал внутреннего напряжения. Когда Лена успокоилась и тихо всхлипывала за моей спиной, я продолжал сидеть на кровати и глядеть в окно до тех пор, пока мои глаза не закрылись и подбородок не коснулся груди. Так я предполагаю. Очнулся в комнате с облезшими стенами и ссыпающимся потолком. Один. Бродил по зданию, встретил Ингу, обнаружил в бессознательном состоянии Ника, Криса и Дмитрия с Глебом. В беседе выяснили, что у всех перед исчезновением был стресс, вызванный личными проблемами. По рассказу Николая, он попал в автомобильную аварию. Ехал из аэропорта в город к себе домой. Солнечная и ясная погода, дул теплый западный ветерок, на трассе попадались редкие автомобили. С левой стороны мелькали частные дома, с правой – простиралось вспаханное поле. Через сто метров из-за поворота выскочила легковая машина, которую Ник заметил в последний момент потому, что отвлёкся на своего питомца, высунувшегося на встречу воздушным потокам. Крылов успел рвануть руль влево и нажать педаль тормоза. Сердце выпрыгивало из груди, но столкновение произошло. Бум, вспышка, открыл глаза и увидел меня.

Ингу выгнал из дома суровый отец без причины. Дмитрия бросила девушка, Глеб попал под сокращение и напился. Крис так и не сумел поведать свою историю, но, скорее всего, его стресс был вызван конфликтами с мамой.

Мы не могли и предположить, что с нами случилось. Когда вас помещают в необычные условия, с незнакомыми людьми, то остается только догадываться. Как вернуться? Как вести себя с другими? Чего ожидать?

Закаты. Разноцветные. Красота здесь не имеет значения. Важны  лишь факты. Периодически появляются существа с той части горизонта, где садится солнце. На второй день мы поднялись на крышу десятиэтажного здания. Самое интересное заключалось в наличии только пяти и десятиэтажных домов, располагавшихся в шахматном порядке. Линия горизонта прерывалась  белыми пиками гор. Над ними проплывали причудливых форм кроваво-красные облака и Светило. Яркое, величественное, огромное, оно садилось неспешно, неуклюже, неестественно. Ни в какое сравнение с земным солнцем. Как только все кончилось, в небо, брызнули сотни маленьких песчинок. Крылатые существа с когтистыми лапами и лицами, похожими на человеческие, пикировали к нам. Дмитрий оказался их первой жертвой.  Мы прятались в здании и пережидали недолгую ночь. На следующий день попытались выйти из города, добраться до последней надежды – рельефных гор с ледяными пиками. Однако после нескольких попыток найти выход из бесконечных улиц, мы на время сдались. Кроме того, периодические налеты человекоподобных врагов унесли жизнь Глеба. Случилось несчастье после захода солнца, ярко-синего, такого же величественного и гипнотизирующего. Синий, переходящий в голубой закат “выпустил” существ,  одно из которых напало на нас в тот момент, когда мы блуждали по пустынным улицам. Крис застонал, присел на корточки, одной рукой прикрывая голову, другой указывая на небо. Уродец схватил когтистыми лапами вопящего Глеба и унес ввысь. Той ночью Жилин с заплаканными глазами, шмыгающим носом и дрожащими руками сказал очень тихо: “Желто-коричневый цвет. Он мне больше всех нравится. Давайте пройдем под покровом заката цвета испорченного шоколадного мороженого…”

- Глупец, – прорычал сквозь зубы Ник, поглядывая на небо через распахнутую форточку, – какой нам толк от твоих предпочтений!

- Если учесть две потери, – заговорила Инга, – то нам не помогли твои гениальные мысли. Время бежит настолько быстро, что мы не замечаем, как наступает новый конец светового дня. Появлению летающих тварей предшествует закат.

- Умозаключения твои верны и вполне логичны, – заключил я. – Однако…

- Однако, они не решают наши проблемы, – закончил Ник.

- А мне нравится желто-оранжевый, – сказал Большой друг, словно обиженный ребенок. Он сидел в углу на голом полу и разглядывал свои огромные ладони, как будто на них был нарисован путь спасения из западни.

- Пусть будет желто-оранжевый, – улыбнулся я с искренним сочувствием.

Здоровяк просиял в ту же секунду и захлопал в ладоши.

Скоро взору открылся новый желто-оранжевый закат. Мы посчитали это совпадением, но неуверенной поступью продвигались дальше, туда, где, как подсказывала интуиция, могло быть спасение. Никто не пытался на нас напасть, никаких существ не появилось. В следующий раз Крис заявил о голубом закате. Послушавшись Большого друга, наша компания не прогадала. Ник по-прежнему не верил в предсказания Криса, обзывал его, дразнил, иногда унижал. Я и Инга заступались за беднягу как могли, но Крылов не отступал. Временами мне казалось, он черпает силы из тех страданий, которые причинял слабоумному и ни в чем не повинному человеку.

На самом деле, я приметил одну интересную закономерность: чем дальше мы продвигались по улицам мертвого города, тем короче становились дни, ночи, вечера и тем длиннее закаты. Разноцветные, яркие, они сияли переливчато-радужно, огнисто и слепяще. Я ощущал, как все сильнее и сильнее сливаюсь с тем неописуемым, сильным и наполненным мощной энергией источником свободы, счастья, о котором в нашем положении остается только мечтать. Изменения наблюдались и у остальных членов команды. Инга замыкалась, Ник становился более агрессивным, Крис плакал по любому поводу.

Прислушиваясь к словам Здоровяка, мы сохраняли себе жизни. В этом, пожалуй, никто не сомневался. Даже Ник. Николай Крылов, продолжавший издеваться над своим спасителем. Выглядели нападки крайне агрессивно и глупо. Мое терпение было на исходе, назревала драка.

- Черт побери! – взорвался Ник после очередного длительного перехода. – С крыши эти проклятые горы казались намного ближе! Мы ходим кругами!

- Не соглашусь, – парировал я. – Следуем в заданном направлении, четко в то место, где черта города.

- По моим расчетам, мы давно должны были ее миновать! Сколько можно идти!

- Злостью ты ничего не решишь…

- Я не злюсь! Всего лишь пытаюсь понять здешние законы и констатирую факты.

- Ты говоришь то, что мы итак знаем. Может, хватит? И да, перестань дразнить Криса. Он до сих пор отойти не может.

- Угу, – ответил Ник, вытянув губы вперед и причмокнув. – Как только, так сразу. Но сейчас не об этом.

- Уххх, – вздохнула Инга, отвернувшись к завершающим отблескам солнца на небосклоне. Мы расположились на верхнем этаже высокого здания.

- А о чем же? – терпеливо осведомился я.

- По той же ВЕЛИКОЙ логике в ближайшие дни все явления природы исчезнут. Кроме сменяющихся закатов.

- Точно подмечено. Из этого следует один вывод – путь выбран правильный.

Таким образом, пережидались в укрытии закаты всех цветов, не совпадавших с предвидениями Криса. Времени терялось прилично, но что делать? Все хотели жить.

Еда. Все это время голод нисколько нас не беспокоил, хотя слабые позывы желудка ощущались. По местному времяисчислению прошло около недели. Сколько на самом деле – остается загадкой.

Вскоре Большой друг замолчал, недоуменно-неверяще оглядывался по сторонам, глядел на небо и на калейдоскоп красок. Я ненавязчиво поинтересовался, но ответа не получил. Пока не поставил перед ним задачу, с чего, собственно, и началась эта история.

                                                                       3

- Инга, – шепнул я как можно тише, – просыпайся, просыпайся.

- Ум? – Девушка открыла испуганные глаза.

- Тссс. – Я приложил указательный палец к губам. – Не стоит будить Криса. Лишний шум нам не нужен.

- Что случилось, Ким?

- Я все слышу, ехехе, – буркнул Ник. – Дай угадаю: внизу гости. И кое-кто наделал в штаны.

- Гости? Не хочу гостей. Сиреневый закат должен быть сейчас. Сейчас! Он последний! Последний!

Я понурил голову, тяжело вздохнул, но вдруг понял Здоровяка. Он  ощущал приближение неведомого, но как никто, чувствовал развязку.

- Слова Криса обсудим позже. Сейчас пора выдвигаться. Внизу нечто странное бродит по улицам и сейчас поднимается сюда.

Инга схватила мою руку, сжала.

- Тогда не теряем драгоценного времени, – бесстрастно продолжал Ник, сидя на своем ложе. Он находился к дверному проему ближе всех.

Девушка вскрикнула первой, когда увидела высунувшуюся из темноты руку в черном одеянии. Силуэт в проеме едва просматривался, и я прекрасно понимал, кому он принадлежал. Некто схватил Ника за воротник и дернул к себе. Ни крика, ни вопля  не издал этот непоколебимый человек. Крылов занес кулак и двинул незнакомцу в голову, затем в шею – серия ударов обрушилась на врага. Возня длилась две-три секунды, пока они не скрылись в дверном проеме.

Я кинулся к ним, но споткнулся и рухнул возле дерущихся. Напротив окаменевшего лица Ника. Разверзнутый рот, стеклянные глаза, побелевшая кожа. Смерть поднялась на ноги. Нависла надо мной и проскрежетала:

- У каждого свое время.

- Кто ты?

Последовал непродолжительный прерывистый смех, похожий на трущийся друг о друга метал.

- Материализация смерти Ника. В этом мире меня можно увидеть. В остальных – нет.

Нет. Нет. Во всех остальных – НЕТ.

Слова повисли в голове, помутили рассудок. Столь малая информация донесла до меня невероятно много. С самого начала Ник не верил Крису, не верил в происходящее, не верил в спасение. Скептик по натуре, он на все смотрел сквозь пальцы и не доверял никому. Его мысли породили то, что с ним произошло. Уныние, единожды закравшись в душу, порождает конец. Один из семи смертных грехов.

В этом мире меня можно увидеть. В остальных  – нет.

- Ким, пора идти. Сиреневый закат на подходе. Ким!

Я увидел Ингу. Прекрасную, неповторимую Ингу, державшую в обеих ладонях мое лицо. Я лежал у нее на коленях и ощущал тепло девушки.

- Ник мертв, мертв, – хмыкал Крис, склонившись над телом.

- Следов Темного Гостя не нашла. Ты видел его вблизи?

- Недолго. Даже пообщался немного. Удивительное открытие посетило меня.

- Какое же?

Я поведал Инге свои умозаключения. Она терпеливо слушала, одобрительно кивала.

- Ник, прощай, Ник, – причитал поникший Крис.

Поразительно, как скоро он простил, или забыл, обиды, которые принес ему Крылов.

                                                                       4

Черта города. Асфальт переходил в сухую, потрескавшуюся землю. Безжизненная, идеально ровная пустыня простиралась в стороны, сколько хватало глаз. Солнце, в разы крупнее Земного, коснулось краем оледеневших пиков рельефных гор, пылало на небосклоне сиреневым, окрашивало удручающий пейзаж в тусклые и мягкие оттенки сине-фиолетового.

Путь наш длился бесконечно. Я потерял счет времени, спотыкался. И все время держал Ингу за руку. Крис останавливался через каждые сто метров, садился на землю, поднимая вокруг себя облако пыли, и взмахивал руками на манер играющего мальчугана. Слезы больше не катились по его щекам, нижняя губа не дрожала, походка не напоминала идущего на гильотину человека. Теперь он был ребенком на свободе. Для него испытания закончились. Эх, Крис, как бы я хотел быть на твоем месте, мыслить, как ты и не догадываться о дальнейших событиях.

- Они ближе не становятся, – заключила Инга, прикрываясь ладонью от яркого света.

- И закат не кончается. Наш большой друг вновь оказался прав.

- Смотри! Ким!

Я поднял голову и увидел нависание над склонами, над равниной второго горизонта с иным ландшафтом. Реки и долины, поселки и бархатные облака, салатовые холмы и озеро с безмолвной гладью – все зеркально отражалось и… приближалось.

- Уррррааа! – воскликнул Крис. – Играем, играем, играем!

Материализация смерти Ника.

Материализация одного из самых сильных фантазеров группы.

Кристофер!

Я повернулся к Большому другу, охваченному эмоциями. Инга дернула меня за руку.

- Всему виной Крис, моя дорогая Инга. Похоже на то, что удивительный  Мир таким образом реагирует на сильные фантазии, материализуя их. Это место живое и питается нашей энергией, нашими мечтами, стрессами – крайне мощными всплесками человеческой психики.

Горизонты неспешно смыкались. Единое сиреневое солнце неуклюже садилось. Крис прыгал, рукоплескал и кричал в пыли до тех пор, пока не завалился на спину с широкой улыбкой на лице.

- Крис! Догоняй! Осталось нам не так много! Крис!

Но Здоровяк не слышал. Снова и снова он взрывался неудержимым смехом.

- Знаешь, – доверительно сказала Инга, – нашему безопасному передвижению способствовал не Крис, а ты и я. Вера в слова. И летающие существа забирали в первую очередь наиболее сомневавшихся в исходе всей этой истории.

- Предположения останутся предположениями.

Инга пожала плечами.

Соединение горизонтов произошло, когда мы поднялись на ближайшую скалу и любовались сине-зеленым проливом, отделявшим нас от пикообразных гор. Крис – таки догнал, сел неподалеку и бросал камни в пропасть.

Слияние произошло в бурных смешениях красок, бравших начало из единого горизонта и расходящиеся по небу как волны на воде от брошенного камня. Багряные, сиреневые, бархатные, желто-оранжевые, буро-коричневые – они меняли оттенки ежеминутно. Краешек светила, видневшийся где-то снизу основного действа, расплылся и исчез. Всё сверкало и бурлило на небосклоне, пока не перешло в разноцветную вспышку и не посыпалось с неба крупными каплями теплого дождя. В те секунды я побоялся представить, что бы происходило, не будь рядом Громилы.

Не побоюсь сказать следующее: я, Инга, Ник, Крис, Дима и Глеб попали в соседний нашему мир. Мы сами его создали или были кирпичиками в его строительстве. Если брать главных героев данной истории, то основополагающим членом группы был и остается Кристофер Жилин, чья безудержная фантазия поражает до глубины души. И Ник, Дима, Глеб наверняка живы в своих мирах. Они вернулись, я уверен. В повседневности им дозволялось сомневаться  в своих обещаниях, поддаваться семи смертным грехам и считать безнаказанность обыденным явлением. Но не в Мире Фантазий, где любая сильная и неосторожная мысль могла обернуться катастрофой.

                                                                       5

Умопомрачительной красоты картина померкла, расплылась перед глазами подобно смазанному рисунку, исчезла. Я держал Ингу за руку. Чувства также пропали, все стало белым-бело.

- Ким, Киму больно и плохо?

Вкрадчивый голос Криса я не спутал ни с каким другим. Он возвышался надо мной. Рядом сидела Инга, обхватив колени.

- Ты потерял сознание, – сказала девушка. – На какое-то время.

- Мы все еще здесь?

- Пожалуй, да.

Калейдоскоп красок сменил глубокий синий Ватман неба с блестящими вкраплениями звезд.

- Неужели нам нужно добраться до гор? – предположил я. – Не могу поверить.

Пролив посуровел, течение усилилось, превратилось в бурлящую реку. На противоположном берегу благоухали кряжистые тополя.

- Ким!

Я обернулся к Инге. Она указывала  вправо. Метрах в ста через реку лежал поверженный непогодой дуб – кривыми сухими ветками, словно щупальцами, ощерился на Мир.

Вблизи дуб выглядел ещё массивнее, даже величественнее. Обломанная верхушка дерева упиралась в соседний разрыхленный дождями берег, отчего лежал он неровно и не внушал надежды на безопасный переход.

Девушка приподняла брови, взглянула на меня выжидательно-оценивающе.

- Ура, мостик! – захлопал в ладоши Крис и ступил на тёмно-коричневую кору прежде, чем я успел его задержать.

Громила заметил запоздалое движение, бросил на меня презрительный взгляд, будто я пытался отобрать у него любимую игрушку. Он уверенно продвигался, не утруждаясь держать равновесие, однако когда ему осталось сделать два-три шага, земля осыпалась в том месте, где верхушка дуба протаранила край обрыва, и дерево накренилось. Здоровяк замер, балансируя в неуверенном танце ужаса.

Инга закрыла глаза, но я уже запрыгнул на дуб, едва не споткнувшись об искривлённые корни. Крис к тому времени прыгнул, расставил руки в стороны и приземлился-таки на сырую землю. Все это происходило под аккомпанемент грохочущих потоков воды. Куски глины размывались, рушились.

 – Слава Богу! – воскликнула Инга.

Я тяжело дышал, не сводил глаз с Криса, который радостно приплясывал и махал нам рукой. Я поспешил к нему, осторожно ступая  по шаткому “мосту”. Река свирепствовала, уровень воды поднимался.

- Киииииим! – голос Инги долетел до моих ушей. Я поднял взгляд со своих ног.

Край обрыва обвалился вместе с Большим другом. Его крупная фигура скрылась в бурлящих потоках, ставших коричневыми от осыпавшейся земли. В то же мгновение дерево подо мной задрожало, и я не успел взглянуть на девушку, как  плюхнулся в реку.

 

                                                                       6

 

Я сидел на кровати  в своей квартире. Рядом в одежде посапывала Елена. Слёзы на её щеках еще не высохли. Размазанная тушь искривлёнными линиями пересекала лицо.  Плечи по-прежнему вздрагивали, тоненькие пальчики сжимали и отпускали простыню. Я осторожно коснулся плеча жены и услышал голос:

- Ким! Ты меня слышишь, Ким?

Озирался по сторонам, взгляд остановился на окне, по которому с обратной стороны лениво ползли дождевые капли. Зажмурился, открыл глаза.

Надо мной склонились Инга и Крис.

- Ты потерял сознание, – улыбнулась напуганная девушка. – Во сне бормотал неразборчивые фразы, иногда кричал.

Я вскочил. Преодолевая головокружение, увидел неугомонную реку, поверженный дуб, который мы уже преодолели.

- Мне пришлось нести тебя на себе, – сказал Большой друг.

- Спасибо, здоровья тебе не занимать, дружище. Продолжим путь?

- Угу, – кивнул Здоровяк. – Вперёд и вперёд!

- Не хочешь перевести дух? Посидеть? – осведомилась милая Инга.

- Боюсь, нет времени. Чувствую себя неплохо, а значит, пора идти.

Обледеневшие пики скал причудливых форм грозно нависали над нами, их основания, поросшие густой салатно-зеленой травой всех цветов радуги, брали начало у наших ног. Восхождение обещало быть нелёгким.

- Эх, – вздохнула Инга, – надеюсь, не зря всё это: путешествия, приключения, потери, страдания…

- Не зря, – я спешил успокоить спутницу, – верю всем сердцем. Держись за меня и черпай надежду, готов поделиться.

Девушка лучезарно улыбнулась и взяла меня за руку.

Крис следовал за нами, с его лица не сходило выражение неугомонного ребенка. И всё-таки чертовски приятно было наблюдать за ним…

На середине склона я обернулся, впервые с начала подъёма. Сине-голубая лента реки, салатовая поляна, серо-коричневая равнина и островок нелюдимого мегаполиса. Домики, как игрушечные, пестрели вдалеке, хотелось взять их рукой, вспомнить детство.

- Ким? – задыхаясь, сказала Инга. – Ты в порядке?

- Да, все нормально. Задумался.

- Мы скоро дойдём? – спросил по-прежнему сияющий Крис.

- Конечно, дружище, конечно.

                                                                       7

Вершина. Покорённая, казавшаяся величественной, непобедимой. Сердца наши выпрыгивали из груди, барабанили по ушам, перед глазами стояла белая пелена. Инга села и помассировала виски. Крис отдышался, и всё время закидывал голову к небу, возносил к нему руки. Десять минут я приходил в себя и, наконец, лицезрел апофеоз иллюзорного мира. Девушка встала, взглянула сначала на меня, затем на то, что открылось перед нами. Крепко сжала мою руку.

Пропасть перехватывала дыхание. Скалистый и вертикальный обрыв терялся далеко-далеко внизу и продолжался в стороны, сколько хватало глаз. Воздух – неподвижный, влажный, пропитанный необъяснимым напряжением – стоял над бездной. Сквозь него, словно дымку, виднелись очертания океана цвета берлинской лазури. Молочный и в то же время чуть прозрачный туман рассеивался, открывал взору  “морское покрывало”.  Где-то вдалеке, за пределами пропасти. И в тот момент до наших ушей донёсся слабый шум водопада. Я предположил, что он имел начало в океане, а дном бездны было озеро или всё та же река. Солнечный диск нависал над нами, неторопливо катился по небу. Впервые неторопливо. Будто наблюдал за кульминацией.

- Что ж, – заговорил я, – пробовать идти вдоль обрыва не стоит.

- Согласна, конец перед нами, – добавила Инга.

- Конец, – повторил Крис, сдвинувший густые брови к переносице.

- Мда, неужели перед нами… эээ…

- Какой же это конец? – изумлённо сказал Крис. – Какой конец! Начало, начало, да! Ахахаха, игра, начало!

С ликующим криком Здоровяк шагнул в никуда. Размахивая руками и хохоча, он скрылся в тумане.

- Как? Как? – побледневшая Инга не моргая глядела вниз. – Что с ним происходит?

- Дорогая Инга, – начал я умиротворённым тоном. – Он сделал единственный правильный выбор.

Я обнял её так крепко, как только мог. Она положила голову на мою грудь и всхлипнула. Поцеловав её в макушку, сделал рывок в сторону обрыва. Инга вскрикнула, попыталась вырваться, но мы уже летели сквозь толщу густого тумана.

                                                           8

Квартира. Наша с Леной. Дождь за окном прекратился, облака неслись по небу, листья в кронах деревьев шелестом выражали недовольство ветру.

- Ким? – шепнула Лена, повернувшись ко мне. Заплаканное лицо, измазанное потёкшей тушью.

Я не ответил. Перед глазами стояли лица Криса, Инги, Ника, Димы и Глеба. Каждый из них очнулся там, где помнил себя в последний раз. Они живы. Живы.

- Прости меня, – проговорила Елена, всхлипывая. – Просто… просто сорвалась. На самом деле люблю тебя… Если б хотела, то давно ушла, но… – Она вновь разрыдалась.

- Не стоит, – ответил я и обнял её. – Не стоит, любимая. Теперь каждая мысль, каждый поступок будет нами обдуман. Теперь мы не будем тратить силы на пустые скандалы. Стрессы ни к чему.