Моя жизнь и театр. Воспоминания театральной мыши

Была у меня в детстве не очень любимая сказка про Буратино. Нет, сама сказка увлекательная, вот только главные герои так себе: наглый и жуликоватый Буратино, плаксивый Пьеро, нудная Мальвина. Почему-то даже отрицательные Карабас-Барабас с компанией не вызывали таких негативных эмоций и раздражения. И из этой же сказки любимая героиня - мышь Лизетта. Героиня даже не второстепенная, а так, проходная, появляется один раз - но вот почему-то запала в детскую душу и, как ни смешно, до сих пор живёт там маленьким светлым пятнышком.

***

Лучшая половина моей жизни была посвящена театру. Да, я никогда не была ни примой, ни инженю, ни даже статисткой - всего лишь заведующая пошивочным цехом и реквизитом. Но как я шила! Без моих костюмов, париков и масок спектакли не имели бы и половины успеха! Все восхищались моим мастерством и тонким вкусом - только Мальвина почти всегда была недовольна своими платьями - но об этом потом.

И на сцене я выступала - в массовке, польку финальную танцевала, когда кто-нибудь из статистов не появлялся на спектакле вовремя - некоторые так безалаберны! Естественно, я знала наизусть все спектакли - даже лучше, чем актеры - ведь невозможно создать совершенный театральный костюм, не проникнувшись духом постановки!

  И именно поэтому, вполне заслуженно, ко мне пришел мой личный момент славы - я исполнила сольную партию в нашем самом знаменитом спектакле. Все случилось внезапно - к финалу спектакля не явились сразу девять статистов, лучшая музыкальная сцена оказалась под угрозой - просто не хватало танцоров, чтобы создать атмосферу праздника. Пьеро - наш главный режиссер - зарыдал и начал как обычно заламывать руки. Прибежал Буратино, оттолкнул Пьеро, который стал рыдать еще громче, и огляделся вокруг. Я скромно стояла впереди всех и держала охапку птичьих носов и хвостов. С блестками, очень красивых, я ведь сама их делала. Буратино увидел меня, почесал в затылке и внезапно спросил:

   - Лиззи, ты ведь умеешь танцевать?

  - Разумеется, умею. И все мизансцены знаю. И пою очень хорошо, только тихо.

  - А вот петь как раз не надо, от твоего писка уши закладывает. Сколько у нас кукол из кордебалета осталось - пять? Вот они петь и плясать будут. А ты надеваешь нос, вот этот, для синицы, на хвост приляпываешь перышки и галопом на первый план канкан плясать.

  - Как канкан? Я не умею...

  Артисты загалдели. Кто-то подобострастно аплодировал Буратино, другие полушепотом говорили про меня гадости. Пьеро неожиданно прекратил рыдать, поддернул рукава своей хламиды, выхватил у меня синичий нос и начал прилаживать мне на мордочку, больно прищемив один ус.

  Плавно подплыла Мальвина, уже одетая для финала. Это розовое платье с голубыми оборками и белыми вставками - мой лучший шедевр! Не обращая внимания на окружающих, сразу начала ко мне придираться:

  - Лизетта, дорогая, у тебя после вчерашнего что-то со зрением? Разве ты не видишь, что голубые оборки на платье не сочетаются по оттенку с моими волосами? Немедленно отпори их и пришей подходящие. И что здесь вообще происходит? Почему такой безобразный шум?

  Не успела я объяснить, что оборки не подходят по оттенку к волосам, потому что Мальвина с последней примерки уже три раза перекрашивалась, как Пьеро тут же донес:

  - Буратино хочет, чтобы эта мышь танцевала канкан.

  - Как канкан? - подняла выщипанные бровки Мальвина. - Буратино, это непристойно, у нас семейный театр, на спектакле дети будут.

  - Так Лиззи и сама говорит, что не умеет, - зашелестел Пьеро и на всякий случай выпустил огромную слезину, - Только народ смешить.

  Мальвина ласково улыбнулась, народ замер в предвкушении: - Милая Лиззи как всегда скромничает. Хотя у нее наверняка не отложилось в памяти, как она вчера на нашем втором юбилее лихо лапки задирала - помните этот дивный танец на столе, после которого наша любимая мышка упала в лужу вина и чуть не утонула? - Мальвина повернулась ко мне и улыбнулась еще ласковей: - Дорогая, у тебя головка не болит?

  Буратино затопал ногами и закричал: - Всем молчать! Я здесь директор и это у меня голова болит! Лизка, быстро перья на хвост приделала и на выход! Малька, не нравится платье - вали на сцену голая. И еще раз перекрасишься - под ноль побрею! Все по местам, поднимаем занавес, папа Карло, ты там заснул?

  У меня задрожали лапки. Не помню, как меня вытолкнули на сцену, на самый край, перед глазами - черный провал с белыми пятнами лиц. Показалось, что я сейчас лишусь чувств. Но вот заиграла музыка, танцоры на заднем плане парами закружились в танце и запели наш главный хит, самую популярную в городе песню:

 Как же я танцевала! Лапки взлетали выше клюва - я даже не чувствовала его тяжести - хвост, казалось, жил собственной жизнью и то свивался спиралью, то бешено крутился. Почти весь зал встал, чтобы лучше разглядеть меня. Из большой бочки выскочил Буратино в своем костюме петуха, подхватил меня, поставил на бочку, шепнул: - Свалишься - Базилио скормлю, - и выскочил на авансцену со своим коронным танцем. Я тоже продолжала танцевать, но радостное вдохновение куда-то ушло. Но вот наконец финальные аккорды, Буратино делает два сальто подряд, звон литавр - зал взрывается аплодисментами и скандирует: - Бу-ра-ти-но, Бу-ра-ти-но! - И потом в едином порыве: - Ли-зет-та!

  Это был самый счастливый момент моей жизни, который никогда больше не повторится. Потому что этот спектакль нашего театра оказался последним.

  Ах, я увлеклась своими самыми сладостными и горькими воспоминаниями. Для того же, чтобы понять всю грустную историю моей жизни, нужно начать рассказ с ее самых первых дней.

  Я происхожу из старинного рода дворцовых мышей. Наша династия на протяжении всех поколений проживала и трудилась в графском замке, который уже века стоит на высоком холме над городом. По преданиям, основателем династии был младший сын главного королевского мыша. Не найдя достойного применения своим способностям в королевском дворце, где все должности были заняты его старшими братьями, он выбрал достойную службу в намного более скромном графском замке. Там же нашел и свою любовь. Правда, злые языки за плинтусом на кухне утверждали, что он просто проспал отъезд королевского кортежа после краткого визита в графский замок и вынужден был остаться. Но в нашей семье в эти слухи никогда не верили.

  Когда я появилась на свет, мой батюшка занимал в замке наследственную должность старшего графского мыша, матушка руководила мышками в швейной и гардеробных, ну и занималась моими многочисленными братьями и сестрами. Основной их работой было уничтожение всяких жучков и червячков и, самое главное - отслеживание чужих уличных и деревенских мышей, которые пытались пробраться в замок из своих трущоб. Времени на занятия с нами у дорогих родителей было мало, но, тем не менее, воспитание я получила достойное.

  Да, я не была старшим ребенком и высоких наследственных должностей мне ждать не приходилось. Однако, по мнению очень многих, я была самой умной и красивой среди многочисленных детей и заслуживала достойной карьеры больше, чем многие из них. Мамина младшая сестра, блеклая и бесполезная, с поврежденным невыразительным хвостиком, научила меня вышивать, петь и танцевать, читать и писать, создавать восхитительные наряды из обрезков дорогих тканей, которые матушка приносила из покоев графини. Руководить прислугой я научилась сама, наблюдая за тактичным, но твердым общением матушки с ее помощницами.

  В должное время я была представлена главе службы безопасности - Тобиасу, коту графини, который твердой лапой руководил всеми котами и мышами замка. Именно он, с помощью отца, боролся с проникновением чужих мышей в наш сытый и достойный мир. А за победу сразу над тремя страшными дикими крысами, пробравшимися в подвал, Тобиас был награжден ежедневной порцией грудинки и изумительной красоты ошейником с золотым бубенчиком. По ночам мелодичный звон говорил нам, что наши покои под надежной защитой, чужаки же, заслышав его, понимали, что пришел их последний час.

  Тобиас милостиво обнюхал меня, даже лизнул, пробормотав: - Какая сладкая красавица, -и удостоил права лично сообщать ему о мышатах-нарушителях. У меня появилась надежда занять достойное место в нашем замке - ведь никто из моих братьев и сестер такого права не получил.

  Моя счастливая жизнь оборвалась в один момент. В замок прибыла матушка графини. Она привезла с собой трех братьев, омерзительных и тупых бойцовых котов. После кровавой битвы аристократ Тобиас был низложен и больше не показывался из покоев графини. Пост главного охранника занял Маркус, старший из злобных уродов. Поздно вечером он вызвал моего отца и заявил, что до завтрашнего утра замок должен быть очищен от мышей. Учитывая долгую беспорочную служба нашей семьи, лишь нам предоставляется выбор - покинуть замок в течение часа или положиться на волю судьбы и Маркуса и разделить участь остального мышиного населения. Мерзкая ухмылка облизнувшегося после этой речи Маркуса не обещала остающимся ничего хорошего.

  Не буду даже вспоминать, как в панике мы тайно ото всех собирали вещи - все, что можно было унести - и пробирались через подвалы за пределы замковой стены.

  Стояла поздняя осень. Попав из нашего уютного и такого безопасного дома в ночь, под пронизывающий ветер и холодный дождь, мы застыли в ужасе. Куда идти? Где спастись от непогоды? Как мы добудем пропитание - ведь большая часть запасов осталась в замке, да и было их немного - ведь мы распоряжались всеми кладовыми. Эта задержка у стен замка и погубила нашу семью. С пригорка хлынул стремительный поток ледяной воды, он подхватил нас и куда-то понес, ныряя в промоины и канавы, разделяясь на ручейки, извивающиеся между камнями.

  Когда я пришла в себя, небо слегка посветлело, дождь прекратился, но было очень холодно. Я была одна, посреди какого-то голого поля, на краю глубокой канавы. Не помню, как я из нее выбиралась, но сейчас я лежала на ее краю, мокрая и замерзшая, в разорванном платье. И одна, совершенно одна. Издалека доносился собачий лай, но мне было уже не страшно, мне было все равно: моя жизнь закончилась.

  Я встала и медленно побрела через поле, прихрамывая на израненную лапку. Зачем? Куда? На грани потери сознания я шла, и шла, и шла. Солнце уже просвечивало через тучи, когда поле закончилось и я уперлась в калитку в заборе. Попыталась пролезть между досками, упала и все померкло.

  Очнулась я в маленькой плетеной корзиночке, укрытая лоскутком бархата. Было тепло, пахло похлебкой и почти ничего не болело. Откуда-то сверху спорхнула огромная птица с красным хохолком, подошла к моей корзиночке и постучала клювом в пол: - Ну что, пришла в себя? Хорошо, что мой помощник тебя заметил у калитки, а то замерзла бы совсем или затоптал бы кто. Ты откуда? - И, смешно наклонив голову, птица посмотрела на меня одним глазом.

  На край корзиночки залез огромный жук и защелкал что-то ласковое. Я расплакалась и через слезы рассказала свою печальную историю. Жук отполз в сторону, птица попрыгала за ним. Немного посовещавшись, мои спасители вернулись ко мне и, о счастье! - предложили остаться у них, работать за кров и еду. Жук Рогач и Дятел были портными, работали помощниками мастера Шепталло, старого речного рака. И им как раз не хватало помощницы - перегрызать нитки, подрубать края и вообще быть на подхвате. Это был счастливый поворот в моей несчастной судьбе - без дома, без семьи, практически без профессии - что могло меня ожидать? Так и начался совсем новый этап моей жизни, совсем не роскошной, с тяжелой работой и скудной едой. По крайней мере я была в безопасности, друзья-портные меня хвалили за старание и учили шить, а я вспомнила свое увлечение придумыванием новых фасонов и иногда предлагала им свои идеи. Идеи они тоже хвалили, только применять их было негде и не из чего - жили мы на самой бедной окраине города и занимались в основном перелицовкой старой одежды. Обычный заказ - из старого маминого платья сделать два костюмчика для детей и чтобы еще осталось маме на фартук.

  ***

  День, который во второй раз изменил мою судьбу, начался как обычно - с частого стука рядом с моей корзиночкой - Дятел всегда рано встает. Пришлось открывать глаза:

  - Да встаю я, встаю. Сейчас быстро позавтракаю, и начну эти брюки распарывать.

  - Лизетта, ты лучше сейчас прямо начинай, пока я завтрак готовлю, уж больно работы много.

  Как будто мой завтрак готовить сложно - бросил несколько зернышек в мисочку... Я уныло побрела к рабочему столу, и тут дверь распахнулась, и в нее влетело какое-то двухголовое чудище: лохматый пес, стриженный подо льва, а между его ушами торчит голова куклы в дурацком колпаке и с белым заплаканным лицом. Голова заголосила:

  - Скорее, скорее, вы все должны срочно поехать к Мальвине, она зовет, там срочная работа...

  Дятел вскочил на стол, пару раз привычно стукнул клювом и довольно резко заявил:

  - Нечего так врываться. И никуда мы не поедем, у нас срочная работа, новую можем взять на послезавтра - если сюда все привезете.

  Кукла зарыдала, заламывая руки, собака залаяла. Из-под кровати вылез Шепталло, близоруко всмотрелся в незваных и шумных гостей и тихо прошелестел:

  - Здравствуй, Пьеро. Опять у Мальвины на побегушках? И что ей теперь нужно? Оборочка оторвалась или воротничок бархатный надоел, кружевной нужен?

  - О нет, нет! У нас ужас-кошмар, мы спасли Буратино, и он совсем раздетый и больной и, наверное, скоро совсем умрет. Ему срочно нужна одежда. - Пьеро опять заплакал, забавно подвывая.

  Добравшийся наконец до края стола жук Рогач несколько раз щелкнул клешнями и цинично заметил:

  - А если наверняка умрет, зачем ему одежда?

  - Мальвина велела вас всех привезти, и я не могу вернуться один. О, горе мне, горе, придется уйти в изгнание и бродить бесприютному, пока смерть не найдет меня!

  Дятел с интересом спросил:

  - А денежки какие-нибудь Мальвина случайно не прислала? Так, немного, за прошлый заказ, и за позапрошлый? А может быть, и за новый?

  Пьеро пошарил в складках своего безразмерного балахона и вытащил монетку: - Вот, золотой за все.

  - Так это совсем другое дело, - засуетился Дятел. - Так Лизетта, бросай эти брюки, все грузимся на Артемона, поторапливаемся. Ткань брать с собой, у нас тут обрезков куча?

  - Ничего не нужно, Мальвина отдает свои старые платья, она так добра, - всхлипнул с придыханием Пьеро.

  - Понятно, - прощелкал Рогач, добравшийся уже почти до середины лапы Артемона, - Будет Буратино у нас весь такой голубой. С розовым.

  До домика Мальвины мы добрались быстро, но Дятел долетел быстрее и уже копошился в мальвининых старых платьях.

  - Так, Лизетта и Рогач, быстренько снимаем мерки с Буратино и начинаем кроить. Где там ваш больной?

  Мы вошли в маленькую комнатку. И я впервые увидела Буратино. Он лежал на кровати, на вид совсем больной и бледный - если дерево может бледнеть. Открыл глаза и улыбнулся мне своей знаменитой улыбкой: - Ой, какая миленькая мышка! - И я поняла, что сердце мое отдано навсегда. Но тут влетела Мальвина и начала распоряжаться: - Так, мои дорогие, штанишки делаем из этого розового платья, а курточку - вот из этой голубой юбки. - Буратино огорченно вздохнул. Понятно, никому не хочется ходить в девчачьих обносках. Не знаю, как я набралась смелости, но мне удалось уговорить Мальвину пожертвовать красную юбку и синюю накидку и мы приступили к работе. Я металась между мастерами: Шепталло кроил - я подравнивала края, Дятел клювом протыкал дырки и шил - я приносила нитки, Рогач задними ногами сучил нитки - я их перегрызала. Устала неимоверной, но наградой мне была благодарная улыбка Буратино: - Спасибо, мышка, ты - лучшая.

  Мы вернулись домой. Каким же он показался унылым и скучным! Как же старательно я собирала слухи и новости о судьбе Буратино! Они стали единственной отдушиной в моей тоскливой жизни.

  Не буду пересказывать все приключения и тяготы, выпавшие на долю Буратино - вряд ли найдется хоть один человек или кукла - не говоря уже о мышах - кто о них не слышал. Вернусь к тому самому счастливому дню моей жизни - дню открытия кукольного театра 'Молния'. Хотя нет, самым счастливым был следующий день, когда после уже второго триумфального представления сказки 'Золотой ключик' к нам пришел сам Буратино. И предложил! - сам - нам - предложил! - заняться костюмами и реквизитом в его театре, потому что Артемон от этой работы отказался, а мы - лучшие!

  Шепталло и Рогач отказались, им не хотелось перемен, да и Буратино им не особенно нравился - глупцы! А мы с Дятлом радостно перебрались на новое место. Ах, какие костюмы я придумывала. И из каких тканей! Сборы в театре были огромные, и Буратино ни на чем не экономил, особенно на платьях для Мальвины, которой быстро надоело сидеть в кассе. Как-то незаметно она стала примой театра 'Молния' и играла главную роль во всех спектаклях. Только все эти роли во всех пьесах были одинаковые - хорошенькая девочка. И особым успехом не пользовались, в отличие от нашего главного спектакля.

  Где-то через год я стала замечать, что не все у нас хорошо. Зрителей стало приходить меньше - ведь 'Золотой ключик' посмотрели уже все жители города, да не по одному разу. А новые спектакли с ним было не сравнить - 'Приключения Буратино в Африке', например, вообще провалились. И денег стало мало, даже на ткани для новых костюмов не хватало. И на плату артистам.

  Я была так счастлива быть рядом с Буратино, что готова была работать бесплатно - норка в кладовке у меня была уютная, а еда - много ли надо маленькой мыши? А вот Дятел не выдержал и улетел обратно к Шепталло. Потихоньку стали пропадать и куклы, кто-то даже принес слух, что они вернулись в театр к Карабасу Барабасу, который обещал относиться к ним хорошо и даже заплатил какие-то деньги. И даже афиши Карабасовые в городе появились - новый спектакль 'Поле чудес'. Просто позор!

  Буратино очень переживал, кричал, что Карабас - старый пивной бочонок, жирный мешок, набитый глупостью, что Буратино его поймает и наплюет в его драную бороду. Но жизнь в театре все равно была праздником. Какой банкет устроил Буратино в харчевне 'Три пескаря' по поводу второй годовщины театра! И на следующий для разнообразия на 'Золотом ключике' был полный аншлаг. Где-то в задних рядах заметили даже кота Базилио с лисой Алисой.

  А после моего триумфального выступления все закончилось. За кулисами набилась куча народа и все требовали у Буратино денег, которые он якобы всем должен, даже владельцу 'Трех пескарей' за вчерашний банкет. Буратино сначала растерялся, а потом вспомнил, что все деньги - в домике папы Карло, и побежал за ними. Мы ждали его долго, до самой ночи, но он так и не вернулся.

  А потом пришел Карабас Барабас с мешком денег, заплатил все долги и выгнал всех лишних из театра. В ужасе смотрели мы на привидение из нашего страшного прошлого! Но Карабас был непривычно ласков и тих. Он собрал всех оставшихся актеров и произнес речь:

  - Так, актеры и всякие прочие мыши! Театр теперь мой, я заплатил за него Буратино целых двадцать золотых, да еще и долги его оплатил на столько же. Ваш бывший директор на всех обиделся и уехал к морю вместе с Алисой и Базилио, у них там большие дела намечаются. А мы с вами будем работать. Что? Ну да, всю зарплату всем сейчас и выдам. Сначала подходят те, кто остается в театре. Мышь, а ты что не подходишь?

  Разумеется, я не могла предать Буратино и ушла, получив свои монетки в последнюю очередь, да и то не все. Как ни странно, со мной ушли Мальвина и Артемон. Так моя театральная жизнь и карьера подошли к своему финалу.

  ***

  Осталось добавить совсем немного. Началась моя третья жизнь. Мальвина открыла школу хороших манер для кукол. Он сильно изменилась, ее роскошные голубые кудри поредели и теперь она затягивает их в строгий пучок. Я живу у нее и занимаюсь созданием новых нарядов для кукол, Дятел и Шептало берут у нас заказы. Пьеро занимается хозяйством и даже научился торговаться на рынке. Я один раз видела, как он рыдает перед торговцем: - Ах, мне не хватает только одной маленькой монетки! Ах, меня не пустят домой без этих цветов для Мальвины!

  Артемон нас охраняет, а в свободное время участвует в собачьих боях без правил. Он живет в роскошной конуре во дворе нашего дома вместе с бумазейной собачкой с пуговицами вместо глаз, которую когда-то спас от Карабаса Барабаса. И очень подружился с полицейскими доберманами, которые тренируют его для боев.

  Папа Карло так и живет в своей каморке и играет на шарманке на уроках танцев в Мальвининой школе. И очень скучает по Буратино, о котором уже давно не было никаких вестей.

  Я тоже без него тоскую. И не осуждаю. У него просто не было другого выхода, просто он такой как есть, всегда хотел только радости и счастья. Надеюсь, что у него все хорошо и он когда-нибудь навестит своих старых друзей.

  Но хватит о грустном. Сегодня - мой юбилей, и все мои друзья пришли с подарками. Я выхожу в наш главный танцевальный зал. Сегодня учениц нет, только друзья. Торжественно сажусь в приготовленное для меня на возвышении обитое дорогим бархатом кресло и начинаю принимать поздравления.

  Вот вперед выходят десять мышат - мои внуки и их друзья. Да, да, я стала уже бабушкой!  И - слезы подступают к глазам и я не могу удержаться от всхлипываний - хором, пританцовывая, поют ту самую песню:

  

Похожие статьи:

Рассказы → Театр Невозможностей. Глава 1

Рассказы → Мелодия поиска

Рассказы → Театр Невозможностей. Глава 2

Рассказы → Зимняя ночь

Рассказы → Завещание дворецкого