Олеся уткнулась подбородком в грудь, стараясь не дышать, и с тоской уставилась в экран смартфона. Час пик, вагон битком набит людьми, и, как обычно, рядом с ней спешат устроиться именно те, кто с утра забыл принять душ, почистить зубы и воспользоваться дезодорантом. Вечер наступил, жаркое лето в самом разгаре, и они смрадно «благоухают» рядом с Олесей. Ну почему так? Она поднесла к лицу тонкое запястье и безнадежно потянула носом воздух, но запах любимых духов исчез, уступив место затхлой вони переполненной пассажирами подземки.
Олеся усмехнулась и пробежалась взглядом вдоль простенков и скосов старенького вагона, испещрённых сверх меры разнообразной рекламой.
«Надоело ездить в метро? Пересядь на авто», — девушка с глянцевого стикера на двери, удивительно похожая на нее, подмигнула, растягивая рот в белозубой улыбке.
«Угу, и встань в пробке длиной в несколько километров и пятьдесят минут драгоценного времени», — мысленно ответила ей Олеся.
«Тогда не жалуйся, а нюхай пассажиров», — ещё раз подмигнула модель и медленно уехала вправо: двери раздвинулись, впуская внутрь очередную порцию утомлённых граждан.
— Олеся! — Света, её бывшая коллега, войдя в вагон, заприметила девушку и тут же начала протискиваться к ней. — Простите… Извините… Привет!
Они не виделись несколько месяцев со дня Светкиного увольнения, и Олеся сильно обрадовалась встрече:
— Привет! Ты где теперь?
Девушки увлечённо заговорили, не замечая никого и ничего вокруг — потных спин, твёрдых локтей и острых углов чужих сумок — каждая торопилась поделиться последними новостями и рассказать о себе. Всё, кроме личного, разумеется: Олеся не любила распространяться на эту тему. Любопытная Светка, однако, тормошила её, пытаясь «расколоть»:
— Ну, так всё же, когда салатику поедим?
— Когда-нибудь… — уклончиво ответила Олеся, но приятельница не унималась.
— Так и живёшь одна?
— Ага, — счастливо улыбнулась девушка, — в своё удовольствие.
— Удовольствие-то сомнительное, — пожала плечами коллега.
— Кому как, а мне нравится.
— Ладно, — махнула рукой Светлана, — дело твоё. А что новенького написала? Пришли почитать.
— Да что-то никак… — будто извиняясь, пробормотала девушка, — вдохновения нет.
— Вот! — торжествующе вскричала приятельница, в то время как поезд затих, остановившись в туннеле. — Я тебе что говорю! Нет мужика — нет вдохновения!
Ближайшие к ним пассажиры с любопытством обернулись и принялись разглядывать девушек. У Олеси покраснели кончики ушей.
— Мужик здесь ни при чём, — угрюмо отшутилась она, — тут муза нужна, а не мужик. Нет музы, нет вдохновения.
— Ладненько, — Светка, кажется, поняла, что перегнула палку, — жди свою музу. Как только появится, пришли что-нибудь почитать!
И пригнувшись к Олесе, многозначительно шепнула-хмыкнула ей на ухо:
— Может, муза-то как раз мужиком и окажется.
Олеся весело взглянула ей в глаза и рассмеялась. Светка помешана на этой теме, ничего с ней не поделать. Любовь-морковь, мужчины-женщины, свидания-кавалеры и всё такое прочее. Олесиного комфорта ей не понять — то, что для одного пугающее одиночество, для другого — желанная свобода, и спорить на эту тему бессмысленно. А вот муза ей действительно не помешала бы…
***
До дома от метро пара перекрёстков: так близко, что даже дворами петлять не надо. По пути девушка заглянула в киоск, забрала у продавщицы пакет с французскими пряничками и не спеша зашагала к подъезду, пересекая по диагонали маленький зелёный дворик.
Ополоснув руки и сунув пряник в рот, Олеся распахнула балконную дверь и отправилась на кухню, ткнув кнопку включения ноутбука — одно и то же привычное движение, совершаемое ежедневно в течение долгих месяцев — машинально, почти не глядя. Слушая напев электрического чайника, разогревающего воду, Олеся улыбалась. Как же хорошо дома! И как люди меняют вечерний уют на сомнительные шумные заведения? Там ведь даже толком и не поговоришь — почти так же, как сегодня в метро: чтобы перекричать шум, приходится надрывать голосовые связки. А если не разговаривать, то зачем тогда вообще встречаться?
— Незачем, — вслух ответила себе Олеся, и отключила бурлящий чайник.
Она налила в узкую кружку кипятка, кинула туда же щепоть альпийских трав пополам с заваркой, положила три пряничка на блюдце и отправилась в комнату…
— А-а-а! — громко закричала девушка и сиганула назад в коридор, на ходу захлопывая дверь. Чашка разбилась, чай разлился по полу, а пряники… Олесе было абсолютно всё равно, что с ними — она панически озиралась по сторонам, упираясь руками в твёрдое полотно ольхового цвета.
За ним, в комнате, находился мужчина; он встретил Олесю непринуждённой радушной улыбкой и даже развёл в стороны руки, пытаясь изобразить некий приветственный жест...
Что теперь делать? В какие-то доли секунды она приняла единственно верное решение: бросилась на кухню и схватила огромный нож. Вот что делать! Не дать себя в обиду, выбежать в подъезд и вызвать полицию.
— Олеся! — позвал густой сипловатый баритон. — Ты совершенно зря испугалась меня. Я твой друг, Олеся!
Олеся вернулась к двери. Она замерла, прислушиваясь, но шевеления с той стороны не услышала — значит, он всё ещё сидит в кресле.
— Ты кто такой? — крикнула она, стараясь, чтоб голос звучал грубо и угрожающе.
— Я твоя муза, — ответил незнакомец, — ещё раз повторяю, ты зря пугаешься. Я, между прочим, сам тебя боюсь.
— Почему? — тупо спросила Олеся; диалог с грабителем казался ей идиотским и совершенно невозможным.
— Потому что я думаю, что у тебя в руках нож. Иначе зачем ты побежала на кухню?
— Да, — кивнула девушка, — уходи отсюда подобру-поздорову.
— Я не могу уйти, потому что ты меня сама позвала, — миролюбиво ответил мужчина, — сама вызвала, а теперь что, холодным оружием угрожаешь?
— Когда это я тебя вызывала?!
— Когда подумала о том, что нуждаешься в музе. Вот я и материализовался. Я — твоя муза.
— Что за бред… — прошептала Олеся, и незнакомец её услышал.
— Это не бред. Ну, сама подумай, как бы я проник сюда, будь обычным человеком? Дверь ведь закрыта? Ты её сама закрыла, когда пришла домой. Я не мог войти, а мог только материализоваться из другого мира.
Олеся опустилась на пол. Ей хотелось плакать: девушка ничего не понимала.
— Какого ещё мира?
— Того, в котором обитаем мы, музы.
Олеся молчала. Непонятно, что делать в такой ситуации. Но входную дверь она действительно закрыла. Что происходит?
— Да хватит тебе, давай знакомиться, — подала голос «муза», — не бойся, иди сюда, только нож на место положи. Я ж для твоей пользы, для вдохновения явился. Мне теперь и деваться некуда. Назад-то не пустят, пока задачу не выполню. У нас, знаешь ли, тоже план и отчёты квартальные…
Олеся неуверенно оперлась о косяк, поднялась с пола и медленно приоткрыла дверное полотно, разглядывая мужика в образовавшуюся щель.
«Какая же это муза? — почти беззвучно прошептала она. — Таких не бывает…»
Мужчине было на вид лет тридцать пять; небритый и коротко стриженый, он казался весьма массивным и с трудом помещался в девичьем кресле. «Муза» была одета в спортивные штаны с лампасами и… тельняшку, которая частично обнажала волосатую грудь и обтягивала круглое пузо.
— Что-то ты не похож на музу, — недоверчиво скривилась Олеся.
Мужчина состроил жалобную мину и захныкал:
— А я, по-твоему, выбирал себе внешность? Какая досталась… Я, может, комплексую, а ты на больное давишь… Зачем обижаешь так?
— Прости, — растерялась хозяйка, — я просто впервые сталкиваюсь с подобным. Не обижайся. Если бы ты был обычным мужчиной, то, может, кто-нибудь посчитал бы тебя даже симпатичным.
— О, ты находишь меня привлекательным? — довольно осклабилась муза.
— Ну, ничего так, — с сомнением в голосе согласилась Олеся, — на любителя.
— Лан, — махнул рукой мужчина, — стерпится-слюбится. Кстати, меня зовут Арсений. Тапочки подашь?
Олеся растерянно посмотрела на его ноги. Ноги как ноги, в носках с логотипом известной фирмы, выпускающей спортивную одежду. Музы носят тапки? Звучит странно, но почему бы и нет.
— У меня нет твоего размера. Могу одолжить свои. Каблучок носишь?
— Нет, не ношу, — обиделся снова Арсений, — тогда сходи в магазин и купи мне тапочки, желательно ортопедические: у меня плоскостопие.
— Стоп, — нахмурилась девушка, — зачем они тебе на один вечер?
— А кто сказал, что я здесь только на вечер? — муза вытаращила глаза, поражаясь недогадливости Олеси. — Я, вообще-то, жить с тобой буду на постоянной основе. А иначе ты не сможешь творить. Кстати, чего ваяешь-то?
— В смысле?
— Ну, на что там тебе вдохновения не хватает? Чем занимаешься? Рисуешь? Пишешь частушки? Танцуешь?
— Я пишу, — сообщила девушка, — ты разве не в курсе, «муза»?
— Не, нас не предупреждают, когда посылают.
Олеся, на миг выпавшая было из реальности, словно опомнилась:
— Но я не хочу жить с тобой!
— Увы, — развел руками Арсений, — иначе никак. Не хочешь со мной — забудь про вдохновение. Я могу уйти прямо сейчас… Но подумай хорошенько, не получится ли так, что лет в восемьдесят ты вспомнишь этот день, и поймешь, какую фатальную ошибку совершила, отказавшись от меня? Возможно, у тебя будет всё в порядке — дети, внуки, правнуки — но все твои мысли так и умрут внутри. Поначалу они еще будут кипеть и проситься наружу, после начнут постепенно вспыхивать и выгорать, затем тлеть — до тех пор, пока твой внутренний мир не превратится в кучку серой золы. Ты станешь занудной склеротичкой, в день по нескольку раз выносящей родственникам мозг одними и теми же воспоминаниями. А они будут слушать тебя из жалости… Хочешь так?
— Мне ещё только двадцать пять, — возразила Олеся, — и у меня целый вагон времени. Не надо меня пугать.
— Да, — ехидно улыбнулся Арсений, — а это значит, что впереди целых пятьдесят пять лет унылого существования в отсутствие вдохновения и положительных эмоций. Если ты к этому готова, то — изволь, я тотчас же исчезну.
Олеся промолчала. Незнакомец говорит такие вещи, которые с трудом укладываются в её понимании — можно ли ему доверять? Это больше напоминает угрозу, нежели заботу об Олесиных творческих успехах.
— Не переживай, — продолжила муза, — думаю, мы сумеем обойтись парой-тройкой лет. За это время подтянешься, войдешь в привычный ритм, и наступит тот день, когда вдохновение начнёт приходить само, без помощи музы. Но до этого момента тебе нужен буду я. Подумаешь, потерпеть всего пару лет!
— А можно как-то ускорить? Если я буду очень стараться? — с надеждой поинтересовалась Олеся. — И обойтись несколькими месяцами.
— От тебя зависит. Думаю, что можно, — не стал разочаровывать девушку внезапный гость. — Поживём — увидим. Так что насчёт тапочек?
— Давай я завтра куплю после работы.
— Ладно…
***
Муза оказалась какой-то неправильной. Вопреки Олесиным представлениям о природе волшебных существ, она питалась не фантазиями и божественными откровениями, а обычной едой.
— Олеся, когда мы будем ужинать?
— Так я поужинала… — девушка вспомнила опрокинутый чай с пряниками. — Ничем… А ты что, употребляешь в пищу продукты?
— С большим удовольствием, — заверил Олесю Арсений, и та покорно отправилась на кухню.
Она быстро накрыла стол к ужину: супчик, приготовленный накануне, наструганный за пару минут салат и вчерашние котлеты с овощным пюре в качестве гарнира. Налила себе в кружку чай — надо же, наконец-то, выпить его! — и пригласила гостя. Тот, присев полубоком, закинул ногу на ногу и требовательно уставился на Олесю.
— Почему себе не положила?
— Да я не хочу, — девушка с безразличием покачала головой, — не проголодалась.
— И что? Будешь смотреть, как я ем? — неодобрительно хмыкнул мужчина. — Я этого не люблю. Ты не могла бы отвернуться?
— Что?!
— Отвернись или пока в комнате посиди. Либо ты ешь со мной вместе, либо я ужинаю в одиночестве — третьего не дано.
— Почему? — девушка была настолько удивлена, что даже не обратила внимания на хамоватость заявления.
— Не переношу, когда мне в рот заглядывают.
Олеся молча ретировалась. Ей хотелось захлопнуть дверь на кухню, чтобы изолировать себя от наглой музы хотя бы временной преградой, но девушка себя пересилила. Ссориться с гостем не хотелось, особенно дома, в уютной атмосфере тишины и спокойствия.
«Кто знает, может, это я так неправильно реагирую? Людям свойственно быть тактичными, в то время как Арсений ведёт себя естественно и говорит то, что думает. Быть может, я просто раздражена внутренне? — успокаивала себя Олеся. — Надо сделать глубокий вдох, освободить себя от негативных эмоций и взглянуть на ситуацию под другим углом…»
***
Отужинав, волшебный «вдохновитель» снял тельняшку и развалился на диване, вытянув ноги.
— Муза наелась от пуза! — с улыбкой констатировал он, довольно поглаживая себя по животу, густо покрытому волосами. — Стихи пишешь?
— Так, изредка, — без особого энтузиазма подтвердила девушка.
— Ну, вот тебе первая строчка. Пользуйся! — и, поводив головой, Арсений недоуменно вскинул глаза на хозяйку квартиры. — А где у тебя телек?
— У меня нет телевизора.
— Как это?! — не понял гость.
— Да мне он не нужен, — пояснила она, — смотреть некогда, и смысла нет.
— Не-е-е, так дело не пойдёт, — возмутился Арсений, — как ты живёшь без новостей?
— Важные новости можно и в интернете прочитать.
— Но ведь надо же всё увидеть своими глазами!
— Меньше знаешь, крепче спишь, — засмеялась Олеся, — а если серьёзно, то пропагандой и мыльными операми не интересуюсь.
— А как же «Камеди»? Музыкальные каналы?
— Ну, ты ещё «Аншлаг» вспомни, — и она от души расхохоталась, — муза, чему ты меня планируешь научить? Писать тексты для юмористических передач?
— Нет, — обиженно буркнул гость, — просто мне тоже надо себя чем-то занимать. Я ж не могу просто в потолок пялиться. Ты будешь писать, а я — смотреть телевизор.
— А книги совсем никак? У меня есть интересная подборка, да и скачать можно…
— Книги — это скучно, — отмахнулся Арсений, — и глаза напрягаются, зрение садится.
— Э-э-э… — на миг Олеся утратила дар речи, и в течение нескольких секунд так и сидела с приоткрытым ртом, а потом сбивчиво заговорила. — А как же ты… Вдохновлять как же… Если сам-то… На что же вдохновлять…
— Чего? — с любопытством переспросила муза.
— Я ж пишу. А ты книг не читаешь. Как же ты меня вдохновишь на написание книги?!
— Автоматическая функция сработает, — беззаботно ответил Арсений, — не парься.
Олеся отвернулась и посмотрела в окно. Вечернее солнце скрылось за домом напротив, но ещё напоминало о себе мягкими, словно бархат, теплыми лучами — один из них проложил идеально ровную линию-дорожку по полу. Ей захотелось пройтись по этой солнечной тропинке к подоконнику и потрогать его нагретую поверхность — почему-то подумалось, что сейчас в её квартире это самое уютное место. Если можно было бы спрятаться в нём и жить внутри, до тех пор, пока Арсений, выполнивший свою миссию по вдохновению, не найдёт себе новую… творческую жертву — она была бы счастлива.
— Давай купим телевизор? — голос Арсения казался далёким и чужим, но девушка заставила себя вернуться в привычную реальность и удивлённо посмотрела на музу.
«Что ответить? Неужели придется покупать? — растерянно соображала Олеся. — Чёрт его знает… Ситуация нетривиальная: ко мне явилась муза и хочет смотреть телевизор, которого у меня нет».
— Ну, давай, — неуверенно согласилась она, — попробуем…
Похожие статьи:
Рассказы → Стояли звери, около двери...2
Рассказы → Стояли звери, около двери...3
Рассказы → Стояли звери, около двери...4
Рассказы → Не работает
Рассказы → Жизнеописание школьника Васи или В АДЪ ВСЕХ!!!
у меня желание дать музу пинка нарастало, начиная с его вопроса: Тапочки подашь? ))))
иначе он её заморит раньше, чем она напишет шедевр 
