Миссия «Эдем»

Межзвёздная пыль, сталкиваясь с силовым полем звездолёта «Эдем», бесследно растворялась в тёмно-радужной пучине космического пространства. Защитный барьер корабля, работающий в минимальном пульсирующем режиме, предназначенном для трассового полёта, периодически пропускал твёрдые микроскопические частицы. Соприкасаясь с первым слоем обшивки «Эдема», состоящим из эластомерной полиуретановой матрицы, межзвёздная пыль, подобно микровзрыву, раскурочивала его, выворачивая рваные края наизнанку. В этот же момент «умный» полимер, зафиксировав разрыв собственной структуры, запускал мгновенный процесс реконструкции. Причём защитному слою совершенно не важно, что именно повредила межзвёздная пыль, наскочившая с околосветовой скоростью, будь то обшивка грузового отсека или же один из электрических парусов. Полимер за доли миллисекунд самовосстанавливался. Что же до объектов, превышающих по размеру межзвёздную пыль, то здесь вступала автоматическая система защиты звездолёта.

Датчики, зарегистрировав в контролируемой зоне предполагаемую опасность, собирали необходимую информацию о ней. Размер, скорость, траекторию. Полученные данные затем передавались в центральную систему управления, которая усиливала защитное поле в месте столкновения. Автоматизированный механизм ограждения «Эдема» от космических объектов работал безукоризненно. Впрочем, не только система защиты звездолёта, но и весь полёт корабля проходил без человеческого вмешательства. От экипажа требовалось лишь указать очередную точку назначения и осуществлять, по мере необходимости, ремонтные работы, вышедшего из строя оборудования. Не более. Всем остальным автоматизированная центральная система управления заведовала сама.

Выстраивала наиболее безопасную траекторию полёта корабля до указанной экзопланеты. В необходимое время активировала один вид двигателя вместо другого. Следила за исправностью системы жизнеобеспечения, поддерживая необходимые условия нормального существования человека. В общем, полностью ограждала экипаж от враждебного для живого организма космического пространства.

На протяжении нескольких десятков столетий автоматизированная центральная система управления «Эдема» безукоризненно осуществляла опеку над людьми. Человечество же, в свою очередь, сменив несколько поколений, неуклонно двигалось к поставленной цели, скитаясь от одной потенциально жизнепригодной экзопланеты к другой.

Благодаря непрекращающейся санитарной обработке, производимой, однодисковыми роторными роботами, генетический сектор «Эдема» по праву считался абсолютно стерильным. Ещё бы, центральное направление анатомического подразделения, отвечающее за многолетнюю миссию космического полёта! Здесь не то что инфекция могла поставить под вопрос работу всех поколений экипажа; простой волос, занесённый в генетический сектор, автоматически парализовывал деятельность медицинского персонала, вводя карантин. Поэтому-то каждый сантиметр подвергался постоянной санитарной обработке. Причём, в погоне за стерильностью, даже ассенизационно-гигиенический блок сотрудников корпуса «переноса ядра» и «взращивания тел» не был исключением. Монотонное жужжание роботов-уборщиков в нём никогда не прекращалось.

В ассенизационно-гигиенический блок зашёл среднего роста человек в противочумном сером костюме. Заблокировав дверь изнутри, он снял шлем с панорамным стеклом и положил его на широкий край раковины. Стянул с рук резиновые перчатки. Осмотревшись по сторонам и убедившись в отсутствии людей, расстегнул молнию на сумке, перекинутой через плечо.

На свет показались блистерные упаковки разного цвета, несколько инсулиновых шприцов, латексные бинты. Запустив руку в сумку, он извлёк наружу продолговатую таблетницу цилиндрической формы. Осторожно отвинтив крышку, высыпал на тыльную сторону ладони прозрачный порошок. Измельчённое содержимое капсул «Декстроамфетамина», подвергнутое химической обработке, ровной «дорожкой» легло на кожу.

Поставив таблетницу на раковину, человек зажал большим пальцем ноздрю и через нос втянул в себя порошок. Во рту появился кисло-сладкий яблочный привкус. Мышцы в едином приступе охватил блаженный спазм. Благодатная дрожь, появившаяся с кончиков пальцев ног, порывом пронеслась вверх по телу, ударив в голову. Мгновения, растянувшиеся до вечности, тягучей массой окутали бьющееся в удовольствии тело.

Движущийся в космическом пространстве «Эдем», томящиеся в его полой плоти люди, бесперебойно жужжащие роторные роботы, слипшись в однородную серую кашу, с замиранием предвкушали явление человека. Нескончаемое ожидание, подобно спугнутой стае тёмных бабочек Мадрилениал, разлетелось в стороны, когда тонкая струя времени пробила оболочку «Декстроамфетамина». Удовольствие всё ещё циркулировало по телу, но мгновения уже шли в размеренном темпе.

Убрав таблетницу в сумку, человек бегло осмотрел лицо в висящем над раковиной зеркале. На верхней губе, под тонким прямым носом, и в раздвоенной коричневой бороде виднелись песчинки порошка. Недовольно цокнув языком, мужчина аккуратно стряхнул их в ладонь. Поднял вверх рычаг шарового смесителя. Из хромированного крана, слегка побурчав, полилась тоненькая струйка воды. Подставив под неё ладонь с порошком, мужчина стал меланхолично наблюдать за уплывающими во чрево очистного сооружения «Эдема» песчинками. Нахлынула вторая волна удовольствия в виде одномоментного блаженного оцепенения.

Собственный тяжелый выдох, чуть ли не оглушивший мужчину, избавил от оков небытия. Пора покидать ассенизационно-гигиенический блок, пока какой-нибудь сторонний наблюдатель не включил в список потенциальных разносчиков кишечной инфекции, что могло пагубно сказаться на трудовой деятельности.

Любой сотрудник корпуса «переноса ядра» и «взращивания тел», оказавшись под подозрением переноса заболевания, временно изолировался от общества. Это означало несколько недель тотального медицинского обследования организма с последующим прохождением врачебной комиссии на получение разрешения для работы в генетическом секторе. Данный ход событий никоим образом не устраивал мужчину. Изоляция не только автоматически отстраняла от источника бесплатного «Декстроамфетамина», но и создавала реальную угрозу прекращения довольно прибыльного сотрудничества с порошковым дилером.

Опустив рычаг смесителя, мужчина пригладил коричневые длинные волосы, кольцами рассыпающиеся по плечам. Надел шлем, натянул резиновые перчатки. Разблокировав дверь, покинул ассенизационно-гигиенический блок.

Соединительный шлюз дезинфекционного предназначения встретил мужчину выжигающей глаза белизной поверхностей и заговорщицким шипением висящих над головой жиклёров. В шлеме автоматически заработал встроенный коммуникатор:

– Эл, мать твою, ты куда запропастился?

– Да, счас я подойду, – отозвался мужчина. – Что там ещё случилось-то? Ни минуты без меня не можете!

– Что случилось? Что случилось?! Да то, что я не наблюдаю возле инкубаторов твоей бледной…

Голос разъярённого собеседника потонул в шуме химического ливня, обрушившегося с жиклёров. Каждый входящий в корпус «переноса ядра» и «взращивания тел» подвергался обязательной дезинфекции. Стерильность была залогом успеха безупречной работы сотрудников генетического сектора уже множество лет.

Пройдя через ряд необходимых дезинфекционных этапов в соединительном шлюзе, человек попадал в блок «переноса ядра». Именно в нём и происходило зарождение жизни. Ежедневно сотрудниками генетического сектора производилась пересадка ядер соматических клеток, чтобы в окончательном итоге получить раннюю стадию эмбриона. Её, в свою очередь, передавали уже в блок «выращивания тел», где чудеса биоинженерии только начинались. Под чутким контролем сотрудников из протоэмбрионов в огромных колбах культивировались взрослые особи неоантропов, предназначенные для заселения экзопланеты. Полученные терапевтическим клонированием люди отличались чрезвычайно низким коэффициентом интеллекта, равносильным приматам, и крайне неудовлетворительной приспосабливаемостью к окружающей среде. В связи с этим, в Географическо-ландшафтном адаптационном сооружении вместе с неоантропами и несколькими «телами» на экзопланету отправлялся один из сотрудников генетического сектора. Избранный.

Многие желали получить уникальную возможность стать праотцом новой цивилизации.  Но это было не так просто. Сотрудники ежемесячно проходили разрешительные комиссии, а их физико-психологическое состояние находилось на постоянном контроле. Люди грезили возможностью исполнить возложенную создателями «Эдема» цель. Возродить цивилизацию. Рабочие генетического сектора постоянно хвастались друг перед другом высокими показателями своего физиологического состояния, робея в ожидании очередной экзопланеты. Единственным же человеком, подтрунивающим над коллегами за тонны патриотичного пафоса, был Эл. Он не разделял их щенячьего восторга от одинокого существования на забытой всеми галактиками планете.

Эл сквозь толстое стекло инкубатора посмотрел на кровоточащий кусок мяса, называемый «телом неоантропа». Из несформированного человеческого туловища, утыканного катетерами, торчало четыре обрубка конечности, подрагивающих в формалиновой среде. Маска аппарата искусственного вентилирования лёгких плотно закрывающая половину лица, с точной периодичностью заставляла грудь колыхаться.

Эл бросил взгляд на монитор инкубатора «тела». Состояние плода удовлетворительное. Терапевтическое клонирование проходило без отклонений. Вмешательство извне в виде стабилизирующей инъекции не требовалось. До окончания рабочего дня осталось шесть часов или три декстроамфетаминого прихода.

Эл, не отрывая взгляд, смотрел через органическое стекло монорельсового состава, несущегося от одной станции к другой. Рекламные табло на платформах, освещённых синим неоном, сменялись непроглядным мраком тоннелей. Круговерть цвета, калейдоскопом пролетающая перед глазами, завораживала.

Состав, давно покинув генетический сектор анатомического подразделения, приближался к эмоционально-разгрузочному корпусу. Исключительному месту на всём «Эдеме», где совершенно на законных основаниях было возможно приобретение с последующим употреблением алкогольной или табачной продукций. Представлял же собой эмоционально-разгрузочный корпус внушительных размеров город, где на каждом шагу светодиодные вывески приглашали уставшего гостя отдохнуть именно в их заведении. Ассортимент предоставляемых услуг, направленных на увеселение и расслабление клиентов был внушителен. Начиная с умиротворённых кофеен, наполненных джазом, и заканчивая борделями разной степени паршивости. Центром же, можно сказать, похотливым органом эмоционально-разгрузочного корпуса являлся многоэтажный «Кносс» – заведение, совместившее под своей крышей весь список услуг.

Из динамика, висящего над дверьми, послышался приятный женский голос:

– Уважаемые пассажиры, мы прибываем на конечную станцию. В настоящее время в эмоционально-разгрузочном корпусе запланирована эмуляция осадков в виде дождя. Порывы ветра будут достигать 4-х метров в секунду. Хорошего времяпрепровождения!

Монорельсовый состав бесшумно остановился. Тоннельный мрак сменил приглушенный синий цвет неона. Радужными пятнами замаячили светодиодные вывески.

Покинув станцию, Эл неторопливо брёл по широким улицам эмоционально-разгрузочного корпуса. Несмотря на непрекращающийся дождь, здесь было, как всегда, людно. Кто-то уже торопился домой, успев хорошенько налакаться дешёвого пойла, а кто-то только спешил упасть в лоно эмоциональной разгрузки путём законного разврата. Как бы то ни было и первых, и вторых завтра с утра ожидало обязательное посещение «дезинтоксикационных будок» для устранения причин отравления.

Золотая светодиодная вывеска «Кносса» осветила мрачное лицо Эла. Мужчина, наконец, растекшись в блаженной ухмылке, распахнул двери. Заведение встретило пышными коврами на полу, дорогой меблировкой, расставленными по углам ховеями в горшках и белоснежной улыбкой доброжелательного администратора.

– Доброго вечера. Мы рады видеть Вас в нашем уютном заведении, – радушно поздоровался администратор. – Чем могу быть полезен?

­– Посуши моё пальто, друг. А то на улице совсем ужасно. Нашли время, когда осадки эмулировать. Экологи, мать их… Лови, друг! – Эл кинул в администратора промокшее пальто. – Ах, да… Владельца позови. Давайте только быстрей. На дух не переношу прелюдий.

Откинувшись на спинку кожаного дивана, Эл полной грудью затянулся «сладким, фруктовым» дымом кальяна, стоящего на небольшом журнальном столике. Закатив глаза, медленно выпустил белые клубы смога. Светло-зелёные шенилловые занавески скрылись за дымовой пеленой.

Небрежно бросив силиконовый шланг с мундштуком на стол, Эл правой рукой открыл мини-бар, расположенный сбоку от дивана. Взглядом пробежавшись по этикетам, удовлетворительно цокнул языком и вытащил наружу пузатую стеклянную бутыль. Прислонил к щеке. Стекло приятно обдало холодом. Удобно перехватив бутылку, Эл о край стола открыл её. Напоследок шикнув, крышка отлетела в сторону.

­– Открывашка же есть, – недовольно пробурчал Минос, стоящий у двери индивидуального блока эмоциональной разгрузки.

Эл посмотрел на него. В глазах грузного седовласого мужчины читалось безразличие. Потомственный владелец «Кносса» видел вещи и похуже, чем открывание бутылок с помощью поверхности стола, но не проворчать просто не мог. С жадностью отхлебнув из бутылки пьянящий пенный напиток, Эл хмыкнул:

– Хорошо у тебя. Впрочем, как и всегда, – поставил бутылку рядом с кальяном. – Этот номер я беру. Меня устраивает.

– Я и не сомневался, – покачал головой Минос. – Но, так понимаю, ты не только покурить и выпить пришёл?

– Догадливый, – улыбнулся Эл. – Ко мне сегодня приятели придут. Проведёшь их. И, чтобы веселее было… мне бы собеседницу, – облизал губы. – Ну, сам понимаешь.

Минос утвердительно кивнул, разворачиваясь в сторону выхода.

– Подожди. Чуть не забыл, – Эл хлопнул себя по лбу. – Сегодня хотелось бы без «технологий, шагнувших далеко вперёд». Эти андроидные модели с синтетической кожей просто осточертели. Хочется сегодня обычного женского тепла. Такого, знаешь, маленького семейного счастья.

Обернувшись в посеревшую простыню, Эл вышел из душевой кабинки. Медленно тлели угли во фруктовой чаше кальяна, последние пузырьки покидали пшеничного цвета напиток в стакане, обнажённая женщина, лежащая на кровати, учащённо дышала, уставившись в потолок. Индивидуальный блок эмоциональной разгрузки жил своей жизнью.

Пританцовывая, Эл подошёл к журнальному столику. Взяв в руку мундштук кальяна, затянулся. Задрав голову вверх, выпустил белёсые клубы дыма под потолок. Продолжая подёргиваться под музыку в голове, плюхнулся на диван.

– Эй! Как тебя там? – спросил Эл, нащупывая на диване знакомую таблетницу. – В душ давай сходи. Нечего тюленем валяться. Слышишь меня?

Женщина никак не отреагировала. Скривив лицо, Эл кинул в неё подушку с дивана:

– Кому я сказал? Эй. Собралась, да в душ умотала. Живо!

На этот раз женщина выполнила требуемое. Блок наполнился приглушённым шумом разбивающейся о кафель воды.

Отбив пальцами по столу барабанную дробь, Эл, покачивая головой вправо-влево, отвинтил крышку таблетницы. Сдвинул на край кальян со стаканом. Аккуратно высыпал на столе декстроамфетаминовый порошок. Зажав указательным пальцем ноздрю, склонился над «дорожкой».

В дверь без стука вошли. Эл, окинув взглядом неожиданного гостя, жестами попросил подождать. Одно ловкое движение, занявшее пару секунд. Привычное свербение в носу. Кисло-сладкий яблочный привкус...

– Здорово. Сколько тебе сегодня? – обратился Эл к гостю.

– Грамм 200, думаю, было бы неплохо. Если есть, конечно.

– Обижаешь, – возмутился Эл. – Конечно, есть. Без вопросов. Кстати, смотрю, твои дела в гору пошли. Откуда столько клиентов-то, аж на 200 грамм?

– Да, там немного, сям, – заувиливал гость. – Кручусь-верчусь, понимаешь ли.

– Ясно. Не хочешь – не рассказывай. Это я так, для поддержания разговора, – вытащив из-под дивана полиэтиленовый пакетик с герметичной защелкой, наполненный прозрачным порошком, Эл положил его на стол. – Как говорится, страждущий да обрящет. Ровно 200. Забирай. И можешь даже не бла…

Закончить Элу не дали. Дверь индивидуального блока эмоциональной разгрузки с грохотом распахнулась настежь. Под дружный ор: «всем лечь на пол!» – в комнату ворвались законники. Обескураженный Эл попытался было вскочить, но звонкая оплеуха мгновенно уложила рядом с диваном. Через несколько секунд возле него растянулась и вытащенная из душа женщина.

– «Всё, приплыл», – пронеслось в голове Эла. Перед глазами одна за другой вспыхнули картины будущего. Тёмные блоки временного содержания подозреваемых и обвиняемых охранно-конвойного корпуса. Затем – быстротечное судебное разбирательство с последующим вынесением обвинительного приговора. И фееричное окончание в виде исполнения уголовного наказания. Здесь судьба предлагала два пути. Химические инъекции в ткани головного мозга для подавления человеческого сознания и превращение в обезличенного безропотного раба. Или же свободная, но, к сожалению, очень скоротечная жизнь в бескрайном космическом пространстве без скафандра.

Пугающее будущее полностью овладело рассудком Эла, отдалив от реальности. Пока он без движения лежал на полу, отказываясь верить в происходящее, события в заведении «Кносс» набирали поистине дьявольские обороты.

Законники оперативно вытащили из-под дивана на журнальный стол с десяток увесистых полиэтиленовых пакетиков, наполненных прозрачным порошком. Начальник отдела по контролю за оборотом наркотиков Хейлель, возглавляющий операцию, опытным взглядом окинул индивидуальный блок эмоциональной разгрузки в поиске скрытых тайников. В дверь беспардонно вошёл Минос, плотно закрыв её за собой. А администратор «Кносса» держал на входе в заведение круговую оборону, не пропуская внутрь вездесущее телевидение «Эдема».

Журналисты «Эдема», из неизвестных источников прознав про операцию отдела по контролю за оборотом наркотиков, всеми правдами и неправдами пытались прорваться в индивидуальный блок эмоциональной разгрузки «Кносса», чувствуя умопомрачительную сенсацию. Администратор же, встав на единственном пути, забалтывая корреспондентов, пытался оттеснить их назад. Пока задуманное получалось, но сотрудник заведения понимал, что скоро волна изголодавшихся журналистов просто-напросто сметёт его, променяв человечность на сытные «жареные факты». Набив пузо сенсационным событием, коим являлся Эл с неимоверно огромным количеством декстроамфетаминового порошка, корреспонденты, подобно некоторым видам птиц, изрыгнут съеденное на суд общественности. Тогда отдел по контролю за оборотом наркотиков получит показное народное признание, а репутация «Кносса» улетит в Тартарары, прихватив в дорожку и потомственного владельца – Миноса. Данное стечение обстоятельств никоим образом не устраивало управляющего заведения, поэтому он принял решение собственноручно разобраться в столь щекотливой ситуации.

Изначально разговор Миноса с Хейлелом не заладился. Начальник обвинил владельца в покрывательстве, приказав задержать. Законники мгновенно окружили седовласого мужчину. Но Минос, окинув взглядом сотрудников, попросил Хейлела не делать поспешных выводов. Происходящее, на его взгляд, являлось просто одним большим недоразумением. В связи с этим начальнику стоит вначале успокоиться, покурить кальян, да позвонить семье, ведь голос любимой дочери всегда усмирит пыл в сердце отца.

Хейлел правильно истолковал жирный намёк Миноса. После общения с дочерью побелевший начальник успокоился, согласившись с мнением владельца о поспешности выводов…

Когда голодные до сенсаций журналисты ворвались в индивидуальный блок эмоциональной разгрузки, их радушно встретили начальник Хейлель и владелец Минос. Оба мужчины были удовлетворены положительным результатом учебного занятия, проведённого сотрудниками отдела по контролю за оборотом наркотиков. Раздосадованные же журналисты, получив вместо сенсации посредственную новость, вскоре ретировались. А бледный Эл был выведен вместе с дрожащей женщиной из душа.

– Я думаю очаровательная девушка и уважаемые законники могут сходить до администратора, да выпить по чашечке кофе, – предложил Минос.

Хейлель утвердительно кивнул, взглядом приказав сотрудникам оставить их. Начальник отчётливо осознавал всю противоправность принимаемых решений, но поступить иначе не мог. Рано или поздно он отомстит Миносу за случившееся сегодня. Жестоко отомстит. Сразу же, как только дочь будет отправлена в наркологический центр.

Оставшись наедине с Миносом и Хейлелом, Эл из последних сил пытался унять дрожь, пробегающую по всему телу. Неизвестность ужасала. Вжав голову в плечи, мужчина исподлобья наблюдал за владельцем и начальником, вальяжно расположившимися на кожаном диване.

– Повезло тебе, обмылок, – сквозь зубы процедил Хейлел. – Если бы не он, – головой указал на Миноса. – С таким количеством порошка ты давно бы путешествовал по космическим просторам. А так, поживешь ещё.

Волна радости мгновенно охватила Эла. От счастья из глаз потекли слёзы.

– Я… мне… – дрожащим голосом произнёс Эл. – Можно идти?

– Можно, – положительно кивнул Минос. – Можно, но уже не нужно, мой дорогой друг.

Звездолёт «Эдем», выключив двигатели, остановился на орбите потенциально жизнепригодной экзопланеты. Автоматизированная центральная система управления, согласно алгоритму действий, с помощью космических зондов осуществляла сканирование цели. Беспилотные аппараты, кружа вокруг экзопланеты, измеряли параметры магнитного поля, фоновую радиацию; проверяли сейсмические характеристики, химический состав атмосферы; производили фотографирование. На протяжении нескольких часов автоматизированная центральная система управления с особой тщательностью анализировала возможность отправления Географическо-ландшафтного адаптационного сооружения. В итоге, по окончанию сканирования было принято решение: экзопланета, несомненно, пригодна для возрождения цивилизации.

Обшивка звездолёта, состоящая из эластомерной полиуретановой матрицы, в нескольких местах «вспенилась», выпуская наружу толстые тросы, скрученные из углеродных нанотрубок. Превратившись в подобие механического спрута, «Эдем» канатами-щупальцами, разрывая газообразную оболочку, вгрызся в рельеф экзопланеты. Скользя друг по другу, сплетаясь, тросы образовывали одну «вязаную» трубу. «Пуповину», по которой на поверхность экзопланеты будет вдохновлена жизнь, посредством грузовых капсул.

После тестовых запусков нескольких составов, очередь пришла для отправления Географическо-ландшафтного адаптационного сооружения. Купол огромных размеров, содержащий в себе благоприятную для неоантропов экосистему, обхваченный сплетёнными тросами, аккуратно опускался на поверхность экзопланеты. Следом за ним следовали две капсулы. Первая хранила внутри себя «тела» и спящих неоантропов, предназначенных для возрождения цивилизации. А во второй путешествовал будущий праотец. Избранный, обхватив колени руками, сидел на полу, покачиваясь вперёд-назад. Закусив губу он, пытался прогнать прочь ощущение пустоты. Казалось, внутри него разрастается чёрная дыра, собирающаяся овладеть, а затем и – поглотить зудящую человеческую плоть. В голове витала лишь одна мысль: нужен порошок.

Прозрачные песчинки, оказавшись внутри организма, мгновенно бы сшили края черной дыры белыми шёлковыми нитками, а плотоядных насекомых, вовсю беснующихся под кожей, вытравили бы. Ни о чём ином Эл думать просто не мог. Практически, сутки без декстроамфетаминового порошка давали о себе знать.

Завалившись на бок, Эл стиснул зубы, сжал кулаки. Из последних сил сдерживаясь, чтобы не разодрать в клочья зудящуюся кожу, он проклинал Миноса. Ненавидел Хейлела. Именно из-за них, он оказался в этой ситуации. Вдали от «Эдема», навечно от генетического сектора. Минос, Хейлел…

Затуманенный рассудок Эла отказывался воспринимать, как благодарность стечение сложившихся обстоятельств. Если бы Минос, в своё время, не предложил бы дочери начальника отдела по контролю за оборотом наркотиков на одной из молодёжных вечеринок попробовать пару витаминов из блистерной упаковки. Если бы Хейлел не пощадил бы репутацию председателя разрешительной комиссии по возрождению цивилизации, уличив в однополой любви. Если бы каждому члену «Эдема» при рождении не внедряли бы в сердце чип, который не только содержит биометрические персональные данные, но и передаёт в автоматизированную центральную систему управления сигналы о насильственной смерти. Множество подобных «если бы», умножившись друг на друга, подобно математической аксиоме об отрицательных числах, выдало положительный результат. Вместо космического пространства или же химической инъекции Эла ожидало спокойное будущее на экзопланете…

Географическо-ландшафтное адаптационное сооружение, опустившись на поверхность, на несколько мгновений раскрыло створки купола, впуская внутрь себя грузовые капсулы. Составы по выверенной траектории пролетели мимо зелёных крон деревьев, приземлившись в центре поляны. С шипением разгерметизировались люки, отлетев в сторону.

Тросы из углеродных нанотрубок развязывались, возвращаясь обратно за обшивку «Эдема». Неоантропы, находясь под наркозом, сладко дремали. А Эл уже остервенело бежал к медицинскому боксу, расположенному в Географическо-ландшафтном адаптационном сооружении. В нём, однозначно, должен находиться «Декстроамфетамин». Следовательно, Эл на скорую руку сможет быстренько синтезировать порошок. Конечно, качество будет ужасное, но на первое время сойдет. По крайне мере, от чёрной дыры и плотоядных насекомых он уж точно избавится.

Переносная лаборатория по синтезу порошка, состоящая из нескольких связанных между собой колб на спиртовых горелках, располагалась на деревянном ящике возле журчащего ручья. Вокруг стеклянно-пластмассовый мини-цех обступали зелёные кустарники с огромными лиловыми бутонами. А лазурный цвет имитируемого куполом неба закрывали пышные кроны деревьев.

Эл, насвистывая себе под нос незамысловатый мотив одной известной песни, нанизывал грибы на нить. Синтетика, конечно, хорошо, но стоило подумать и о душе. Псилоцибин, как раз будет кстати.

Недалеко послышалось дружное обезьяне завывание гласных букв.

– А, ну, кшшш! – крикнул Эл в ответ, грозно топнув ногой. Пара неоантропов, подобно приматам, на четвереньках рванули прочь, опираясь на тыльную сторону согнутых пальцев рук. Если верить расчётам генетического сектора «Эдема», через несколько дней они распрямятся и начнут ходить на двух ногах. Эволюционируют. Пока же… обезьяны обезьянами.

Эл привязал последнюю связку грибов к ветке. Посмотрев на химические процессы, происходящие в колбах, удовлетворительно хмыкнул и растянулся на траве.

Хоть основной функцией Географическо-ландшафтного адаптационного сооружения являлось создание максимально благоприятной окружающей среды для неоантропов, конструкторы не забыли при этом и про комфортное проживание будущего праотца. Всё же сотрудник, отправляемый на экзопланету, осуществлял надзорную деятельность в зарождении человеческой цивилизации. В связи с этим, на окраине густого леса располагался жилой сектор, разделённый на боксы с медикаментами, продуктами питания и иными запасами, необходимыми в быту. Единственное о чём не подумали конструкторы – это возможность синтезирования прозрачного порошка, добавляющего в убогую серую жизнь щепотку радуги.

Эл, осознавая грубый недочёт создателей адаптационного сооружения, практически, «на коленке» соорудил переносную лабораторию. Жёсткая нехватка радуги теперь была не страшна.

Убаюкивая, монотонно журчал ручей. На одной ноте с ним шелестели кроны деревьев, треплемые искусственным ветром. Приглушённые трели птиц вокально орнаментировали слаженный дуэт. Погружаясь в сладкое небытие, Эл на заднем фоне, где-то, не так далеко, слышал голоса неоантропов.

– Ли-и-ит! – разносился по лесу грубый бас.

– А-ам! – отвечал звонкий писклявый голос.

– Ли-и-и-и-ит!

– А-а-а-ам!

Провалившись в послеобеденную дрёму, Эл на периферии сознания улавливал крики неоантропов.

– Ли-и-и-и-и-и-ит!

– А-а-а-а-а-ам!

Что-то завораживающее было в этих первобытных голосах. Чарующее.

– Ли-и-и-и-и-и-и-и-ит!

– А-а-а-а-а-а-а-ам!

Сладкое небытие, приятно обволакивающее сознание, внезапно спало, оставив Эла одного. Мужчина, прислушиваясь к окружающим шорохам, пытался понять, что же напугало блаженную дремоту. Ручей всё так же журчал. Кроны шелестели. Птицы, спрятавшись в листве, пели. А звон бьющегося стекла доносился откуда-то сбоку. Осознание происходящего стрелой пронеслось в голове.

– Чтоб вас, демоны! – вскричал Эл, вскочив на ноги.

На его переносной лаборатории уже вовсю хозяйничали неоантропы. Особь женского пола пальцем перемешивала прозрачный порошок с битым стеклом, полученный опытным путём из большой колбы. Неоантроп-мужчина же, насупив выпирающие надбровные дуги, прагматично смазывал сосуды собственным калом. Словно живописец в палитру, он опускал палец в кучку рядом с собой, чтобы затем нанести на очередную колбу первобытный узор.

 – Пошли вон! – заорал Эл, бросившись на неоантропов. Те, завидев разъярённого мужчину, рванули врассыпную. – Чтобы я вас здесь больше не видел!

Неоантропы ответили ему дружным шорохом кустов.

Недовольно покачав головой, Эл схватил колбу и пошёл к ручью – отмывать первобытные узоры. Спустя несколько чистых сосудов из кустов послышалось до боли знакомое:

– Ли-и-ит!

– А-ам!

Держа на подушечках пальцев обжигающую пиалу, Эл ложкой зачерпнул из неё пышущий паром отвар. Сделал небольшой глоток. Бульон из грибов «веселушек» приятно прогрел грудь, затерявшись в глубине желудка. После третьего глотка, мужчина поставил пиалу на стол, откинувшись на спинку дивана.

Спальный бокс жилого сектора, несмотря на маленькие размеры, был всё же достаточно комфортен. Стол, пару стульев, диван, кровать. Закрыв глаза, Эл пальцами помассировал виски. Псилоцибин, кажется, не действовал. Стол, пару стульев, диван, кровать. Эл резко встал, сел. Снова встал. За ним кто-то следил. Он чувствовал. Нет! Знал об этом. Стол, пару стульев, диван, кровать. Точно!

Эл подбежал к стульям. Для чего их было два в спальном боксе? Зачем? Ответ появился столь же внезапно, как и вопрос. Второй стул, однозначно, предназначался незнакомцу. Тому, кто следит за ним. Безоговорочно. Схватив стул, Эл бросился наружу. Логика была безошибочна. Избавимся от второго стула – избавимся от слежки.

Имитируемая ночь в Географическо-ландшафтном адаптационном сооружении встретила Эла прохладным искусственным ветром. Оказавшись на улице, мужчина со всего размаху зашвырнул стул во мрак. Осмотрелся по сторонам. Среди ночной мглы человеческих силуэтов не проглядывалось. Слежка, видимо, прекратилась. Эл, облегчённо вздохнув, пошёл обратно, в спальный бокс. Стол, пару стульев, диван, кровать.

В ночи послышалось знакомое:

– Ли-и-ит!

– А-ам!

Отмахнувшись, Эл бухнулся на диван. Всё же «веселушки» не до конца запарились в кипятке. Отвар не напитался псилоцибином. В итоге – получился обычный суп. Раздосадованный Эл, придерживая зубами грибы, отпил бульон через край. Со звоном поставив пиалу на стол, задумался о свежеприготовленном порошке. Может, сбегать в медицинский блок за ним, раз грибочки подвели? Но идея была забыта, как только бокс залило алым светом, исходящим откуда-то сверху.

– Праотец, говорит с Вами искусственный интеллект Географическо-ландшафтного адаптационного сооружения, Глас № 203. Биологический объект женского пола находится в состоянии клинической смерти в медицинском блоке. Прошу оказать помощь в спасении, – неизвестный мужской бас раскатился по всему боксу.

– Ты… ты… ты следишь за мной?! – вскричал Эл.

– Повторяю. Биологический объект женского пола…

Дослушивать Эл не стал. Вскочив с дивана, рванул на улицу. Задумка со стулом, видимо, не помогла. Незнакомец всё же следил за ним.

Выскочив из бокса, Эл осмотрелся. Под тусклым серебряным светом спутника, заменившего на ночной период звезду, разглядывался приближающийся с огромной скоростью пугающий силуэт зверя. Вместе со взбешённым животным подбирался и ужаснейший рёв, заставляющий густеть кровь в жилах.

Эл без раздумий бросился прочь от надвигающегося зверя. Сломя голову, мужчина бежал вдоль жилого сектора. Животное же, не снижая скорости, следовало за ним, с каждым ударом сердца становясь всё ближе.

Один. Два. Эл на ходу оглянулся. Мчащийся на четырёх лапах зверь, клацая клыками, всё набирал и набирал темп. Три. Четыре. Секунды, превратились в тягучую массу. Пять. Шесть. Мужчина, держась рукой за грудь, широко открывал рот, пытаясь губами схватить больше воздуха. Семь. Восемь. Сзади, спиной, Эл почувствовал зловонное дыхание зверя. Девять. Ещё секунда и всё будет кончено. Ему не спастись. Де-ся… Мгновение, застыло, предоставляя Элу последний шанс, в виде открытого бокса. Забежав внутрь, мужчина закрыл дверь. Десять. Зверь с гулом ударился о внезапно появившуюся преграду.

Измотанный Эл пал на пол, пытаясь отдышаться. Спасён, спа-сён…

В боксе автоматически загорелся свет. Откуда-то сверху донёсся мужской бас:

– Окажите медицинскую помощь биологическому объекту женского пола!

Перестав пыхтеть как паровоз, Эл окинул взглядом помещение. Это был медицинский бокс. На полу среди осколков стекла и прозрачного порошка бился в судорогах неоантроп женского пола.

– Окажите…

Эл, опустив голову вниз, закрыл глаза, пальцами заткнул уши. Он не верил в происходящее. Неизвестный голос сверху. Ужасный зверь, ломящийся в дверь. Бьющийся в судорогах неоантроп. Нет, этого просто не могло быть. Это всё псилоцибин. К утру он выветрится, покинет тело мужчины, вместе с пришедшими глюками. Уйдёт. Надо только подождать.

Утро встретило мужчину прохладой пола, тупой болью в голове и мужским басом:

– До полного взращивания биологического объекта женского пола осталось 2 часа 33 минуты. При очередном наступлении смерти у неоантропа процесс саморазрушения чипа праотца будет запущен. Внимание! До полного…

Эл с трудом разлепил глаза. Грибной трип ушёл один, оставив раздражающий раскатистый голос и труп неоантропа. Заставив себя встать, мужчина обошёл медицинский блок. Прогнозы неутешительные. Практически, весь порошок смешан с битым стеклом. Что же до неоантропа? Эл навис над трупом.

Выпирающий вперёд подбородок, толстые мясистые губы, круглый «картошиной» нос были обильно покрыты прозрачным порошком. Видимо, неоантропа-женщину, не знакомую со свойствами данного химического соединения, постигла передозировка. Сверху вновь донеслось уже знакомое:

– До полного взращивания биологического объекта…

– Стой! – прервал его Эл. – Ты еще кто такой?

– Я – искусственный интеллект Географическо-ландшафтного адаптационного сооружения, Глас № 203. До полного…

– Да, стой же. Что ты там бормочешь? Какое взращивание? Какое самоуничтожение?

Искусственный интеллект замолчал. На мгновение показалось, что он задумался:

– Вся необходимая информация находится в боксе центрального управления Географическо-ландшафтного адаптационного сооружения. До полного взращивания…

– Хватит уже. Сколько можно? Я понял, – взревел Эл. – Хватит!

– Принято. Ежеминутное оповещение отключено, – мужской голос замолк.

Воцарилась тишина. Эл, поморщившись, потёр ладонями лоб. Грибы грибами, но отходняки просто адские. Лучше бы и дальше синтетику пробовал. Сдержав неожиданные позывы желудка вывернуться наизнанку, Эл направился к боксу центрального управления. Надо бы разобраться, что из вчерашнего было трипом, а что, действительно, проблемой.

Трёхколесная тачка, нагруженная трупом неоантропа-женщины, подпрыгивала на каждом бугорке лесной тропинки. Эл, управляющий столь примитивным транспортным средством, покрываясь потом, матерился на всю округу. Увезти тяжёлое тело мёртвой человекообразной обезьяны за пределы купола оказалось не так-то просто, как предполагалось изначально. Труп так и норовил на каждом большом ухабе выпрыгнуть из тачки. А на проклятые колёса наматывались треклятые стебли травы, замедляющие движение.

Как итог, ожидаемый лёгкий поход с целью избавления от тела и медитативного размышления вылился в настоящее испытание для ослабленных мышц Эла. Периодически останавливаясь на «перекур», мужчина доставал из кармана тёмно-оранжевую таблетницу, чтобы насытить свой организм небольшой дозой порошка. Блаженная пелена вмиг придавала изнуренным мышцам сил для следующего рывка с тачкой.

Полученные в боксе центрального управления знания не только приоткрыли завесу таинства возрождения цивилизации, но и создали ряд условий, усложняющих дальнейшую жизнь. Искусственный интеллект, разработанный поддерживать благоприятную экосистему под куполом, имел множество иных задач. Будь то анализ окружающей среды экзопланеты, взращивание «резервных тел» или же активация самоуничтожения внедрённого в сердце чипа праотца. Функция разрушения включалась сразу же, как только искусственному интеллекту становилось известно о невозможности возрождения цивилизации по причине невыполнения сотрудником должностных обязанностей. В исчерпывающий перечень оснований активации самоуничтожения также входила смерть неоантропа и «тела» одного пола. Отключить же функцию разрушения было возможно только единственным путём. Дождаться достаточного развития неоантропов и выпустить из Географическо-ландшафтного адаптационного сооружения на лоно дикой природы. При таком стечении обстоятельств самоуничтожение деактивировалось.

Эл, из последних сил толкающий тачку, прекрасно осознавал «остроту» сложившейся ситуации. Особь женского пола ныне бездыханно лежала в примитивном транспортом средстве. А уже взращенное «тело», от которого напрямую зависит его жизнь, выбравшись из грузовой капсулы, разгуливало по лесным просторам купола. Ягодой на поляне происходящего безумия стал ночной злобный зверь, идентифицированный по записям видеокамер, как мужская особь неоантропа, находящегося под действием солидной дозы порошка. В связи с этим возникал душетрепещущий вопрос о дружелюбии человекоподобной обезьяны. Как бы оно ни было: сейчас просто необходимо избавиться от трупа.

Мёртвое тело неоантропа-женщины могло вызвать агрессию со стороны мужской особи. Конечно, теперь Эл был готов к нападению. Висящая на правом плече двустволка, найденная в одном из боксов жилого сектора, тому доказательство. Но хотелось обойтись всё-таки без жертв. Уповать на ставшее уникальным «тело» в грузовой капсуле – непростительно глупо.

Так, размышляя, останавливаясь на «перекуры», Эл без происшествий докатил тачку до металлических ворот. Единственного выхода из Географическо-ландшафтного адаптационного сооружения.

– Глас, открывай двери давай! – скомандовал Эл.

­– Причина оставления биологических объектов одних? – спросил искусственный интеллект.

– Да, чтоб тебя, железяка бездушная! Я быстро. Открывай!

– Повторяю вопрос: причина…

– Исследование грунта на предмет нахождения химически-опасных элементов. Устроит?

– Причин отказать в реестре не имеется. Только помните: при отдалении от купола на расстояние более пятидесяти метров автоматически активируется самоуничтожение.

– Мне дальше и не надо, – проворчал Эл.

Металлические ворота, срывая с почвы дёрн, на удивление легко распахнулись, пропуская к соединительному шлюзу. Эл, тяжело вздохнув, покатил тачку. Двустволка, постоянно бьющая о плечо, чрезвычайно мешала. Но лучше так, чем безоружным столкнуться с неадекватным неоантропом.

Как только Эл оказался в соединительном шлюзе, ворота бесшумно захлопнулись. Над головой пробасил мужской голос:

– Окружающая среда экзопланеты приемлема. Атмосфера полностью пригодна для существования. В защитном костюме нет необходимости.

Дверь соединительного шлюза поднялась вверх. Эл, интуитивно задержав воздух, медленно стал выходить наружу. Хоть поверхность и была неоднократно отсканирована зондами, случайной встречи с хищниками никто не исключал.

Чужеродная планета же встретила гостеприимно. Звезда, сквозь белоснежные облака на небосводе, приятно обогрела яркими лучами. Тёплый ветер, мелодично, в такт щебетанию местных птиц, шелестел зелёными кронами деревьев. Из протекающей рядом кристально чистой реки при помощи ударов хвостом выскакивали небольшие серо-голубые рыбы и, используя грудные плавники, на некоторое время парили в воздухе.

На мгновение Элу показалось, что он находится под действием псилоцибина. Настолько завораживающе странно выглядели эти водно-воздушные существа. Царственно оттолкнувшись от глади, они величественно поднимались к небесам. Посланники. Летучие рыбы.

Опомнившись, Эл оттолкнул тачку с трупом в сторону и быстрым шагом направился к соединительному шлюзу. Всё же, если на этой планете даже у рыб есть крылья, не факт, что сверху на него уже не пикирует хищник. К счастью, догадка так и осталась догадкой.

Покинув соединительный шлюз и пройдя через распахнутые ворота, Эл резко остановился. Скинул с плеча двустволку, взвёл курки. Навстречу шёл неоантроп-мужчина.

– Не подходи ко мне, – предупредил Эл.

Вздрогнув, неоантроп остановился. Его губы стали трястись, затем сложив их «трубочкой», он протянул:

– Ли-и-ит!

Эл молчал, удерживая в направлении неоантропа заряженную двустволку.

– Ли-и-ит! – в уголках глаз заблестели слёзы. – Ли-и-ит!

– Она… – во рту у Эла пересохло. – …ушла. Туда ушла, – качнул головой в сторону ворот.

Неоантроп перевёл взгляд за спину Элу. Подняв указательный палец, ткнул им в ворота:

– У?

– Да.

– Ли-и-ит! – неоантроп сел наземь. По щекам размазывая слёзы, он с надрывом выкрикивал имя умершей. В порыве чувств огромной ладонью бил по земле, поднимая клубы пыли. – Ли-и-ит!

Эл опустил оружие. Надо идти в жилой сектор. Здесь ему нечего делать.

– А-ам! – послышался женский голос.

Неоантроп замолчал. Поднял голову.

– А-ам!

К неоантропу, на четвереньках, опираясь на тыльную сторону согнутых пальцев, подошла выращенная в грузовой капсуле обезьяноподобная женщина.

– Еа, – не переставая реветь, произнёс неоантроп-мужчина.

– А-ам, – ответила она, положив его голову себе на грудь.

– Еа. Ли-и-ит, – он пальцем показал на ворота.

– А-ам, – понимающе покачала головой, приобняв плачущего мужчину.

Эл, забросив двустволку на плечо, отвернулся и пошёл в сторону жилого сектора. Теперь уж точно ему здесь делать нечего.

Аам сидел на валуне, расположенном возле узкого ручья, и с интересом наблюдал за Его действиями. Он, размахивая руками, кружил вокруг странного карликового «дерева», испускающего языки пламени. Неизвестным образом после всех ритуальных действий на свет появлялся чудесный порошок, заставляющий видеть потусторонний мир. Землю злых духов. Мир, где нет места живым.

Аам прекрасно помнил вечер, когда попал на чужие земли. Тогда он чудом выжил, убегая от преследующих духов. А Лиит по возвращению из потустороннего мира оставила его. Почему? Аам не знал.

В груди резко закололо. Лиит ушла. Навсегда… Но к счастью, Он сотворил её. Аам посмотрел на Еу, умывающуюся в тёплом ручье. Она была прекрасна. Еа успокоила боль в сердце, став смыслом существования. И теперь Аам ни за какие ягоды, ни за какие камни не пожелал бы потерять её. С Еой он был очень счастлив.

Почесав пальцем подбородок, Аам поднял голову. Огромный жёлтый камень вверху приятно согревал. Свернувшись «в клубок» на тёплом валуне, Аам, зевнув, прикрыл глаза. Усталость накатила приятной волной…

От полуденной дрёмы Аама пробудили настойчивые толчки в плечо. Недовольно проворчав, он открыл глаза. На него с улыбкой смотрела Еа, протягивая сжатый кулак. Аам вопросительно посмотрел на женщину:

– Еа?

Звонко рассмеявшись, она разжала кулак. На ладошке лежал чудесный порошок с карликового «дерева».

Воспоминания с головой захлестнули Аама. Вечер. Лиит. Беспощадные духи. Ночная погоня. До изнеможения, до безразличия, до смирения. Утро… Словно в пелене, одно за другим пронеслись видения, заставив колени задрожать. Во рту появился кисло-сладкий привкус, напоминающий крепкий хрустящий плод живого дерева. Только это был вкус порошка, переносящего в потусторонний мир.

Схватив за руку Еу, Аам побежал прочь. Нет. На этот раз злые духи ничего не получат. Еа будет только с ним!

Сзади послышался Его грозный голос. Он был недоволен тем, что Еа, как и Лиит когда-то, испробовала чудного порошка карликового «дерева». Но нет, ни злые духи, ни сам Создатель на этот раз ничего не получат. Аам знал куда бежать. Лиит указала путь.

Огромными прыжками преодолевая расстояние, Аам за руку тащил за собой непонимающую, но доверяющую Еу. Потом он ей всё объяснит, расскажет. Но не сейчас, когда их преследуют злые духи и Создатель. А Его грубый Глас раскатами грома срывается с небес.

Переносная лаборатория работала на полных оборотах. Налаженная система синтезировала порошок достаточно высокого качества, несмотря на кустарное производство. Эл, сгорбившись, внимательно пригляделся к составным частям лаборатории: спиртовкам, колбам, трубкам. Намочив указательный палец, аккуратно притронулся к полученному продукту. Прилипшие песчинки втёр в дёсна. Пробрало. Зажмурившись, помотал головой.

Порошок немного не дотягивал до «чистого», хотя… Призадумавшись, Эл решил превысить максимальный предел синтеза, но для этого нужно чуть больше уже принесённого «Декстроамфетамина». Вспоминая горький опыт, он посмотрел на неоантропов.

Мужская особь сладко дремала, лежа на камне. А неоантроп-женщина, вовсю ходящая на двух ногах, педантично намывала своё тело в ручье. Закусив губу, Эл махнул рукой. Ладно, за пару минут ничего не случится.

Эл быстрым шагом направился к медицинскому блоку. Захватив пару пачек «Декстроамфетамина» с полки, он пошёл обратно. Как раз вовремя. Переносная лаборатория вновь подверглась варварскому набегу неоантропов. Спиртовки потушены. Колбы разбросаны. Порошок смешан с грязью.

Неоантропы, издали завидев Эла, сразу же бросились наутёк.

– Да, что ж вы за демоны такие?! По столам вечно лазаете! – вскричал Эл. Схватив с земли ветку, он помчался вслед за ними. – Счас я вас! Заканали пакостить!

Напуганные неоантропы удирали без оглядки. Эл даже удивился, как он несколько дней назад мог бояться их. Даже двустволку для обороны таскал за собой. Бред, да и только.

– Праотец, наша миссия выполнена, – по всему куполу разнёсся мужской бас. – Биологические объекты готовы к самостоятельному существованию.

От неожиданности Эл остановился.

– Что?

– Повторяю. Наша миссия выполнена. Биологические объекты достигли необходимого развития, чтобы возродить цивилизацию на этой планете. К тому же, спешу обрадовать, нам не придётся применять охотничью сеть. Судя по маршруту следования, биологические объекты сами покидают Географическо-ландшафтное адаптационное сооружение.

Расхохотавшись, Эл упал на спину. Руками закрыл лицо.

­– Поздравляю Вас, праотец, – произнёс Глас. – Биологические объекты покинули пределы купола. На этом Ваша миссия завершена. Отдыхайте.

Посмотрев вверх, Эл спросил:

– И чем прикажете заниматься? А, интеллект искусственный?

– В боксе центрального управления можете найти любую интересующую Вас информацию, – ответил Глас. – Знания многих поколений «Эдема» хранятся в памяти. Также есть возможность развеяться от науки и поиграть. Шашки, шахматы, гомоку и так далее.

– Не, такой отдых не по мне, – разразился очередным приступом смеха Эл, доставая из кармана штанов тёмно-оранжевую таблетницу.

Родной лес оказался далеко позади вместе с огромными воротами. Оглянувшись и убедившись в отсутствии погони, Аам решил остановиться. Еа очень устала. Ей нужен отдых.

Взяв в руки камень, Аам повернулся в сторону ворот. Если злые духи придут за Еой, то он даст им отпор. Защитит её.

Еа обессилено опустилась на поваленное дерево, положив руку на живот. Чуть позже она сообщит Ааму радостную новость. Пока же ей нужно набираться сил, беречь себя. Ведь внутри неё скоро будут биться два сердца. Её и их сына.

Похожие статьи:

Рассказы → По ту сторону двери

Видео → Прощай, сапиенс.

Рассказы → Доктор Пауз

Рассказы → Властитель Ночи [18+]

Рассказы → Пограничник