Мастер времени

- Нет, а чего это ради мужик все должен уметь?

Это благоверная моя. Вот за что люблю свою благоверную, так за то, что нет в ней этого мужик-все-должен-делать-все-должен-уметь, и хорошо, что нет, потому что ничего я не умею. Нет, у меня не то что руки не из того места, вы не подумайте, просто отец у меня такой попался, сам что-то делает, а меня гонит в три шеи, вон пошел, не мешай. Вот и вырос, молоток в руках не держал, бензопилу в глаза не видел. Вот за что благоверную мою люблю, что она меня на смех не поднимет, что гвоздь забить не могу…

Соседка начинает рьяно что-то доказывать, что мужик должен-должен-должен, припоминаю, скольких мужей она уже выставила за дверь, а-а-а-а, денег не приносит, а-а-а, работать не хочет, а-а-а-а…

Ладно.

Не о том речь.

Мастера надо вызывать, вот что. Часы сами собой не починятся. То есть, конечно, бывают случаи, что часы сами починятся, если тряхнуть их хорошенько, только боюсь, наши часы, если тряхну, так развалятся к черту.

Так что мастера надо, никуда не денешься.

Набираю номер, молюсь, чтобы звонок прошел, а то часы-то остановились… 

- Слушаю вас.

- Да у нас тут это… часы остановились.

- Да вы что, сговорились все сегодня, а? У десятого человека уже часы встали…

- Ага, делать нам нечего, ходим, часы останавливаем…

- На чем остановились-то?

- Да на без четверти восемь.

- Тьфу на вас, время-то какое, благодать, а не время! Сейчас на работу переться надо, в пробках стоять, а вы дома на веранде сидите, чай пьете…

Екает сердце. Что правда, то правда.

- Так и всю жизнь просидеть можно.

- А я бы и просидел… всю жизнь. Ладно, выезжаю, что с вами сделаешь…

Переглядываемся с благоверной, тихонько думаем про себя, что и правда можно так сидеть долго-долго-долго, на хрена мы вообще мастера этого вызвали.

Мастер приходит не сразу, далеко не сразу, тоже у него, что ли, время остановилось… или нет, пробки в городе, вот он и приехал черт знает когда…

- Вызывали?

- Было дело.

- Ну, давайте, посмотрим время ваше…

Смотрит время. Там подкручивает, тут постукивает, время оживает, идет.

Я так не умею.

Мастер умеет.

Снова спешит время, снова идет своим чередом. Собираемся, целую свою благоверную в щечку, расходимся, разбегаемся, садимся по своим машинам, жмем на газ, петляем в лабиринтах улиц, забиваемся в пробки.

Ожило время.

Пошло.

Тик-так, тик-так, секунды – в минуты, минуты – в часы, часы – в сутки, день и ночь – сутки прочь. Семь утра – вскакивают люди по будильнику, бегут в ванную, потом на кухню, бегом-бегом, завтрак, а кто опять масло не купил, а ты не купил…

Восемь нуль-нуль, люди бегут из домов, бегом-бегом, рассаживаются по машинам, жмут на газ, забиваются в пробки.

Тик-так…

Девять нуль-нуль, люди поднимаются в офисы, рассаживаются по местам, кто-то опаздывает, кому-то делают выволочку. Люди включают мониторы, заходят в сети, обмениваются сообщениями, ты как, я ОК.

Девять-тридцать. Начинается планерка.

Тик-так.

Девять сорок пять. Люди расходятся по местам, кто-то допивает утренний кофе.

Тик-так.

Час дня, люди идут на обед, ой, Ирусик, а мне очередь займи, Димон, а хлеба нам захвати, а…

Час тридцать. Люди расползаются каждый к своему столу, бухгалтерия сдает отчеты, а почему вы Вяткина не указали, да он же уволился, этот Вяткин, какое уволился, обратно приперся…

Тик-так.

День и ночь – сутки прочь.

Девятнадцать ноль-ноль. Люди выключают мониторы, берут портфели и сумки, выходят из офисов, спускаются в лифте. Рассаживаются по машинам, стоят в пробках, едут домой. Кто-то сидит допоздна, играет в Злых Птиц, ждет, когда рассосутся пробки.

Восемь-тридцать. Люди добираются домой, заходят в прихожую, включают свет, включают телевизор, включают чайник. Прилипают к экрану, сегодня должен выбыть еще один, останутся только двое участников.

Тик-так.

Люди ужинают перед телевизором, а кто масло опять не купил, а-а-а, купила, купила, в прихожей оставила…

Одиннадцать нуль-нуль.

Люди выключают телевизор, ложатся спать. В домах гаснут окна.

День-ночь, сутки прочь.

И так год за годом.

Починил часовщик, теперь все в порядке.

Идут часы.

Благоверная моя смотрит на меня. Устала моя благоверная.

Я тоже устал. Здорово устал, ловлю себя на том, что хочу вырваться из бесконечного кружения.

Садимся на диван, благоверная почему-то не торопится включать телевизор.

- А если бы…

- Что такое?

- Если бы опять часы сломались…

- Типун тебе на язык, деньги лишние на мастера?

- Да поломались бы часы, мы бы часок-другой посидели…

- Мечтай, мечтай…

 

День-ночь, сутки прочь.

 

Семь ноль-ноль…

Открываю глаза, оторопело смотрю на будильник, ну какого черта он не звонит…

Моя благоверная открывает глаза, жмурится.

- Чего ты?

Показываю на будильник.

- Не звонит…

- Ну… сейчас должен…

Ждем, мысленно растягиваем сладкие мгновения. Солнце заглядывает сквозь занавески…

Начинаю понимать, что семь часов как-то затягиваются.

Птичий щебет за окнами…

Догадываюсь.

- Часы… сломались.

- Ура, - говорит моя благоверная.

Я её радости не разделяю, тянусь к телефону…

- Оставь.

- А?

- Оставь… можно подумать, так на работу рвешься.

- Не рвусь…

Обнимаю свою благоверную, вспоминаю, когда мы последний раз были вместе, не могу вспомнить…

 

…разливаем кофе, в кои-то веки заварили настоящий кофе, устроились на веранде. Непривычная тишина, а да, телевизор же не включили, теперь тишина, слышно, как поют птицы, я даже и не знаю, что за птахи тут водятся…

Моя благоверная смотрит на меня, мечтательно говорит:

- А может…

- Чего?

- Может, махнем куда?

- Что махнем, нам потом на работе так махнут, мало не покажется. Давай… мастера вызывать.

 

Мастер появляется не сразу, далеко не сразу, как будто тоже хочет продлить наше утро. Появляется, раскладывает на траве свои инструменты, открывает часы, начинает чинить, фыркает что-то под нос.

- Дети у вас, что ли…

- Да нет детей.

- Это кто ж так... поломал-то… тьфу черт…

Молчим. Еще слышно, как поют птицы.

- Все… готовы часы ваше… о-о-ох, кто ж так вывернул-то…

Не дослушиваю его, некогда дослушивать, скорей-скорей надо бежать на работу, а ботинки мои где, а ботинки мои вот они, какого черта нечищеные, дорогая, ну и кто обещал почистить, свои-то туфли не забыла протереть, или тоже забыла, вот черт…

Скорей-скорей, садимся по машинам, мой форд чихает, фыркает, ну только не заведись мне, падла… падла заводится, падла едет на большие улицы, в поток машин, а на Ворошиловском тракте дорожная, машины в кучу сбились, сигналят, визжат, в соседнем матизе надрывается, орет ребенок…

Тихонько проклинаю все и вся.

Задним числом вспоминаю слова мастера, это кто ж так…

 

- Радость моя…

Благоверная моя настораживается, уже знает, если говорю – радость моя, значит, виновата в чем-то…

- А чего такое?

- А то… ты время утром подпортила?

- Да я только чуть-чуть…

- Вот тебе и чуть-чуть.

- А что, разве плохо было?

- Да не… очень даже хорошо…

 

Допиваем утренний кофе, прижимаемся друг к другу губами напоследок.

Моя благоверная сладко потягивается в шезлонге.

- Ладно… вызывай этого… самого. Время чинить.

- Он уже к нам как домой ходит. Пятый вызов за месяц.

- Точно…

Набираю номер, жду. Телефон молчит. Проверяю свой самсунг, а что проверять, Самсунг не виноват, если время остановилось, он-то что сделает…

Мда-а…

- Чего… не работает? – спрашивает моя благоверная.

- Ну… время-то тю-тю… вот и телефон того… Доигрались мы с тобой с часами…

- Так чего делать теперь?

- Что делать… читать роман Чернышевского «Что делать»… не знаю я, что делать. Самому придется чинить…

- Да ты чего? Ты же…

- Да дай ты мне себя мужиком почувствовать, ё-моё…

- Верно… как это в психологии пишут, дайте мужу самому сделать ремонт…

Смеемся. Открываю часы, смотрю. Не понимаю. Задним числом вспоминаю про инструкцию, была же, да когда она была, давно уже сгинула… Мне её когда давали, мне её давали, когда я родился, это когда было-то…

Ну-ну…

Поворачиваю там, подкручиваю здесь, чинят же как-то эти часы, черт возьми, чинят…

Беспомощно поворачиваю стрелки, в отчаянии терзаю шестеренки, пружинки, винтики…

Часы вздрагивают, шевелятся, идут, куда-то не туда идут, сворачивают на какие-то неприметные тропинки, о которых я даже не знал.

Пик-пик семь.

Потягиваемся в постелях, в окно проклевывается солнце. Скорее встаем, сколько еще нужно сделать, и вообще, откуда силы взялись…

Семь-тридцать. Готовим завтрак, благоверная моя заваривает кофе.

Восемь ноль-ноль. Садимся в машину, черт, удочки забыл, а нет, не забыл, а что-то забыл, что-то… ладно, приедем, там вспомню…

Восемь-ноль-ноль – девять ноль-ноль, несемся по шоссе с ветерком, зеленые холмы окружают…

Девять ноль-ноль, срываем с себя одежды, бросаемся в водную гладь реки…

 

- …что-то не то, - говорит моя благоверная.

Я уже и сам вижу, что что-то не то, от слова совсем. Вот так вот, починил, называется, часики…

Киваю.

- Ну… могу еще попробовать.

- Да давай мастера звать.

- Не-е, давай я сам… еще…

Подмигиваем друг другу.

 

Тик-так.

День-ночь, сутки прочь…

Час дня, закрашиваю небо на холсте, как-то не так получается, ну да ничего, лиха беда начало…

 

Тик-так, день-ночь, сутки прочь…

 

Поднимаемся на вершину горы, переводим дух, смотрим вниз, какой вид открывается, какой вид…

- Круто, - вздыхает моя благоверная.

Я и сам вижу, что круто, скорее-скорее распаковываю холст…

 

Тик-так.

День-ночь, сутки прочь.

 

Семь-ноль-ноль.

Потягиваемся в постели, в соседней комнате шумят Данька с Ванькой, проснулись-таки, вот не спится им…

- А я вот такую рыбу поймал! – вопит Данька, широко расставляет руки.

- И где же?

- А уплыла она!

- Ну-ну…

Семь-пятнадцать. Обнимаю сыновей, парни наперебой вопят, что я их на лошади покатать обещал, ладно, парни, не сейчас, папе работать надо, у папы холст не закончен…

Семь-тридцать. Из окна кухни виден город, большой, тесный, душный, первые машины забивают улицы, спешат на работу…

Переглядываемся с благоверной.

- Ты думаешь…

- Ага. Они же там не знают…

- Чего не знают?

- Как часы чинить…

 

РЕМОНТ ЧАСОВ

НЕДОРОГО

ТЕЛ *(***)******

ЗВОНИТЬ КРУГЛОСУТОЧНО