Вкусно пахло гарью. Везде, куда бы не сунулись любопытные искатели цветного металла, воняло жжённым. Проходы в толще слежавшихся опилок, остатков коры и прочего хлама были неширокими, приходилось ползти на четвереньках, но риск того стоил. Обрывки латунной проволоки, раньше никому не нужной, а теперь просто не имевшей цены, могли сделать Чака, Рача и всех их родственников самыми счастливыми.
- Давай откопаемся и понюхаемся, - предложил Чак.
Рач молча отстегнул с пояса маленькую лопатку, которую его дед, старый пьяница и сквернослов, называл "сапёрной" и стал потихоньку копать стенку. Чак руками отгребал падающий древесный хлам и утрамбовывал его. Через полчаса искатели вырыли небольшой грот, где и развернули свою аппаратуру. Рач принялся настраивать дешёвенький нюхач по металлу, а Чак всунул в ухо наушник и стал, как он выражался, "прозванивать арбосферу". Рач подозревал, что этих слов его напарник набрался от того же деда, но хотя и не любил ругателей, терпел, уважая Чака как специалиста.
На маленьком зелёном экранчике нюхача плыли разноцветные линии - дерево, сгнившее дерево, железо, снова железо, что-то органическое неразборчивое, серебро, нет, показалось, олово.
Чак тронул приятеля за руку. Рач повернулся к нему. Тот тихонько мотал головой, пытаясь лучше поднастроиться на любопытный сигнал. Вот Чак замер, скосил глаза на пляшущие линии на мониторе своего прибора и стал вращать пальцами левой руки, как бы закручивая невидимую гайку. Рач понял, что в эту сторону надлежит повернуть нюхача.
Оба они внимательно глядели на экранчик. Особых надежд у них после трёхдневных розысков не было, но не зря же парни здесь ползают. Должно повезти! И повезло!
На экранчике нюхача медленно затрепыхалась толстая синяя линия.
- Пеленгуй! - сдавленно прохрипел Чак.
Напарник аккуратно, боясь спугнуть и потерять наводку, стал щелкать самодельными тумблерами. Линия затрепетала и расплылась на весь экран.
- Готово, - Рач вытер пот со лба. - Можно ползти.
Напарники, постоянно глядя на нюхач, перенесли данные на звуковые зуммера, вставили их в уши и двинулись по древесному подземелью. Если они отклонялись от направления, монотонный скрежет в ушах менял тональность, переходя в бормотание и сопение. Но кружить приходилось поневоле, лазы, выкопанные ещё охотниками за железом, уводили в разные стороны.
- Слушай, Рач, - ползший первым Чак лёг на спину. - Впереди развилка. Давай разделимся. Ты налево, я направо. Так мы быстрей до места доберёмся.
Рач подумал.
- А если нарвёмся на крысогонов? - он глянул назад. - Пушка-то у нас одна.
Чак молча снял с ремня пистолет и протянул его напарнику. Так же молча он показал ему гранату.
- Отобьёмся, - он сунул гранату за пазуху. - А с латунью надо торопиться. И конкуренты, и сами крысогоны могут раньше нас туда приползти. Ты же знаешь, что здесь, кроме нас, ещё искателей двести бродит.
Рач подумал и согласился.
Он долго ползал по тёмным коридорам, прокопанным в гуще свалки бывшего бумкомбината. За двести лет на тысяче гектаров навалили стометровый слой опилок и коры. Свалку всё время поджигали крысогоны, но частые дожди тушили огонь и заливали тлеющую древесину.
Внезапно на экране нюхача замигала чёрная полоска. Это означало, что где-то неподалёку появились крысогоны.
Рач достал пистолет и приготовился ждать. Он старался погасить возбуждение, мешавшее сосредоточиться. В мозгу вспыхнуло: "Затвор не передёрнут! Патрона нет в стволе!". Рач погасил эту вспышку, зная, что патрон дослан. Паникующая часть мозга требовала от него зарыться в опилочный пол, услужливо строя картинки, как крысогоны проползают, не замечая его. Или зазудело вдруг о том, что в ствол набились опилки и при выстреле они разорвут дуло. Рач знал, что включился инстинкт самосохранения, и спокойно переносил ураган в голове, зная, что возбуждение уйдёт, а останется напряжение, дающее силу телу.
Положив нюхач в сторону, он вырвал из стены горсть опилок и стал не спеша отсасывать из них воду. Это успокаивало, хотя и считалось вредным.
Чёрная полоска на экране задёргалась, потом стала бледнеть, и наконец, совсем исчезла. Рач опустил голову на пол и вцепился зубами в слежавшиеся опилки. Сейчас минут пять из него будет выходить опасность. Потом можно двигаться дальше.
К залежам латуни напарники подползли одновременно. В огромной, метров десяти высотой пещере были навалены мотки латунной проволоки. Чак, выскочивший из норы справа от Рача, радостно бросился к ним.
- Ну вот и всё, дружище, - он нежно гладил упругие извивы потемневшей латуни. - Здесь хватит на весь наш прайд.
Рач отдал ему пистолет и деловито развязал горловину вещмешка.
- Давай складывать, сколько войдёт, - он стал сминать проволоку в компактные куски.
Чак занялся тем же.
Вдруг пещера осветилась ярким светом. Напарники закричали от боли, закрывая глаза.
- Попались, уроды! - послышался хриплый бас. - Гляди, дружище, крысы в крысоловке.
Чак и Рач, корчась на избитом грязной обувью опилчатом полу, осмелились открыть глаза.
Три человека крысогона направили на них стволы. У двоих были автоматы, а третий поводил двуствольным ружьём.
- Ну чего, сразу им башки разнесём или дома ещё позабавимся? - спросил сам себя один крысогон. - Здесь. Нет. Сюда мы других крыс заманим. А эти, глядите, из шайки старого Яшки. Вон у них нашивки синие на плечах. Вставайте, уроды! Пойдём в плен. Поживёте еще неделю.
Два маленьких зомби, дрожа от страха, поднялись.
- Что дурачки, поверили, что латунь поможет обратно в людей превратиться? - засмеялся человек с ружьём. - Да если бы так и было, то нахрен вы нужны такие хорошие. Нет, эти зомби дураки конечно. Даже жалко их иногда - ползут сюда, ползут за своей мечтой, а здесь только начало шкуродёрни. Я, кстати, этого карлика себе возьму. У него рожа страшная, как раз сынишке пригодится дружков пугать. Или сейчас ободрать?
Люди снова засмеялись. Чак выхватил пистолет и выстрелил. Бывший когда-то блестящим, а ныне проржавевший никелированный шарик щёлкнул об куртку крысогона, стоявшего ближе других.
Людей разобрал смех. От хохота у них пошли слёзы из глаз. Рач заплакал от страха, глядя на великанов. Чак бросил пистолет и вытащил гранату.
- Беги, Рач! - он сдёрнул чеку и прыгнул к людям.
Через пять дней Рач с мешком, полным латуни, выбрался к своим. Разорванный взрывом Чак и три трупа крысогонов навсегда остались в пещере, заваленной десятками тонн сырых тяжёлых опилок.
