Обычно люди сюда не заходят, только такие ненормальные как я, да и то изредка. Воздушный порт Гаусса никогда не отличался хорошей репутацией и большинство воздушных судов прокладывали путь, сторонясь этого места, предпочитая более спокойные и богатые гавани архипелага. Помимо всякого сброда, военных патрулей, дешевой выпивки и дорогих цен на топливо, порт Гаусса отличало еще кое-что. Кроме привычных стыковочных мачт для дирижаблей и радиоантенн навигации, низкое строение аэропорта украшали две пыльные взлетные полосы, протянувшиеся на восток и юго-восток от строений вокзала, диспетчерской и ангаров.
Я приоткрыл дверь с табличкой «Аэроклуб», немного помялся на пороге, не готовый к предстоящей беседе с человеком, имя которого предусмотрительно записал в блокнот. Его звали Рауль Алистер, и он называл себя пилотом. Еще полгода назад я ничего не знал о такой штуке, как авиация и вот теперь стоял в самом ее сердце, а на меня настороженно, но без любопытства глазели семеро в летных куртках с полупустыми стаканами в руках. Убедившись, что я не из патруля, они потеряли ко мне всякий интерес и вернулись к вялотекущей беседе.
- Вы не Рауль Алистер? – спросил я пилота, пытающегося покинуть клуб. Тот только криво усмехнулся и отодвинул меня с дороги. Направляясь к двери, он насвистывал «Гранж Эланж», немного фальшивя.
Бармен пододвинул ко мне стакан и вопросительно кивнул. За его спиной желтела огромная карта – все северное полушарие от Архипелага до полярной шапки. Жирным пунктиром были обозначены основные воздушные маршруты.
- Воды со льдом, пожалуйста, - попросил я.
Бармен кивнул и заметил:
- А вы не из клуба.
- Верно. Я кое-кого ищу.
Бармен покачал головой.
- Повезло вам, что сейчас не вечер. Четыре пятьдесят.
Вода была еле прохладной и отдавала горелым маслом. В стакане плавал одинокий мелкий кубик льда.
- Где мне отыскать пилота Алистера?
Бармен пожал плечами.
- Все они на одно лицо. Скорее всего вон тот в углу, возле стенда.
Я обернулся. Стенд сразу бросался в глаза. На нем красовались всевозможных цветов и форм кубки за многочисленные малоизвестные соревнования, модели планеров, летные очки с подписями их владельцев. Человек в плетеном кресле под стендом не внушал доверия. На нем был тяжелый грязный плащ, пропахший керосином, а на лице крайне озадаченное выражение. Он вертел в руках модель аэроплана и пожевывал давно потухшую сигарету.
- Вы пилот Рауль…, - начал было я, но он прижал палец к губам и показал на свободное место рядом.
- Вот, что тут не так? Посмотришь – вроде вылитый одномоторный «Гарпун С-6» с алюминиевым каркасом. Вот даже место для пулемета под брюхом, хотя самого пулемета нет. Так?
- Так, - неуверенно согласился я. В самолетах мои познания стремительно приближались к нулю.
- А вот и брехня! Тут фонарь прозрачный, а у С-6 затемненный сзади, чтобы патрульные подонки мой затылок не видели.
Я уклончиво кивнул. Спорить о моделях аэропланов сейчас я был не готов. Собеседник швырнул игрушку на стенд и уставился на меня. Сигарета в его зубах окончательно размокла.
- Вы пилот Рауль Алистер?
- Все зависит от того, нанимаешь ты меня или нет.
Он был достаточно пьян, чтобы полет с ним на аэроплане считать гарантированным самоубийством.
- Да, мне нужен пилот.
Пилот прищурился и попытался разжечь сигарету бензиновой зажигалкой. Та только пыхтела и потрескивала.
- Бензин, любезный, родственник керосина, без которого мы куча жалких оборванцев. Ты думаешь это мне дорого? – он выплеснул содержимое стакана на пол, - Керосин! Вот кровь пилота. Там в небе ты увидишь, что такое полет. Там, над самыми облаками.
- Я летал на дирижабле, - заметил я, но собеседник только фыркнул и уткнулся носом в рукав.
- На дирижабле! Вы слышали?
Позади стоял и слушал нас только бармен. На нем были летные очки и шлем. Он задумчиво разглядывал лужу на полу, видимо размышляя, не ткнуть ли в нее носом перебравшего пилота.
На входе послышались приглушенные голоса. Что-то стукнуло в стену, входная дверь дернулась, но не открылась.
- Кит, твой выход, - сказал бармен и кивнул мне, приглашая следовать за ним.
Мой недавний собеседник улыбнулся, достал новую сигарету и пересел лицом к двери. Мне показалось, что он в гораздо лучшей форме, чем я решил поначалу.
- За мной! – крикнул бармен, обращаясь ко мне. Еще трое прошмыгнули за барную стойку и скрылись под ней.
- А как же он? – я указал на пилота.
- Он справится.
Под стойкой я заметил маленькую дверь, не больше метра в высоту. Уже ныряя в нее я видел, как распахнулась входная дверь в клуб, пропуская внутрь двоих в песочной форме. Пилот у стенда громко выругался и отшвырнул от себя стол. В одной руке он держал дешевый кубок за соревнования, взятый со стенда, а другой поднимал на ножку тяжелый стул.
Я проследовал по узкому коридору, видя в полумраке только широкую спину бармена. Скоро из раскрытого люка хлынул солнечный свет, и мы оказались на поле. Тут и там стояли непривычные крылатые машины. Бармен махнул мне рукой, развернулся и зашагал по полю, застегивая по пути летный шлем.
- Постойте, я так и не нашел Рауля Алистера, - я бежал за ним, едва успевая.
- Я Рауль Алистер. Значит вы не из патрульных, если меня не знаете. Что вам нужно?
- Нанять вас для одного дела.
- У меня уже есть дело. Не заинтересован.
Я схватил его за рукав летной куртки и, прежде чем он успел развернуться, выхватил из кармана тугой конверт и сунул ему под нос.
- Тут двадцать тысяч. Еще столько же как вернемся.
Рауль взвесил в руке конверт и не считая сунул за пазуху.
- Летали?
- Разве что во сне.
Он сунул мне в руки шлем и запасную куртку, извлеченную из кабины его самолета.
- Патруль опомнится через пару минут. Подробности расскажете в небе.
Было ли мне страшно? Самого вида самолета и момента при взлете я боялся до ужаса. Когда аэроплан начал набирать скорость, поднимая клубы пыли на пустынной взлетной полосе, я вцепился в свое кресло до боли в пальцах. Ветер бил мне в лицо, смешанный с пылью и солеными брызгами близкого океана, и я невольно жмурился, хотя летные очки закрывали почти половину моего лица. Но вот мы набрали высоту, остров остался внизу, окруженный кольцом взбудораженной морским приливом пены. Отсюда он выглядел таким же, каковым и был по сути – пустынное желтое пятно среди темного океана. Стыковочная мачта раскачивалась над портом далеко внизу. Я видел, как разлетаются во всех направлениях аэропланы. Кто скользит над водой, а кто-то скрывается в низких облаках.
Рауль зашел на второй круг, ведя машину над пыльным островом.
- Нас же увидят! – крикнул я.
Рауль сидел передо мной, и я видел только его затылок в потертом коричневом шлеме и широкую спину.
- Это не твои проблемы. В чем суть работы?
- Но те патрульные внизу, разве они не охотятся за вами?
- Не совсем так, - он слегка поворачивал голову, чтобы я лучше слышал его сквозь рев ветра, - Острова к югу принадлежат Конкордии, которой совсем не нравятся полеты в воздушном пространстве южнее Гаусса. Если дирижабли следуют заранее проложенному курсу и расписанию, то планеры неуловимы и абсолютно свободны. К тому же, преследовать нас – огромная проблема для береговой охраны.
В подтверждение своих слов Рауль потянул штурвал и планер начал стремительно набирать высоту. У меня заложило уши.
- Быть пилотом – не преступление. Летать над островом тоже. Но не в правилах нашего клуба соблюдать правила.
Он засмеялся и ему в ответ зарычал мотор.
- Вы появились на острове и притащили за собой патрульных. Очевидно же, что вы прибыли чтобы нанять пилота, а значит заставить его покинуть остров. Или вы хотите прогулку над островом за двадцать тысяч?
- Мне нужно добраться до одного места.
- Не вижу причин, почему этого нельзя сделать на дирижабле, - отозвался Рауль.
- Это Матинэль Таун.
Рауль замолк. Наш самолет покачивало восходящими потоками ветра, под крыльями колыхалось безбрежное море. К отказу я был тоже готов – во внутреннем кармане моего пиджака прятался еще более увесистый конверт, чем два предыдущих. Но Рауль просто молчал, держа курс на юго-восток.
- Город так город, - наконец сказал он, - но должен предупредить – путешествие будет не из легких. Если это просто любопытство или вы странствующий художник с поисках новых пейзажей, советую передумать прямо сейчас.
- Не то ни другое, - заверил я.
Больше вопросов не возникало. Рауль вел самолет в сторону солнца, занимавшего почти весь горизонт. В его красном свете море казалось кровавым. Однажды такой же пейзаж я видел с борта рейсового дирижабля, но должен признаться, что мой нетрезвый собеседник в клубе авиаторов был прав – под крыльями аэроплана все иначе, совсем не так, как из окон закрытой гондолы рейсового воздушного корабля.
Впервые я услышал о клубе авиаторов около полугода назад, когда отчаялся найти рейс воздушного судна, хотя бы близко проходящего мимо объекта, известного как Матинэль Таун. В небольшой статье обычной утреней газеты упоминалось о необычных машинах и клубе их владельцев, расположенном на небольшом острове у границ Конкордии. Разумеется, статья носила очень негативное содержание, описывая во всех красках ненадежность и непрактичность нового типа летательных аппаратов. Иначе и быть не могло – Общество воздушных перевозок значилось основным спонсором издания.
- Вы не первый, кто просит отвезти в Город. Как вы его там называете, Матинэль Таун? До вас тут человека три было. В двух случаях успешно добрались.
- А в третьем? – мгновенно уточнил я.
- Форс мажоры. Это я называю так береговую охрану Конкордии. Держитесь крепче, нас встречают!
Три черные точки под облаками, которые я поначалу принял за крупных птиц, стремительно приближались. А потом оглушительный свист раздался совсем рядом. Я не сразу понял что это, но потом пришло осознание того, что в нас стреляют и вполне могут попасть. Я вжался в кресло насколько мог, словно фанера и алюминий могли спасти от пуль, но голова все равно торчала на ветру.
Рауль вдавил штурвал, и наш аэроплан полетел вниз, в развороте ложась на правое крыло. Мне на мгновение показалось, что мы падаем. Но вот две тени скользнули над нами и скрылись в низких облаках.
- Вы там не выпали? Держитесь крепче!
Я не понимал, за что мне следует держаться. Тем временем самолеты противника разворачивались. Один вынырнул из облаков и выпустил по нам пулеметную очередь. Я видел, как пули оставляют пенный след на близкой поверхности океана, затем передо мной оказалось солнце, и я ослеп.
Каждое мгновение я ждал, что следующая очередь прошьет меня насквозь и я, вместе с планером, полечу вниз, в холодные воды океана. Дорога к Матинэль Тауну в стенах моего кабинета казалась менее авантюрным и куда более безопасным мероприятием.
- Они просто пугают, - крикнул Рауль через плечо, - Их задача – вынудить нас вернуться на остров. Только у нас другие планы.
Наш планер начал подниматься по спирали вверх и вдруг меня окутало плотное облако тумана. Далеко внизу я слышал рев двигателей преследующих нас планеров. А мы набирали скорость.
Облако не было холодным и липким, как я представлял, но очень плотным. Я почти не видел своих рук. Как Рауль ведет самолет в этом тумане, я тоже не понимал.
Когда вдруг все стихло, мне стало по-настоящему жутко. Мне показалось, что в нас попали – ведь рев двигателя затих, и мы действительно начали падать. Туман рассеялся мгновенно, и перед нами появилась гладь океана, в которой блестело огромное солнце. Рауль потянул руль, потянул на себя рычаги, и двигатель ожил.
Мы неслись над самой водой, почти касаясь ее крыльями. Я ничего не видел – солнце слепило мне глаза.
- Вот и они ослепли, - сказал Рауль, - Думают, что мы прячемся в облаках.
- Я не понимаю, - произнес я, когда низкие облака и самолеты береговой охраны остались далеко позади, - У них тоже аэропланы и ничуть не хуже ваших. Откуда? Я полагал, что клуб авиаторов – маргинальное объединение любителей.
Рауль хмыкнул.
- Маргинальное? Хорошо сказал. Каждый вечер, господин как вас там, я наливаю по порции двойного каждому, кто пожелал остаться свободным пилотом, а не порхать на дорогих, но бесполезных стервятниках патрульных Конкордии. И продолжаю это делать до тех пор, пока последний из клуба не забывает разницу между крылом и собственным седалищем. Наш клуб, как вы понимаете, был больше и лучше, вот только большая его часть по ту сторону пролива, инструктирует молодых бойцов, с которыми мы сегодня весело проводили время.
Я промолчал. Мне не следовало вообще поднимать эту тему, помня о характере той статьи в утреней газете профинансированной владельцами воздушных кораблей.
- Я и невменяемый Кит – вот и вся гордость авиации Архипелага, - продолжал Рауль уже спокойнее. Вам повезло, что летите со мной. Кит нырнул бы в океан и не заметил.
Он захохотал. Самолет держал курс на юго-восток.
- С этими ребятами из береговой охраны мы что старые приятели. Каждый раз одно и то же. Уж поверь, продырявить нас они бы не посмели, но попугать – святое дело. Каждый раз выдумываю новый способ скрыться с их глаз. А вот с конкордийскими военными шутки плохи. Если мы встретим воздушную крепость конкордийцев, я не дам вам и пятидесятипроцентной гарантии, что доставлю вас в Город хотя бы частично.
Солнце садилось. Над неспокойным морем поднимался серп Планеты. Я жался от холода, плотнее кутаясь в летную куртку. Под ногами нашелся старый брезент и пришелся как раз кстати.
- Хотите увидеть Волну, - спросил Рауль, - Через пару часов представится возможность.
Я только кивнул, поняв с запозданием, что Рауль этого не увидит. В голове вертелись старые воспоминания. Мой кабинет, полки уставленные книгами, гравюра с изображением Матинэль Тауна и карты на стенах с выделенными ярким маркером местами его возможного расположения. Помню взгляд Лагранжа Или – нашего старого семейного адвоката, узнавшего, что я опустошаю счета и фактически разоряю наш клан ради одной единственной экспедиции. Благо, я имел на это полное право. Потом все смешалось, и я уснул.
Сквозь сон просачивался холод, затем ужасающий рев, совсем не похожий на звук работающего мотора. Я проснулся, но открывать глаза было страшно. Рев раздавался повсюду, заглушая шум от винта нашего аэроплана.
- Как и обещал! – крикнул Рауль.
Внизу все так же блестел океан, отражая в себе свет далекой Планеты. Но вот что было непонятным – океан бурлил под нами и впереди нас, словно изгибаясь и закрывая собой горизонт. Я не сразу понял, что вижу перед собой. Это была бурлящая стена, к которой тянулись воды океана. Она была огромной, намного выше любого здания в столице и она грохотала. В детстве мне часто снились кошмары, что огромная волна накрывает наш остров, сметая все на своем пути. Но там во сне я только догадывался о том, что это волна. Мне казалось, что это темное небо с высокими облаками, а потом я начинал понимать, что это не небо, а стена воды, от которой нет спасения, медленно надвигающаяся на город, а облака наверху – ее гребень. Но в такие моменты я всегда просыпался, много дней нося потом неприятное воспоминание о кошмаре. А тут все было иначе. Я проснулся и увидел волну.
Мы летели слишком низко. Я видел, как текут вперед потоки воды, сливаясь со стеной, до которой не больше нескольких километров.
Рауль повернулся ко мне, и я увидел его счастливое, забрызганное морской пеной лицо. Он кричал.
- Вот она жизнь! Волна! Смотрите во все глаза!
Мне казалось, что вот-вот, и мы нырнем в водяную стену, которая сомнет нас как лист бумаги и швырнет в заполненное Планетой небо. Я зажмурился. Ревущая волна была совсем рядом и в то же время далеко от нас, а самолет скользил вдоль ее гребня.
- Да посмотрите же!
Когда мы почти поравнялись с водяной стеной, мне показалось, что я могу дотянуться до нее рукой. Я уже не слышал грохота воды, проглатывающей острые скалы. Страх абсолютно исчез, остался там, за пределами волны, в детских кошмарах. Темный вал катился под нами, оставляя за собой море пены, увлекаемый Планетой, делающий свои бесконечные витки вдоль экватора. На ее пути нет островов, только огрызки скал.
Мы взяли курс на юг. Волна теряла высоту и мощь, превращаясь в еле заметный на поверхности моря вал. И вот она осталась позади, бугорком на горизонте.
- Нужно заправиться, - сказал Рауль.
Не знаю сколько прошло часов. Оказалось, что я снова уснул, и во вне наш самолет бесшумно летел в пространстве между океаном и Планетой, там, где нет звуков и вечный холод.
Оказалось, что я и вправду замерз. Мы сели на плоском каменистом острове, а я даже не проснулся, когда это произошло. Я все еще сидел в своем кресле в самолете. В нескольких шагах от меня горел небольшой костер, над ним на валуне сидел Рауль, кутаясь в куртку. Я выбрался из кресла, спрыгнул на землю. Рауль поднял голову и протянул мне полупустую фляжку.
Я не отказался. Виски обжег горло и разлился теплом по венам, прогоняя холод. Рауль принял флягу обратно и спрятал в карман.
- Скоро рассвет, хотел немного подремать, но проклятые чайки!
В стороне две птицы дрались за дохлую рыбу. Третья молча наблюдала с камня.
- Сколько я проспал?
- Часа четыре. Ничего, это хорошо. Оставшийся путь не самый спокойный.
- Вы как?
Он улыбнулся и прихлопнул назойливое насекомое на затылке.
- Пора вылетать.
- А заправка?
Рауль похлопал рукой по камню, вернее тому, что я принял за камень. Он отозвался глухим эхом.
- Припасы нашего доброго клуба. Сегодня, наконец, пригодились. Заправляемся и в путь.
Я вызвался помогать, облил руки и ботинки керосином. Теперь запах неба преследовал меня постоянно. Впрочем, все лучше, чем запах канцелярских чернил.
Мы вновь набирали высоту.
- А знаете, я рад, что вы меня наняли, хоть это и чертовски опасное мероприятие. Я слишком долго протирал стаканы и слушал истории не просыхающих пилотов. А вы, поди занимались тем же у себя в столице?
Он рассмеялся.
- Откуда вы знаете, что я из столицы?
- А мне знакомо ваше лицо. Александр Мориц из клана Мориц. Первые полосы газет и обложки журналов. Денег больше, чем я видел за всю жизнь
- Это в прошлом, - заверил я.
- Одного я не пойму – зачем вам в Город? За сувенирами и развлечениями?
Я промолчал.
- В любом случае, не мое это дело.
- У меня есть личные причины туда попасть.
- Как и у каждого, кого я туда возил. А в итоге все оканчивалось сувениром на память и фотографией возле башен. Каждый придет, посмотрит с края на облака, скажет, что это лучшее зрелище в мире, отковыряет стекляшку от башни, помнется, подрожит от холода, протянет фотоаппарат для снимка и попросится обратно.
- Это не про меня.
Рауль усмехнулся.
- Конечно, вы - совсем другое дело. Но дело в том, что… Приехали!
Я осмотрелся по сторонам, но не увидел ничего, кроме серых облаков.
- Где?
- Помолчите и пристегнитесь потуже. И можете начинать молиться своим богам, если они у вас есть.
Самолет плавно ложился на крыло и уходил вниз. Я всматривался в облака, пытаясь понять, столкновения с чем именно Рауль пытался избежать. И я увидел его вдалеке, то, что поначалу принял за грозовое облако. Это была тень в серой пелене, но скоро она начала выплывать, разрывая острым носом облака. Гигантское веретено пролетало сквозь тучи, освещая себе путь светом прожекторов. Казалось, что там бушуют настоящие молнии, но тучи хранили нечто более опасное, чем электрический заряд.
- Рауль, уходим отсюда! – крикнул я, но тот только зашипел в ответ, словно далекий корабль мог нас услышать. Воздушная крепость конкордийцев патрулировала пространство, которое по праву принадлежало ей.
Я сидел тихо, считая про себя. Это не слишком успокаивало. Аэроплан жался к воде, но экипаж воздушной крепости – это не пилоты береговой охраны. С ними этот фокус мог не пройти, хотя особо большого выбора у нас не было.Рауль не мог заставить аэроплан лететь бесшумно.
И все же крепость была достаточно далеко, чтобы дать нам шанс уцелеть. Ее черный корпус наполовину скрывался в облаках и от этого выглядел еще более жутко. Луч мощного прожектора скользнул по воде, зацепив наш фюзеляж. Затем описал круг и вернулся в то место, где нас уже не было. Рауль уводил нас на северо-запад, стараясь как можно скорее разминуться с крепостью.
Черное веретено удалялось, его прожектора смотрели вперед. Отсюда он уже не казался таким огромным. Он вплывал в облако - словно дремлющий зверь уходил на покой. На его брюхе мигнул яркий огонек и тотчас погас.
- Да чтоб тебя!
Рауль развернул машину и стремительно понесся над водой, набирая скорость. Меня вжало в кресло, и я не мог повернуть голову. Где-то позади меня послышался чудовищной силы взрыв, а затем волна обрушилась на нас. Аэроплан затрясся и едва не зачерпнул воду крылом. Рауль яростно ругался и пытался удержать штурвал. Под нами расплывалась широкая круговая волна.
Раньше мне казалось, что таких мест, как Гаусс не существует в нашем мире, а Конкордия – далекая и загадочная, хоть и не слишком приятная страна, товары из которой изредка привозил в наш дом отец. И весь мир был огромной гравюрой с витиеватыми контурами островов и розой ветров, красовавшейся на пустом океане. В нем не было место трассирующим пулям и воздушным торпедам, взрывающим волны. Мир был огромен и невероятно мал. Я знал с детства о двух других мирах за пределами нашего, где тоже жили такие же люди, как мы и бороздили моря на парусных судах, сражались с невероятными чудовищами, поднимались под самые облака на воздушных шарах. Я вспомнил, что так страшило меня в моих снах об огромной волне. Она смогла дотронуться до неба, а я не мог даже покинуть свой остров.
Матинэль Таун. Так звали его обитатели Архипелага. Я знал, что это конкордийское название, которое так прижилось у нас. На юге его называли просто – Город. Но городом он не был в прямом смысле этого слова.
Сегодня он завис над скалами. Скалы были огромными – черные пики, устремленные в небо метров на сто. Но он был еще выше. Иногда его называли диском, но он был больше похож на огромную чечевицу, зависшую в небе. Его обшивка местами осыпалась, обнажив ржавый скелет. Но внутри он был еще цел.
На позеленевшей поверхности возвышались две несимметричные башни. Именно из-за них его называли городом. Никто не знал точно, сколько ему лет, и как он появился здесь. В тех немногочисленных книгах, о нем, что мне удалось разыскать, говорилось, что он старше любого города и любой страны, старше самой истории. На цветной картинке по перекинутому на вершину скалы трапу с него спускались на свой первый остров его первые обитатели.
Аэроплан скользнул шасси по металлической обшивке, подпрыгнул, снова коснулся металла и зашуршал по нему. Город был достаточно велик, чтобы тут можно было приземлиться.
Я выбрался из кабины. Рауль уже сидел на крыле и задумчиво ковырял ногтем летные очки.
- Спасибо, - сказал я. Рауль не обернулся.
- Идите уже, отковыряйте себе сувенир на память.
Я вынул сумку, молча положил на крыло второй конверт и направился к башням.
В обшивке башен зияли дыры, тут и там свисали провода. Я высыпал под ноги содержимое сумки – приборы, назначение которых я пока не знал. Как их вернуть на место я тоже не знал. На это потребуется много времени и сил. Главное – убедить Рауля в том, что обратно он полетит один.
Рауль обернулся и с интересом наблюдал за мной.
- Все, что удалось собрать? – спросил он.
- Выкупить. Сувениры с Матинэль Тауна стоят огромных денег.
Рауль кивнул и достал сумку с инструментами.
- Все, что летает, устроено примерно одинаково. Нужно только знать, как оно работает, немного времени и удачи.
+
Про аэропланы интересненько 
