Сэр Персиваль бережно оттер лезвие «Золингера» от прилипших к нему волосков. Он презирал эпиляционные крема и ультрозвуковые бритвы. Одна лишь благородная сталь достойна касаться щеки настоящего джентльмена. Сэр Персиваль убрал опасную бритву в нессесир и склонился к зеркалу. Старинная амальгама отразила холеное, породистое лицо настоящего аристократа. Серые глаза, высокий с залысинами лоб, тонкая линия губ, волевой подбородок. Белоснежная рубашка приятно хрустит накрахмаленными манжетами. Черный, полувоенного покроя сюртук, мягкая фетровая шляпа. Неуловимый жест вызывает голографическое изображение. Сэр Персиваль придирчиво рассматривает себя со всех сторон. Строгий покрой одежды, властные жесты уверенного в себе человека. Да. Так будет хорошо.
«Зет девятьсот шесть, вы вышли на причальную дистанцию. Пожалуйста отключите систему противометеоритной обороны! Зет девятьсот шесть...». Сэр Персиваль досадливо морщится. В голосовом сообщение нет никакого смысла — корабельный компьютер успевает отработать программу гравитационной фиксации прежде, чем ухо воспринимает первые звуки дублирующего запроса. Идиотские правила, способные лишь потешить эго, нашептав человеку, что он пока еще главный.
Сэр Персиваль стоял у иллюминатора и не без трепета созерцал открывшийся ему вид. Целых триста ярдов струнного движителя! Сэр Персиваль прекрасно знал его устройство. Любые два материальных объекта, связанные векторным полем, разносятся на длину его волны, после чего устройство фазового сдвига заставляет один из объектов нарушить темпоральный барьер, сместив его на одну миллиардную секунды в прошлое или будущее. В результате векторное поле превращается в энергетическую струну, незримо связывающую оба объекта в единое, практически неразрушимое целое. Разворот любого объекта относительно струнной оси, приводит к возникновению движущей силы с вектором направления расположенным вдоль биссектрисы угла разворота. Так арбузное семечко вылетает из-под сжатых пальцев. Движущая сила зависит от величины разворота, и достигает максимума при углах близких к 180 градусам. Но самым значимым является то, что приложена сила к каждому атому. Как самих объектов, так всех других тел вошедших с ними в устойчивое гравитационное взаимодействие. Представьте себе, что противоперегрузочное кресло на старте действует не на поверхность вашего тела, а на каждую его частичку в отдельности. Как при ускорении, так и при торможении. С телом ровным счетом ничего не произойдет, даже если выстрелить им из пушки в бетонную стену. Пушка. Смешно, ей богу. Одна такая струна способна в мгновение ока перебросить на другой конец Галактики средних размеров планету. Возможности струнного движителя были поистине безграничны, хотя и требовали применения синхронизаторов положения, что значительно снижало надежность системы. Всего несколько градусов рассинхронизации и все, что находится в зоне гравитационного взаимодействия, за долю секунды наберет световую скорость.
Именно поэтому, процедура безопасности дала запрос на отключение поля глобальной изоляции, входящей в систему противометеоритной защиты его корабля. Теперь, когда поле отключено, и корабль вошел в гравитационное взаимодействие с системой струнного движителя, в случае любого сбоя они вместе отправятся в незапланированное путешествие. Досадно, но не смертельно. Поле движителя надежно защищало корабль от любых метеоритов. Да что там метеоритов! Залп главного калибра крейсера имперского класса не причинил бы объектам в зоне струнного движителя большего вреда, чем севшаяся на ладонь муха.
Именно с открытия струнного движителя, начались полномасштабные исследования Галактики.
Сэр Персиваль во все глаза разглядывал технологии пионеров освоения космоса. «Какого черта нужно было превращать этот музейный раритет в аттракцион?» - думал он, оглядывая маленькую, чуть больше тысячи квадратных ярдов, посадочную платформу для флаеров и парящую над ней шхуну. Обычную, деревянную шхуну. С серыми парусами и черным флагом, развевающимся в свете мощных прожекторов. Ветер. Миллионы галлонов воздуха, закаченные в зону струнного движителя. Знаменитое питейное заведение «У Джона С.» Дьявольски дорогое заведение. Одна только парковка, одна только честь зависнуть рядом, обходится в кругленькую сумму. Сэр Персиваль опустил в карман сюртука мешочек из выделанной кожи. Немного постоял перед трансгрессатором, затем решительно застегнул его браслет на левом запястье. Не стоит недооценивать легкость предстоящего дела. Он спустился в нижний ангар и забрался в скоростной флаер.
- Кортни, подготовь процедуру девятнадцать-одинадцать, - приказал Сэр Персиваль дворецкому, переводя управление флаером на себя. – И жди моего возвращения.
Никогда не следует спешить, напомнил он себе, завершая очередной облет вокруг системы шхуна-посадочная платформа. Сложностей быть не должно, сканер не выявил признаков скрытого вооружения. Однако сэр Персиваль знал что легких дел не бывает. В противном случае, его не наняли бы для этой работы.
-Приятель! - хрипло донеслось из динамиков, - У нас уже закружилась голова от твоей карусели! Еще немного и мы включим счетчик. Десять тысяч кредитов за один оборот. Так что, или садись, или отчаливай к чертовой матери!
Сэр Персиваль посадил флайер на свободный участок и выбрался из тесной кабины. По площадке гулял настоящий ветер. В лицо летели мельчайшие капельки влаги. Сэр Персиваль облизнул губы и почувствовал солоноватый привкус. Если закрыть глаза и позабыть, что находишься в воздушном пузыре, то можно вообразить, что попал на морской берег далекой Земли. Сэр Персиваль оглядел многочисленные флаеры клиентов. Дорогие, престижные машины, занимали собой почти всю площадку. Он встал на желтый диск подъемника и тот плавно заскользил вверх вдоль струны. С близкого расстояния та походила на колонну абсолютно черного цвета. Матовая, поглощающая любое внешнее излучение, она никак не вязалась с образом чистой энергии. Разум представлял ее в виде чего-то ослепительно белого, сияющего, божественного, и никак не хотел мириться с унылой физикой риманова пространства.
Диск замер у конца веревочной лестницы. Подъем кончился. Сэр Персиваль внимательно осмотрел поросшее ракушкой корабельное днище. Грубое, рассохшееся дерево не вызывало чувства надежности. Пальцы против воли ощупали браслет аварийной телепортации.
- Ты долго будешь там пялиться? - раздалось сверху. - Учти, каждая ракушка у меня сосчитана и внесена в реестр. Если пожелаешь отскрести чего-нибудь на память, то это легко устроить за пятьдесят тысяч кредитов!
Голос принадлежал старику, но звучал бодро. Наверное, это и был сам Джон С.
Сэр Персиваль легко, перебирая только руками, взобрался по нещадно раскачивающейся лестнице.
- Ловко у вас получается! Добро пожаловать на борт, сэр! - поприветствовал его старик. Маленький, едва достававший ему до плеча, он походил на героя старинного комикса. Седые волосы взлохмаченными прядями опускались к самым плечам. Изборожденное шрамами пополам с морщинами загорелое, обветренное лицо. На месте левого уха плохо заживший обрубок. Бесцветные водянистые глаза. Черная куртка из грубо выделанной кожи, при помощи целой системы застежек и ремешков соединяется со штанами из выбеленной парусины. Веревки сандалий охватывают мозолистые ступни, крепко стоящие на выскобленном дереве палубы.
- Джон. Меня зовут Джон, ваша милость. Могу я узнать ваш титул, звание или имя? - старик почтительно склонил голову.
- Вам незачем знать мое имя, достопочтенный Джон, - сухо ответил сэр Перси. – Я всего лишь посредник в нашем маленьком деле. Но вы можете обращаться ко мне – сэр или ваша милость. Как вам больше нравится.
- В деле? – озадаченно переспросил Джон. – Но у меня с вами не может быть никаких дел! Я никогда не видел вас прежде.
Вместо ответа сэр Персиваль вытащил кожаный мешочек и вытряхнул на ладонь его содержимое
- Гинеи! – вскричал пораженный старик. – Целых восемь гиней, разрази меня гром! Откуда они у вас, сэр, ваша милость, ваше величество, ваше светлость…
- Довольно! – прервал его сэр Персиваль. – Не будем терять время на пустую болтовню. Мой наниматель послал меня к вам с тем же вопросом. Для начала – как вы здесь оказались?
Спустя десять минут они сидели в просторной каюте, приканчивая вторую порцию ямайского рома. Сэр Персиваль медленно цедил пахучий, чудовищно дорогой напиток, слушая рассказ старика.
- В наш век быть моряком, значило быть и пиратом. Можешь захватить приз, - иди на абордаж. Не можешь – торгуй и жди, пока тебя самого не возьмут на абордаж. Любой моряк, в зависимости от ситуации был или торговцем или пиратом. Соблазн захватить товар силой слишком велик, чтобы его избежать. В тот злополучный день, судьба свела нас с турецкой галерой. Мы не стали бы ее атаковать, не случись у нас порчи своего товара. Но нам требовалась компенсация. И капитан, Боб Нетопырь, отправил наше корыто на перехват. Кто же знал, что это военная галера?
Бой? Что я могу сказать о бое, сэр? Тот, кто не знает, как сражаются янычары, тот вообще ничего не знает. Едва наши борта соприкоснулись, как лавина этих визжащих дьяволов смела абордажную команду и, рассыпавшись по нашей старушке, принялась рубить остальных. «Смерть гуярам!» - вопили они. Тех, кто сдался, вешали на реях. По десять человек в связке. Веревки были такие длинные, что падающие тела начисто отрывали головы моих товарищей. Вон там, - показал рассказчик куда-то вверх, - на брам-рее, шестым в очереди был я. Эти нехристи не давали времени помолиться. Они вешали нас как собак. Я помню, как посмотрел на Боба в последний раз, и посоветовал ему сгореть в аду без остатка. И еще я помню, как падал вниз со скрученными за спиной руками. Мне казалось, что я лечу в никуда…. Очнулся уже здесь. В вашем мире. Разумеется, мне объяснили, что я спасен временщиками. Конечно же, не просто так. Двенадцать лет адаптации и вот я уже отрабатываю свое спасение. На борту моей шхуны разливаю ром и потчую дорогих гостей воспоминаниями былых лет. Старик допил очередную порцию, оттер губы и вопросительно посмотрел на гостя. Неслышно подошедший биомех тут же наполнил опустевший кубок новой порцией рома.
- Неплохая история, - одобрил сэр Персиваль. – Кстати, а где остальные ваши гости? Внизу я заметил достаточно флаеров, но на борту, кроме вас и этого биомеха не видел ни одной живой души.
- Тут нет ничего странного, сэр, - улыбнулся старик, - эти флаеры оставлены в залог. Не многие способны оплатить мое угощение сразу. Как вы понимаете, все оно поступает оттуда. Из моего мира. А это очень дорогое удовольствие.
«Действительно, темпоральная контрабанда ямайского рома очень дорогое удовольствие», - подумал сэр Персиваль. – «Что же, меньше будет возни с остальными»
- История неплоха, - продолжил он. – Жаль, не достоверна.
- Простите, мою непонятливость, ваша милость, но почему вы так считаете?
- Хотя бы потому, что вы не брали на абордаж турецкую галеру, – с этими словами сэр Персиваль достал одну из гиней и положил на прилавок. – Где остальное, мистер Джон? Или правильнее называть вас Джон Сильвер?
- Ну, что вы, сэр! – ухмыльнулся старик. - Какой же из меня Джон Сильвер?
- Я не люблю терять время попусту, – сухо прервал его сэр Персиваль. – Моему нанимателю доподлинно известно, что военная галера гналась за вами, мистер Джон, в течение суток, прежде чем вы попали в зону мертвого штиля. И гналась она за вами, мистер Сильвер, потому, что именно вы разгромили караван торговых судов принца Ахмета. Вам не удалось уйти от преследования, по одной простой причине - шхуна под завязку была набита золотом. Эти восемь гиней единственное, что осталось от похищенного сокровища. Неужели вы полагаете, что кому-то было бы дело до неумехи пирата, не касайся оно пяти миллионов гиней? Не испытывайте мое терпение, мистер Джон! Золото! Почему на этой шхуне не оказалось золота?
- Ах, ваша милость! – вскричал старик. – Какое золото? Боб Нетопырь был самым большим неудачником, которого видел наш промысел. Если нам когда и перепадало немного золотишка, то…
- Мистер Джон! – погрустнел сэр Персиваль. – Вероятно, вы не до конца понимаете серьезность моих намерений.
Сэр Персиваль неожиданно выбросил руку. Его цепкие пальцы на миг сомкнулись на манипуляторе биомеха. Раздался хруст выдираемого сочленения. Лишенный ноги робот опрокинулся навзничь.
- Посмотрите сюда, мистер Джон! – сэр Персиваль аккуратно положил на стойку перед собой оторванный манипулятор. – У вас есть часы?
- Что… Что вы сделали с Сэмом? – пролепетал старик, не в силах поверить в происходящее.
- Если есть, то засекайте время, если нет, то рекомендую поверить на слово. Не пройдет и трех минут, как мои пальцы превратят в труху этот манипулятор. Я разберу его, выламывая сустав за суставом, а когда ничего не останется, точно так же демонтирую и вас. Конечно, если раньше, вы не сознаетесь, куда спрятали интересующий меня груз. У меня очень сильные пальцы, мистер Джон.
Сэр Персиваль никогда не носил при себе оружия. Он сам был оружием. Мощные узловатые пальцы разбирали манипулятор, с хрустом выдирая сустав за суставом. На стойку сыпалась углепластиковый наполнитель, растертый в труху.
Сэр Персиваль не любил свою работу. После каждого задания было слишком много уборки. А он терпеть не выносил оставлять после себя беспорядок.
Старик неожиданно нырнул куда-то под стойку и появился вновь с кремневым пистолетом в руках.
- Вы разочаровываете меня, мистер Джон, - невыразительно, не прекращая работу, высказался на этот счет сэр Персиваль. – Я абсолютно точно знаю, что на корабле нет ни пороха, ни свинца. Обыск шхуны был проведен весьма тщательно. А впрочем, и они бы вас не спасли.
Он отбросил в сторону последний смятый кусок пластстали. Молниеносный рывок и ужасные пальцы его пальцы добрались до старого Джона.
Сквозь чудовищную, туманящую сознание боль доносится властный голос сэра Персиваля.
- Лучезапястный сустав я оставлю на потом, возможно, он вам пригодится, мистер Джон, а вот печень, боюсь не переживет этот вечер. Простите за калабмур. И зубы. Вам никогда не говорили, какие у вас кривые зубы?
Судорожно извивающееся тело старика уже не может кричать. Рот забит кровавыми сгустками. Сердце отсчитывает последние удары. Тягучими каплями падают они в барабанные перепонки, наполняя голову угасающим эхом. Смыкающаяся краями тьма. Белый, расширяющийся прямоугольник. Тонкая игла выходит из вены. Рваные свинцовые тучи уносит порывом свежего ветра.
- Вы готовы сообщить местонахождение похищенного вами золота? Я могу забавляться с вами в течение суток, каждый раз оживляя тело новой порцией химикатов. У меня богатейший опыт в ведении допросов такого рода, – голос палача раздается откуда-то слева. – Будете говорить сейчас, мистер Джон?
- Да…, - хрипит окровавленный беззубый рот.
- Отлично, - соглашается сэр Персиваль. – Еще одна маленькая иньекция… Очень хорошо. Теперь вы можете встать.
- Сколько? – выкашливает из себя Джон. – Сколько у меня осталось влемени?
Чудес не бывает. За двенадцать лет адаптации Джон усвоил, что чудес нет и в этом сказочном мире. Инъекция поддержит тело какое-то время, прежде чем наступит смерть.
-Вполне достаточно, чтобы вы поделились интересующей меня информацией. Тридцать, может быть сорок минут.
Джон медленно на ватных ногах подходит к борту.
- Там, - показывает он на парковку внизу, - Там…
- Что там? – интересуется сэр Персиваль.
- Ваш флаел, стоит там? – спрашивает Джон. Беззубый рот коверкает слова. – Его надо ублать.
- Что за черт? При чем здесь флаер?
- Убелите машину, сэл. Я покажу…
Сэр Персиваль внимательно смотрит вниз и… и неожиданно замечает, что с такой высоты ему открывается карта, нанесенная на парковочную площадку.
Его флаер стоит прямо на каком-то изображение. Жестовая команда. Автопилот флаера послушно перегоняет машину на свободное место рядом.
- Что? Что там? – голос сэра Персиваля дрожит от возбуждения.
- Дельфинчик, сэл! – отвечает ему старик. Тяжелое дыхание с хрипом вырывается из горла. Он стоит рядом, держась за какой-то канат.
- Дельфинчик? – не понимает сэр Персиваль, приглядываясь к изображению.
- Точно так, сэл! – голос старика прерывается. Уцелевшая правая рука дергает канат и с верхней мачты проносится вниз какой-то снаряд.
Сэр Персиваль не успел среагировать. Вокруг схлопнулась сеть и мощный рывок вынес его со шхуны вместе с куском выломанного фальшборта.
Триста ярдов это очень много, если смотреть со стороны и очень мало, когда дело касается свободного падения. И можно считать их вообще нет, когда тело облепляет тугая рыбацкая сеть, полностью скрывая браслет трансгрессатора.
Слава Богу, что силы в его пальцах достаточно, чтобы разорвать ячейки сети и добраться до кнопки экстренной эвакуации раньше, чем закончатся отведенные тебе ярды.
Последнее, что сэр Персиваль успел заметить перед тем, как сияние телепорта поглотило реальность, была летящая впереди болванка, падающая на крышу его флаера.
«Дельфинчик? Это такие тяжеленные груза в виде снаряда, которые в древности сбрасывали с мачт на вражеские лодки, с целью пробить днище», - припомнила сэр Персиваль. Тело болело немилосердно, раны нуждались в дизенфекции, но дело надо было завершить немедленно. Он провалился. Чертов старик не выдал тайны, и не выдаст ее никому. Ничего страшного. Выдернем его из прошлого еще раз и повторим процедуру. У его работодателей сколько угодно времени. Над этой загадкой билось немало ученых мужей – только что шхуна была битком набита золотом, но стоило перенести ее в настоящее, как добыча исчезала таинственным образом. Возможно, повезет в следующий раз. А сейчас надо уничтожить объект. Процедура 19-11 запустит генератор стазового поля и системе струнного движителя некуда будет сбрасывать свою энергию. Одна микросекунда, и шхуна, парковочная платформа и супердорогие флаеры обернуться облачком перегретого пара.
«С чего ты взял, что на моей шхуне нет пороха? А в потайной крюйт-камере не проверяли?» - подумал старый Джо поднося фитиль к кормовой пушке, заряженной каменным ядром. Ответом ему был грохот выстрела. Отдача хорошо качнула висящую на столбе струнного движителя шхуну.
- Сэр, - голос рободворецкого больно ворвался в уши, остановив пальцы в паре дюймов от кнопки запуска процедуры 19-11. – По нам стреляют каменными ядрами сэр!
Сэр Персиваль не успел ничего ответить. Корабельный компьютер успел разобраться в ситуации прежде, чем ее озвучил рободворецкий. Он ничего не знал о пушечных ядрах, зато знал о летающих в пространстве булыжниках. Их еще называют метеоритами.
На этом принципе работают все гравитационные бомбы. Резкое изменение гравитационных сил в клочья разносит целые планетарные системы. Что мог об этом сказать сэр Персиваль, когда компьютер включил противометиоритную защиту, спасая военный космический корабль от попадания трехфунтового каменного мячика? Все произошло в долю секунды. Поле глобальной изоляции разорвало связь с системой струнного движителя в то же мгновение, как шхуна дернулась от залпа, нарушая синхнонизацию. Им не суждено было отправиться в путешествие вместе. Древняя шхуна с парковкой и кучей сверхдорогих флаеров унеслась в неизвестном направление, оставив корабль сэра Персиваля одиноко разваливаться на части. По всем законам физики риманова пространства.
«Клады. Сокровища. Откуда они берутся?» - спрашивал себя Джон Сильвер, бросая восемь гиней в наполовину заполненный сундук. «Все это только в вашем воображении. Только в воображении»
Он захлопнул крышку и тяжело поднялся на палубу. Джон оглядел коллекцию дорогих флаеров, оставшихся от прежних охотников за сокровищами. Кажется, в белом есть медицинский блок. Это тот самый – авантюристов временщиков. Сколько их уже здесь побывало? Корявые пальцы начертили в воздухе замысловатый жест. Белый флаер легко поднялся к шхуне и замер у ее борта, открыв широкие двери. Старый Джон вытащил из кармана флягу, сделал большой глоток. У его ног лежал изуродованный биомех по прозвищу Сэм. Джон ухватил его за уцелевшую ногу и потащил во флаер.
- Я тебе расскажу, откуда берется сокровище, Сэм. Не нужно тратить время на его поиск. Достаточно убедить остальных, что оно у тебя есть.
Сюжет есть, интрига в наличии. Драйв - что ценно - тоже. Когда старого 
