Где то в глубинах бесконечного и пустого океана жил кит. Он был огромным как мир, но океан был еще больше и за все десятки и сотни лет своего одиночества он не смог найти его край.
А над океаном висело серое и пасмурное небо. Иногда тучи расходились, но в бездонной пустоте неба не было звезд. Их не было тут вообще. Только океан на странном холодном мире, плавно летящем вокруг единственного во Вселенной солнца. Всего этого кит не знал. Иногда он поднимал огромную голову из воды и долго смотрел в небо, словно ждал чего то. Но небо было все таким же пустым. Он лежал на холодной воде, подставив спину ветру и смотрел вдаль, пока сон не начинал одолевать его. И тогда он медленно погружался в бездну.
Иногда он просто плыл, разрезая могучими плавниками безжизненную воду и так миля за милей и год за годом проходила его жизнь. Порой места казались ему даже знакомыми. Вот здесь у подножья рифов он когда то плескался играя в пузырьками, поднимающимися с илистого дна, а в эту пропасть так боялся опуститься, опасливо трогая ее края плоским хвостом. Или это было не здесь? И когда вообще это было?
В шторм ему становилось неспокойно. Он метался под гигантскими волнами, раскрыв пасть и его глаза испуганно смотрели сквозь толщу воды. Ему было жутко, его выворачивала наизнанку страшная опустошенность и непонятное тоскливое чувство. И он бросался вперед или вниз и мчался и мчался вперед, словно хотел вырваться из собственной кожи. Но буря затихала и он засыпал, в странных местах на таких одинаковых и холодных волнах.
Он очень любил луну. Особенно в штиль. Он осторожно подкрадывался к ней, словно боясь спугнуть, когда она еще была над самым горизонтом. Он прятался за утесами маленьких островков и смотрел, как ее свет играет на мелких гребешках волн. А затем вдруг бросался вперед, скользя по лунной дорожке, разбрасывая брызги и вдруг высоко взлетая в ночное небо. Затем со страшным всплеском обрушивался вниз и тяжело дыша, лежал на воде под светом полной луны. И тогда над океаном разносился протяжный стон его одинокой песни.
Луна не могла ответить ему. Она безмолвно плыла по пустому небу, даря ему призрачные лучи, а он провожал ее взглядом и тихо опускался в океан.
Там в океане был его дом. Нет не во всем океане, где то… Он никак не мог найти. Год за годом, миля за милей.
В тот, наверху холодный и дождливый, а в его мире безмятежный и спокойный день он продолжал бесконечный путь. Его огромное черное тело бесшумно разрезало толщу воды, а взмахи хвоста поднимали со дна мелкие камушки. Старые потускневшие глаза смотрели вперед. Вдруг он остановился. Он точно знал, что ждет его за этим горизонтом, еще один горизонт, еще одна пустота. Он обернулся. За ним в поднятом им водовороте бешено кружился сорванный со дна листочек водоросли. Он парил и парил и не хотел опускаться на дно, словно играл, словно был живым. Он гнался за ним, старым слепым гигантом, касался его хвоста и пугливо отскакивал прочь. Кит шевельнул плавником, снова. Он погнался за ним, но упрямый листочек, обогнув его, взвился вверх. Кит нетерпеливо ударил хвостом. А листочек завис у его открытой пасти и так же молниеносно бросился в сторону. Кит бросился за ним.
Над водной гладью были видны лишь всплески. Как много бесчисленных лет этот мир не видел ничего подобного. Они играли до самого заката. Они были счастливы.
Но вод кит устало застыл, успокоилась вспененная вода и зеленый листочек качнувшись, словно помахав на прощание, лег на холодное дно. Кит долго смотрел на него, трогал плавником. Кит поплыл, набирая скорость.
В мир пришел рассвет. Поднявшись над краем маленького острова солнце, выхватило из темноты, что то странное, чего недавно совсем не было здесь. Огромный как гора он лежал на берегу, его открытые глаза смотрели на такой далекий горизонт. Лучи солнца скользнули по его оскаленным пересохшим зубам. И на мгновение могло показаться, что это была улыбка. Некому было сказать наверняка.
… Где то в глубинах бесконечного океана жил кит...
