Как-то утром, когда нежные лучики еще робкого новорожденного светила осторожно касались золоченых куполов столицы мира – города Багдада, великий Владыка, да будет жить память о лучезарном в веках, проснулся с невыносимого бодуна и не найдя второй тапок расшитый бисером, позвал визиря:
- Визирь! Визи-и-ирь! Где тебя черти таскают, сморчок старый!?
- Тута я! – хрипло отозвался великий визирь, вылезая из под тяжелой шелковой портьеры. – Либо щербет вчера паленый был, либо танцовщицы опять нас клофелином прокапали, о повелитель!
- Вон оно чё! А я думаю, что так тяжко-то! – калиф приложился к пустому графину и резюмировал грустно, – ни капельки не осталось. А что у нас сегодня дела государственные есть? Война мож какая или ужин званный?
- Не-а! - ответил визирь. – Хотя там колдун какой-то, третий день аудиенции добивается!
- Прикольно, может фокус покажет… - равнодушно произнес калиф. – Зови, чо!
Через несколько минут стража втолкнула в зал для аудиенций тщедушного мужичка с шальным взглядом залетного фармазона. Тот не переставая оглядываться, мял свои карманы, при малейшем палеве готовый скинуть за борт, притаренное там добро.
- Ну… - задумчиво протянул калиф. – Есть чо!?
- Вашвысокблагородие, только для Вас, только сейчас и один раз! – начал с ходу прибалтывать колдун. – Товар – жемчуг, мамой клянусь, попробуете – за уши не оттащишь!
С этими дешевыми прибаутками уличного кидалы он достал небольшую коробочку и, открыв, показал содержимое. На дно тары был насыпан черный порошок, а в уголке лежал свернутый в свиток старинный манускрипт.
Калиф распальцевал визирю – проверь мол. Не то, что бы он был такой уж пафосный босс, просто во рту, будто кошки нагадили и язык был шершав, что твоя подошва. Визирь развернул послание из коробочки и начал читать вслух по слогам и с выражением:
- Мир тебе бродяга, кем бы ты ни был! Если ты читаешь это письмо то, скорее всего я уже мертв, хотя тебе я так понимаю это по банану. Будь же ты проклят бессердечный, и перейдем к сути - занюхаешь дорогу черного снега, что в коробке насыпан и приход тебе обеспечен цветной и грамотный, но! Есть еще бонус, для совсем безбашенных торчков! Произнеси, набрав в рот прошлогодних желудей – «Мутабор наклал в котел, Мутабор сломал забор, беспредельщик Мутабор, помочился нам в костер!» и тогда мой юный искатель острых ощущений ты обратишься в любого зверя, птицу или гада, название которого произнесешь. Но помни, если тебя пробьет на ха-ха в образе животного и ты забудешь считалочку волшебную, тогда всё – амба карапузики! В человека ты больше не превратишься. Короч, я предупредил, дальше сам крутись, как хочешь. Всегда ваш, Пабло Эскобар! Чмоки.
- Чета мутный порошок, - осторожничал подозрительный визирь. - Мож лучше финиками забродившими закинемся и войну кому-нибудь объявим?
- Не, надоело, - капризно протянул калиф. - Найди-ка мне желудей!
Закрывшись у себя в покоях, великий калиф размышлял в кого бы ему лучше обратиться. Бегемот или жираф? Он видел много животных, была у него книжка с картинками, но больше всех ему понравился аист – красивый такой и ноги длинные. Набрал он полный рот желудей, занюхался препаратом диковинным и пробурчал набитым ртом – страус! Конечно же, мой внимательный читатель, он хотел сказать – аист, но забористый порошок так быстро торкнул его прямо в нервную систему, что калифу было уже все равно, что аист, что заяц, что космический шаттл «Индевор»…
С удивлением разглядывал он свои мощные ноги с хорошо развитой мускулатурой, дистрофичные крылышки и диковинное оперение. Неожиданно калиф услышал шорох листвы за окнами дворца и, припав на измену, молниеносно воткнул голову в землю – фальшстарт! Мраморный изразцовый пол глухо загудел, но удар выдержал, а незадачливый страус получил легкую контузию. Это его так развеселило, что он от души рассмеялся, разглядывая зеленоватые круги перед глазами. Лишь вволю покуражившись над слугами и разбив головой пару мозаичных фрагментов паркета, калиф, наконец, вспомнил о табу на смех. Признаться, он слегка струхнул и, заорав брачным воплем молодого марала, принялся вспоминать глупую считалку. Набежала тут стража, давай калифа успокаивать обнимать и оглаживать. А он бедолага беснуется, орет во всё горло страусиное:
- Заклинание! Я забыл заклинание! …Мутабор ссы на забор! Слова, мне нужны слова!
Санитар прикрыл плотнее дверь ординаторской. Изможденный ночным дежурством и только-только прикорнувший на жесткой кушетке доктор нервно вскинулся от диких воплей из коридора:
- Андрюш, что там за шум?
- Да вы поспите, Павел Адамыч! – сконфуженный санитар прятал за спиной прочную смирительную рубаху. – Буйного привезли, но мы сами справимся.
Меж тем вопли становились все громче и местами переходили в хитросплетенные эскапады:
- Я понял! Я все понял! Суйте мне в клюв желуди, без этого заклятье не подействует, глупцы! Куда вы меня тащите я не аист, это же я - ваш повелитель!
Павел Адамович, поднялся и щелкнул тумблером электрочайника:
- И давно он в таком состоянии?
- А кто его знает! – пожал могучими плечами санитар. – Скорая его с улицы забирала, ребята говорят он головой асфальт пробил в трех местах до гравия…
- Силен чертяка!
- Да уж…
- …Визирь! Мне нужны прошлогодние желуди! Сними с меня заклятье, визи-и-ирь… – постепенно затихала страусиная истерика, мягко гасимая сильным внутривенным успокоительным. – Мутабор… Мутабор беспедельщик…
Уж умирающее солнце последними тусклыми лучами золотит купола великого Багдада. Добропорядочные жители сказочного королевства готовятся отойти ко сну, а сказки мораль и доктрина Госнаркоконтроля на этот раз соединились в лаконичном посыле – не тяни в себя разную дрянь из заманчивых коробочек, ибо однажды не превратишься обратно в человека! Так останешься навек страусом, пустой головой в пол долбящимся, хотя, кому-то это может даже понравится…
(С) РусланТридцатьЧетыре 2015.
И финал в лучших традициях, с четкой моралью 
