Мелкие, холодные капли осеннего дождя неприятно падали на лицо, доставляя моему, искалеченному заразой, телу волну довольно неприятных ощущений. Противная влага проникала в глубокие язвы, после чего они немного пощипывали, принося с собой все больше и больше неудобств. Это немного раздражало, но сопротивляться и вставать не хотелось из упрямства – надеялся перебороть дождь. Я долго пытался одержать победу: переворачивался на бок, закрывал голову дряблыми и разъеденными проказой руками, но, в конце концов, мерзопакостная погода взяла вверх и я сдался. Открыв глаза, в мое поле зрение сразу влилось серое небо, с такими же серыми и еле-еле плывущими тучами. Осень.

Когда-то давно эта пора считалась моим любимым временем года. Помню, как я с друзьями-романтиками, такими же, как и я сам, приезжали ночевать в лес, будто первобытные люди – без всяких технологий и разнообразных примочек – только мы, костер и неутолимая жажда приключений. Оставаться наедине с природой было для нас тогда величайшей наградой в жизни. Но сейчас совсем не то. Дождливое время года здесь обычное дело, и свой этакий статус оно оправдывало регулярно, сполна обдавая здешние земли влагой. Мне это уже порядком надоело…

На самом деле я не спал, просто лежал с закрытыми глазами, предавшись воспоминаниям о прошлой жизни. Зомби никогда не спят – это факт…

Встав с уже сырой земли и оглядевшись по сторонам, с большим удивлением понял, что нахожусь в совершенно незнакомом мне месте. Такое бывает. Мозг иногда дает сбой в своей важной работе, который очень часто приводит вот к таким нелепым последствиям. Хотя сомневаюсь, что от моего мозга еще что-то осталось. Ну, да ладно.

Я расположился со всеми удобствами, которые мог себе позволить, в густом и практически непроглядном лесу. Метровый пяточек голой земли без каких-либо насаждений – вот и все мое жизненное пространство. Вокруг него росли могучие деревья, названия которых припомнить я уже не смог, кусты с какой-то красной ягодой и высокая, сочная трава.

Ностальгия вновь прибрала меня мягкой рукой и мне вдруг вспомнилось, как однажды с друзьями мы пошли ночью в лес и заблудились. Идти в лес, да и еще и ночью – на это мог пойти только откровенный идиот, ну или, например, банда непокрытых романтиков, чьи сердца только и жили поиском приключений. В общем, заблудились, и найти нас смогли только через двое суток. Голодных, грязных, но совершенно счастливых нас доставили домой сотрудники полиции.

Да, это была жизнь…

Я непроизвольно улыбнулся, сам не заметив этого.

Дождь становился все сильнее. Капли захлопали по ветхой кожаной куртке, которая была одета на мое бледное тело, и плавно небольшими ручейками сливались вниз на землю. Лысина, так же, как и лицо, покрытая язвами, намокла в считанные секунды, и теперь пекла огнём, предавая целую тонну дискомфорта. Я поспешил скрыться от ненастья под кронами тех самых могучих деревьев, наступая непослушными ногами на траву, которая была мне практически по колено.

Дождь, а значит и первая на сегодня трудность, закончился довольно быстро, только небольшие капли продолжали падать с тусклого неба, но это было уже не так страшно. Иначе говоря, я вовсе не заметил, как по широкой листве перестали барабанить капли влаги, только когда где-то там, в сером и угрюмом небе раздался тяжелый раскат грома, я вышел из внезапно наставшего забытья в реальный мир. С тоской оглядев свои скромные владения, вышел из защиты деревьев от небесного раздражителя и, возвратившись на открытую местность, уселся пятой точкой на мокрую землю. Дырявые и грязные штаны промокли сразу. Снова дискомфорт, но его я ощущал менее чувствительнее, чем телесные повреждения на голове.

Если одна проблема решена, то это абсолютно не значит, что не появятся другие намного сложнее предыдущих препятствий, но думать о грядущих делах и заботах как-то не хотелось.

Только дождь окончательно прекратил свое удобрение нашей бренной земли, я с горечью заметил, что безумно хочу есть. Желудок, ну или что там от него осталось, неприятно бурлил и, как мне показалось, начал есть сам себя. Довольно мерзкое чувство, поэтому пришлось тут же напрячь свой мозг, и придумать, как сварганить себе небольшое пиршество, дабы не помереть с голоду. Да, да! Зомби тоже могут умирать от голода! Какая ирония…

 В этот момент справа от меня зашелестел кустарник. Я с трудом повернул непослушную голову на звук и через несколько секунд плотных раздумий, кипящих в моем мозгу, решил на свой страх и риск проверить, что за существо осмелилось меня побеспокоить. Встав на четвереньки, неуверенными поползновениями начал подбираться к зеленому насаждению и через мгновения раздвинул ветки почти неподвижной, синей рукой.

Прямо передо мной лежал серый заяц. Он был жив и смотрел на меня. В его маленьком глазу-бусинке застыл страх и, как мне показалось, наивная мольба о помощи. Ему было больно… Я оглядел его получше. Частично шерстка зверька была заляпана небольшими пятнами крови, а тонкая лапка перебита в двух местах. Скорее всего, угодил в расположенный где-то поблизости капкан. Как бы ни мучал меня голод, я все же не решился пообедать этим беззащитным животным, хотя есть хотелось отчаянно. Вместо этого я сорвал лист небольшого лопуха, который рос рядом, затем что-то напоминающее лиану, только меньше, и принялся колдовать над раной зайца. Я вдруг почувствовал себя Айболитом, который помогает любым раненым зверькам и это мне даже понравилось. Все-таки делать добро приятно, жаль многие глупцы этого не понимают. Если во всем видеть только плохое, можно потонуть в ненависти. Я не допущу этого…

Через некоторое время импровизированная перевязка раны была сделана и зайка, видимо, почувствовав себя лучше, заковывал прочь от моей стоянки, бросив напоследок полный благодарности взгляд…

На душе стало как-то легко и комфортно. Я вдруг почувствовал себя причастным к миру и вселенной, винтиком этой громадной системы, которую невозможно остановить обыкновенно злобой. Безусловно, делать добро и помогать нуждающимся  гораздо приятнее, чем просто гнить, не ведая не о чем прекрасном…

Сидеть на месте мое атрофирующееся тело отказывалось напрочь. Хоть оно и было похоже на старый кусок мяса, все же оно требовало от меня действий, и совершенно не в моей компетенции ему отказывать. Как только погода стала потихоньку налаживаться, а солнце выглянуло из-за серой и тусклой пелены облаков, я настроил себя на долгий марш-бросок длиною целых в сотню метров. Можете смеяться, но для моих дырявых и покрытых огромными волдырями ног – это сущий кошмар. Поэтому к чему сильные напряги? Мне еще жить вечность с ними…

Жуя вместо сочного мяса кролика зеленую и горькую траву, я думал куда пойти. Вариантов было очень много. Начиная от «направо» и кончая таким направлением, как «налево». Можно, конечно, пойти еще или вперед или назад, но в моем мозгу созрело только предыдущие два направления.

Во рту оставалось всего три зуба, из этого выходит, что есть траву оказалось настолько мучительно, что после нескольких листиков я решил походить голодным. Более того, язык практически атрофировался, поэтому мне прямо-таки пальцами приходилось проталкивать еду в глотку. Отвратительная картина со стороны выглядит…

Когда все процедуры, то есть покушать и выбрать направление, были сделаны, я медленно потопал направо. Там все так же был лес, но в отличие от «лево», которое я порядком тоже успел изучить, не так заросшее.

Мне казалось, что я иду целую вечность. Хотя оглядываясь и видя в пяти метрах от себя недавнюю стоянку, я понимал, что ушел, не то чтобы не далеко, а вообще не ушел. Меня это жутко раздражало, и в порыве нахлынувшей злобы я пнул рядом росшее дерево. Зря. У меня тут же отвалилась нога. Да, ступня, прямо вместе с ботинком. Какая досада. На смену ярости внезапно пришла грусть, и мне захотелось рыдать, но вдруг мои дыры, которые были вместо ушей на лысой голове, уловили странный чавкающий звук. Словно кто-то впереди прямо за кустом жадно пожирал кого-то и делал это с таким наслаждением, что абсолютно не скрывал своих эмоций. Быстро приделав отвалившуюся ступню к ноге, я решил проверить, что происходит.

Аккуратно раздвинув кусты, мои, оставшиеся без век, красные глаза увидели типичную для этих мест и страшную именно для меня картину.

Совершенно голый покрытый кровоточащими ранами зомби нагло пожирал зайца. Того зайца, которого я спас пару часов назад. Вот он, еще не замечая меня, запихивает его внутренности в рот, размазывая кровавую жижу  по своему лицу.

Я просто не мог этого вынести, поэтому решил раскрыть свое инкогнито, крикнув:

— Эй, ты, что это делаешь?!

Зомби недоуменно посмотрел на меня, затем вытащил лапу животного из окровавленной пасти и спокойно произнес:

— Кушаю.

Теперь я понял, насколько глупо прозвучал мой вопрос. Для зомби есть животных, таких как этот несчастный заяц, обычное дело. Скажем, такое же обычное, как человеку есть бутерброд с колбасой на завтрак. Но все равно мериться с этим я не стану.

— Что ты наделал?! Ты… ты – монстр! – От возмущения я совершенно потерял дар речи и, связывая слова, понимал, что выгляжу полным придурком.

Поиграв челюстью, которая выглядывала из разодранной щеки, зомби отбросил недоеденный обед и в абсолютном недоумении посмотрел на меня. Игра в «гляделки», мы пытались пересмотреть друг друга, продолжалась от силы минуты две, затем он тихо произнес:

— Ты что псих? По-твоему, я должен подохнуть с голоду? Не много ли ты на себя берешь?

Я сглотнул подошедший к горлу комок слизи и осторожно сделал шаг назад. Да, бывали такие случаи, когда зомби ели своих сородичей. И не исключение, что этот тип не сделает то же самое в отношении меня.

— Но, но разве тебе его не жалко? – Я стал немного запинаться от нагрянувшего волнения.

Собеседник молча встал и босыми, костлявыми с огромными, черными ногтями, ногами наступил на разорванную тушу бедного животного. После чего немного поерзал на ней и подошел ко мне, оставляя позади кровавую цепочку следов.

— Да ты реально псих. – Сказал он мне на ухо. – Ты вообще наш?

От этого вопроса мне стало не по себе. Я хотел было ответить, слово уже вырывалось из глотки, но зомби, раздвинул красными руками кусты, просто прошел мимо.

Почувствовав огромное облегчение после того, как пожиратель зайцев скрылся, я медленно склонился над остатками трупа бедного животного и тихо заплакал. Только вот вместо человеческих слез из глаз потекло что-то вязкое и дурно пахнущее. Но я уже не обращал на это внимание – я скорбел по усопшему, как бы глупо это не звучало…

После этого, я вдруг начал проклинать себя. Проклинать за то, что я вовсе не такой как все. Почему я человечный?

Почему?

В то время как остальные зомби – мои браться – ищут пропитание в виде таких вот зайцев, я питаюсь горькой травой и оплакиваю трупы каких-то животных. Может я реально псих?

Кто же я?

Думаю, еще много вопросов возникнет за этот долгий день…

***

В отличие от большинства зомби, прекрасно помню, кем я был в прошлой жизни. Мой мозг часто посещали воспоминания о детстве, юности, о всякого рода интересных случаях, которые происходили в моей нормальной жизни. Но это было так давно, что я уже не в силах понять, было ли это на самом деле или все это порождение проказы, которая сжирает меня день за днем?

Блуждая по уже дневному лесу, размышлял о превратностях судьбы. Погода к середине дня немного порадовала: серые тучи, которые некогда терроризировали этот бренный мир, растворились в синеве ожившего неба. Я остановился и поднял непослушную голову к верху и с огромным умиротворением взглянул на эту красоту. Казалось, что вот, вот на ветках некоторых умерших деревьев набухнут почки, вокруг веселым чириканьем запоют птички, а мир вновь вернется в свою колею. Я оглянулся, но вокруг был все тот же мрачный лес, который снова погрузил мое сознание в состояние меланхолии.

Я еще долго бродил по лесу, смотрел под ноги и просто шел, совершенно не разбирая дороги.

«Разве могут существовать чувствительные зомби, которые радуются каждому новому рассвету? Помню, как с друзьями мы в каждом походе вставали рано и наблюдали за тем, как просыпается солнце».

Может я просто схожу с ума?

Такие вот вопросы упорно бороздили мою голову в поисках ответа, но все безрезультатно. Я почему-то не чувствовал себя частью этого нового, жестокого мира, теперь я считал себя лишним. Действительно, как можно считать себя частью общества, которому не принадлежит даже частичка тебя? Ответ довольно прост – никак. Оно отторгает тебя.… Вот что происходит со мной.

Развлекая себя такими вот нешуточными мыслями, не сразу заметил, что справа от меня, там, где располагался густой, колючий кустарник, раздался клацающий звук затворной рамы автомата. В голове сразу сработало – это люди. То, что они появились здесь, сулило не что иное, как беду. Человек уничтожает нас – зомби – уже на протяжении долгих лет.… Но я не винил их, ведь каждый хочет выжить…

Я рефлекторно поднял руки вверх и повернулся на звук. Через несколько секунд из соседнего куста вышел человек. В защитном комбинезоне, скрывающий его лицо, он выглядел спокойно и уверенно. Другой, что щелкал механизмом оружия, остался сидеть в кустах, прикрывая товарища.

— Что это еще за херня? – Спросил вышедший человек, неизвестно кого, оглядывая стоящего с невинным видом зомби, который, подняв руки вверх, решил сдаться. – Тот дохляк решил, что мы взяли его в заложники! – В голосе человека чувствовались нотки смеха и радости, но в тоже время недоумения.

Я понял насколько это необычно и, скорее всего, глупо выглядит, но что-либо поделать в данной ситуации было уже нельзя…

— Я — свой, — произнес я гнусавым голосом, — не стреляйте, пожалу-лу-лу-йста.

Выждав пару секунд, я стал медленно подходить к человеку, но стоило мне сделать один шаг в его сторону, как властный голос сказал:

— А ну стой на месте, кусок дерьма! – Дуло автомата уткнулось мне в грудь и все его веселье мигом улетучилось. – Эй, Долото, — окликнул он, сидящего в кустах другого человека, — Выходи оттуда и помоги мне!

В другой ситуации люди тут же размазали бы мои мозги по земле, но сейчас, видя картину, как зомби, еле стоя, на ногах, пытается убедить их, что он якобы «свой», повергло людей в некоторую озабоченность.

— Свооойй…, — продолжал сипеть я, не обращая внимания на автомат.

Из кустов вышел другой человек. Он был коренастый, с черной густой бородой, и маленькими жадными глазками. Встав рядом со своим товарищем, здоровяк вытащил из кобуры, что располагалась на бедре, пистолет, и немного саркастично произнес, размахивая стволом:

— Твоя доброта всегда меня убивала. Любой зомби, пусть даже и «свой», — он хихикнул, — должен умереть.

Я испугался не на шутку и, развернувшись, принялся на утек. Но вот незадача – вся тело было, словно из ваты и напрочь отказывалось слушаться. Люди не шутили. По моему бледному лицу поползли капельки холодного пота, и в голове мелькнула всего одна мысль: это конец…

— Куда же ты, милейший? – Издевательский говорил мне в след человек с пистолетом в руке.

Я бежал, точнее, ковылял, что было сил, но на подсознательном уровне чувствовал – мне не уйти. В следующий момент раздался выстрел, и все вокруг остановилось, будто в замедленном кино. Пара секунд и все вновь вернулось в привычное русло. Пуля попала в спину, и огненная боль пронзила все тело. Нет, она была вовсе не из-за крохотного кусочка свинца в спине, нет, боль была из-за непонимания и жестокости, предательства… Я подошел к ним с поднятыми руками, а они.… Выстрелили мне в спину…

Подкошенный этими смешанными чувствами, я повалился на вязкую землю и остался лежать неподвижно.

— Ха, он уже труп, — сказал мужик с черной бородой и убрал свой пистолет обратно в кобуру, — пошли отсюда, Блок.

Следующие секунд пять я вслушивался в удаляющиеся от меня шаги и искренне проклинал тот день, когда последняя частичка кровожадного зомби умерла во мне. Спина горела человеческим предательством, я чувствовал, как кипит во мне злоба, но старался всеми силами удержать ее в узде…

Нельзя быть добрым, среди моря жестокости. Это все рано, что быть бедным среди богатых – тебя попросту не поймут…

Теперь я понял это…

Пролежал на сырой земле минут двадцать и только после этого промежутка времени решил подняться и пойти туда, куда глаза глядят.

Признаюсь честно: я еще никогда не испытывал такого чувства, как отвращение, но сейчас испытывал именно его. Все вокруг, что некогда меня радовало и безвозмездно дарило тепло, осталось в прошлом…

Я ощущал перемены внутри себя…

Я менялся…

Добравшись до места, откуда я и начал сегодняшнее путешествие, лег под кронами раскидистого дерева и уснул…

Впервые в своей зомби-жизни…

***

Я видел сон. Это было довольно странное чувство. Будто ты вдруг оказался в совершенно другой реальности. Вот только сон этот был не очень приятный. Я видел себя светлой точкой среди огромного черного пятна. Оно причиняло мне боль, рвало на части и всячески унижало, давая понять, кто здесь главный, хозяин и кого надо слушать. Естественно, мне это не нравилось и я ворочился, мычал, махал руками, но все бесполезно…

Точка какое-то время сопротивлялась натиску тьмы, но долго такой «пресс» продолжаться не мог и белое пятно в бессилии сдалось.

Чернота, почувствовав свою чуть ли не безграничную силу, разорвало белое пятно на части, а затем просто сожрало его, поглотило, всосало в себе, лишив единственного конкурента дееспособности.

Так и человеческая ненависть жестоко пожирает все непонятное и необоснованное.… Как глупо… Как опрометчиво…

Затем во сне я оказался в лесу вместе со своими давними друзьями. Теперь сон казался мне довольно приятным, если бы вдруг не появившиеся зомби. Они жрали моих друзей, я кричал от страха, не в силах что-либо предпринять. Потом, видя кровь и смерть, я сам захотел есть. Подойдя к уцелевшему товарищу, который смотрел на меня, умоляя о помощи, я схватил его за голову и вгрызся зубами в его шею. Кровь хлынула фонтаном, но это лишь добавило мне азарта. Я помог ему, помог умереть, утолив свой голод…

Я проснулся от ужасных ощущений. В районе живота что-то неприятно бурлило, заставляя мое затуманенное сознание метаться в поисках возможных догадок происходящего.

На дворе было темно, но полная Луна разгоняла мрак на том пяточке леса, где я располагался. Проказница-ночь незаметно подкралось ко мне, и прикрыла мягкой рукой сладкого сна. Да вот только сновидение было, мягко сказать, не очень. Да и не спал я уже много-много лет. Странно все это…

После встречи с людьми во мне все еще полыхала ярость, а сон про пятна только подлил масла в огонь. Я вдруг осознал истину, истину того, что в каком бы ты не был обществе, ты не должен ему противостоять или отличаться от него. Иначе, ты не жилец…

Этот урок я усвоил…

На отлично…

Неприятное чувство в животе все больше усиливалось, и я вдруг понял, что просто хочу есть. Это была обычная потребность зомби. Мозг, раздраженный произошедшим, отказывался работать. Я его не виню, тем более после того, что ему пришлось сегодня пережить…

На самом деле я благодарен всем событиям – они открыли мои пока зрячие, но все еще не видящие глаза.

Я не добряк, отнюдь нет…

Справа от меня что-то звонко пискнуло. Я принял сидячее положение и посмотрел в сторону раздавшегося снова звука. На сырой земле сидела и грызла кукую-то семечку полевая мышь. Она совершенно меня не боялась и это меня немного смутило. Наверное, так наивно выглядел я несколько часов назад перед людьми, надеясь на их милость. Уголки моих губ поползли вверх, улыбаясь тупости хозяина.

Я положил измученную болезнью руку на мокрую после утреннего дождя землю и зверек, бросив недоеденную семечку, принялся нюхать мою конечность в поисках опасности. Осознав, что там безопасно, мышка залезла на ладонь. Я поднес ее к лицу и принялся визуально изучать.

«Глупое животное, в этом жестоком и беспощадном мире нельзя никому доверять».

С этой мыслью я сильно сжал ладонь в кулак и убил невинное создание.

«Я не готов умереть от голода, чтобы жила ты…» — подумалось вдруг в моей голове, и я вонзил свои гнилые остатки зубов и маленькое тельце мыши…

Вкусно!

Похожие статьи:

Рассказы → После нас

Рассказы → Операция "Аппендицит"

Рассказы → Ханни

Рассказы → Мертвые души

Рассказы → GRAND SHOW