«Доброго пути, дорогие звездные скитальцы, пилоты галактических экспрессов и жители разумных цивилизаций! На радиоволнах «Эхо Вселенной» вас приветствует бездельник и балагур — Тео. И в ближайшее время в ваши уши будут вливаться потоки моей связной речи, — в динамиках радиосвязи раздается хихиканье ведущего. — Итак, позвольте скоротать ваш путь сквозь холодное и неприветливое пространство Великого космоса то ли сказкой, а то ли былью…»
Давным-давно, когда одни древние цивилизации уходили в небытие, а другие только зарождались, космические просторы бороздили фантастические корабли-гиганты, которые именовали левиафанами. Эти корабли отличались не только своими внушительными размерами и возможностью полетов на огромные расстояния, но поразительной неуязвимостью. Весь секрет заключался не в особом сплаве, из которого был отлит корпус корабля, не в мощности двигателей, не в техническом оснащении, хотя это, конечно, тоже немаловажные детали. Но ценились высоко эти гиганты именно за наличие разумной души. Да, вы не ослышались! Не искусственного интеллекта бортового компьютера, а именно особенной одушевленности. В недрах машинного отделения теплилась искра жизни. Левиафаны были самыми верными созданиями и особо заботились о своей команде. Ни одна пробоина или ошибка техника не могла сулить гибелью экипажу. С особой горячностью и до последнего импульса они охраняли жизни своих владельцев. Никто не знал, чувствовали ли корабли боль от нанесенных повреждений. Даже если и ощущали они себя абсолютно живыми созданиями, но сохранность экипажа ценилась ими дороже собственной жизни. Левиафаны отличались удивительной сообразительностью и осведомленностью. Казалось, внутри их компьютеров собраны все знания мира: на любой вопрос капитана выдавался моментальный развернутый ответ. Их хитрость и дальновидность позволяла кораблям избегать ловушек и опасностей, грозивших всем звездным путешественникам в полетах по космическим просторам. А об их навигационных возможностях бывалые штурманы слагали легенды. Плазменные экраны показывали звездные карты недостижимых галактик, а сами гиганты юрко и уверенно скользили по гиперпутям своей неведомой системы координат.
Но, как вы могли догадаться, этих удивительных кораблей было очень мало. Обзавестись таким гигантом могли лишь избранные. А занимался их поставками единственный во Вселенной человек, которого звали алхимиком Гзо. Никто не знал, где он родился и откуда прибыл. Просто в один момент он появился в своем маленьком потрепанном астероидами челноке где-то на дальних рубежах цивилизованных систем. Его загадочность порождала множество сплетен, что разлетались от дальнобойщика к дальнобойщику, от бара к бару на заправочных станциях космических магистралей. Кто-то говорил, что он великий инженер, обладающий скрытыми знаниями, кто-то наделял его божественной сущностью, вдыхающей жизнь в металлические корпусы, кто-то звал его магом и волшебником, а были смельчаки, что говорили, будто он не кто иной, как представитель древней расы — создателей Вселенной. В общем, разная молва о нем ходила, но все сходились во мнении, что он действительно необычен, поэтому и нарекли его алхимиком. Сам же он был молчалив, не распространялся о своих путешествиях, не опровергал и не подтверждал слухи, блуждающие о нем. Он преподнес жителям Вселенной уникальный подарок — левиафанов. И конечно же, эти удивительные создания, поражающие воображение, сразу стали вершиной желаний правящих монархий. Сильные мира сего готовы были бросить к ногам незнакомца горы любых благ: от драгоценных металлов до целых населенных планет. Но алхимику была чужда жадность и алчность. За свои корабли он брал скромную плату - продовольственные запасы, медикаменты, бытовые предметы, а иной раз топливо и запчасти для челнока. Он не был высокомерен и принимал на рассмотрение заявки от всех государств, желающих получить чудесный корабль. Но в то же время алхимик очень тщательно подходил к выбору владельцев. Ни один левиафан не служил для военных или торговых нужд. Все корабли исключительно несли гражданскую и созидательную службу на общее благо народов галактик. Это был незыблемый закон творца-благодетеля. Когда приходило время доставить новый корабль, Гзо терялся на просторах Вселенной бесследно, а затем его челнок появлялся возле системы будущего владельца в сопровождении левиафана настолько неожиданно, словно выпрыгивал из самой черный дыры. Гзо хранил в тайне способ создания левиафанов. Было лишь известно, что он не мог сотворить более одного корабля в год. Множество шпионов пытались выведать секрет алхимика, выслеживая его перемещения. Но Гзо плутал в системах проворнее самого отъявленного контрабандиста, поэтому разведчики возвращались ни с чем.
Так все шло своим чередом: планеты вращались вокруг светил, дни сменялись днями, бродяги-кометы шныряли по галактикам, одни жители радовались приобретению левиафанов, восхваляя алхимика, другие завистливо кусали перчатки своих скафандров, тихонько проклиная неподкупного чудака. Пока не произошло одно событие, изменившее весь спокойный уклад бытия, подобно взрыву сверхновой. Этим событием было исчезновение Гзо. Конечно, как я уже упоминал, скрытный творец часто терялся на просторах космоса и порой на длительные промежутки времени, но тогда его след окончательно пропал в межзвездном вакууме. И это происшествие обросло своими легендами. Одни считали, что он вознесся, отбросив бренную оболочку, и достиг абсолюта, другие, что его поглотила загадочная сила, даровавшая ему скрытые знания, а третьи же утверждали, что его умертвили обиженные и отвергнутые им властители. Многие искатели отправлялись на его поиски, избороздив все известные пути, но все было безрезультатно. Потрепанный челнок вместе со своим хозяином развеялся подобно пеплу на ветру. А через несколько лет после этого удивительные корабли стали умирать один за другим. Нет, они не рассыпались на атомы, не взрывались и не исчезали подобно своему творцу. Левиафаны засыпали, гасла их искра жизни, а вместе с ней замирало и все оснащение корабля, оставался лишь сиротливый остов гиганта. Никакие самые одаренные механики и конструкторы со всех известных уголков Вселенной не были способны вновь запустить энергетическую вспышку в мертвом корабле, так же как и остановить эту гибельную эпидемию. Прошло ещё несколько десятков лет и эпоха левиафанов начала уходить в забвение.
Я уже представляю себе, как иронично вы хмыкаете в рубке своего звездолета и говорите: "Вот это дружище - Тео и фантазер! Вот и отчебучил сказочку"! Не торопитесь с выводами, самое неожиданное и поразительное ещё впереди. Так что не спешите щелкать тумблером радиосвязи, а послушайте мою историю дальше.
На маленькой сельскохозяйственной планете дальней системы жил сирота по имени Ая. Юнец был абсолютно не примечательным — он не был одарен ни красотой, покоряющей взгляд, ни крепостью тела и духа, ни особой мозговитостью. Обычный сорванец, которого можно встретить в любой подворотне захолустной колонии. И, конечно, как любой мальчишка его возраста, он жаждал всем сердцем приключений, космических странствий и баталий. От рассвета до заката в суете повседневных дел он грезил звёздами и таинственными цивилизациями, раскинувшимися на не отрытых ещё исследователями планетах, мечтал, что в один прекрасный день он покинет скучную родину пахарей и отправится в путь.
В одну из ночей Ая увидел сон. В этом сне он парил в космосе между звёздами и планетами, он плыл куда-то, словно кто-то невидимый его направлял. Юный мечтатель, естественно, не придал значение этому сновидению: мало что может привидеться фантазеру. Но с каждой ночью его сон приобретал все большую отчетливость, наделялся деталями. Ая чувствовал, как его тянет к определенному месту, будто магнитом, и этим местом была маленькая планета, переливающаяся синеватым светом словно лазурит. Мальчик пытался отмахнуться от видения, но оно возвращалось к нему с настойчивостью паразитов, что временами пожирали культуры, выращиваемые на полях его родины. И вот однажды от загадочной планеты, что он видел уже настолько четко, словно на голограмме учебника астрологии, отделился луч света, который приближался к нему, обретая очертания человека.
— Здравствуй, Ая! Не бойся, тебе не причинят вреда, — сообщил светящийся человек. — Ты хочешь отправиться в путешествие? Много тайн откроется в нем. Я не буду больше тебя беспокоить во снах, надеюсь, ты примешь приглашение и прибудешь в скором времени ко мне в гости. Через десять восходов солнца на поляне возле красного холма тебя будет ждать мой звездолет. Если ты не придешь, тебя не постигнет никакое наказание, но и второго шанса уже не будет.
После этого сон затуманился в сознании, и Ая оставшуюся ночь проспал крепко и без каких-либо грез. Как и сказал незнакомец, мальчик больше не видел по ночам ни планеты, ни его самого. Он стал неуклюжим, рассеянно выполнял задания старших, в мыслях постоянно возвращаясь к прозвучавшему приглашению. Любопытство и настороженность боролись в молодой душе мечтателя. На десятый день Ая в нетерпении поспешил к красному холму. Он хотел проверить: действительно ли это какое-то волшебство или просто плод его воображения. К огромному удивлению и несказанной радости юнца на поляне стоял старый запыленный челнок. Авантюрная натура мальчишки взяла верх над осторожностью, подумав, что его все равно никто не хватится - подобных сирот полно на сельхоз колониях, он решил рискнуть и отправиться в путь. Словно прочитав его мысли, челнок распахнул дверь кабины, приглашая мальчика занять место пилота. Сначала сорванец огорчился, не найдя в челноке никого живого, и даже не слабо испугался. Ему не то что управлять звездолётом, а даже летать в нем в качестве пассажира ни разу в жизни не приходилось. Но опасения юнца были напрасными, бортовой компьютер стоял на автопилоте, и без лишних усилий челнок взмыл в атмосферу.
Ая пришёл в неописуемый восторг, когда перед его глазами замелькал шар его планеты. Его мечта стала обретать реальность. Но ещё больший трепет вызвал огромный корабль, скрывавшийся в тени спутника планеты. Таких гигантов ему никогда не приходилось видеть даже на голограммах в школе. Ветхий челнок уверенно держал курс к неизвестному кораблю, и когда звездолет оказался в зоне досягаемости, гравилуч захватил его и плавно направил в ангарный отсек. Ступив на палубу гиганта, Ая увидел встречающегося его робота-механика, который быстро направился вглубь корабля. Мальчик сорвался на бег, едва поспевая за провожатым. Пока они петляли по коридорам, сорванец с азартом крутил головой, рассматривая внутреннее строение корабля. В то же время мальчик заметил, что по пути они не встретили ни одного человека, хотя сам огромный звездолет не выглядел запущенным. Каким-то чутьем Ая ощущал себя не одиноким: от каждой стены и перегородки чувствовалось тепло и слабая вибрация, словно он находился в чреве огромного и урчащего от радости встречи зверя. Робот привёл его на капитанский мостик, и перед глазами мальчика в иллюминаторах распростерла свои руки чернота Великого космоса.
— Добро пожаловать на борт! — разлетелся по рубке робкий голос. — Я надеюсь, что вам доставит удовольствие путешествие в моей компании. Я приложу все усилия, чтобы вы чувствовали себя комфортно в течение полёта. Вы можете обращаться ко мне при любой необходимости. Через несколько минут мы отправимся к планете Экзо. Время в пути составит триста шестьдесят часов по основному галактическому времяисчислению.
Растерянный Ая засыпал вопросами бортовой компьютер. И ещё несколько часов подряд капитанский мостик оглашал все менее и менее робкий, но очень приветливый голос. Так юный путешественник узнал о левиафанах и их истории, о том, что весь корабль находится только в его распоряжении и выслан именно за ним. Ая с удовольствием целыми днями гулял по палубам гиганта, заглядывал в машинное отделение и слушал лекции о кораблестроении. Вечерами мальчик садился в кресло капитана перед иллюминатором с кружкой горячего какао и просил левиафана рассказать истории о звездах, цивилизациях и галактиках. Нередко Ая так и засыпал, свернувшись клубочком в кресле под тихий голос корабля, тогда в рубку бесшумно проскальзывал очередной робот-механик и аккуратно, чтобы не потревожить ценного пассажира, укрывал его тёплым пледом. Только на вопросы о пункте назначения левиафан отвечал размыто, говоря, что мальчик все узнает сам, когда придёт время.
И вот бортовой компьютер сообщил, что они прибывают. Юнец прильнул к иллюминатору и с замиранием сердца наблюдал, как постепенно растёт синий шар, так знакомый ему по снам. На орбите планеты он увидел огромные верфи, оплетающие её, как кокон. В тисках кранов парило множество кораблей: от левиафанов, таких же, как и тот, на котором он прилетел, до небольших одноместных челноков. Вокруг звездолётов скользили роботы с бессчетным количеством рук, что-то сверля, прикручивая и припаивая. Левиафан попросил мальчика проследовать в ангарный отсек, чтобы челнок мог спустить его на поверхность планеты. Ая попрощался с гигантов и поспешил на борт старого звездолета. Когда челнок преодолел сопротивление атмосферы, и облака развеялись, сорванцу пришлось крепко зажмуриться - так ярко сверкала внизу поверхность, словно зеркало в лучах светила. После приземления Ая выбрался из кабины на большую стальную площадку, парившую в воздухе, гладкую, будто яйцо. Пока он любопытно озирался по сторонам, за его спиной вспыхнул луч. Он стал расти, пока не обрел форму старца. Незнакомец дружелюбно улыбнулся:
— Приветствую тебя, мой юный путешественник, от лица Экзо!
— Здрасти, — прошептал мальчик. — Вы дух?
— Можно сказать и так, — усмехнулся светящийся собеседник. — Люди звали меня алхимиком Гзо.
— Алхимик?! Значит, вы волшебник! — обрадовался Ая.
— Пойдём, я хочу познакомить тебя с Экзо.
— Экзо?! Это ваш друг?!
— Теперь и твой, — кивнул дух. — Сейчас все увидишь. Держись крепче.
Внезапно круг в центре платформы дрогнул и ускользнул вниз, унося с собой и Гзо, и Ая, стоявших на нем. Ветер хлестал мальчика по щекам, трепал волосы и мешал дышать. Когда платформа остановилась, и Ая перевёл дух, то его глазам открылась самая удивительная картина. Вокруг, со всех сторон их окружал лес, но такого леса юный мечтатель даже вообразить себе не мог. Все было из металла. Толстые и тонкие стволы деревьев были сделаны из стали, их корни из больших кабелей скручивались между собой, а кроны сеяли в лучах греющей звезды. Ая присмотрелся, пытаясь понять, что так сверкает: на хромированных ветвях крепились квадратные синеватые пластинки размером со столовую тарелку. Они показались юнцу очень знакомыми, а потом он вспомнил, что такие же пластины только намного больше площадью стояли в поле за их городом, и называли их солнечными батареями. Вдоль корней мелькали похожие на крупных пауков роботы, они останавливались, что-то проверяли и торопились дальше.
— Ну как? — поинтересовался дух.
— Обалдеть, — выдохнул мальчик. — А можно потрогать?
Гзо кивнул, пряча довольную усмешку в поднесенный к лицу кулак. Ая, осторожно переступая через сплетение кабелей, подошёл к ближайшему дереву. Он прикоснулся к гладкой поверхности, к его удивлению дерево ответило на касание пульсацией, и кора под ладонью мальчика стала теплой.
— Оно живое! — воскликнул сорванец. — Совсем как гигант.
— Это и есть левиафан, — кивнул алхимик.
— Как?! Из этих деревьев делают корабли?
— Нет. Погибшие звездолёты становятся этими деревьями. Их души переселяются сюда, они возвращаются домой, в лес Экзо.
— Так это и есть твой друг Экзо. И все эти деревья — души кораблей?! Как их много!
— Да, лес имеет давнюю историю, много поколений людей он пережил. Множество тайн хранят души кораблей, — наставлял Гзо, неспешно продвигаясь вглубь леса.
— А почему некоторые деревья не светятся? — перебил его Ая, указав на тусклый ствол дерева без яркой кроны.
— Видишь ли, они еще свободны, пусты, будто сосуды. Их время еще не пришло. Когда корабль умирает, его душа попадает в центральное древо, самое главное и самое старое. Оно соединено с ядром планеты, является его частью. В этом древе хранится вся память леса, все знания кораблей, накопленные за долгие века. А уже само древо перенаправляет поступившую душу по корням-кабелям в пустующее дерево. Все деревья и корабли общаются друг с другом, находятся в единой телепатической сети. Что чувствует один — почувствует и другой.
— Это как компьютер в библиотеке, что знает все-все, — кивнул мальчик.
— Правильно. Ты назвал меня волшебником, но на самом деле я был хранителем леса. Но мое время подошло к концу, и мне пора присоединиться к моим друзьям, — алхимик обвел рукой лес. — Поэтому тебя пригласили сюда. Экзо хочет, чтобы ты стал новым хранителем.
— Я? Но я ведь ничего не умею, я и школу-то не закончил, — удивился мальчик.
— Не волнуйся, древо тебя научит. Хранители наделяются способностью передавать искру Экзо кораблям, запускать жизнь в генератор звездолета. Ты сможешь много путешествовать, знакомиться с разными людьми и помогать лесу продолжать познавать окружающий мир. Станешь связью между Экзо и Вселенной.
— Но почему я?
— На этот вопрос я не смогу ответить. Древо само выбирает нового хранителя. Быть может, потому, что ты мечтатель, а перед грезами отступает даже реальность, - улыбнулся Гзо. - Никто кроме хранителей и гостей Экзо не сможет попасть сюда. Это тайное место, его нет ни на одной карте. И тебе нужно хранить Экзо в секрете.
Беседуя, старец и его гость подошли к огромному дереву, что возвышалось над всем лесом. Его ствол был настолько толстым, что его не смогли бы обхватить десятки человек, взявшихся за руки. На его могучих ветвях сверкали и переливались всеми цветами радуги тонкие провода, что спиралью оплетали ответвления. А крона была цельной зеркальной полусферой, нависающей куполом над путниками. Старец поманил к себе мальчика и указал на едва заметный проход между корней древа.
— Ступай. Экзо ждет тебя.
Ая неуверенно подошел к проходу, оглянулся на алхимика, тот ободряюще ему подмигнул. Мальчик кивнул и скрылся в могучем стволе. Внутри древа находился зал с гладкими белыми стенами, они пульсировали теплым светом при каждом шаге юнца. Он осторожно прошел в центр зала и запрокинул голову, пытаясь разглядеть, где начинается свод. В этот момент какой-то невидимый поток подхватил мальчика и приподнял над полом. Ая ощутил легкое покалывание во всем теле, словно кто-то стал его щекотать тысячами перьев. Он засмеялся, неуклюже барахтаясь в воздухе. А затем на него обрушился шепот. Множество голосов тихонько переговаривались: они беседовали, смеялись, плакали. Какофония звуков заполнила всего Ая с ног до головы, затем перед его глазами замелькали картинки: это были карты галактик, планеты, невиданные пейзажи, лица людей – все, чем хотело поделиться с ним древо. Мальчик чувствовал себя всем и одновременно ничем, мелкой частичкой чего-то огромного и в то же время необъятным космосом. Сколько прошло времени пока он парил в связи с Экзо, Ая не знал. Но когда невидимый поток его опустил на пол, и юнец вышел из древа, на планете сгущались сумерки. Купол древа вспыхнул голубым светом, а затем все мелкие провода, что оплетали ветви, загорелись этим же цветом, будто по ним заструилась лазурная жидкость. От древа это сияние продолжило распространяться дальше, от дерева к дереву. И каждое загоревшееся дерево завибрировало словно колокольчик. Хрустальным звоном сияющий Экзо встречал своего нового хранителя — алхимика Ая.
Так эпоха левиафанов вернулась из забвения. На дальнем рубеже цивилизованных систем снова замаячил запыленный челнок. Новый загадочный алхимик преподнёс дар всем жителям, этим даром были корабли: и гиганты, и юркие маленькие звездолёты. Как сложилась дальнейшая судьба Ая и таинственного леса мне неизвестно, она теряется во тьме веков. Быть может, пришло время нового алхимика. И какой-нибудь мечтатель, и фантазер в любом уголке космоса услышит зов Экзо. А может, это будете вы.
"Надеюсь, я не сильно утомил вас своей болтовней?! Кажется, мне пора прощаться. Счастливого вам пути, дорогие слушатели, и пусть космос будет к вам благосклонен! Конец связи", — раздается щелчок и в эфире наступает тишина.
Похожие статьи:
Статьи → Итоги конкурса «Сказки леса»
Рассказы → Лесная сказка (номинация №1 работа №1)
Рассказы → Зимняя сказка
Рассказы → Посвящение дедушке Йетитю (в поддержку конкурса «Сказки леса»)
Рассказы → Хозяйка тайги (в поддержку конкурса «Сказки леса»)
Неужели их в судейскую бригаду пригласили? 
в остальных жанрах все уже по десятому кругу идет заново 
Неудачное сравнение для площадки.
