Информатор. Глава 8
в выпуске 2015/07/02Глава 8. Дом Палыча
Постояв чуток в нерешительности, я дёрнул за ручку двери, которая, по моему разумению, должна была иметь номер 142. Даже не скрипнув, она легко открылась.
Я представил, как меня непременно начнёт тошнить от ужасного запаха квартиры Палыча. Я ожидал учуять затхлость, тухлость и нестерпимую вонь кошачьих испражнений… Но оказалось — пахло вполне терпимо. Войдя в коридор, мне бросился в глаза кошачий туалет, наполненный опилками, судя по всему, недавно прибранный. Он стоял на полу, застеленным линолеумом, не новым и не особо чистым, но в холостяцких жилищах я видал и похуже. Обои — бежевые, с зелёной листвой, старые, но тоже – сойдут.
Я сориентировался. Налево – туалет, ванная, кухня. Прямо – комната. Глянул и оторопел! На меня снизу из-под шкафа кто-то глядел, сверкая глазами. Уф-ф! Понятно — Аристарх Великий, не иначе.
В ванной шумела вода – Палыч приводил себя в порядок.
И не думая разуваться, тем более что Палыч у меня дома шастал в грязной обуви, я потопал на кухню. Обставлено по-скромному: стол, стулья, кухонный гарнитур, плита. Всё отдавало старостью, ветхостью — соответствовало Палычу, хотя и выглядело крепко. Кроме грязных окон всё остальное выглядело вполне чистым.
Каюсь! Я никак не ожидал такого от человека, похожего на бомжа. Пожалуй, я могу здесь сесть на стул не брезгуя, и подождать Палыча.
Похоже, Палыч чувствовал себя брошенным, покинутым, и поэтому на людях старался отгородиться от общества, которому стал чужд. Но дома, где его никого не видел, в нём снова просыпался цивилизованный человек. А человеку свойственно создавать в жилище уют.
По прошествии долгого времени, как Палыч узнал о своём отличии от остальных людей, несмотря на страх неизвестного и болезнь, он остался человеком. Я вот, возможно, превратился бы в животное. И, кстати, есть хороший шанс — это выяснить!
Мне стало страшно… А если ничего у нас не получится? Ну найдём мы этих пришельцев, не сегодня, так завтра, или через полгода — год… И чего? Попросим жалостливо «дяденьки пришельцы излечите нас» и они нас излечат? Аннигилируют, да, и дело с концом. Ну или ладно, добрые они окажутся! Увидят нас — скажут: «миленькие, вы наши, прозревшие, дети заблудшие, а не можем, не умеем мы излечивать вас, не в силах программу поменять». Что тогда? А вот не знаю! Не известно, какой сволочью я стану…
Унылые размышления прервал звук распахнувшейся двери ванной комнаты. Оттуда, как мешок с картошкой, выпал Палыч. Хрипя и задыхаясь, он хватал воздух ртом, как рыба на песке.
Я растерялся. Вскочил, но не знал, что делать!
Палыч хрипел. Сквозь мокрые волосы на меня таращились наполненные мукой глаза.
Наконец, я сообразил подойти к нему.
— Вот чёрт! Чёрт! Чёрт! — запричитал я.
— … ка-а… — еле слышно прокашлял Палыч.
— Что?!
— …умка-а…
— Что?! Умка?.. Сумка?!
— Да…
Я оглянулся. Какая сумка? На кухне — ничего. Я перепрыгнул через Палыча — в коридоре тоже ничего...
— Где?!
— …десь…
— Десь?.. Здесь?.. Где здесь?
Палыч вытянул руку, кривой палец показал в ванную комнату. Ругаясь, на чём свет стоит, я заглянул в маленькую комнатку. На крючке, у входа, висела сумка с крестом — аптечка. Сдёрнув с крюка, я высыпал её содержимое рядом с еле дышащим Палычем. Какое лекарство?.. Он ткнул в серую баночку. Я открутил скользкую крышечку и высыпал несколько больших таблеток на ладонь. Сколько нужно? Одна? Две? Больше? Я взял две, сунул Палычу в рот. Пошёл на кухню, схватил кружку со столешницы, рядом с мойкой и плеснув туда воды, поспешил обратно. Сунул поближе к губам, но Палыч отстранил её.
— Я вызову скорую! У тебя телефон есть? Блин, как же вызвать скорую?!
— Нет! — Палыч замотал головой. — Не надо!..
Потихоньку он успокоился, стал дышать ровнее. Спустя несколько минут открыл глаза и прошептал:
— Помоги подняться.
Я поддержал его и усадил на ближайший стул.
— Что это было? Чёрт возьми!
— Приступ…
— Что за приступ? Я чуть сам кони не двинул от твоего приступа!
— У меня… бывает…
Мне показалось, что Палыч горько усмехнулся, но из-за обилия мокрой растительности у него на лице, уверен не был.
— Ладно, посиди тут.
Я пошёл в коридор, собирать разбросанные лекарства. Присел на корточки, стал горстями загребать в сумку раскиданные на полу пакетики и бутылочки. Лекарства были разные: простые и дорогие, известные и с таким названием, что язык сломаешь. Похоже на правду — Палыч пробовал лечиться всем чем можно. Кстати, что за таблетки я дал ему сейчас? Что это за приступ такой? Какая-то неизвестная болезнь, которая бывает только у клонов?
Я нашёл бутылочку, из которой давал Палычу таблетки. Аспирин! Я повернулся к нему и недоверчиво спросил.
— Слушай, а что за приступ такой, который лечится аспирином?
— Балбес!.. Инфаркт — это. Аспирин разжижает кровь.
— Э-э-э… — выдавил я. – Ну откуда же мне знать?..
— Найди там валокордин и дай мне с водой.
— Ща!
Перебрав лекарства — нашёл стеклянную бутылочку с валокордином. Приятный, как мне показалось, запах наполнил помещение. Я накапал немного в кружку с водой, всё ещё стоящую на полу. Палыч махнул — давай ещё. Насчитав несколько десятков капель, он остановил меня.
— Хватит. Давай сюда…
Выпив всё до дна, Палыч закрыл глаза и расслабился.
Пусть отдохнёт! Я решил не беспокоить его некоторое время, собрал оставшиеся лекарства в сумку и повесил её на старое место в ванной.
Ванная оказалась верхом минимализма. Большое зеркало на стене – левый нижний уголок отколот. Жёлтая — от ржавой воды, ванна, вся испещрена сеткой трещин. Давно тут стоит – с постройки дома не меняли. А вот раковина новая, но тоже с потёками ржавчины. Тазик с отломанной ручкой запихнут под раковину. Наполнен грязным бельём. Краны, душ, зеркало, полочка с мыльно-рыльными принадлежностями – всё в разводах извести. Обычная ванная комната холостяка.
Уже уходя, я обратил внимание на бритвенный станок, валявшийся на раковине. Недешёвый Gillette, один из последних, был в крови. Палыч пытался бриться? Да-а, это ещё та задачка. Был у меня бзик – я как-то отрастил бороду, покрасовался несколько месяцев, а потом решил сбрить. Ага! Щаз! Не так уже это и просто! Провозившись час, изрезался вдоль и поперёк, но результата не достиг. В конце концов – плюнул на всё и сходил в парикмахерскую, где избавился от бороды за пять минут.
Я вышел из ванной. Палыч сидел на стуле и спокойно, ровно дышал.
— Ну и напугал ты меня… — сказал я чтобы узнать, не спит ли он.
— Извини, сам не ожидал, – ответил Палыч, не открывая глаз.
— Инфаркт, говоришь? Это же не шутки… Давай вызовем врача?
— Нет врача не надо! — он поморщился.
— Может, ляжешь отдохнуть? А к девушке, в больницу, завтра поедем…
— Нет, нет. Этот приступ – фигня. Через полчаса я буду в норме.
Я услышал шуршание. Пока оборачивался, с лёгким дуновением воздуха, мимо меня промчалось серое пятно. Высоко задрав пушистый хвост, здоровенный дымчато-белый кот запрыгнул с разбега на колени Палыча.
— Аристархушка! — обрадовался он. — Котейка мой хороший… Напугали мы тебя?
Палыч принялся гладить кота обеими руками. Кот положил массивные лапы ему на грудь и зажмурив глаза от удовольствия, замурчал.
— Вот, познакомься, это Андрей, — не переставая ублажать кота, сказал Палыч. — Он хороший! Он тоже попал в беду!
Кот открыл один глаз и посмотрел на меня надменно, осуждающе и заискивающе, выражая все эмоции одновременно. И снова забалдел.
— Привет! — поздоровался я. Позвал, как положено, — Киса, киса.
Кот соизволил повернуть палёного цвета голову, но лишь для того, чтобы выразить презрение. Мол недостоин ты, Андрюша, моего внимания.
Я от нечего делать смотрел телевизор, передачу «Вы очевидец», про всякие аварии. Конечно, вряд ли вчерашняя авария попадёт в этот выпуск, но мало ли что. Кот бродил по кухне и тёрся об ноги, ножку стола, тумбочку, обо всё, куда мог дотянуться.
Спустя полчаса Палыч, как и обещал, пришёл в себя. Он бодро встал и махнул рукой, мол – поехали, и пошёл переодеваться.
Перед выходом я не мог не порадоваться преображению Палыча. Старая вонючая одежда исчезла. На нём были не раз стиранные, но чистые джинсы и клетчатая рубашка из плотной материи. Рукава закатаны. Откуда-то из ниши в коридоре Палыч извлёк сносного вида кроссовки и влез в них, между прочим, распечатав новые носки.
Выходя из квартиры, мы помахали провожавшему нас коту. Тот грустно мяукнул и припал к стене, всем своим видом показывая, как ему плохо в одиночестве. Палыч захлопнул дверь и закрыл замок на два оборота.
Я хотел ткнуть в кнопку вызова лифта, но не смог поднять руку. В глазах потемнело, я еле устоял на ногах. Странный шум или скорее гул, как от водопада накрыл меня. По телу прошёлся табун ёжиков – таких, которые бывают, когда ногу отсидишь.
— Ты чего? – испугался Палыч.
В глазах мельтешил целый рой синих мушек. Или это ёжики добрались до глаз…
— Колется всё, и мушки в глазах. Как в самолёте на большой высоте, — я прислонился к стене.
Палыч услужливо подхватил меня за локоть и ждал, когда я очухаюсь.
Мошки исчезли, превратившись в голубую пелену, застившую глаза. Я видел всё вокруг удивительно отчётливо, но в синем цвете.
Так же неожиданно, как и пришло, наваждение ушло, оставив лёгкий шум в ушах.
— Пойдём, полегчало… — сказал я.
Подошёл лифт. Войдя в тесную кабинку, я оценил Палыча ещё раз – лифт пах явно хуже его. Единственное, что портило картину – дремучие заросли на голове: борода и шевелюра. Обалдев от своей чистоты, они встали дыбом. Палыч стал похож на неандертальца, которого притащили в будущее на машине времени.
Нужно это поправить! Сейчас Палыч привлекал внимание не меньше чем, когда был одет в бомжацкий наряд, а мне кажется, нам это совсем не нужно.
Нет комментариев. Ваш будет первым!
Добавить комментарий |