Информатор. Глава 15

Глава 15.  Союзник

Мы вышли из подъезда и направились к дороге, по старинке ловить такси. Нет, ну конечно, можно было позвонить в какую ни будь фирму и заказать машину прямо к подъезду, но мы ведь не ищем лёгких путей…

Пройдя сто метров, мы остановились у проезжей части. Я поднял руку в стандартном жесте – не прошло и минуты, как рядом остановилась грязная, непонятно какого цвета, «Дэу».

— Куда, тэбэ ехай камандыр? – спросил настороженно черноволосый уроженец Узбекистана.

— Командир, это вроде как ты. – улыбнулся я. – А, я пассажир!

— Харашо! Как скажишь! – улыбнулся он. – Куда?

— Метро «Царицыно»! И там ещё пару кварталов. – назвал я «адрес».

— Трыста! – недолго думая, загнул бомбила.

— Да тут пару километров всего! Двести пятьдесят! – возмутился я.

— Садыс! Дарогу — покажеш! – согласился он считая торг оконченным.

— Конечно, конечно, покажу… — я махнул Палычу — залазь.

Я сел на пассажирское сидение, а Палыч полез на заднее. Я захлопнул дверь сразу, а Палыч – раза с шестого, замок у замученной машины совсем разболтался.

Я огляделся. В машине было жутко пыльно и неприятно пахло бензином, маслом, сигаретами и потом. На треснутом лобовом стекле болталось миллион ненужных вещей. Простенький кнопочный телефон, древний обшарпанный навигатор, всякие пушистые игрушки и брелоки на присосках. На зеркале болтались большие стилизованные игральные кости. В довершение всего, прямо передо мной мельтешила ёлочка дешёвого ароматизатора — автомобильная «вонючка», позапрошлогодней давности. Просто диву даёшься, как так можно ездить!

Обычно, как только пассажиры оказываются внутри машины, такие чудо-водители уже начинают движение, даже если двери ещё не закрыты. Но наш смотрел на меня, ожидая команды.

— Чего? – спросил я.

— Показывай! – он махнул головой и для убедительности покрутил руль туда-сюда.

— А, ну тогда разворачивайся.

Похоже, водитель совсем не ориентировался в этом районе. И как он тут оказался? Привёз случайного пассажира с другого конца Москвы? Значит, содрал тыщёнку-другую, особенно если пассажир был не совсем трезв. Теперь он доволен, денежка карман греет, на рожон лезть не будет и правила нарушать тоже. Нам полицейский патруль совсем ни к чему.

Но водила, как назло, мою команду воспринял буквально и крутанув влево руль, дал с места да в карьер — за малым не сунул нос под автобус.

Старая «Дэу» взревела раздолбанным движком и свистя ремнями, устремилась по Шипиловской, в сторону парка.

Мы ехали тем же путём что и утром, но только в грохоте, вони, и совершенно игнорируя правила дорожного движения. Палычу там на задворках хорошо, он не смотрит вперёд. Но я-то всё вижу! Скрипя тормозами, «Дэу» несколько раз чуть не протаранила едущие впереди авто. У меня, как у водителя, постоянно срабатывал рефлекс — я искал ногой педаль тормоза и пытался её нажать.

Минут через пятнадцать мы добрались до железнодорожного моста. Сейчас там было пусто, всего пара машин на светофоре. Я прильнул к лобовому стеклу, пытаясь разглядеть давешние лампы на мосту. Но ничего не увидел и чуть не пропустил поворот.

— Теперь налево! – скомандовал я нашему извозчику.

Он резко газанул на перекрёстке, движок взвыл, затрясся и чуть не заглох. Но обошлось, виляя задом, мы вырулили и покатили по прямой дороге.

Через пять минут, воздав все почести Богу, что уберёг нас и «Дэу» от всяческих напастей мы остановились у ворот больницы. Я расплатился с водителем — оставил денежку в подстаканнике. Он закивал головой – мол спасибо, спасибо.

— Выучи ты ПДД, а? – напоследок буркнул я.

Но бомбила не понял моих наставлений. Для него сокращение ПДД ничего не значило, и он воспринял всё по-своему.

– Ага. Падажду, но недолга!

Я пожал плечами. Ну хочешь – жди, я не против.

Мы подошли к воротам, навстречу вышел охранник. Черная форма, пестревшая всякими шильдиками, нашивками и шевронами, была ему явно великовата. Он принял грозный вид.

— Время посещений завершено! 

А ведь и правда, мы с Палычем не подумали об этом. Я решил включить экспромт.

— Послушай, братишка, у меня девушка тут лежит. Мы сегодня были тут, я телефон забыл. Как же я без него.

— Не положено! – чуть мягче сказал охранник.

— Пойми. Ведь она не позвонит, и СМС ласковое не пришлёт, и фото… Мы на десять минут. Даже на пять!

— Ну…

Поняв, что оборона прорвана я пошёл в атаку.

— Вот спасибо, дружище! Ты настоящий друг!

Я ринулся в проход, Палыч за мной.

— Только пять минут! – спохватился опешивший охранник.

— Конечно! – отмахнулся я.

Через минуту мы были в холле и направились прямиком к знакомой мраморной пещерке. Но Анастасии в регистратуре не было. Вместо неё сидела пожилая женщина, даже старушка, как и положено, в халате и белой шапочке.

— Здравствуйте. – поздоровался я вежливо.

— И вам! – не очень то любезно ответила бабулька.

— Мне бы с девушкой повидаться, она у вас тут, на пятом этаже лежит, в терапии… — начал было я рассказывать историю своего прибытия, но старушка бесцеремонно оборвала.

— Завтра приходи, милок, завтра вот с утра и приходи. Придёшь и повидаешься. А сейчас нельзя. Никак нельзя!

— Бабуль, мне бы на минутку!

— Ишь чего надумал? Никаких «на минутку»! Знаю я ваши «на минутку» — до утра! Есть бумага, с печатью, – она подняла палец вверх, — время посещений, документ, между прочим! Когда положено, тогда и приходи!

— Но… одну…

— Хам!

Бабулька зло фыркнула на меня, но увидев Палыча – подобралась. Я для неё перестал существовать в принципе! Она выпрямилась, задрала подбородок, и кокетливо потупив глазки, обратилась к Палычу.

— А Вы, молодой человек, попытайтесь объяснить, своему юному другу, как важно соблюдать правила…

Я не видел лица Палыча, но мог себе представить его удивление. Мне показалось, что я буквально услышал звук упавшей челюсти.

Палыч, взял себя в руки и хорошо поставленным театральным голосом выдал:

— Конечно, мадам! Нынешнее поколение стоит хорошенько поучить надлежащим манерам. Но тем не менее нам просто необходимо увидеть эту молодую особу. Вопрос жизни и смерти, мадам!

Теперь моя очередь была ронять челюсть. Конечно, с «мадам» он перегнул, но фраза вышла — что надо!

— Ах, ну что же делать? – стушевалась бабулька. – Пустить я вас не могу, но вы можете встретиться тут. Пусть она спустится!

— Это замечательно! Это подходит! Мадам, я и мой бестолковый друг, безмерно Вам благодарны!

Чего это я бестолковый? «Ну Палыч, заигрался ты» — подумал я, но и виду не показал. Только буркнул «простите» и скрылся с глаз долой – на диванчик, что подальше от регистратуры.

Через минуту подошёл Палыч. Он как раз набрал номер, приложил телефон к уху и ждал ответа. Прошло тридцать секунд, прежде чем Олеся взяла трубку.

— Олеся? Это Зиновий Павлович. Мы с Андреем внизу, в холле. Не могли бы вы спуститься? Просто очень строгая охрана… Хорошо! Хорошо! Мы подождём!

Палыч закашлялся и обессилено сел рядом.

— Ты чего? – забеспокоился я.

— Не знаю… День шебутной. Устал я сегодня жутко…

— А, ну отдохни. Чего Олеся сказала?

— Сейчас, оденется и выйдет.

Я выдержал паузу, и всё высказал Палычу, по поводу спектакля.

— Палыч, слушай, давай без этого «Мой бестолковый друг» и всё такое. Обидно понимаешь…

— Да не парься ты! Ведь это для успеха всего предприятия!

— Ну всё равно, неприятно.

— Ладно, прости. – отмахнулся Палыч.

— «Ладно прости» и это всё? – не унимался я.

— А, чего ты хочешь? Чтоб я на колени встал?

— Нет, но...

Тренькнул лифт, раскрылись двери. Олеся выпорхнула из него, словно птица из клетки — напряжённая, скованная. К вечеру она переоделась, была в джинсах и плотной блузке, на ногах салатовые кроссовки, на голове – хвостик. Не рискнула выходить в люди в пижаме и тюрбане. Мы с Палычем дружно встали с дивана. Олеся, скромно потупив глаза, поспешила к нам.

— Олеся, что случилось? – учтиво поинтересовался Палыч, когда она подошла.

— Мне приснился сон… Странный сон. Вы просили позвонить… если произойдёт что-то подобное.

Ей очень хотелось выговориться. Судя по всему, подружке она по этому поводу не звонила и не рассказывала. Очень хорошо, пусть мы будем первые.

— Да конечно. Вы правильно поступили, Олеся. — Палыч указал на диван рукой. – Давайте присядем? В ногах правды нет.

Благо диван был угловым, мы удачно посадили Олесю между нами.

   — Итак, Олеся, мы с Андреем слушаем. Что Вы видели?

            Олеся насупилась.

— Вы, правда, можете мне помочь?

Палыч посмотрел ей в глаза, сделал паузу и сказал.

— Да. Это правда! Но… Олеся, я скажу Вам честно, сейчас Вы можете помочь нам, больше чем мы — Вам. У нас не хватает информации. Мы надеемся, то что Вы можете нам рассказать, натолкнёт нас на путь к истине. Мы все, и Вы и мы, попали в нехорошую историю, и не по своей воле. Но у Вас время ещё есть. У Андрея – есть. А моё – на исходе… Если Вы не поможете, то боюсь я не смогу помочь Вам.

Олеся недоверчиво уставилась на Палыча. Зря он так в лоб. Нужно было утешить, обнадёжить, а потом уже гнуть своё. Я собрался было уже вмешаться. Включить своё природное обаяние, распахнуть душу, пригреть осиротевшее дитя… Но Олеся меня обломала…

— Хорошо! Тогда я вам верю! Если бы вы тупо начали меня утешать… я, наверное, просто ушла…

Олеся сказала то, что я никак не ожидал. Это означает мой полный провал в познании женской психологии. Она меня с грязью смешала!

— Я рад, Олеся, что Вы поняли всё правильно.

— Я не понимаю, что происходит… Мне страшно, но я не знаю, чего я боюсь… Это сон… – Олеся тяжело вздохнула.

Палыч погладил свою бородку. Ему нравился новый стиль!

— Вы боитесь неопределённости! Давайте я немного введу Вас в курс дела. – предложил он. – А, потом мы вместе попробуем разобраться.

— Да, хорошо! – согласилась Олеся.

— Ещё раз предупрежу на всякий случай… — Палыч сделал паузу, собираясь с мыслями. — Всё что я расскажу покажется небылицей, но постарайтесь поверитьхотя бы чуть-чуть…

Олеся посмотрела на меня. Я утвердительно кивнул. Я постарался вложить в этот жест максимум доверия и она поверила.

— Я постараюсь.

— Итак. Несколько лет назад я попал в страшную автокатастрофу. Я должен был погибнуть, но чудом выжил. После этого случая меня начали преследовать жуткие головные боли. Странные, словно из меня вытягивали все жизненные соки, они случались через равный промежуток времени. Год назад мир во круг меня в одночасье изменился, все, кого я знал — отвернулись от меня и забыли. В прямом смысле, убежали, как от чумы. В тот день вечером я очнулся за миг до смерти, стоящим в проёме окна двенадцатого этажа. Меня спас мой кот. Он выл, кусал и царапал меня. От болевого шока я очнулся. Я не был пьян, не пил таблеток, ничего не колол и не курил. До этого момента я был успешным специалистом в области компьютерной безопасности. После этого момента – стал никем. Мой паспорт, водительские права, любые документы стали недействительными. Меня не существовало в принципе ни в одной базе данных. Я столкнулся с полным забвением. Между нами, в этом есть некоторые плюсы, но… Были бы, плюсы, если бы не факт того, что я начал катастрофически быстро стареть. Через месяц после инцидента, как я его называю, я совершенно поседел, через два у меня сморщилась кожа, всплыли всяческие старческие болячки. Вот, например, сегодня, Андрей свидетель, я пережил очередной инфаркт. Мне тридцать два года, вот паспорт, глядите, а я минуту передохну…

Палыч вытащил из заднего кармана джинсов книжечку и подал Олесе. Она открыла первую страницу.

— Сухой Зиновий Павлович. Дата рождения 8 марта 1982 года. – прочитала Олеся. Пригляделась и прошептала. – Похож…

— Он был в ванной, неожиданно выпал плашмя и начал задыхаться! Я не знал, что делать! — вставил я в поддержку рассказа Палыча, ну и чтобы на себя обратить внимание всё-таки мы с ним заодно.

Олеся категорично меня игнорировала. Она смотрела на Палыча, изучая его лицо. Не знаю, что она там разглядывала, но глаза так и бегали. А мне стало обидно. Почему меня игнорируют? То бабулька эта, в регистратуре, то вот Олеся…

Палыч отдышался и продолжил свой рассказ.

— Меня всё забыли… Я пытался образумить своих бывших друзей, звонил им, писал, что-то пытался объяснить, но бесполезно. Словно им стёрли память. Всё моё существование стёрли…

— А, мама? А родители, как же? – прервала его Олеся.

— Десять лет назад их не стало. Никого больше из родственников не осталось…

— И у меня! – ляпнул я. – Я с детства сирота…

— И я. – грустно прошептала Олеся. – Автокатастрофа… Ужасно…

На глаза навернулись слёзы, но она взяла себя в руки.

— Извините!

— Получается, это одно из условий, того что с нами происходит! – догадался я.

— Да! – кивнул Палыч. – Кеша и Ваня тоже были сироты, они не были женаты, у них не было детей. Знакомых и друзей — мало. Они тоже были необщительны, как и мы.

— У меня только одна близкая подруга, Катя. А остальные… ну, считайте их нет! – подтвердила Олеся.

— А, парень есть? – брякнул я.

Я понял, что не стоило об этом говорить, и так понятно — нет, но было поздно.

— Неважно! – огрызнулась Олеся.

Она сложила руки на груди и надулась.

— Ну, Олеся, я не хотел… — попытался успокоить её я. — У меня была девушка, Наташа, она замечательная… мы вчера…

– Нет никого подходящего! – окрысилась она.

Вот так успокоил!.. Пунктик с парнями, похоже, был скользкой темой.

Мы минуту посидели молча. Олеся надутая, а я виноватый – с красными ушами.

— Так вот… — продолжил Палыч. — Однажды, я совершенно случайно, обратил внимание на одного парня. Я прямо почувствовал что-то, странный он мне показался, но к нему тянуло. Как эти, экстрасенсы из телека, я вдруг увидел его смерть, в воде. Я следил за ним целый день. А вечером я его спас, он бросился с моста — за малым не утонул, был без сознания. Я еле-еле успел его вытащить из воды… Это был Ваня. Всё совпало, и головная боль и неприятности. Но он никак не мог поверить мне и не шёл на контакт… Через пару месяцев он чуть руки на себя не наложил. Потом я встретил Кешу – молодого парня, девятнадцати лет. Тогда я тоже почувствовал, что он из «наших». Наверное, у меня специфическое чутьё появилось…, и я подоспел вовремя, спас его. Кеша поверил сразу в то что я рассказал. Он фонтанировал идеями, строил планы, предлагал кучу вариантов… Это его идея, что нас клонировали, что мы живые регистраторы, предназначенные для сбора и передачи данных. Эффективные биороботы, запрограммированные на выполнение поставленной задачи. Кеша назвал нас — «информаторы». Но от названия суть не меняется, мы — машины! А что самое главное у машины? Правильно! Выключатель! Выключатель, управляемый кем-то извне. Мой кот не дал меня выключить, я — остальных. Всё бы хорошо, но тот, кто нас создал, кто бы он ни был — не дурак! Он, оно… в общем — они, предусмотрели отличную дублирующую систему самоуничтожения. Если не срабатывает основной вариант с самоубийством – выходит из строя иммунная система. Мы быстро стареем, заболеваем и умираем… Умер Ваня, через три месяца Кеша… Я прожил дольше всех, но вдруг осознал, что скоро мой черёд…, и я ничего не могу сделать! Я искал решение и не нашёл! Я смирился со своей судьбой… А вчера я почувствовал Андрея… И спас…

— И спас ты меня, двинув битой по башке! За что тебе огромное спасибо, Палыч… — не выдержал я этой сентиментальной, душещипательной истории и глупо захохотал.

На меня смотрели две полные презрения пары глаз. От стыда я спрятал лицо в ладонях.

— Ну ладно, ладно, извините…

— Да спас… А он — Вас, Олеся. Косвенно. Ну… Вот, как бы такая преамбула… В итоге мы, с большой долей вероятности, искусственно созданные или модифицированные люди… Нами кто-то управляет. Нам поставлена задача: собирать информацию о том, что мы видим, слышим, чувствуем, думаем… и передавать её кому-то. Мы выполняем роль информаторов для неизвестных индивидуумов – людей или существ… И, главное, мы не контролируем ситуацию, но очень хотим изменить это унизительное положение.

— И чем я могу помочь? – спросила Олеся.

— Мы считаем, что после инициации, после процедуры клонирования, если хотите – преображения, у пациента должны остаться некие видения. Воспоминания необычных мест, образы странных людей, чувства… Мы хотим найти центр управления всей этой клонической фабрикой и остановить старение. Любая информация ценна! Вы обещали рассказать, что видели во сне.

— Каким боком в этой истории я?

— Вчера Андрей видел, как Вас сбила машина. Случайно он оказался рядом и узнал, что Вас повезут сюда, в эту больницу. Вечером он получил команду умереть, а Вас инициировали ему на замену. Понимаете, это исключительный случай?! Невероятное совпадение!..

— И что будет дальше? – перебила Олеся не разделяя оптимизма Палыча.

— Так или иначе, но Ваша жизнь будет продолжаться. Почти без изменений — до определённого момента, всё будет как раньше. А ещё будут головные боли. А потом – придёт конец! Возможно, у Вас есть в запасе несколько лет. Возможно, наши хозяева решат иначе.

— Хозяева? – недовольно переспросила она.

— Мы договорились называть их чужими! Мне тоже не нравится это название. – ответил я.

— Понятно… Понятно, что всё это сплошная теория и никаких доказательств. – вспылила Олеся. – Хозяева, чужие, фабрика клонов… Муть, какая-то… Не нравится мне всё это, ой как не нравится… Ладно, раз я обещала — расскажу, что видела во сне и… мы расстанемся! Вы продолжите заниматься своим расследованием, но мне докучать не будете! Не будете звонить, писать и всё такое… Хорошо?

— Да, Олеся, как скажите. На большее мы не рассчитывали. Но кое-какие доказательства у нас есть. – кивнул Палыч.

Олеся не обратила на последние слова Палыча внимание. Она нахмурилась, погрузившись в воспоминания. Мне показалось, что ей чуть ли не физически больно делать это.

— В общем, — начала она. — я видела странную арку, стоящую посредине острова. Она гудела и светилась синим цветом. Мне было плохо, больно, я не могла пошевелиться, а потом пролетела сквозь неё и как будто выздоровела.

— Это всё? Может быть, что-то ещё было? Из яркого!

— Ну… Ещё там были люди на берегу. Серые. Они говорили, мне показалось, одинаковыми голосами.

— Хорошо! Олеся, чуточку подробнее? Какая арка? Какой остров? Вы помните детали?

— Когда я думаю об этом — мне становится не по себе… Врач сказал, что у меня сотрясение мозга...

— Пожалуйста, попробуйте… Это очень важно!

— Ну, ладно. Попробую… Арка была белая. Она показалось мне новой, но на самом деле — скорее, починенная, отреставрированная. Она была похожа на латинскую букву n. Остров, на котором она стояла был совсем маленький. Кажется, круглый…

— Эта арка вход куда-то? В дом, замок? Может быть, это был мост?

— Нет. Она абсолютно одна торчала посреди острова. Зданий не было никаких. Арка никуда не вела, совершенно… Помню несколько деревьев вокруг. А на другом берегу был мостик, маленький, на нём стояли два человека. Было плохо видно. Они в сером были.

— Арка, которая никуда не ведёт? – задумчиво переспросил Палыч. – А ещё что-то помните?

— Нет… Хотя постойте! Утки. Там крякали утки. Много. И ещё три дерева на берегу. А вокруг лес.

— Люди говорили что-то?

— Да. Только я не помню что. Совсем не помню!

— А свет, он был синий? Или голубой?

— Голубой. Тягучий такой, как будто мёд тёк.

— Слышь, Палыч, это похоже на то, что я видел!

— Что? — Олеся заинтересованно уставилась на меня.

— Ну я видел… Типа лампы висели. Светили голубым светом, таким-же плотным и тягучим. А ещё мы юлу видели, она светилась…

— Андрей, дай дослушать! – прервал меня Палыч, он явно не хотел рассказывать о произошедшем в коридоре.

— Лампы? Юлу? – переспросила Олеся.

— Да. У нас, по-видимому, разный дар… или проклятье — это как посмотреть. Я чувствую инициацию, а он устройства странные видит. Мы считаем, что это чужие системы контроля и наблюдения.

Олеся скуксилась и явно заскучала.

— Понятно…

— Олеся, а на чём вы летали?

— Не знаю… — она вздохнула. — Я устала и, наверное, пойду. Простите, но я ничего больше не помню.

— Хорошо, хорошо. Олеся, Вы очень нам помогли! Спасибо! То, что Вы рассказали… Место, которое, описали, мы найдём, и расскажем…

— Нет, спасибо! Удачи вам в ваших поисках. Прощайте...

Олеся встала, махнула рукой и заторопилась к лифту. Мы остались сидеть на диванчике. Палыч многозначительно тёр лоб. Думал!

Я смотрел вслед, ловя себя на мысли, что Олеся совсем недурна фигурой и лицом. И голос — приятный...

Олеся вошла в лифт, двери закрылись. Я помотал головой. Что делать, как искать эту арку – ума не приложу! Палыч у нас умный – он придумает!

— Ну чего, Палыч? Ты там заснул?

— Да нет! Ума не приложу, как найти это место. Поехали домой — «погуглим» интернет.

Мы встали и вразвалочку пошли к выходу. Бабулька в регистратуре читала книгу. Интересную. Глянув краем глаза, что мы уходим, она снова уткнулась в неё, даже не улыбнулась Палычу на прощание.

Выйдя на улицу, я поёжился — стало прохладно, небо затянуло тучами. Похоже, ночью будет дождь.

Молча мы дошли до КПП. Ворота оказались закрыты, калитка тоже. Охранника в нашивках не было видно, наверное, сидит в своём домике, телевизор смотрит. Суббота, вечер — должно быть полно развлекательных программ.

Калитка оказалась только прикрыта на щеколду. Тихонько её открыв, мы вышли за территорию больницы.

«Дэу» стоял неподалёку. Надо же, бомбила ждал, как и обещал. Придётся накинуть ему, полтинничек сверху.

Мы направились к нему. Водитель увидел нас, включил фары и завёл двигатель.

Неожиданно заиграла мелодия DeepPurple — у Палыча зазвонил телефон. Он удивлённо достал мобильник, показал мне экран где светилось «Олеся» и приложил к уху.

— Да? Алло? Алло?! – Палыч посмотрел на меня. – Не отвечает!

Постояв секунду, мы бросились обратно в больницу.