Прокашлялся, отдышался, высморкался. Уф! Вот так и погибают хорошие люди, как любит говорить Федька. Ну, да ладно, всякое бывает. Продолжим. Надеваю маску на место и плыву в сторону середины протоки, прочь из тени, к солнцу! Переход от полумрака к яркому свету резок и впечатляющ. Хоть глубина здесь побольше, но дно прекрасно видно. Известняковые валуны здесь перемежаются островками, яко желтеющего на солнце, песка. Валуны поросли длинными лентами водорослей, тянущимися под слабым течением на несколько метров. Строго говоря, это не водоросли, а водные растения, может, даже цветковые. Как называются, убей не помню. Плохой, все же, из меня ботаник. Наверное, поэтому на третьем курсе выбрал специализацию «физиология человека и животных». На островках песка играют солнечные зайчики, порожденные раздробленными легким волнением водной поверхности невесомыми лучиками света. Вот они, эти лучики, переливаются в водной толще. Завораживающее зрелище! Не хуже, чем на море. Зависаю на какое-то время на месте, любуясь игрой света.
Моя неподвижность привлекла рыбью мелочь. Бестолковые мальки тычутся в стекло маски, пытаясь склюнуть с нее несуществующую пищу. Кто-то из них уже пощипывает тело. Щекотно! Не выдержал – дернулся. Рыбья молодь порскнула во все стороны. А вон там слева, метрах в десяти кормится стая уклеек. Их узкие серебристые тельца держатся сантиметрах в двадцати от поверхности. То одна, то другая взмывает вверх, хватает что-то из мусора, плывущего по воде и тут же погружается снова на заданную глубину. Хорошие уклейки, крупные – под тридцать сантиметров. Ловить таких на удочку одно удовольствие – таскаешь одну за другой. И в вяленом виде уклейка хороша – жирная, почти, как чехонь. Но для подводной охоты дичь мелковата.
Мне нужен крупняк. Отсюда сверху рыбу разглядеть сложно – спинки темные. Маскировочка, однако. Ныряю. Глубоко здесь. По ощущениям, не меньше шести метров. Прячась в промежутках между валунами, едва двигая ластами, медленно плыву вдоль слегка колышущегося длинного снопа ленточных водорослей (буду, все же, называть их так). Внимательно вглядываюсь в заросли и валуны. Есть! Маскируясь в горизонтально тянущихся буро-зеленых лентах стоит в засаде щука. Взгляд у меня наметанный – разглядел. А неискушенному человеку увидеть притаившуюся хищницу не просто – маскируется зараза идеально. Даже телом двигает в такт колыханию водорослей. Но меня не проведешь! Щучка не из самых крупных, но и не совсем мелкая, на килограмм-полтора потянет. До нее метра три. Начинаю подвсплывать – рыбина чуть выше и правее. Ружье наизготовку. Еле шевелю ластами, смотрю на добычу углом правого глаза. До щуки два метра. Стрелять? Но это не широченный лещ – попасть в узкое тело гораздо сложнее. Рискну. Двигаюсь еле-еле. Полтора метра. Черт с ним, пора! Выстрел! Руку подбрасывает отдачей. Мимо! Щука исчезает, сделав едва уловимое глазом, движение. Опять выругался. На этот раз про себя. Всплываю на поверхность, вентилирую легкие, перезаряжаю ружье. Не прет! Но ничего – на третий раз должно повезти!
Плыву дальше примерно по середине протоки в сторону Святого. Солнышко приятно греет спину. Досада на промах быстро улетучивается. Наслаждаюсь. Так проплыл с полсотни метров. Внизу показались особо крупные валуны. Макушки некоторых из них почти достигают поверхности воды. Валуны мохнатые от водорослей. Между ними достаточно большие промежутки свободного пространства. Я ныряю и, не спеша двигаюсь метрах в трех от поверхности, огибая глыбы одну за другой, внимательно вглядываясь в тень, образованную валунами. Рыба есть и не мало, но все мелковата – плотва, некрупные окуни и густера. Стрелять по такой рыбе можно, но вот попасть… Да и охотничье честолюбие не позволяет бить такую мелочь. Должна здесь быть крупная рыба, должна! Всегда была – уж очень удобное место. Но крупной рыбы нет. Я трижды выныривал, трижды нырял, обшаривая лабиринт проходов между валунами – ничего достойного внимания! Не прет! Черт! Может, виной всему неудачное начало дня? Ссора эта? Да запросто – охотничья удача штука тонкая.
Ныряю в четвертый раз. Скоро цепь этих подводных камней уже закончится. Дальше открытая вода, где выследить рыбу будет еще сложнее. Опускаюсь до самого дна. Это метров пять. Здесь ощутимое холодное течение. Плыву против него, вглядываясь в толщу воды. Есть! На фоне поросшей нитчаткой стенки валуна стоит крупная рыбина. До нее метров восемь, и она выше меня метра на три. А кислорода в легких совсем мало. Успею ли? Приходится торопиться. Ружье вперед, работаем ластами. Но осторожно! До добычи три метра. Можно рассмотреть – что за рыба. Это снова лещ. Поменьше, чем тот первый, но тоже вполне достойная добыча. Этот тоже кормится. Но не взвесью, плывущей в толще воды. Рыбина щиплет водоросли, покрывающие бок валуна. На зелень потянуло?
Два метра до цели. Стоит удобно – боком. Пора! Не буду повторять прежней ошибки. Выстрел! Глухой удар гарпуна. Попал. Лещ вскинулся, бешено закрутился вокруг пронзившей его стрелы. В воде засверкала искрами сбитая чешуя. Бросаю ружье (оно повисает на кисти, удерживаемое страховочным ремнем), перебирая руками шнур, связывающий ружье с гарпуном, добираюсь до рыбы, подхватываю ее под жабры, торжествуя, выпуская пузыри, поднимаюсь на поверхность. Лещ уже не бьется – попал удачно. Любуюсь добычей. Килограмма два минимум. Скорее, даже, два с половиной. Достойно.
Пристраиваю рыбину на кукан, прикрепленный к поясу, осматриваюсь. Я довольно далеко уплыл от моей стоянки на мысу, метров на двести. Нахожусь совсем рядом с поворотом, ведущим в Святое. Пожалуй, пора поворачивать. Но перед этим обязательно погреться – по телу периодически пробегает дрожь. Высматриваю ближайший ко мне пляжик на противоположном пологом берегу и, энергично загребая ластами, устремляюсь к нему. С разгона влетаю животом на песок прибрежной отмели. Замираю ненадолго – вода здесь на мелком месте, прогретом солнечными лучами, теплая, как парное молоко. Нежусь с минуту, потом встаю на ноги и, высоко поднимая ноги в ластах, выбираюсь на берег.
Так, в первую очередь убрать с солнца добычу. Прячу леща под густыми листьями тальника. Сбрасываю ласты, маску, аккуратно кладу ружье. Теперь на песочек. Падаю навзничь. Песок горячий, приятно греет замерзшую спину. Основательно я остыл, оказывается. Впитываю тепло всем телом. Незаметно задремываю. Не на долго, к счастью – обгореть не успел. Переворачиваюсь на живот. Лежу так еще какое-то время. Снова начинаю задремывать. Ну уж нет – я что, спать сюда приехал? Собираю расслабленное тело в кучку и, оттолкнувшись руками от песка, вскакиваю на ноги. Тело опять полно бодрой силой.
Натягиваю ласты и маску, приторачиваю на место добычу, беру ружье. Осматриваюсь: ничего не забыл? Нет. Вхожу в воду, ощутимо холодящую разогретое тело. А ведь эта же вода совсем недавно казалась теплой, почти горячей. Собрав волю в кулак, ныряю с головой. Плыву метров пять под водой, выныриваю, выдуваю из трубки воду, делаю несколько глубоких вдохов. Норма. Организм стремительно адаптируется к изменившимся условиям внешней среды.
Какое-то время проплавал вблизи пологого берега в местах, где вплотную к воде подходят заросли тальника. Здесь у выхода в воду корней кустарника часто стоит крупная рыба. Увы! Пару раз увидел что-то крупное на границе видимости, но хитрые пуганые рыбины не подпустили близко – только хвостами вильнули. Даже не разглядел, кто это был. То ли язи, то ли голавли. Похожи на них.
Снова направился к гигантским валунам. Шарил там минут десять- пятнадцать. Ничего достойного внимания. Пока нырял в каменных лабиринтах, не заметил надвигающуюся из-за макушек сосен громадную черную тучу. Обратил на нее внимание, когда она закрыла солнце и вода вокруг внезапно потемнела. Вынырнул, огляделся. Вода гладкая, ни рябинки – предгрозовой штиль такой типичный. Даже немного жутковато. М-да… Надо выгребать на бивуак. А до него метров двести. Конечно, вряд ли молния ударит в воду протоки – слишком много высоких деревьев ее окружает – цель более достойная, но береженого бог бережет. Черт! Доплыву до стоянки, а укрыться там негде – ни палатки, ни шалаша. Придется укрываться от дождя в подлеске, а это защита больше символическая. Пока размышлял таким образом, вдоль русла протоки налетел шквал ветра, пригибающий кусты, клонящий деревья. Ох, сейчас вдарит дождичек!
Я опустил голову в воду и заработал руками и ногами. Где-то на полпути к мысу, почувствовал, как по спине забарабанили струи ливня. Дождь был таким плотным, что капли его залетали даже в трубку, сбивая дыхание. Но вот он – спуск, ведущий на скалу, где находится моя стоянка. Подплываю к валуну, на котором мы надеваем снаряжение, встаю на ноги. Налетевший порыв ветра, ударивший в лицо струями дождя, едва не опрокинул меня снова в воду. Опустился на валун, быстро стянул ласты и маску, снова встал на ноги и начал суетливо взбираться по камням наверх. Чего, спрашивается, торопился? Все равно мокрый. Наверное, сработал инстинкт – от дождя надо куда-то прятаться.
Так, или иначе, но вот эта спешка меня и подвела. Где-то на середине подъема, перескакивая с одного валуна на другой, я поскользнулся. Нога поехала по мокрой поверхности и с размаху угодила в щель между камнями. Основной удар пришелся в косточку на щиколотке. Первым чувством была досада – умом я уже понял, что травма будет довольно тяжелая. А потом пришла боль… Так больно до сего момента мне не было никогда. От боли даже сдавило сердце, и я впервые ощутил на себе, как это – умереть от боли.
