И наступило утро

Михаэль еще раз перечел послание и тяжело вздохнул.
Лия испуганно поджалась, глядя на вождя. Выражение его лица не предвещало хороших известий. Секунду помедлив, она осторожно спросила мужа:
— Что? Что там, в письме?
Михаэль долго молчал, прежде чем ответить, теребя пластиковый лист с шифровкой. Наконец, он тихо спросил:
— Сколько в колонии детей?
Лия перекусила вскрик, впившись зубами в нижнюю губу с такой силой, что кожа треснула и показалась капелька крови. Сдержалась, не заголосила. Она дочь, жена и мать воинов. Рыдать, как простой бабе ей не к лицу. Собрав в кулак все свое мужество, ответила ровным, твердым голосом.
— Шестьдесят четыре. Из них больше половине нет еще и шести.
Вождь поднялся со скамьи и шагнул к выходу, бросив жене короткий приказ:
— Возьми детей, пойдем на площадь. Все ждут.
Женщина вошла в детскую. Несмотря на то, что было уже далеко за полночь Грей и Дик не спали. Они о чем-то шептались, но стоило матери показаться в дверях, тут же замолкли, вопросительно глядя на нее. Дик смотрел спокойно, в глазах его читалась мрачная решимость. А вот Грей, младший, немного испуганно. Впрочем, его трудно было в этом винить, мальчику едва исполнилось семь.
— Одевайтесь, — коротко приказала мать.
Дети тут же поднялись с кроватей. Оказывается они даже не раздевались, видимо догадываясь, что их ждет этой ночью. Дик взял со стола охотничий нож и засунул его за отворот сапога. Грей всхлипнул, вознамерившись расплакаться, но тут же осекся под взглядом матери. Он насупился, презрев минуту жалости к себе и тоже вытащил из-под матраса оружие — кухонный нож, старательно обточенный, как кинжал.
Следуя за матерью, дети покинули бревенчатую хижину и пошли следом за отцом. По пути им встретилось еще несколько семей. Воины и их жены, с маленькими детьми на руках. 
На площади уже собирались люди. Никто не бил в набат. Никто не объявлял общий сбор, но пришли все, потому что, все знали — сегодня решается судьба колонии. Сгрудившись у запаленного костра, они ждали ответа. Михаэль достал шифровку и стал медленно переводить слово за словом:
— Верховный трибунал империи постановил: Поселенцам планеты Зетта 456 надлежит выдать четверых новорожденных, с мутагенными эль-хромосомами  в течении шести часов после получения ультиматума. В случае неисполнения приказа, колония будет уничтожена.
В полной тишине несчастные матери вышли на свет у костра и молча положили четырех младенцев на землю. 
Вождь же, казалось, не обратил никакого внимания на их поступок. Оглядев остальных, он спросил:
— Кто за то, чтобы подчиниться Совету и выдать детей?
Вперед вышел Гор — самый старший воин, у которого было пять сыновей.
— Я против, — просто сказал он, — Сегодня мы отдадим детей у которых какая-то лишняя хромосома. А что завтра? Прилетят торговцы корпорации и заберут наших детей на продажу? Этому не бывать!
Толпа одобрительно загудела, поддерживая сказанное.
— Из-за четырех младенцев могут погибнуть все, — сдерживая рыдания заговорила одна из матерей, уложивших своего ребенка на землю, — Это необходимая жертва.
— Необходимая жертва, это труд, без которого мы не сможем выжить. Люди не могут быть жертвой, — ответил вождь, поднимая одного из мальчиков на руки.
Он всмотрелся в маленькое спокойное личико, пытаясь определить, чем же так пугают Империю эти мутанты с одной-единственной лишней хромосомой. Разве много вреда может принести людям человек, умеющий свободно перемещаться меж мирами, без космических кораблей? 
— Я повторяю свой вопрос, кто против? Вы все знаете, Совет не ведет переговоров и если мы откажемся, сюда прибудет бригада зачистки. С бластерами и плазменными винтовками, против наших луков и ножей мы не продержимся и часа. Погибнут все. Кто за то, чтобы подчиниться и выдать детей?- снова спросил вождь, всматриваясь с серьезные лица.
Лица воинов, осознающие всю тяжесть их поступка, и готовых нести ответственность. Лица женщин, отчаянно боящихся за своих детей и мужей, но настроенных так же решительно. Лица детей...
Угрюмо-непокорные лица свободных людей.
— Готовьтесь, — приказал вождь, — Готовьте оружие и… готовьте амулеты.
Амулеты, которые надеваются отважным храбрецам в последний путь.
***
Михаэль смотрел на розовеющее небо. 
Скоро рассвет. 
Последний в их жизни. 
Он уверен — бригада ликвидаторов уже на подлете. И стоит солнечному диску показаться за линией горизонта, колония обречена. Вскоре первый лучик солнца вынырнул из-за темной гряды гор и, практически одновременно, в небе сверкнула яркая полоса.
За спиной послышался шум. Наверняка все сейчас взялись за оружие. Все… кто может удержать в руках копья, лук и стрелы, мечи, ножи. Воины, женщины и дети. Совсем маленьких окружили плотным кольцом, намереваясь драться до последнего, защищая их жизни и свою свободу.
Космический челнок приземлился совсем недалеко. Не прошло и нескольких минут, как на площадь вышла бригада ликвидаторов. Впереди молодой парень, лет восемнадцати с длинными русыми волосами. Михаэль вздрогнул, неужели это Кейт — легендарный убийца?
И сразу вдруг стало спокойно от ясности положения. Они не ведут переговоров. Они прибывают для исполнения приговора. Михаэль вскинул меч. 
— Стоим до смерти! — вскричал вождь и следом за ним эти слова прокричали те, кто стоял за ним. 
Кейт молча разглядывал сотню безумцев, отважившихся встать с ножами, против лазеров. Взрослые, уверенно сжимающие в руках оружие и малые дети, едва стоящие на ногах. Они стояли кругом. Первый ряд мужчины, потом женщины, потом подростки и малыши. И все готовы к последней битве. Готовых умереть, но не встать на колени.
— Убрать скотчеры, — скомандовал Кейт и вытянул из-за обшлага мундира длинный нож, — Проявим уважение.
И, отбросив ненужное оружие, ликвидаторы двинулись навстречу воинам.