Зоренька Алая, свет моих глаз 1часть

Поднялось над лесом солнце красное и окинуло своим взором просторы Руси-матушки. Задержалось золотыми лучами на верхушках сосен, прокатилось теплышком по зеленым холмам, заглянуло в озера синие, да призадумалось. Улеглось поудобнее за облачком белым и кудрявым, что прекрасное руно, и смотрит, как Красна девица собирает его урожай.
   Руками белыми, пальцами крепкими, тянет, потянет  Зоренька  Алая, то  василистник сорвет, то зубравку. Медуница тянется нежными лепестками цвета весенней сирени, царь-трава синеглазая аконитовыми головками качается на ветру.  Набрала Зоренька Алая полное лукошко и живо в дремучий лес, пока красно солнышко не проснулось.  Лес дремучий, сосны до самого неба, тихо колышут вершинками, напевая свои лесные песни. Белки скачут с ветки, на ветку сопровождая девушку. Зайцы не боятся ее, а ждут прямо у дверей лесной избушки. Лисы с волками приносят дичь в угощение, медведь медком потчует. Только никто из людей здесь еще не хаживал, спрятано было место заповедное от глаз людских. Не ступала тут нога добра молодца, не слышался смех девичий. Не скакал здесь конь буланый, и только Зоренька Алая обитала здесь одна одинешенька. Досталось ей в наследство колдовское уменье, и глаз, наметанный на травку разную. Книги старинные, да изба справная. Варила она всякие настои и зелья, готовила снадобья волшебные, исцеляющие немощного и успокающие  буйну силушку. Так и звали ее все Зоренькой Алой, позабыв ее настоящее имя, и знала ясноокая, что назовет свое имя только суженному своему, которому подарит свое сердце нежное. Так и жила она отшельницей среди высоких сосен и  славилась силою волшебной и красотой неземной. Только никто не осмеливался приходить к ней в гости, во владения лесные, так и величали её Зоренькой Алой, лесной хозяйкой. 
  
    А во княжеских владениях шум и гам, толкотня и суета. Не могут совладать слуги князя с сынком его Ладиславом. Недавно вернулся в славный город Златоград Ладислав Всесветович и давай пускаться во все тяжкие. Привык он к волюшке в поле широком, да в бою ратном. Не сидится ему в тереме просторном, да расписном, все балуется то в игры азартные, бои кулачные, а то смертным боем бьется с удальцами на мечах да копьях, или  хмельно вино губит его. Как проснется Ладислав Всесветович, голова трещит, глаза красные, и не рады белу свету ни князь Всесвет, ни княгиня Ярослава. Челядь возится, девка Чернава ему воду носит ковшами, а что не по нему, все, считай, пропало.  Надоело отцу с матерью такое поведение сыновне, и отправилась княгиня  Ярослава к ведунье Маре. 
   Мара старая колдунья-травница, уже много лет жила в Златограде и исцеляла и дух, и тело жителей славного города. Не спеша вошла княгиня в ее чертоги, все вокруг увешано сухими травами и цветами, всюду баночки и скляночки. Запах пряностей и всякой разной  колдовской ворожбы. Встретила Ярославу Мара приветливо, пригласила ее сесть за стол крытый скатертью белою. Принесла тарелку с бобами и чан с водой.
-Знаю, что тревожит сердце твое княгиня, разложу я бобы, заговоренные для гадания, и узнаю, что ждет Ладислава Всесветовича. 
Смотрит княгиня Ярослава и чувствует, как холодеют ее руки, как страшно ей узнать о судьбе непутевого сына.
— Сильным прославленным воином он был, матушка княгиня,- покачала головой Мара,- вольная жизнь зовет, да хмельное зелье. – Бросила она еще раз волшебные бобы и, покачав головой, посмотрела на Ярославу,- жениться ему надо, княгиня, но только на той кому захочет отдать и свою душу и сердце, тогда излечится он от своей дурной болезни и перестанет наводить смуту в палатах княжеских.
   Опечалилась княгиня Ярослава, набежали, мысли, словно тучи темные, опустились белы рученьки. Видит Мара печаль княгини и, качая головой, приговаривает. 
— Всё будет хорошо, помогу я горю вашему с князем, иди сюда, моя ясная,- Мара протянула руку Ярославе, — загляни в волшебное зеркало и увидишь в нем ту, что спасет твоего сына.
Подошла княгиня Ярослава  к чану, что стоял на белой скатерти, бросила ведунья в него щепотку трав, произнесла заклинание и увидела Ярослава, как замутилась вода, забурлила, словно стояла на жарком огне. Стало боязно княгине, коснулась она руки Мары и увидела, как  посветлела вода чудотворная.
— Птица Сирин пролетала,- пробормотала Мара, — несла она Горе в когтях своих, увидала удаль молодецкую Ладислава, уронила горюшко, да прямо к его ногам на горюн- камень. Опечалилась, но позднёхонько каяться, заползло Горе – горемычное, да повисло на плечах богатырских.
                                         От чего ты Горе, зародилося?
                                     Зародилося Горе от сырой земли,
                                       Из-под камешка из-под серого,
                                    Из-под кустышка с-под ракитова…
А где Горе ходит, там и Беда скачет, торопись княгинушка, только Зоренька Алая сможет спасти Ладислава.
   Повела рукой Мара по воде, побежала по ней рябь, как по морю- океану, а как сошла, то увидела Ярослава горенку светлую, а в ней девушку справную. Темные косы с лентою красною, кожа, словно снег чистая, румянец на щеках зарделся, губы, что ягода малина, глаза, что камни изумруды, брови вразлет тонкие, а во взгляде мудрость не по годам. Прядет Зоренька Алая пряжу и напевает нежным голосом. А песня льётся, что чистый ключ реки Белой.
— Ай какая дева,- ахнула Ярослава, прижав белы рученьки к щекам,- но как найти её, да и как Ладислава уговорить?
— Не беспокойся, княгиня,- Мара опустила глаза, улыбнувшись своим мыслям, а Ярославе ответила,- пусть приходит ко мне Ладислав, скажи ему, что нужна его помощь для дела важного. А  как придет он ко мне, я сама все сделаю и отправится он в путь дорожку за волшебной шишечкой, что приведет его в леса Зореньки Алой. А где она  живет, я и сама не ведаю, только шишечка из ее заповедного леса знает и укажет путь доброму молодцу, будущему князю Златограда.
— Спасибо, Мара, спасибо милая,- поклонилась ведунье Ярослава.
— Не благодари меня сейчас, отблагодаришь позже, как вернется Ладислав, а мне много ненужно, злата серебра не жаждет мое сердце, но сейчас не будем об этом, ступай, княгинюшка и пошли скорее ко мне сына своего непутёвого.

   Воротилася княгиня Ярослава в терем княжеский расписной с надеждою в сердце материнском, с успокоением на челе. Рассказала мужу своему князю Всесвету она о том, что  узнала от ведуньи, засомневался князь, но что  не сделаешь ради успокоения матери, жены любимой, сына непутевого. Велел  Всесвет слугам позвать детинушку, пришел сынушка, волосы торчком, глаза с поволокой, посмотрел на отца с матерью, и горько стало ему.
— Простите меня отец и матушка,- склонил он свою голову с кудрями русыми,- видно только в бою,  в чистом поле я и сгожусь, а в царских палатах не жить — не вековать, а только лишь Горе  с собой принес.
— Возьми с собою Горе-горемычное и отправляйся к знахарке Маре, очень она просила пособить ей.
Удивился Ладислав, приподнял чёрну бровь.
— Не дивись, тому, что тебе Мара скажет, просила быть у нее до захода солнышка, может, вылечит она твою грусть печаль.
— Ох, не люблю я эти бабские штучки,- топнул ножкой княжеский сын, но встретившись взглядом с Всесветом, согласился отправиться к ведунье.
 
   Опускалось солнышко за лесок дремучий, стало красным, словно огонь в печи Сварога. Посмотрел на него Ладислав и быстро повернул к дому Мары. Ждала его вещунья, улыбалась, зубы скалила. Не любил Ладислав колдовства, но что делать еще было, знал он, что от Горюшка все беды его начались.
— Заходи, княже Ладислав Всесветович,- говорит Мара, а сама ему за спину смотрит,- а тебя Горе никто не звал или ты хочешь ко мне на порог войти, худыми ногами мой пол скрести, рваную одёжу у очага развесить?!
Обернулся Ладислав, не увидел ничего, подивился и спросил, с кем она разговаривает.
-Ай, не видишь, добрый молодец?- усмехнулась Мара:
         
                                    Сам себя молодец восхваливал:
                                  «Не бывать удачи-добру-молодцу
                                  Ни в горюшке,  ни в кручинушке,
                            Ни в нужде мне не быть, ни в печалюшке».
                                     Со того слова с молодецкого
                                       Накосалося, навязалося
                                 К ему горюшко, горе горькое…
Смотрит Ладислав и дивится, как Мара с Горем разговаривает, как его умасливает речами сладкими, не видит добрый молодец, как забралось его Горюшко в сундук кованный на шелка на бархат, ищет брошь золотую, да ключик заветный  чтобы  навсегда у доброй Мары остаться. Хлоп. Ударилась крышка сундука, захлопнулся замок, а ключ Мара бросила в окно в омут глубокий, что зарос камышом.
— Вот и нет Горя-Злосчастья, добрый молодец, но Беду отвадит только Зоренька Алая!
— Кто такая будет?- усмехнулся Ладислав,- я не знаю такую…
-Не спеши богатырь, я тебе кое-что в дорогу припасла, отправишься ты  в лес заповедный, много  по пути чудес узреешь, душу свою от хмельного зелья очистишь, да порадуешь отца с матерью невестою, что  красою, да умом даровита.
— Что это вы с матушкой придумали,- возмутился Ладислав,- встал из-за стола дубового, выпрямился во весь свой рост. Засмеялась Мара, показала ему на дверь.
— Не желаешь счастья себе, не будет покоя и у родителей твоих, не на кого Златоград и державу  оставить будет. Решай сам, не в моей власти неволить тебя княже, но лучшей невесты тебе не сыскать на всем белом свете.
— Кто она эта Зоренька Алая, — насупился Ладислав,- и что это за имя такое чудное?
— Дам я тебе шишечку из этого леса, приведет она тебя к хозяйке заповедного места, да вот еще  возьми меч, что в кузнях Сварога ковали.
Удивился Ладислав, взяв в руки тяжелый меч, который словно игрушечку  в  худых руках принесла ведунья.
— И еще возьми с собой подарок для невесты,- в руках Мары появилось веретено. Вроде бы обычное веретено, но разве может у ведуньи быть простой подарок, подумал Ладислав.
— Не простое веретено даю тебе, Ладислав, сама Мокошь пряла, приговаривала, кто овладеет ее веретеном, тот будет самую лучшую пряжу прясть, искусно и  быстро. И последнее,- снова Мара скрылась за пологом и когда она вернулась, то увидел Ладислав в руках ее колчан со стрелами вострыми, с оперением чудным, словно из хвоста жар-птицы сделанным.- Непростые стрелы, не обычный лук даю тебе, Ладислав, то подарок Перуна богатырю старинному Мирославу Могучему, что давно лежит во сырой земле, а его клады мне сам князь передал, отец твой на хранение до поры до времени. Вот и пришло видимо это времечко.
  Взял в руки Ладислав волшебный лук, что когда-то сам Перун вытачивал, тронул звонкую тетиву и услышал как скачет, разбивая камни в песок тысячная конница. Он увидел, как Мирослав прицелился, натянула тетиву рука сильная и полетела, запела стрела быстрая, рассекая на пути иноземцев-ворогов. И услышал он стон и крик ужаса, топот тысячи ног, но никто не ушел от меча волшебного и от стрел огненных.
Открыл глаза свои добрый молодец и словно занавес упал, что закрывал его очи столько времени. Снова силушка удалая закипела, пробежав по жилам, улыбнулся Ладислав, поклонился в пол Маре-знахарке, поблагодарил ее сердечно и собрался уходить, остановила его старая колдунья.
— Уже солнце село, Ладислав, ложись почивать, а завтра утром отправишься в путь-дорогу, а пока я соберу тебе в дорогу немного, да коня доброго приготовлю. Остался у меня конь Вороной богатыря Мирослава, вернее  друга не сыскать тебе в дороге. Утро вечера мудренее, ложись у очага, огонь согреет тебя, а с первыми лучами солнца, ты отправишься навстречу своей судьбе.
   Наступило утро. Вошла заря сквозь ставни в горницу, приласкала Ладислава взглядом светлым, дунул озорной ветерок в кудри молодца, разбудил молодого богатыря. Недолго собирался он в путь дорожку, написал матушке письмо и просил Мару передать его с поклоном низким от него. Вышел он во двор просторный, видит, как Мара ведет под уздцы коня масти вороной.  Глаза коня огнем горят, из ноздрей пар, прядет ушами в тревоге, да землю копытом бьет. 
— Вот и Конь Вороной, о ком вчера сказывала,- улыбнулась Мара,- Мирослав с ним  много побед одержал, не одну войну прошел.   Конь Вороной служил ему всегда верою и правдою.
Погладила она  Вороного по гриве черной, успокаивала шепотом-заговором,  похлопала по лоснящемуся боку и подвела к Ладиславу. Посмотрел царевич в темные глаза коня и увидел сколько мудрости в них и тепла, погладил он его по шее и увидел, как задрожала шкура Вороного под его ладонью, заржал конь заливисто и тряхнув головой, уткнулся мордой в плечо Ладислава.
— Принял он тебя, княже,- улыбнулась Мара,- будь с ним ласков и тебе возвратится сторицей.

Сел богатырь на коня Вороного, погладил гриву кудрявую, конь встрепенулся под ним, заржал звонко. Загорелись глаза у него,  как много лет назад, когда друг Мирослав  был с ним рядом. Поблагодарил Ладислав  ведунью и,  взяв из ее рук  волшебную шишечку, выехал за ворота. Бросил ее на дорогу, подскочила шишечка, подпрыгнула и покатилась по дорожке пыльной, что истоптали ногами странники, да кони своими копытами избили. Скачет конь Вороной резвой прытью, смотрит по сторонам Ладислав и не перестает восхищаться красотою Руси-матушки, да раздолью лугов с шелковой травой. А впереди лес дремучий, не печалится богатырь, нечего ему бояться, да и солнце высоко еще.  Вот приостановилась шишечка у большого ручья, напоил Ладислав своего коня, да набрал с собою воды и снова  в путь дорогу пустился Подошли они к лесу дремучему, слышит Ладислав, как в глубине филин ухает, спешился и взяв Вороного под уздцы, двинулся в чащу лесную. Идет он рядом с Вороным, а лес все глуше и темнее становится. Свернула шишечка на тропинку заросшую, место не хоженое, не хочет Ладислав с пути сворачивать, что к избушке ведет.  Видит Ладислав впереди огонек, обрадовался,  что есть, у кого спросить, как выйти на реку Белую, к холмам васильковым. Пролетел день, словно ясный сокол, небо светлое верхушки сосен закрывают, и чем дальше богатырь идет, тем дорога уже и непроходимее становится. Вдруг остановился конь его словно вкопанный и не смеет больше шагу сделать. 
— Что ж ты Конь Вороной!- тянет за собою его Ладислав, но не трогается тот с места,- в лесу дремучем засыпать что ли будем?
Дергает молодец за узду коня, но не слушает его Вороной. Стегнул Ладислав его по бокам плеточкой шелковой. Дрогнул конь и проговорил голосом человеческим.
— Полно, молодец хлестать меня и тянуть на нашу смерть-погибель.
Удивился Ладислав, выпустил из рук узду и спрашивает коня:
— Так от чего ты молчал и в лес дремучий зашел, а теперь встал как скала, не желаешь слушаться меня.
— На свет идешь, что бабочка на огонь летишь,- проговорил конь,- чую нехорошее там место…
— Так ты, я вижу, конь не простой,- усмехнулся Ладислав,- только нет у меня желания ночь коротать в темном бору. 
— Хорошо, иди, Ладислав, только имени своего не называй и куда путь держишь, не говори, может и обойдется все, а если вдруг случится что, крикни: Ворон вороной, явись передо мной, как сокол над горой! Я тот час спасу тебя!
— Будь по твоему, Вороной, — Ладислав поднял с земли шишечку, что едва виднелась во мху, положил ее в карман и двинулся, не имея страха и осторожности в сердце горячном.
   Постучал он в дверь дубовую. Ни ответа, ни привета. Тронул ручку железную, дрогнула дверь и отворилась. Осмотрелся богатырь, светлая горница убрана, а на столе стоит одинокая свеча, свет которой бросает на стены причудливые тени. Только вошел, как захлопнулась за ним дверь, щелкнул замок, словно кто-то ключ повернул снаружи, захлопнулись ставни. И видит молодец, что стоит посередине комнаты стол, на нем яства разные, что стол так и ломится. А в круг стола сидит нечисть всякая, пирует и зелено вино пьет, да зубы скалит, ехидно подшучивая.
  — Что не ждал добрый молодец на пир такой попасть?- усмехнулось чудище с зеленой кожей болотной, чешуёю, точно рыба покрытое. Смотрит на него Ладислав и видит, как у того в зеленом брюхе рыбка плещется. Никак сам водяной, подумал богатырь.
— Садись к нам за стол, да расскажи, куда путь держишь,- пропищала тощая старуха с маленькими глазками и  гнилушками во рту вместо зубов.
— Прежде, чем спрашивать, баньку б истопили, накормили, да спать положили!- усмехается в усы богатырь.- Домой иду, заплутал немного,- продолжает Ладислав, а сам все думает, как же ему отсюда уйти подобру-поздорову.  
— Можем и баньку истопить,- пробулькал Водяной,- только дров наколоть придется тебе добрый молодец.
— Ну и гостеприимный ты ж хозяин, как я посмотрю,- рассмеялся Ладислав
— Как зовут тебя, человече?- спросило его чудо-юдо, все лохматое, волоса торчком, нос крючком, а во лбу единственный глаз, да и тот бельмом покрыт.
— Зовут меня Креслав,- отозвался Ладислав, пытаясь поскорее уйти из берлоги полной нечисти, да поскорее к Вороному коню вернуться. Не послушал его, не поверил словам коня, понадеялся на себя непутевого.
— Вот отведай, Креслав, нашего вина,- пробулькал Водяной и протянул ему кружку с вином. Взял в руки Ладислав чарку и видит, что не вино там пенится, а  головастики да черви плавают. Сделал он вид, что выпил адского варева, а сам все за пазуху себе вылил. Смотрят на него Лихо, да Кикимора, хихикают, все выведывают, кто он, да откуда, и куда путь держит. Еле продержался Ладислав ночку лихую, слышит петухи за околицей пропели, и вмиг исчез стол с яствами погаными и нечистью болотною. Чувствует он, как голова трещит, в глазах песок и ну прочь  из избы проклятой на свет Божий.
    Расплескался рассвет по росе, словно рубиновыми каплями лег на траву-мураву. Птицы щебечут игриво на голоса разные, и чувствует  Ладислав, как стало легко у него на душе. Вдруг что-то зашевелилось у него в кармане, то шишечка из заповедного леса проснулась. Огляделся он, видит конь верный стоит на том же месте, пригорюнился.
— Здравствуй друг мой, Конь Вороной,- улыбнулся Ладислав, похлопывая его по гриве шелковой.- Буду впредь слушаться тебя, ну и страху я там натерпелся, пришлось всю ночь с нечистью пировать и  про жизнь свою рассказывать. 
Молчит конь, словно и не умел никогда говорить, щиплет себе травку, да прядет ушами. 
Вскочил Ладислав  в седло, бросил перед собой волшебную шишечку и двинулись они  в путь дорогу. 
Долго ли коротко ли, выбрались они из леса темного в чисто полюшко. Солнышко палит, не щадит добра молодца, да коня его Вороного, обжигает летним дыханием, а вокруг ни деревца, только впереди одинокая березка растет. Опустила она свои ветви, пожелтели ее листочки. Остановился конь, спешился Ладислав и услышал, как вздыхает кто-то. Огляделся, никого в чистом полюшке. 
— Что вздыхаешь, Вороной, иль устал с дороги, отдохнем немножко и снова в путь тронемся.
-Разве не слышишь, как плачет  березонька?
Подивился Ладислав словам Вороного коня, подошел к дереву, что склонилось, словно Ива плакучая, коснулся ее ствола белого и услышал как дрожит он словно стан девушки на выданье.
— То не береза белая,- молвил Ладислав, глядя на Вороного, — а девушка несчастная, отравила ее лиходейка ведьма, не захотела своего сына женить на красавице, изничтожила и закопала здесь. Выросла береза белая, вросла косами в землю, и плачет каждую весну березовым соком, слезами горючими.
Отдернул молодец руку от ствола белого и больше ничего уже не услышал.
— Она говорила со мной, говорила словно песней, будто журчанием ручья, что же делать теперь?
-Можно как-то вернуть ее девичью красу, чтобы смеялась она, как прежде?- спросил конь дерево плакучее.
Покачнулась березка, зазвенела сережками, и услышал Ладислав голос девичий, песню грустную.
— Не обо мне печалься добрый молодец, а о беде своей, вижу как следом за тобой она увивается, а для меня принеси цветок василек, на которое  Ярила взглянуло в первый день Весны, что Мокошь сорвала и в веретенце положила, для твоей суженой.
Удивился Ладислав словам березы белой, вынул из сумки веретено, покрутил его в руках и не успел оглянуться, как выпал ему на ладонь синь цветок василек, заиграл сапфирами. Взял  молодец осторожненько василек за тоненький стебелек и, подойдя к березе белой, положил его у ее корней, там, где трава пожелтела, словно от палящего  зноя.
  Засветился цветок лазоревым  цветом, отступил Ладислав удивленный этим чудом. Подняла береза ветки тонкие, осыпались с веточек листья золотом, смотрит Ладислав и диву дается, глядит то не ветки, а руки девичьи. Не белый ствол, а стан стройный, не корни, а белы ноженьки. Идет к нему дева белолица, голубоглаза и, улыбаясь, говорит:
-Спасибо тебе свет Ладислав, благодарю тебя от всего сердца за то, что вернул мне облик человеческий, жизнь вдохнул, не пожалел волшебного цветка. Я за то отблагодарю тебя, вот возьми веточку березы, в недобрый час поможет она тебе…- наклонилась и что-то прошептала на ухо Ладиславу и  растворилась легким облачком. Помотал головой Ладислав, видит, нет березки, а веточка в руке. Положил он ее в суму к веретену, что подарочком для Зореньки Алой был и подошел к коню Вороному. Погладил гриву его кудрявую, похлопал по шее могучей и, вскочив седло, бросил вперед шишечку. Понесся конь во весь опор, через холмы высокие, через реки бурные  не скачет, а летит. Копытами камни рассекает, так, что искры летят, по озерам плывет, волны вздымаются. Притомился Ладислав,  проголодался, раскрыл свои очи и видит, что в лес густой прискакал Вороной, остановился на поляне и щиплет траву сочную.
— Умаялся мой конь Вороной,- проговорил Ладислав, спускаясь на землю. – Для охоты слишком темно,- а в сумке  у меня осталась последняя краюха хлеба ржаного.
Разделил он пополам свою скудную трапезу и протянул часть Вороному, а остальное решил разделить на две части, оставив на следующее утро.
  Пронеслась ночь холодным дыханием, не родной землею пахла мягкая трава, чужой воздух бродил между деревьями, и незнакомые звезды смотрели с черного неба. Только сомкнул веки Ладислав, как увидел во сне девицу несказанной красоты. Сидела она за вышивкой, огонь свечи освещал ее нежное лицо, тихонько напевала она незнакомую песню, от которой на сердце становилось тепло и радостно. 
  Ночка пронеслась быстро и с первыми лучами солнышка, Ладислав открыл свои очи, потянулся на траве-мураве,  вскочил  на резвы ноженьки, умылся ключевой водой. Доели они с Вороным последнюю краюху ржаного хлеба и отправились в путь-дорогу, туда, куда покатилась шишечка из заповедного леса.

Похожие статьи:

Рассказы → Рикша

Эфир → Хочу в сказку!

Рассказы → Зоренька Алая, свет моих глаз 3 часть

Рассказы → Сказки от Гроба

Рассказы → Зоренька Алая, свет моих глаз 2 часть