Витин мозг усиленно работал, анализируя поведение истребителя. Максимум, до чего додумалось серое вещество бывшего курсанта, вспомнив похожую ситуацию с «Нивой», что нужно снять машину со скорости.
– Господи Всевышний, какая скорость? Что я несу? — новая идиотская мысль осенила летчика, когда он уставился на педали. Могильный холод пробежал по позвоночнику. Педалей было три. Истерически засмеявшись, Витя выжал крайнюю слева и снова повернул ключ в замке зажигания.
– Ж... ж... ж-ж-ж-ж,— все веселей вращал маховик стартер.
Выстрельнув несколько раз, пыхтя и вибрируя, мотор запустился. Вместо рева реактивного двигателя, Виктор услышал привычное бензиновое «чих-пых». Подождав несколько секунд, Могилевский медленно отпустил выжатую педаль.
Мигарь слегка качнувшись, завалился на переднее шасси и поехал.
– Ура! — закричала довольная Люся.— Поехали!
Совершенно не представляя, что происходит, Виктор пытался логически понять: если рычага управлением двигателя нет, чем прибавить или убавить обороты? После того, как он дал правую педаль, все стало понятно.
Самолет, дернувшись, побежал по шоссе, быстро набирая скорость. Осталось найти тормоз. Он резко надавил ногой на среднюю педаль, и самолет, издав знакомый визг резины, остановился и заглох.
В задней кабине Люся слетела с кресла и, больно ударившись, засмеялась громче обычного. Бутылку шампанского, катавшуюся у Вити в ногах, он приткнул за сидушку и, пристегнувшись болтавшимся ремнем, попытался снова запустить двигатель.
Зеркальное полотно дороги вдоль кладбища упиралось в звездное небо. Истребитель, лишенный каких-либо навигационных огней и рулежных фар, стремительно набирал скорость.
Голова у Вити пухла от вопросов: как выпустить конус воздухозаборника, контролировать температуру газов за турбиной, определить скорость, местоположение? Что это за двигатель и на чем он работает? Сколько топливных баков и какова их вместимость? Как выпустить закрылки во взлетное положение?
Из всех необходимых приборов на панели при запуске, загорелась только красная лампочка. Подозрение, что это была сигнализация давления масла, оправдалось. На красном пластике было накарябано — «масло».
Единственное, что грело мозолистую руку Могилы, он даже вспомнил курсантскую кличку, это ребристая пластмасса РУСа (рычага управления самолетом). А кнопки управления оружием, не демонтированные с рычага, давали летчику мизерную надежду хоть на какую-нибудь защиту боевой машины.
