– На каком же языке они разговаривали? Если вообще общались?
– Грек утверждает — на эсперанто, а голландцы, капитан с бортинженером, божатся, что на русском.
– Они что, русский язык знают?
– Нет, но наше «бл...дь» от всех других слов отличить смогли. Грек о теме беседы не колется, а провести допрос с пристрастием можно будет только через два года, когда на Марс отправят еще одну партию долбо...бов. Можно было бы голландцев попросить с греком побазарить, но что с них, с педиков, возьмешь?
– Что же мы имеем? — протирая майкой очки, произнес астроном.— На расстоянии в 343 км от земли движется «МиГ-21УМ», который видели всего два человека в мире и пилот которого разговаривает по-русски. А ведь это была «спарка», и на подкрыльевых пилонах я рассмотрел бомбу и ракеты. Да что мы вокруг да около? На этой пленке,— астроном передал «мыльницу» Петровичу,— все, что я успел отснять.
– В том-то и проблема, что корабль может нести на борту ядерное или еще какое-нибудь оружие массового поражения. Когда его можно будет снова увидеть с этой точки? — вертя в руках фотоаппарат, Петрович посмотрел на телескоп.
– Если он остался на той же орбите, то сегодня около трех ночи.
– Время не терпит. Мне придется забрать ваш оптический прибор.
– Вы можете делать все, что захотите, но давайте мыслить логически. Проще ждать его на конкретном месте, чем бегать с телескопом и выпученными глазами по миру за миражом и в конечном счете не успеть и сюда. Здесь-то я его точно видел, а будете ли вы его лицезреть из Америки или Африки, не факт. Мало того, надо еще и расчетную точку вычислить и добраться до нее. Это еще время. Так что сейчас спускаемся вниз, откроем фотостудию и вплотную займемся пленкой.
– Может, поедем в нашу лабораторию?
– Чтобы найти нужные реактивы для данной пленки, вам еще сутки понадобятся.
А здесь время остановилось. Даже фотобумага 1977 года, но ее состояние и качество, я вам скажу, не уступят современной отечественной, не говоря о китайской.
– Неужели на такую «мыльницу» можно что-то снять?
– Пойдемте, сами увидите.
Выход из комнаты внезапно преградил молодой чекист. В руках он держал эмалированное зеленое ведро с корявой надписью «Молоко». Буквы с подтеками были выведены белой масляной краской.
– Вот это лучше пожарного. Хоть крышка есть,— ставя ведро в дальний угол, сказал молодой.— Всяко лучше, чем здешний туалет. По четыре посадочных места с дырками вместо унитазов, друг против друга и ни одной перегородки. Похоже, не для детей строили, а для эксбиционистов, мать их!
Взяв на вахте ключ, всей компанией мужчины направились в фотостудию. В холле первого этажа стали появляться первые пионеры.
