Я пришёл в парк Измайлово. Пришёл, приехал – какая разница. Я был там и всё. Мне нужно было привести мысли в порядок. Видите, как они и теперь скачут? Скакуны, как заметил поэт. Сейчас ещё ничего, а тогда вообще удержу не было. Ну и надо было их (мысли) успокоить. Дать попастись на травке, побродить по лесу. Освежает и обновляет. Наполняет колодец.
В общем, в парке я. Два самоката мимо. Синий и красный, под ручку, так мило. А я иду дальше. Мне до леса надо дойти, а там уж можно с привязи спускать моих скакунов, пчёл, тараканов – всю живность, что активно копошится в моей голове. Я пропустил звенящий трамвай и пошёл по дорожке.
Опять самокат. Маленький, впереди два колёсика. Смешной, как паровозик из Ромашково. А вот меня обогнала чудная пара на роликах. Пара и пара, за ручку держатся, на роликах летят. Что ж тут чудного? Потому что это не пара, – их трое – они коляску ещё катят перед собой. С ветерком так. Молодцы!
У самого леса большая синяя сумка с внуком и мороженым. Подтаявшее эскимо и шоколадная мордочка. — Gelato al cioccolato, – запел Пупо в голове. Конечно, тебя ещё там не хватало, в придачу к моим собственным зверушкам.
— Я самокату буду рад. Куплю себе я самокат, – пробормотал я. Определённо, это символ поддержки сегодня. Как бы в подтверждение моих мыслей мимо грациозно проплыл большой красный самокат. Лёгкий изгиб рулевой колонки продолжал орбиту колеса. Изящная петля тросика, сверкающий никель, всё было гармония и совершенство.
Я вошёл в лес. Мысли поскакали на вольные луга, точнее, разбрелись по полянкам, затеяли чехарду через поваленные деревья, принялись кидаться шишками и высохшими сучками. Им было весело и я не стал мешать. Меня ждала моя трубка.
О, трубка – это вам не сигарета. Трубку не закуришь торопливо на ходу. Трубка требует почтения и уважения. Это ритуал, это обряд, это шаманство. Отлично подходит для смены отражений. То, в котором я был сейчас, мне не очень нравилось. Нужно было что-то менять.
Я присел на поваленный ствол берёзы и разложил принадлежности. Кисет с табаком, две трубки, спички, набор ёршиков для чистки и тампер. Я внимательно посмотрел на трубки – какая из них выберет меня. Вишня подмигнула мне солнечным зайчиком и я отложил грушу в сторонку. Со всей тщательностью я набил трубку ароматным табаком. Это не такое простое занятие, как может показаться непосвящённому. Хорошо, что мысли бегали вокруг, забавляясь собственными играми, и совсем мне не мешали, иначе я бы дёргался, спешил, нервничал. А трубка не любит переживаний. Она любит спокойную уверенность, размеренность и порядок.
И конечно – спички. В них своя энергетика. Это вам не бесчувственная и бестолковая зажигалка, гордая и самодовольная. Спички скромные. У них может быть длинный век ожидания-спячки и короткая, но яркая жизнь. Дни, месяцы и годы спички лежат в коробке, ожидая ослепительного пробуждения и головокружительного упоения от прожигания жизни.
Некоторые спички рождаются унылыми (или становятся такими в период ожидания). Они не хотят зажигаться, искрят, ломаются, гаснут сразу после розжига. Вместо радости жизни их ждёт совсем унылый конец. Обломанные, полузажжёные, не реализовавшие себя, переживают они свой бесславный конец. Некоторые, в утешение себе, воображают себя героями, которые попытались сломить Систему и не стали выполнять чужую навязанную волю и загораться по первому требованию. Хотя – какие они герои? Умерли ни за что, бесцельно и скучно. То ли дело славный конец настоящей Спички – как она шипит и брызжет искрами, когда её чиркаешь об коробок, как весело взметает огонь на своей голове и гордо и красиво сгорает, отдавая свет и тепло человеку. Слава и почёт таким достойным представителям рода спичек!
Что-то я зафилософствовался. Это кто-то из моих мыслей набегался и решил вернуться. Иди, погуляй ещё. Отдохни от меня, а я – от вас всех. Один, наедине с трубкой.
Раскурить трубку – занятие ответственное. Не буду утомлять подробностями, просто поверьте на слово. Я согревал трубку в руке перед раскуриванием, и было приятно ощущать древнюю энергию вишнёвого дерева, таящуюся в гладких изгибах.
Я раскурил трубку, примял пепел и ощутил бесконечное спокойствие Вселенной и себя в ней. Мой мир заботится обо мне – это я точно знал. Мне было хорошо и уютно.
Стайками начали возвращаться мои непоседливые мысли. Запыхавшиеся, радостные и довольные, возвращались они, весело щебеча в такт звукам леса. Я добродушно улыбался, выслушивая их впечатления и вдохновляясь их обновлённой энергией. Пора было начинать работу с отражениями.
Я не заметил, как начал говорить. Вслух. Слова скатывались сами, составляясь в неумелые рифмы, вибрируя и играя на струнах Вселенной. Поэтом я никогда не был, в юности разве что рифмовал. Но поэзия – это не рифмы. А настоящие образы я так и не научился создавать. Да и не стремился к этому.
Но слова текли, мне было приятно их произносить, видимо, это было моя поддержка, мой Симорон, моё маленькое волшебство, успех и радость предстоящей недели в обновлённом мире.
Я отложил трубку и записал:
Я самокату буду рад –
Куплю себе я самокат.
Он катит сам – я очень рад,
Что приобрел я самокат.
На самокате я лечу,
И все мне в жизни по плечу!
Я самокатанье твержу –
Лечу, свечу, вожу и ржу!
Я ржу, как конь,
Но я – не конь!
Почти кентавр – на самокате!
Я весь – огонь!
Меня не тронь!
Я в чудесах и чоколате!
Я в чоколате – чудеса!
Я самокатчик – асса-са!
Я йог и маг, я – Симорон,
Я стая туч, король ворон!
Трамвай спешит меня догнать,
Но самокат не обогнать!
Я еду, еду, я лечу!
Ногой толкаюсь, хохочу!
Я сумка синяя в руках
Я самокатчик в чудесах,
Я рву ногой, я одержим
Я все могу, могучий джинн!
Я снова вижу самокат,
Я самокату очень рад!
Жене куплю я самокат,
Рванем мы с ней смотреть закат.
Канканы пляшут тополя,
Мы самокатимся в поля!
Мы самокатим наши взоры –
Поля, леса, равнины, горы!
Легко мне ветер догонять,
На самокате обгонять –
Меняю отражения
По своему хотению!
Вхожу в режим парения
И самокат-творения!
Я докурил трубку, выбил её и тщательно почистил. Мысли отдыхали вместе со мной, было хорошо и покойно. Я вышел из леса.
Стихи сработали. В небе добавилось синего, на земле появились новые полутона, на дорожке парка маленький мальчик посмотрел на меня и с улыбкой сказал: «Дядя, пливет!». И помахал лопаткой. Вот и хорошо, мне дали знак поддержки, меня приветствовали в новом мире. За этим я и пришёл в лес – сменить отражение. Значит, изменения положительные на всех уровнях.
– Почему бы не поиграть? – подумал я. – Пусть появится трамвай справа, – и он тут же прозвенел за поворотом и весело прогромыхал мимо меня, унося своих немногих пассажиров.
Я шёл по парку и прислушивался к своим мыслям. Они обсуждали мои стихи, такие неумелые, с сомнительными рифмами (взять, например, «джинн-одержим» – ну это же никуда не годится). Я улыбался и самокатил домой. Домой, домой, мои хорошие. Домой.
15 ноября 2016 г.
Попробую вечерком разбор сделать)) 
