~~Нынешний год обещал стать лучшим в литературной карьере Павла Сергеевича Звонарёва. Всего лишь месяц назад он приступил к работе над очередным своим романом, идею которого вынашивал достаточно давно, а объём рукописи уже перевалил за сотню печатных страниц. Причём автора не покидало ощущение, что на этот раз он выходит на новый уровень владения возможностями родного языка, который до сих пор был для него недостижим.
Мысли по тексту постоянно теснились в голове и выплёскивались сначала на бумагу, а затем – на экран компьютера в виде многих удачных фраз, которые при повторном прочтении совершенно невозможно было хоть сколь-нибудь улучшить!
Такого творческого азарта и удовлетворения от того, что им уже сделано, Звонарёву испытывать ещё не приходилось никогда!
Больше всего Павел Сергеевич любил трудиться на закате дня, когда город постепенно затихал, и за окном начинали помигивать огоньки фонарей, реклам и фары многочисленных авто, всё ещё теснившихся на улицах мегаполиса …
В тот вечер настал черёд приступить к работе над одной из важнейших глав романа, от качества которой во многом зависело и восприятие работы в целом.
Павел Сергеевич хорошо осознавал важность момента и, как полагал, всецело был готов к решению стоявшей перед ним задачи, воодушевлённый творческими успехами предыдущих дней.
Удобно устроившись в кресле за столом, он включил любимую настольную лампу с зелёным абажуром, положил сбоку пачку белой бумаги и приступил к работе …
Звонарёв трудился уже в течение нескольких часов и за это время вроде бы неплохо реализовал большую часть задуманного, но ключевой эпизод главы никак не желал обрести достойную форму.
Всё, что удавалось написать вчерне, получалось совсем не то, что должно было быть. Выстроенные предложения казались какими-то расплывчатыми, неуклюжими и плохо стыковывались друг с другом.
Приходилось периодически прерывать работу, чтобы сконцентрироваться, а затем браться за дело вновь.
В очередной раз Павел Сергеевич встал из-за стола и принялся нервозно вышагивать по комнате из угла в угол в надежде выудить всё же то единственное, что было необходимо, из скопившейся в мозгу груды всевозможных вариантов желанного текста …
Вернувшись на своё рабочее место, он придвинул лист с недописанным и … обомлел!
Ниже «его» строк, выведенных синей шариковой ручкой, было … продолжение!
Невесть откуда появившиеся слова в тёмно-сером тоне чётко проступали на белом листе бумаги, и казалось, что буквы в них как бы высвечены изнутри, а не воспроизведены каким-либо из известных человеку способов!
Быстро пробежав глазами всё новое, Звонарёв тут же уяснил для себя, что это – то самое, к чему он безуспешно стремился, потратив впустую массу творческих сил и энергии …
Несмотря на лаконичность изложения, эпизод был написан безупречно! Он мог, несомненно, претендовать не только на то чтобы стать украшением главы, но и всего романа в целом!
Однако вставал естественный вопрос, – откуда «это»? И без ответа на него, невозможно было вновь обрести душевное спокойствие, чтобы продолжить творить.
Будучи убеждённым материалистом, Павел Сергеевич так вот запросто не мог поверить в случившееся. Но с другой стороны, он также твёрдо знал, что ведя вполне здоровый образ жизни, не страдает какими-либо формами психических отклонений – склонностью к галлюцинациям и тому подобное …
Тем не менее, слова, – заветные слова, чётко проступали на бумаге и, по-видимому, никуда не собирались исчезать!
На всякий случай Звонарёв всё же переписал появившееся на другой лист, не желая ни в коем случае хоть что-нибудь потерять.
Затем откинулся на спинку кресла и погрузился в прострацию …
То, что произошло, требовало хоть какого-то осмысления, однако логика была здесь бессильна! В голове воцарилась полнейшая кутерьма, самые нелепые мысли крутились там!
В области висков постепенно начали нарастать болевые ощущения.
С каждой минутой состояние литератора становилось всё хуже и хуже …
В конце – концов, тяжело вздохнув, Звонарёв встал из-за стола и, отыскав в коробке для лекарств нужное, принял сразу две таблетки анальгина. В ожидании улучшения, он подошёл к окну.
Ряды автомобилей в лабиринтах улиц заметно поредели. На фоне сгустившейся тьмы городские огоньки сверкали ярче прежнего. Основная часть населения либо уже пребывала в царстве снов, либо готовилась в скором времени туда перейти.
Павел Сергеевич понимал, что сейчас необходимо на какое-то время просто расслабиться, но загадочный текст притягивал его с такой силой, которую невозможно было одолеть!
Он вновь опустился в кресло, и застыл, уставившись на просвечивающие буквы, которые, к сожалению, о своём происхождении не могли поведать ровным счётом ничего …
Вдруг, в силу какого-то неведомого порыва, Звонарёв схватил ручку и начертал под текстом: – «Кто ты?»
Через несколько секунд на соседнем листе бумаги проступил ответ: – «Не удивляйтесь, но я – Русский язык!»
Писатель обхватил голову руками, и из его глотки вырвалось что-то похожее на стон …
- Да-да, – это не шутка, несмотря на всю сложность восприятия подобного со стороны человеческого индивидуума! – продолжил общение неизвестный.
- Живое - разумное, то есть способное к саморазвитию, не обязательно должно быть материальным, хотя большинству людей осознать это достаточно трудно …
Ошарашенный ответом, Звонарёв устремил взгляд куда-то в пространство и усиленно принялся тереть пальцами виски.
Прошло немало времени, прежде чем Павел Сергеевич немного успокоился и, собравшись с духом, отважился задать другой вопрос.
- Тогда почему никто и никогда не информировал человечество о подобном феномене? Должны же были бы быть хоть какие-то упоминания со стороны тех, кто имел контакты с собственным языком, будь то русский, английский или какой-либо другой?! Подобно тому, например, как существуют некие свидетельства о контактах людей с инопланетянами, – не важно, – реальные они или мнимые!
- Постараюсь, насколько возможно, яснее вам ответить! – отреагировал необычный собеседник.
- Развитой литературный язык аккумулирует в себе интеллект многих и многих поколений, каждое из которых привносит в его копилку что-то новое! Я иду на прямой контакт с человеком, только в особых случаях, – когда считаю возможным получить от избранных реальную подпитку для повышения моего качественного уровня. К сожалению, в последние десятилетия подобное случается очень не часто, – увы!
- Конкретно Вы, согласно моему анализу, на данном этапе вашей литературной карьеры, такую подпитку обеспечить способны! Поэтому я и общаюсь с вами! Я могу помочь вам – вы – мне!
- А что касается предания гласности сведений о подобной кооперации, – это ведь личное дело каждого …
- Спасибо за высокую оценку моего скромного труда!.. – счёл нужным поблагодарить Звонарёв.
После некоторого раздумья он вновь спросил:
- Если всё действительно обстоит именно так, то мне хотелось бы узнать насчёт русских писателей-классиков, – были у вас контакты с кем-либо из них?
- Лев Толстой, Достоевский, Чехов, – даже им иногда доводилось помогать! Но, – редко, – уточнил Язык.
- Так значит, например, и Диккенсу Английский язык мог оказывать поддержку в какие-то моменты его творчества? – подхватил Звонарёв.
- Говорю только за себя, – ответил Русский, - как обстоит дело у других, – не знаю но, не исключено, что аналогичным образом!
- Ведь есть же языки, словарный запас которых состоит всего лишь из нескольких сотен слов, – не унимался романист, – язык каких-нибудь африканских племён, или народностей, населяющих острова в Тихом океане.
– У них что, тоже язык «живой»?
– Нет, конечно, – появилось в ответ, – чтобы язык стал «живым» он должен пройти долгий путь развития, преодолев, используя современную компьютерную терминологию, несколько уровней. И только на каком-то определённом этапе он может получить способность обладать этим великим свойством, – и то не факт, что сие характерно для всех языков мира!..
Далее последовали ещё вопросы и ещё ответы.
Общение закончилось лишь под утро, ввиду того, что Павел Сергеевич уснул прямо за своим рабочим столом.
_____________
В тот день, когда в торжественной обстановке Павла Сергеевича Звонарёва чествовали в связи с вручением заслуженной награды – Нобелевской премии по литературе за его последний роман, новоиспечённый лауреат почему-то испытывал некое беспокойство.
Почти физически он ощущал, что в зале, помимо приглашённых, присутствует ещё кто-то, или что-то, и вследствие этого даже временами непроизвольно оглядывался по сторонам, будто ища это «нечто» … но ничего не находил …
В последующие годы Павел Сергеевич создал ещё несколько более-менее удачных произведений малой и крупной прозы, однако давешний «гость» на его страницах больше уже никогда не появлялся.
Несмотря на то, что Звонарёву очень хотелось поделиться пережитым с кем бы то ни было, о случившемся он так и не отважился никому рассказать до конца своих дней!
Похожие статьи:
Статьи → Тексты песен и музыка с альбома заготовок "--Long Meditations--"
Рассказы → Фантастические стихи на рус. и англ. (со звуковым сопровождением)
Видео → Вот я иногда и пробую. (Не стреляйте в пианиста - он играет как умеет)
Видео → Кривописание отрезало нас от всей русской литературы до 1917 года.
Видео → Замалчивание темы происхождения европейских языков.
