Жаркое лето. Первый поток. День первый

День первый

Орбитальный лифт. Окончательный выбор

Орбитальная станция Аквариса, строившаяся с расчетом на интенсивный грузовой и пассажирский поток, казалась пустой. Можно было часами бродить сложными маршрутами, переходя с уровня на уровень, подниматься к куполу сферы, чтобы взглянуть оттуда на звезды и пару спутников планеты – поменьше, но поярче нашей луны – или спускаться вниз, к основанию, и смотреть на закручивающиеся спирали облаков, плывущих над океаном, но так и не увидеть ни одной живой души рядом.

Судя по всему, я единственная дожидалась прибытия орбитального лифта. Нет, конечно, были и многочисленные грузы, ждущие отправки с орбиты, и техники, сопровождающие их, но пассажиров кроме меня больше не было.

Задержись я на станции на пару суток, и можно было бы воочию наблюдать швартовку огромного круизного лайнера – частного экспресса, на котором прибывали на планету отдыхающие и обслуживающий персонал базы «Водолей». Маленькое грузовое судно, доставившее меня в систему, выиграло немного времени, прыгнув в подпространство без подготовки к прыжку. Дорогие пассажирские корабли убивали день на включение и выключение компенсаторов, позволявших не погружать пассажиров в гибернаторы на момент прохода тоннеля. Испытав на себе мучительную процедуру выхода из гибернации, я поняла то, что знали все без исключения космолетчики, но о чем и не подозревала основная масса Землян. Без компенсаторов гиперпрыжка туристический космос просто не состоялся бы.

Послезавтрашним рейсом на станцию прилетали и мои однокурсники. Это была еще одна причина, по которой я стремилась скорее вниз. Я не хотела видеться сейчас с Максом. Он непременно попытался бы пристроить меня в «Водолей».

После того, как показалась ползущая по нити орбитального лифта бусина транспортной капсулы, я уже не покидала зала ожидания, следя, как та стремительно увеличивается в размерах прямо у меня под ногами. Умопомрачительная высота геостационарной орбиты не позволяла адекватно оценить размеры лифта, и только когда тот подошел совсем близко, закрыв собой практически всю поверхность планеты, стало ясно, какой же он большой. На меня надвигалась горошина поистине космических масштабов. Я поняла, наконец, зачем в основании шарообразной станции была вырезана огромная полусфера: именно туда заходил лифт, и многочисленные шлюзы по периметру этой полусферы позволяли быстро и без препятствий производить погрузку как людей, так и оборудования.

Прозрачный пол под ногами позволял увидеть всю процедуру от начала до самого конца. Серая, иссеченная глубокими царапинами поверхность капсулы стремительно приближалась, казалось, лифт сейчас врежется прямо в станцию. Лишь в самом конце лифт чуть замедлил своё движение, а потом тихо вошел в возвышающийся прямо посреди нижнего яруса купол. Было видно, как дрожат, стабилизируя положение капсулы, тросы, как выстреливают спрятанные в стенах захваты, фиксируя лифт, как распрямляются гармошки шлюзов, стыкуясь с выходами по ободу сферы.

Когда капсула окончательно состыковалась, внутрь хлынули многочисленные машины-погрузчики, а наружу – прибывшие с поверхности планеты пассажиры.

Загорелые до черноты люди растеклись по всему нижнему ярусу, и орбитальная станция сразу наполнилась жизнью. Кто-то тут же спешил к информационным терминалам, которые могли подсказать кратчайший маршрут в любой сектор, другие присаживались в кресла, ожидая, когда разгрузят их багаж, третьи собирались в группы, договаривались о времени и месте встречи и расходились кто куда по своим делам.

Я ощутила радостное возбуждение. Захотелось задержаться здесь, среди людей еще не на долго, и я задержалась. Встала с кресла, лишь когда погрузка лифта подошла к концу, а зал ожидания покинули почти все прибывшие.

На планету я возвращалась практически одна. Пожилой седовласый мужчина, появившийся в зале ожидания как раз в ту минуту, когда я собиралась войти, наконец, в лифт, быстро нагнал меня. Мы прошли вместе через шлюз, миновали короткий коридор, спустились вниз по пандусу и очутились в просторной комнате, похожей не на салон транспортного средства, а на гостиную с многочисленными креслами, диванами, журнальными столиками и большим голографическим экраном, на котором сменяли друг друга виды Аквариса.

– Впервые к нам? – спросил человек, улыбнувшись, и раскрыл компьютерный терминал, встроенный в столешницу одного из журнальных столиков. Замерцала полупрозрачная проекция экрана.

– Да, – ответила я, не желая вдаваться в подробности. Ведь в некотором смысле я действительно была здесь впервые. Семнадцать лет назад тут не было ни орбитальной станции, ни лифта, ни цивилизации вообще.

– Отдыхать? – сняв с шеи флешку, он подключился к терминалу.

– Нет, работать.

– О! – он взглянул мельком, снова блеснув белозубой улыбкой, – уважаю. Ну, – продолжил он, снова склонившись к терминалу, – работа в «Водолее» это практически отдых, так что у вас есть все возможности совместить приятное с, как говорится, поле-е-езным.

Он склонился еще ниже, вчитываясь во что-то, и я, сев в кресло, поближе к экрану, надела гарнитуру.

– Акварис. История колонизации, – произнесла я негромко ключевые слова поиска. Просмотрела двухстраничный список доступных фильмов и выбрала один наугад.

Часы спуска на орбитальном лифте тянулись как патока. Мужчина работал, не отвлекаясь больше на разговоры. Свидание с планетой, которого я ждала так долго, должно было вот-вот произойти, и нервное напряжение не давало сосредоточиться на содержании фильма. Так дети ждут праздников и подарков: испытывая всё большее и большее беспокойство.

Когда я поняла, что не могу уже сидеть так, то, извинившись, вышла в коридор, пройтись. На стене висела электронная схема лифта. Я нашла еще четыре помещения для пассажиров и многочисленные грузовые отсеки. Те либо не были соединены с пассажирской частью лифта, либо эта информация просто не была обозначена на плане. И скинув схему на наладонник, я пошла бродить по коридорам. Все четыре гостиные обнаружились очень скоро и не смогли ничем удивить. Исследовав одну внимательнее, я нашла полки с настоящими бумажными книгами, небольшой бар с безалкогольными напитками, санузел.

Покидая комнату, я увидела прямо рядом с выходом клавишу вызова экстренной помощи и переговорник. Окантованные флуоресцентной красной лентой, они резко выделялись на фоне богатой деревянной отделки помещения. Я подумала, что и камеры слежения здесь наверняка тоже есть. Эта мысль заставила меня вернуться назад.

– Прогулялись? – спросил мужчина, не отрываясь от работы.

– Да, – улыбнулась я.

– Скоро уже прибудем на место, – сказал он успокаивающе. – Хотите, подвезу вас до «Водолея»? У меня быстроходный катер.

– Нет, спасибо, – смутилась я. – Мне в «Аквамарин».

– А разве вы не с Земли? – он поднял удивленный взгляд. – У вас такой выговор…

– С Земли, – ответила я, смущаясь еще больше. И добавила с вызовом, – а разве земляне не могут работать в «Аквамарине»?

– Теоретически, – ответил он, рассматривая меня внимательно. – Я могу помочь вам устроиться в «Водолее».

Я закрыла глаза и медленно сосчитала про себя до десяти.

– Нет, спасибо. Я хочу работать в «Аквамарине», – на слове «хочу» я сделала ударение.

Он хмыкнул, как мне показалось, пренебрежительно и снова уткнулся в раскрытое окно терминала. Я опять надела наушники, но теперь мне всё время казалось, что человек этот поглядывает на меня, бросая украдкой косые взгляды, и усмехается.

Едва не впервые за все время я усомнилась в разумности собственного предприятия. Я прилетела на Акварис. Так чего же еще мне было нужно? Много лет прошло с тех пор, как «Аквамарин» стал первым земным поселением на Акварисе. Сейчас их были сотни по всей планете: на материке и на дрейфующих островах. В океане строились подводные фермы и надводные платформы. Велась подготовка к разработке богатейших природных запасов планеты. Строительство шло такими темпами, что любое людское поселение изменялось до неузнаваемости за считанные месяцы. Что найду я в «Аквамарине»? Какую память? Память о чем?

«Неужели ты пойдешь на попятный?» – внутренний голос отрезвил. Не испугавшись прыжка в состоянии гибернации, я спасовала перед какими-то еще неведомыми трудностями. А может быть их и нету вовсе. Просто деньги за работу в «Аквамарине» платят довольно небольшие по земным стандартам, и даже возможность пожить в уникальных оздоровляющих условиях планеты не привлекает квалифицированных специалистов с Земли. Наверняка дело обстоит именно так.

– Работают же там люди, – пробормотала я под нос, стараясь убедить себя окончательно.

 

Детдом. Ильсур Айсович. Мамонтёнок

– Ну, удачи! – крикнул мне мой попутчик на прощание.

– Спасибо! – ответила я, но он уже вышел на яркое солнце Аквариса. Там его ждали какие-то люди. Один подхватил багаж, другой протянул руку для приветствия. Очень может быть, что этот человек действительно мог бы помочь мне устроиться в «Водолее»…

Я отвернулась и прошла к кассам.

Катера на материк ходили достаточно часто. Следующий ожидался не позже, чем через пол часа. Когда я оформляла билет на кассовом терминале, в здание порта вошла толпа разновозрастных детей, сопровождаемая несколькими взрослыми. Дети выглядели необычно. Смуглые, скуластые, с раскосыми глазами, практически все они, тем не менее, были светловолосыми. И вели они себя тоже необычно для группы школьников на каникулах: никто не кричал, не разговаривал громко, не смеялся.

– Ша! – крикнул один из взрослых, выйдя вперед и обернувшись к детям. Низкий, широкий в кости, покрытый буграми мускулов и сплошь поросший жестким черным волосом, он стоял, воздев руки с раскрытыми ладонями, и напоминал шамана какого-то дикого племени. Только кричаще-яркие шорты-бермуды с торчащими из них кривыми ногами выглядели неуместно. – Ша! – повторил он уже тише, опуская руки. – Вы все наказаны. Все проходят в зал и рассаживаются. Никто не встает с места. Сидеть тихо! Чтоб я вас не слышал.

– А в туалет можно? – робко спросил, выйдя вперед, маленький мальчик с рюкзачком за спиной.

Взрослый, скользнув по нему взглядом, бросил другому мальчику немногим старше:

– Мамонтёнок, проводи, – и, развернувшись, направился к кассам.

Дети послушно потянулись к рядам кресел зала ожидания. Я, забрав билет, отошла в сторонку, с интересом наблюдая, как молча и сумрачно идут они мимо. Мальчик, названный Мамонтёнком, взял младшего за руку и повёл к маячившему невдалеке указателю. Пацан и вправду походил на мамонтёнка – плотно сбитый, с копной падающих на глаза медно-золотистых волос. Волосы были густые, прямые и жесткие.

Дети расселись, заняв добрую половину кресел. Я прикинула, что их должно быть с пол сотни человек, если не больше. Но вели они себя поразительно тихо. Сидели, даже не пытаясь поговорить друг с другом. Многие сразу же устраивались спать. Взрослые присели на скамейки среди кадок с местной растительностью. Человек, напомнивший мне шамана, присоединился к ним, как только оформил билеты. Они сидели голова к голове и шептались о чем-то, поглядывая на детей. Вернулся Мамонтёнок со своим подопечным. Устроив малыша в одном из кресел, пацан задремал рядом, а малыш, вынув из своего рюкзачка альбом, раскрыл его и принялся рисовать.

Эта картина притихших детей производила гнетущее впечатление. И хотя до отхода катера оставалось еще немало времени, я подхватила рюкзак и пошла к причалам. Я ведь не видела еще океана.

Выйдя из здания, я первым делом запрокинула голову. Теоретически я знала, что увижу там. Но на практике оказалось, я просто не представляла себе этого.

В неоглядную высь устремлялся колосс орбитального лифта. Вид на нить, соединяющую поверхность орбиты и планету, существенно отличался в зависимости от точки зрения. Там, на орбитальной станции, глядя на неё сверху вниз, я понимала умом, всю грандиозность этого сооружения. Но когда титанический столп возвышается прямо над тобою, и приходится задирать голову в попытках увидеть его весь… Наверное, первые небоскрёбы производили схожее впечатление. Я подумала вдруг, что эту штуку должно быть видно с любой точки планеты. По крайней мере – в этом полушарии.

К причалам я шла, оглядываясь поминутно. Неохватных размеров колонна пронизывала легкие перистые облачка. Их тени бежали по ее поверхности, а выше та сияла отраженным солнцем. Это было что-то потрясающее.

Зрелище завораживало настолько, что океан я увидела, лишь когда дохнуло прямо в лицо свежим бризом. Обернулась и уперлась взглядом в эту безбрежную тихую синь. Волны мягко бились о причал, вскипали маленькими белыми барашками у дальнего волнореза, играли на воде солнечные зайчики.

– Ох, – выдохнула я. Захотелось немедленно искупаться или хотя бы намочить ноги.

Вокруг покачивались на волнах, тихонько стукаясь бортами о пирсы, лодки, катера, яхты. Полдень был в самом разгаре, солнце палило во всю, и причалы были безлюдны. Лишь где-то далеко слышался рокот работающего мотора и неясный гул голосов. Я быстро нашла нужный номер причала и села под навесом. Я долго сидела, слушая шум набегающих волн, глядя на воду, пока не поняла, что же не так во всем этом великолепии.

Не было слышно криков птиц, и ни одна чайка не парила над волнами, готовая выхватить добычу. Есть ли на Акварисе птицы? Я не могла вспомнить.

Когда из-за горизонта показался большой пассажирский катер, из здания порта вышли дети, нагруженные сумками, чемоданами, рюкзаками и предводительствуемые все тем же шаманом. Я сообразила, что это – не просто дети, эти дети из моего лагеря. Они шли к причалу, куда должен был пристать катер, следующий до «Аквамарина».

– В «Аквамарин»? – спросил шаман, едва поравнявшись с полупрозрачным поляризационным навесиком, и, кинув свою большую спортивную сумку рядом с моим рюкзаком, присел возле. – Только приехали?

– Да, – ответила я, разглядывая его с любопытством. У него были черные смешливые глаза в многочисленных лучиках морщинок. Но сейчас он глядел мрачно.

– И мы тоже,– он поскрёб заросшую темным волосом грудь и вздохнул тяжело, – в «Аквамарин». Хорошо еще не за пределы системы, – добавил он и оглянулся на детей, рассыпавшихся вдоль ограждавшей причал решетки, сплошь облепивших её. Остальные взрослые тоже подошли к нам, свалили свой багаж рядом, присели кто на скамейку, кто просто на корточки. – Ильсур Айсович, – представился шаман, протягивая ладонь. – Детский дом «Улыбка», луны Минеры, один гиперпрыжок от системы Аквариса.

– Таня, – ответила я рукопожатием. – Земля.

Число прыжков от Земли до Аквариса в моем случае зависело не столько от расстояний, сколько от класса корабля и числа промежуточных остановок. А я понятия не имела, что за корабль доставил меня на место, и как именно мы летели. Но шаману этого и не надо было. Все знали, где находится Земля.

Он посмотрел удивленно.

– Так плохо сдали тесты?

Я кивнула.

– Да, не добрала баллы.

– Сочувствую, – вздохнул Ильсур Айсович и снова поскреб волосатую грудь. Наверное, ему было жарко. – А впрочем, сколько б вы ни набрали… специалисты с Земли здесь очень большая редкость. Только в «Водолее» их и найдешь. Так что вы, как ни крути – ценный кадр, – он улыбнулся, наконец, и всё его лицо преобразилось, став вдруг радостным и открытым.

– Спасибо, – я улыбнулась в ответ.

– Знаете, что? Не сочтите за наглость, но такой шанс – грех не воспользоваться… Давайте к нам в пед. состав? Два отряда, дети от шести до шестнадцати, опыта наберетесь… хоть отбавляй, – последнее прозвучало зло. – Людей у нас как раз не хватает. В «Водолее» должны были дать по одному помощнику на отряд, для обмена опытом, да только…, – он сокрушенно махнул рукой и вновь посмотрел на оживившихся при виде океана детей.

– И что они натворили в «Водолее»? – спросила я, кивая на весело переговаривающихся ребят.

– Автомобиль разобрали. И продали по частям, – Ильсур Айсович сплюнул, добавил желчно, – и ладно бы просто какую-нибудь машину, так нет же… – Я терпеливо ждала продолжения. И пауза не затянулась на долго. – К директору чинуши какие-то приехали, подписывать крупный контракт. Машины во дворе припарковали, прямо перед административным корпусом…. И каких-то двадцати минут стервецам хватило! – последнее он в сердцах почти крикнул. Дети заоглядывались и притихли.

– Ладно тебе, Ильсур. Проехали, – мужчина, сидевший на корточках рядом и куривший крепкий табак, запах которого я тщетно пыталась игнорировать, похлопал его по колену, успокаивая. – Они себя сами уже наказали хуже некуда.

– Да уж, наказали, – согласился Ильсур. – Столько денег на путёвки угрохали, думали дети отдохнут по человечески… А теперь вот будут торчать всё лето в этом… «Аквамарине». Стоимости всех путёвок едва-едва хватило на оплату ущерба, – пояснил он, обернувшись ко мне.

– А кто разобрал? Не может же быть, чтобы все поголовно участвовали?

– А это не важно, – ответил Ильсур Айсович совершенно серьезно. – Они семья. У них нет никого ближе друг друга, и каждый должен понять: гадить своим – последнее дело. Теперь, прежде чем сотворить что-нибудь этакое, может быть подумают о других… Ну так как? Пойдете к нам?

Я задумчиво кивнула.

 

Проблемы со связью. Аквамарин. Первый сюрприз

«Аквамарин» располагался у самого побережья, но, подобно ласточкиному гнезду, притулившись на склоне горы, нависал метрах в ста над океаном. Его прекрасно было видно с борта несущегося по волнам катера.

Разноцветные корпуса утопали в зелени, на пляж сбегала, резко прыгая с уступа на уступ довольно крутая лестница. Я тут же подумала, как тяжело, должно быть, подниматься по ней сразу после купания, когда натружены все без исключения мышцы тела.

Голый причал с крохотной будочкой-кассой виднелся чуть в стороне – как раз на полпути между лагерем и каким-то вторым поселением, лежащим меж подошв двух соседствующих гор. Крупный, пёстрый посёлок, в котором, наверное, не было и пары домов одинаковой сборки. Интересно, что за люди жили там. Судя по маленькому, пустому причалу – не рыбаки и не фермеры. Строители? Геологи? Исследователи? – всё это требовало постоянного грузового сообщения, которое на Акварисе осуществлялось в основном по воде, а не по воздуху или суше.

Я стояла, опершись о борт катера, и смотрела на приближающийся берег. Дети, тесно толкавшиеся рядом, явно избегали меня: я чувствовала достаточно свободное пространство вокруг. Никто не задевал меня локтем и уж тем более – не наступал на ноги.

Подошел Ильсур Айсович и тоже стал, облокотившись о поручни.

– Что за посёлок? – спросила я, кивнув на берег.

– А черт его знает, – ответил тот, вглядываясь в россыпь разномастных домов. – Я здесь тоже впервые.

Крепко сжав, а затем раскрыв ладонь, я развернула наладонник. Ильсур Айсович взглянул заинтересовано, и дети, зашептавшись, подвинулись чуть ближе.

– Карта, Акварис, Аквамарин, – скомандовала я.

– Занятная штучка, – сказал Ильсур Айсович, когда над моей ладонью развернулась, замерцав, карта побережья.

– Не должно здесь быть никаких поселений, – пробормотала я, большим пальцем прокручивая карту, увеличивая и уменьшая масштаб.

– Может карта старая? – спросил Ильсур Айсович, рассматривая изрезанную береговую линию, сквозь которую просвечивала моя ладонь. – А изображение как проецируется?

– Всё здесь, – я постучала по браслету на запястье. – Нет, карта из последних… Во всяком случае из тех, что доступны на Земле, – тут же исправилась я, сообразив, что не могу ручаться, насколько быстро свежие карты доходят до информационного центра обитаемого космоса. – Погодите, сейчас загрузим что-нибудь из сети… Посвежее.

Но наладонник не видел ни сети, ни вращающихся на орбите спутников, которых над нами должно было быть не меньше десятка.

– Однако, – сказала я через десять минут бесплодных попыток и, крепко сжав кулак, свернула окно.

– Ненадежная вещь, –Ильсур Айсович кивнул на браслет.

– Не думаю, – ответила я, снова окидывая взглядом уже совсем близкий берег. Отсюда уже не было видно ни лагеря, ни поселка. Они скрылись за скалами, далеко выступающими в океан. – Я без проблем подключалась к информационному полю планеты и на орбите, и в порту. Здесь что-то другое…

– Вам лучше знать, – Ильсур Айсович пожал плечами. – В электронике, я, честно говоря, разбираюсь не очень. Как-то не приходилось сталкиваться. Мы все больше по старинке…

Я не успела спросить, как это: «по старинке» – катер начал замедлять ход и разворачиваться. Ильсур Айсович хлопнул дважды в ладоши, привлекая внимание, и прокричал громко:

– Так, все быстренько нашли свои вещи! Ничего не забываем! Разбиваемся по двое, быстренько находим свою пару! Никого не теряем! Раз! Два! На счет три все уже должны собраться!

На палубе моментально воцарился хаос. Дети ринулись к оставленным в салоне катера сумкам. Выждав немного, я тоже спустилась вниз, за рюкзаком. Когда я вернулась обратно, оба отряда стояли уже более-менее организованной толпой, разбившись в пары, где старший держал за руку младшего.

«Разумно», подумала я, понимая, что так шансов не досчитаться кого-то из детей гораздо меньше, чем если бы друг за другом присматривали одногодки.

– Три! – крикнул Ильсур Айсович, как только увидел, что хаотическое метание по палубе прекратилось. – Молодцы, – добавил он, обведя палубу взглядом. – Так же организовано сходим на берег и идем к лагерю. Ведущие, замыкающие, всё как всегда. По кустам не лазить! Успеете еще. Это вам не город под куполами, здесь могут быть дикие звери.

Толпа детей заволновалась, переговариваясь возбужденно. Судя по всему, перспектива встречи с хищниками их ничуть не смущала.

Судно окончательно сбавило ход, борт мягко стукнулся о покрышки, развешанные по краям причала, матросы, перепрыгнув к швартовым тумбам, споро принайтовили катер и перекинули трап. Мы сошли на берег и потянулись длинной нестройной цепочкой по направлению к лагерю. Впереди шел Ильсур Айсович и еще несколько взрослых, я и другие воспитатели замыкали процессию. Ноги утопали в глубоком, чисто-белом песке. В этом песке присутствовала изрядная доля известняка – породы, составлявшей основу не только плавучих островов, но и самого материка. И хотя до лестницы было всего-то километра два-три, увидели мы её лишь через час. Подъем занял почти столько же времени. Лестница взбегала на скалу, петляя меж уступами, поросшими буйной неизвестной мне растительностью. Низенькие раскидистые деревца служили домом грибам-сапрофитам, лианам и длинным, ярко-зеленым ящеркам. Дети, сперва оживленные, радующиеся каждому новому повороту, каждому яркому цветку, приуныли. Долгий путь наверх утомил окончательно, да и солнце шло уже на закат, и когда показались первые корпуса, мы невольно прибавили шаг, надеясь на отдых.

Вход в лагерь обозначала подковообразная арка, изогнувшаяся прямо над дорожкой. «Аквамарин» было написано на ней. Ни заборов, ни каких-либо других знаков, обозначивших бы территорию лагеря, больше не было видно. Только деревья здесь росли чаще и среди них попадались знакомые породы, явно завезенные с Земли: сосны, акации, пальмы, увитые длинными плетьми лиан.

Ровные, мощеные песчаником дорожки были пусты. Яркие насекомые, похожие на стрекоз, вились над клумбами, раздавался стрёкот цикад, а где-то вдалеке гремела музыка, и невнятно разносились усиленные и искаженные громкоговорителем голоса.

Голова растянувшейся за время долгого подъема цепочки остановилась. Кинув спортивную сумку под большой стенд у края дорожки, Ильсур Айсович поджидал всю группу.

– Оставайтесь пока здесь, а я схожу, узнаю, где все, и куда нам идти дальше. Вожатская, и административный корпус вроде выше по центральной аллее, – он кивнул на стенд за своей спиной, на котором красочно была изображена схема лагеря.

– Я с вами, – сказала я, выходя вперед.

– Рюкзак не оставишь? – спросил Ильсур Айсович.

– Давай, – подхватил кто-то.

– Нет… Нет, – повторила я не вполне уверенно. Мне не хотелось никого обидеть, однако я чувствовала, что вещи мне следует забрать с собой.

Но Ильсур Айсович лишь безразлично пожал плечами и пригласил:

– Тогда идем.

Мы скоро и молча – сказывалась накопленная за день усталость – шли по центральной аллее. Миновали ряд беседок, с десяток тропинок, бегущих к спрятанным в низинах или возвышающимся на грядах корпусам. Я насчитала ровно пятнадцать штук. Пятнадцать бараков модульной сборки. Тех самых, в которых жили здесь первые колонисты Аквариса. Обогнув по касательной стадион, мы вышли к просторной круглой площадке, на которой разворачивалось театрализованное действо.

Невозможно было вот так с ходу понять, что означали все эти персонажи, облаченные в самодельные маскарадные костюмы, но было видно, что и дети, и взрослые веселятся от души.

– Ну и где тут кого искать? – Ильсур Айсович стоял, почесывая волосатую грудь.

– Я знаю замдиректора в лицо, – ответила я, сгружая рюкзак с плеч на землю, – мы говорили по видеочату. Минуту, я её найду.

Я сомневалась, что та строгая, в струнку вытянутая женщина, что проводила со мной собеседование, станет участвовать в подобном мероприятии, и потому, обойдя зрительские трибуны и группку техников у музыкальной аппаратуры, я скоро увидела её сидящую в компании двух не менее представительных дам.

– Здравствуйте, – крикнула я, подойдя ближе. Грохот музыки здесь был нестерпим.

– Вы уже приехали! – закричала в ответ заместитель директора лагеря, Любовь Викторовна Старченко. – А мы только что говорили о вас! – Она обернулась к сидящим рядом женщинам и крикнула им, – знакомьтесь, это ваша помощница до конца потока!

– Я не одна, – проорала я, морщась от бьющих по ушам басов, – Ильсур Айсович ждет вас на центральной аллее. И я вроде как пообещала ему, что пойду в отряд к ним.

– Нет, нет! – Любовь Викторовна взяла меня под локоть, уводя от грохочущих установок, – это лучшие педагоги в этом секторе космоса. У них прекрасный послужной список, – она понижала голос по мере того, как мы отдалялись от площадки, – многолетний опыт работы с детьми, правительственные награды и премии. Их имена будут прекрасно смотреться в отчете, который мы пошлем в институт. А для детдома мы найдем кого-нибудь еще. Завтра прибывает новая смена вожатых.

«Скорее моё имя будет прекрасно смотреться в их послужном списке, когда они вернутся домой», подумала я, понимая, что уж кто-кто, а замдиректора прекрасно знала, как именно я сдала тесты, и что такое стажер с Земли.

– Жаль, я думал, вы посмелее, – сказал мне Ильсур Айсович, когда Любовь Викторовна сообщила ему, что работать я буду в другом отряде. – Только к чему было тогда соглашаться? Раз не хотели идти к нам.

Упрёк был так несправедлив, что я вспыхнула. Поднявшаяся было волна возмущения едва не перехлестнула через край, а потом я поняла, как именно со стороны выглядит и моё нежелание оставить рюкзак с отрядом, и эти несколько минут наедине с замдиректора лагеря…

Закусив губу, я промолчала.

Похожие статьи:

Рассказы → По ту сторону двери

Рассказы → Пограничник

Рассказы → Доктор Пауз

Рассказы → Властитель Ночи [18+]

Рассказы → Проблема вселенского масштаба