В его очках отражалось и небо, и непомерно раздувшееся солнце и глаза таксиста, измученные тысячемильной пробкой.
— Простите, вы не в Брюссель?
Еще один ненормальный. Сейчас их много. Темнокожий водитель оглядывает сумасшедшего с головы до рваных туфель. Почти лысый и слегка полноватый с измученной улыбкой смотрит в салон его авто. На пиджаке нет ни одного приличного места – грязь и дыры, в руках кожаный и пустой портфель без дна.
— Так вам в другую сторону?
Таксист не ответил. Его зовут Иллайджа, но это не имеет значения. Он смотрит в небо на огромный красный шар, заменивший солнце. Что-то ученые бурчали по радио про внезапные реакции в атмосфере солнца, или в ядре, или еще непонятно где. Сейчас это чудовище только восходит, а к полудню тут закипит асфальт. Он угрюмо посмотрел на сухие почерневшие деревья вдоль дороги.
Пробка на трассе к мосту не думала рассасываться, напротив, пополнилась военными джипами. Им же отдельную полосу дай! Горячий воздух разрывали гудки недоумков позади и впереди его такси. Пробка утыкалась в мост в десятке километров впереди, а начиналась (с холмов это было видно) в покинутом городе.
«Надо было переждать!», — запоздало вертелось в его голове.
— Уйди отсюда, придурок! – Иллайджа замахнулся на парня с портфелем.
Все еще улыбаясь, бродяга побрел в жиденькую тень деревьев.
— Мне бы в Брюссель. Там меня ждут.
Кретин.
Солнце выкатывалось из-за холмов. Небо уже приобрело мертвую белизну, а с востока подул раскаленный ветер.
Не добраться до укрытия. Да и есть ли оно вообще? Говорят в Сиэтле было, а сейчас там крематорий для оптимистов. Тысячи как на гриле. А на дороге оттуда было еще хуже, Выжгло весь поток машин, заживо всех. На восток хотели, думали, что там спасение. Конечно, не всегда так, только при вспышке. Вот только не угадаешь ее, вспышку! Может сейчас, а может и завтра.
«Ни на дюйм! Нестерпимо жарко. Нет, я поворачиваю и попробую другой дорогой. Если не будет вспышки. Но надежда то есть! Развернуться бы…».
Иллайджа почти понимает, что дорога назад – такое же самоубийство, как эта пробка.
— Эй ты!
Бедолага в пиджаке резво поднимается и бежит к нему, бережно придерживая портфель.
— А ты откуда?
— Сиэтл.
Кровавый круг солнца переливается всеми цветами ада.
— Семья есть?
— О да, — он улыбается и лезет рукой в пустой портфель, — жена, сын и дочка. Они в Брюсселе ждут. Там хорошо, тихо и не жарко. Они ждут, а я вот тут задержался.
Улыбка вдруг сползает с его лица.
— Но ведь это за морем, да? Я не смогу…
Иллайджа, открывает дверь и хлопает его по плечу.
— Нет. Это недалеко от Бостона. Я довезу.
— Но у меня почти нет денег, — спохватился бродяга и прижал к груди портфель.
Иллайджа улыбается.
— Сочтемся.
