Штормовой ветер гнал перед собою тучи радиоактивного песка, мёл его по пустынным улицам вдоль упавших в чертополох заборов, скребся в обветшалые фасады перекошенных зданий, бросал колючие пригоршни в закрытые ставни. Казалось, радиация выжгла здесь все живое, и ничто более не в силах вернуть утраченное когда-то. Только запустение и разруха повсюду. Но вопреки всему город продолжал жить. Дома еще укрывали за сохранившимися стенами немногочисленное население, на огородах цеплялись за землю чахлые растения, одинокий колодец давал пускай и мутную, но вполне питьевую воду.
В этот полуденный час, несмотря на песчаную бурю, горожане дружно собрались на центральной площади. Кутаясь в длинные грубые плащи, прикрываясь от обжигающего песка шляпами и платками, молча стояли чуть поодаль от пяти высоких каменных стел, где прикованные цепями пара молоденьких девушек и троица парней иногда подавали слабые признаки жизни. Обнаженные тела пленников, предоставленные на три дня в распоряжение Солнца и ветра, покрывали ссадины и струпья. Отсутствие пищи и воды довершало богоугодное дело в отношении порождений самого Сатаны. И когда резкие порывы ветра, завывая, ометали верхушки стел, казалось, что это хохочет сам хозяин преисподней.
Горбатый пастор в длинной до пят сутане выбрался из молчаливой толпы и, припадая на левую ногу, проковылял мимо стел. Его одинокий глаз выглядывал из-под накинутого капюшона на нагие тела. Первым делом он остановился у крайней правой прикованной девушки. Грозно потряс посохом, увенчанным двумя сплетающимися змеями. Завладев вниманием, обратился к горожанам:
- Братья и сестры! Спасение! Спасение в наших руках! Не устрашимся властителя порока, что ни на секунду не закрывает адских глаз своих, а его легионы все пребывают и пребывают в обитель человеческую. До апокалипсиса мы были слепы и невинны, как дети, допуская их присутствие рядом с собою. А когда они заполонили наши города, было уже поздно. Мы не смогли защитить дарованный нам божественные образ и подобие, легко предоставляя священный дар мертвой материи. И Отец наш отвернулся от детей своих. И пришло наказание - карающий огонь сошел с небес, а божественный ветер довершил начатое им. Но и в гневе Его присутствовала милость - и пометил Он оставшееся человечество своей печатью. И только порождения тьмы остались неизменны...
Присутствующие хмуро внимали речам.
- И вот, нам даны глаза, чтобы видеть сокрытое сатанинскими покровами. Дано орудие, чтобы карать сатанинское отродье. Мы непреклонны в своей вере...
- Непреклонны! - дружно подхватили молчавшие до того горожане.
- Не допустим в наш город порождения источника лжи и порока...
- Не допустим! - неслось с завываниями ветра по пустынным улицам.
- И обратит Отец наш вновь свой взор на детей своих...
- На детей своих! - От былой угрюмости жителей не осталось и следа.
- Волею Отвернувшегося, объявляю дознание!
По толпе покатилась живая волна: все разом зашевелилась, радостно закричали, толкая друг-друга. Под одобрительный гул пастор повернулся к пленнице. Она, как и все прикованные к стелам, была без сознания, не воспринимая творящееся вокруг. Ее обнаженное тело бессильно висело в цепях. Некоторое время горбун словно чего-то выжидал. Затем выпростал из-под сутаны уродливую лапку, имевшую лишь пару пальцев, и схватил пленницу за длинные волосы. Резко дернув на себя, осмотрел внимательно ее голову.
- Чиста лицом!
Горожане дружно замычали и закричали вслед:
- Чисто!
Горбун сцапал правую руку девушки, оглядел и дернул вверх:
- Пять!
Из толпы вверх потянулся редкий частокол из правых рук - немногие из горожан смогли похвастаться их наличием, и мало у кого число пальцев соответствовало числу:
- Пять!
С левой рукой процедура в точности повторилась - как у пастора с девушкой, так и у зрителей, счастливых обладателей левых рук. Не у всех они, конечно, были такие же прямые и красивые, как у гостьи... Далеко не у всех.
Процесс дознания продолжался — пастор, тяжело навалившись на посох, склонился, осмотрел стройные ноги гостьи, не утратившие своей красоты за эти дни, проведенные на столбе:
- Правая - пять! Левая -пять!
Благодарные свидетели дознания дружно заревели:
- Пять и пять!
При этом каждый присутствующий, в большинстве своем стоящий хотя бы на одной собственной ноге, попытался задрать имеющуюся конечность... У кого она оказалась единственной, начали падать, роняя костыли и увлекая за собой соседей. Пока толпа хохоча разбиралась с общей кучей-малой, ведущий дознание схватил девушку за грудь:
- Две!
Настала пора хватать соседок за груди:
- Две!
Наличие у многих представительниц женского пола трех и больше грудей, позволило поучаствовать в этом захватывающем процессе сразу нескольким мужчинам, кстати оказавшимся рядом.
Пока горожанки пищали, мужики хохотали, пастор, сунув на мгновение руку между ног пленницы, высоко поднял и прокричал:
- Чисто!
Сдавленная толкотня и крики:
- Чисто! - были ему дружным ответом, и на этот раз звонкие женские голоса заглушили остальные, в том числе и завывания ветра.
Толпа заревела вслед:
- Не прошла дознание! Диавол господин ее!
Осмотр плененных продолжился в той же незамысловатой последовательности, но с некоторыми вариациями, благодаря половым различиям скованных.
У парня с крайней стелы неожиданно обнаружились клешнеобразные ступни, и горожане встретили это довольными криками:
- Воистину, Божье создание!
К счастливчику быстро подковыляло несколько самых дееспособных жителей и кое-как расковали обессиленное тело. Схватили за руки и уволокли волоком в сторону.
Остальным пленникам единогласно вынесли вердикт:
- Предать очистительному огню!
С песнями и молитвами набросали дров вокруг стел и разожгли четыре огромных костра. Огненные объятия пламени, раздуваемые ветром, быстро окутали пленников, и все они безжизненно обвисли, когда шипящая и оплывающая плоть начала спекаться на костях. Как только затих адский вой осужденных, в костры полетели напалмовые шашки, и огонь стал нестерпимо ярок и обжигающ...
Пепел еще только остывал, иногда вспыхивая зловещими огнями, а пастор под напряженное молчание уже ворошил четыре костровища... И в одном обнаружился блок управления с остатками спекшегося позитронного мозга. Трясущиеся руки подхватили щипцами небольшой обгорелый шар и торжественно подняли его над своей капелло романо:
- Еще одно порождение Сатаны отправилось к своему господину. День, когда Бог снова повернется к своим неразумным созданиям, дерзновенно пытавшиеся повторить его творение, стал ближе!
Горожане счастливо заголосили:
- На-ста-нет день, и Он снова-а обра-атит взор на детей сво-их!
Поздним вечером в дом пастора тихонько постучал супервайзер региона. Впуская гостя, хозяин бросил внимательный взгляд на пустынную улицу и быстро затворил дверь. Вошедший по-свойски сразу прошел в светлицу и сел на кривой табурет у стола. Его приятная наружность резко контрастировала с гарпия-образным хозяином.
Горбун задул свечку у образа и вывалил на стол из мешка небольшие обгорелые шары:
- Шесть блоков за месяц.
Визитер брезгливо осмотрел товар:
- Какого дьявола! Сколько раз говорено - не надо их обжигать. Продукт существенно падает в цене.
Единственный глаз вцепился в чистое гладкое лицо:
- Это наши местные традиции, и не вам их менять.
- Ну как хотите. - Супервайзер безнадежно пожал плечами и отсчитал стопку монет.
Бросил блоки в холщовую сумку и, кивнув, вышел. Пастор пересчитал монеты, спрятал под половицу, снова зажег свечу. Постоял у образа. Не к месту припомнились сожженные "гости".
- Врачи, б..., - хмыкнул горбун и, что-то напевая себе под нос, лег спать.
Похожие статьи:
Рассказы → Властитель Ночи [18+]
Рассказы → Проблема вселенского масштаба
Рассказы → Пограничник
Рассказы → По ту сторону двери
Рассказы → Доктор Пауз
