От дома до работы — два квартала, и Варя в любую погоду проходит их пешком. Её путь
лежит через перестроенный наново район. Мимо пекарни, из которой в любое время дня
доносятся такие восхитительные ароматы, что невозможно не зайти, не улыбнуться
пожилому бариста, не взять наугад кофе и булочку.
— Доброе утро, Олег Михайлович! Чем сегодня порадуете?
— А, Варенька. Доброе, доброе. Попробуй вот эту, с корицей и ореховой помадкой.
Цены тут, наверное, самые низкие в городе, непонятно вообще, как хозяева ещё не
разорились. Но держатся ведь, молодцы такие. Обидно было бы лишиться лучшей
пекарни на много кварталов вокруг из-за какой-то дурацкой арендной платы. И Варвара
идёт дальше, медленно пьёт ароматный кофе, аккуратно слизывает ореховую помадку.
Мимо здания банка, бездушного гиганта из непрозрачного стекла и бетона, молчаливого,
но красноречивого вестника процентных вкладов, кредитов, обмена валют и прочих
прелестей капитализма. Варя уже давно не заходит в него: очереди всегда казались ей
одним из кругов Ада для самых страшных грешников, поэтому счета она оплачивает через
интернет.
Мимо покосившейся от времени и сырости деревянной калитки, перекрывающей вход в
узкий переулок между двумя домами. Похоже, когда-то эта калитка была ярко красной, но
с тех пор она совершенно выцвела. Остаётся только гадать, как это доисторическое
ископаемое здесь оказалось, и ещё более непонятно, почему оно до сих пор не привлекло
внимание учёных-палеонтологов в виде бомжей, наркоманов и малолетних хулиганов. Но
в переулке за калиткой всегда пусто и чисто, только на красной кирпичной стене
виднеются рисунки белой краской.
“Ну, хоть хулиганы сюда добрались”, — с облегчением вздыхает Варя. Потому что
загадочная старая калитка в новом районе — ещё куда ни шло. Но такая неестественная
для большого города нетронутость — это уже ни в какие ворота не лезет. Варя в
нерешительности останавливается возле красной калитки: зайти или не зайти? Потом
отрицательно качает головой: не зайти. Нечего порядочным девушкам в одиночку по
тёмным переулкам шастать, да и на работу пора спешить.
И Варя идёт дальше, мимо обувного с его скидками на летнюю коллекцию, мимо салона
красоты “Людмила” и супермаркета “Продукты”. На работе её ждёт новая партия статей,
которые надо перевести, и новая порция сплетен от чрезмерно болтливой коллеги. И те, и
другие каждый раз похожи на предыдущие и совершенно не похожи на те, которые
когда-нибудь закончатся. В Варвариной жизни нет места чудесам.
Но во сне — есть. Стоит только положить голову на подушку, начинаются удивительные
приключения. В них Варя сражается с лесными чудовищами, отправляется на поиски
сокровищ под пиратским флагом или спасает прекрасного принца от злого дракона. Миры
эти такие яркие и красочные, что пару раз Варвара пыталась их записать, но как только
она садилась за это дело, истории начинали казаться какими-то глупыми и слова не шли.
Вот как последний, в котором она жила в небольшом городе с маленькими двухэтажными
домами из красного кирпича и с чёрной черепичной крышей.
В этом сне было воскресное утро, и Варвара направилась на рынок за морковкой для
овощного рагу и, если останутся деньги, новыми бусами. Это недалеко, всего два квартала
вниз по улице, мимо пекарни с самыми вкусными булочками в городе, мимо ломбарда,
переулка с красной калиткой, мимо обувной мастерской, парикмахерской и бакалейной
лавки. Поравнявшись с калиткой, совсем недавно выкрашенной свежей красной краской,
Варя ненароком подслушала болтовню двух проходящих мимо женщин.
— ...кошка вот пропала, Муся моя, — пожаловалась одна из них.
— Так сходи к ведунье, там, в конце переулка, — собеседница указала рукой в сторону
красной калитки. — Вот я когда брошку свою не могла найти...
Варя понимающе кивнула головой: она сама не раз обращались к ведунье на другом конце
переулка. Кстати, надо бы узнать у неё, как дела у Миши, обустроился ли её двоюродный
братец в Америке. А то ведь от него ни письма, ни самой коротенькой весточки не
дождёшься, пока состояние не заработает. С этой мыслью Варя решительно толкнула
красную калитку и проснулась.
Сон казался настолько реалистичным и естественным, что с утра Варя и впрямь собралась
на рынок, перебирая в уме ингредиенты для овощного рагу. Для блюда не хватало только
морковки, а для полного счастья, понятное дело, новых бус. Из подъезда Варя вышла с
мыслью, что хорошо бы написать Мишке, а значит, надо зайти на почту. Письмо в
Америку будет идти долго и стоить недёшево, но ничего. И только пройдя мимо пекарни
и впервые за долгое время нарушив ежеутренний кофейно-булочный ритуал, Варвара
остановилась как вкопанная. Какой такой Мишка? Какая ещё Америка? Не было у неё
никаких двоюродных братьев. На всякий случай Варя всё же позвонила тётке, чтобы
ненавязчиво узнать, не появилось ли у неё новых родственников. Не появилось. И
вообще-то никакого рынка вниз по этой улице нет, только офис, где она работает. Но
сегодня воскресенье, и ей никуда не надо, а она подскочила ни свет ни заря и собралась на
несуществующий рынок. А ведь могла бы спать до полудня!
Раздосадованная Варя покосилась на красную калитку и обнаружила, что сегодня в
переулке кто-то есть. Две фигуры, высокая и низкая, одетые в чёрные плащи с
капюшонами, старательно рисовали что-то на кирпичной стене белой краской. На этот раз
любопытство пересилило все внутренние протесты. В конце концов, до того, как стать
приличной взрослой женщиной, она была довольно озорной девчонкой, которая любила
вместе с соседскими ребятами исследовать запертые двери, незапертые подвалы,
заброшенные здания и прочие городские тайны. И ничего по-настоящему плохого с ней не
случалось, а разбитые коленки, запачканные сарафаны и потерянные фенечки не в счёт. А
если те двое всё-таки окажутся маньяками-грабителями, в сумочке есть электрошокер,
так-то! Поэтому Варя решительно толкнула красную калитку и вошла в переулок.
Пройдя пару шагов, она замерла в изумлении: вся кирпичная стена до людей в плащах
была покрыта замысловатой вязью рисунков. В начале переулка эти рисунки были почти
примитивными, явно в подражание наскальной живописи, но затем они усложнялись,
обретали детали и узоры.
Заметив Варварино изумление, фигура пониже обратилась к ней женским голосом:
— Нравится?
— Конечно же ей нравится, иначе стояла бы она тут как столб? — рассмеялась ей в ответ
высокая фигура, оказавшаяся мужчиной. — Верно я говорю?
Последняя фраза явно была адресована Варе, и девушка, от смущения прижав к себе
сумку, ответила:
— Очень нравится. Только что это такое? — а затем поспешно добавила, вздёрнув
подбородок. — Если вы вздумаете меня ограбить, имейте в виду: у меня есть
электрошокер!
Теперь рассмеялись уже оба таинственных художника:
— Это — городская летопись, — объяснила женщина. — А мы, стало быть...
— Летописцы. — закончил за неё фразу мужчина. — Городские летописцы. Здесь мы
отражаем всю историю нашего города, от первобытности до наших дней. И, как видите,
мы почти закончили. — капюшон скрывал только верхнюю часть его лица, и было видно,
что он широко улыбается.
— Но... Зачем вы это делаете? То есть, я хотела сказать... — пока Варя нерешительно
подбирала слова, женщина начала объяснять:
— Ну, кто-то же должен этим заниматься. Неужели ты думаешь, что летопись города сама
себя напишет? — она сняла капюшон и подмигнула Варе. — И потом, это будет нашим
дипломным проектом.
— Так вы студенты? — облегчённо вздохнула Варя. Она уже было начала подозревать в
этих людях местных сумасшедших.
— Только по совместительству, — покачал головой мужчина. — Так-то мы вправду
городские летописцы.
— А что вы будете делать, когда дойдёте до сегодняшнего дня? — внезапно подумалось
Варе.
— Начнём писать летопись какого-нибудь другого города, наверное. — пожала плечами
женщина. — Хотя история города ведь по-настоящему никогда не закончится.
— Ну, хватит слушать наши байки, — перехватил разговор мужчина. — Девушка ведь
явно по делам шла, да и нам работать надо.
— Конечно, мне и в самом деле пора, — спохватилась Варя. — спасибо вам. За рассказ и
за то, что ведёте летопись нашего города.
И Варвара пошла дальше по переулку, в конце которого оказалась точно такая же красная
калитка, недавно выкрашенная свежей краской. Отворив её, Варя оказалась на знакомой
улице. Она чуть было не забыла, что собиралась на рынок за морковкой для овощного
рагу и, если хватит денег, новыми бусами. В приподнятом настроении она направилась
вниз по улице, ведь рынок тут совсем рядом, всего два квартала, она всегда проходит их
пешком.
