Глаза времени…
Да, у времени есть глаза.
А что, не знали? Да мало кто знает.
А они есть.
Нет, конечно, глаза времени увидеть – удача редкая. Время, оно осторожное, оно пугливое, время, оно свои глаза прячет и никому не показывает.
И правильно. Не ценят люди время, не берегут, разбрасывают туда-сюда, просаживают в Сети, простаивают на остановках, просиживают за рулем, пропивают за чашкой кофе, проигрывают, пробалтывают, про…
Вот время и прячется.
Хоронится.
То посмотришь на него – оно смеется над тобой двумя девятками, ноль-девять-ноль-девять, вот черт, день рабочий девять минут как начался, а ты только в офис зашел. То ощерится на тебя четырьмя единицами, говорят, в это время надо загадать желание, и черта с два оно исполнится. То брезгливо подожмет губы четырьмя двойками, мол, ты вообще кто такой, ты за день что хорошего сделал? То-то же… То отдадут тебе честь две четверки – четырнадцать-четырнадцать. То, наконец, семнадцать-пятьдесят-сколько-то-там перекинется в долгожданные восемнадцать-нуль-нуль, и можно потихоньку собираться, выметаться на остановку, забиваться в пазик…
Так что у времени много чего увидеть можно. И поджатые губы, и рожки, и ножки, и пузатые щеки (пятьдесят пять минут), и много еще чего.
А глаза…
Это дело особое.
Помню, в детстве все хотел посмотреть на глаза времени, ревел, когда отправляли спать, хочу-хочу-хочу, упирался, когда закрывали в комнате. Помню, обещал себе не заснуть, не спать, не спать, выбраться потихоньку – из кроватки, из комнаты, из дома, бегом-бегом – посмотреть на глаза времени.
Конечно, просыпал. Ругал себя – за слабость, на следующую ночь просыпал снова. Просил отца взять меня с собой, в ночь, ну я тихонечко, я мешать не буду, я только… Ну пожа-алуйста…
Спрашивал у больших людей, кто из них видел глаза времени. Большие люди пожимали плечами, они даже не задумывались, видели или нет.
Потому что глаза времени – это дело такое, их можно увидеть только по ночам.
Глаза времени…
Когда увидел их первый раз… Не помню. Вру, что не помню, это было, когда девушку провожал с какой-то вечеринки, той ночью было с ней в первый раз… Помню, выбрались из метро, поцеловались на площади, тут-то я и заметил краем глаза…
Глаза времени.
Огромные.
Там, на какой-то высотке, над каким-то банком, село время на вывеску УралСибПромВторСнабБанк, сложило крылья, вспыхнуло в темноту ночи круглыми глазами.
Посмотрело на нас.
А мы на него.
Показал девушке, вместе смотрели на время, загадывали желание. Исполнилось или нет, не помню. Да и то сказать, редкая удача, увидеть глаза времени, все желания из головы вылетают, не знаешь, что хочешь.
Глаза времени…
Редко-редко время показывает свои глаза, редко-редко смотрит на нас. На минуточку зыркнет – и снова отворачивается, и снова смотрит в какие-то другие миры, а миров у времени предостаточно. Миров много, время на них – одно.
Вот так стоишь в темноте ночи, смотришь в круглые глаза времени – и вот, уже подмигнуло тебе единичкой, отвернулось куда-то.
Глаза времени…
Когда я их видел…
Не помню, может, и замечал. Когда проносился мимо – в душном пазике, в первом своем жигуленке, в первом своем форде. Когда спешил – домой, на самолет, еще куда-нибудь, возвращался откуда-нибудь из ниоткуда, подвыпивший – и время смотрело на меня круглыми глазами.
Загадывал желания. Все какие-то не те желания лезли в голову. Все пытался вспомнить, что бы такого пожелать, особенное, важное – но все особенное и важное вылетало из головы.
А время – оно пугливое, оно не любит таких, которые забывают самое важное.
Глаза времени…
Кто и когда одернул меня первый раз – не помню. Как не помню, выбрался с какой-то хмельной вечеринки, отмечали какой-то контракт, вышел на улицу, с наслаждением вдохнул холодок ночи, ждал такси. Не сразу понял, что на меня смотрят.
Не сразу понял, кто смотрит.
Время.
Круглыми своими глазами.
Тут-то шеф меня и одернул, ты что, мил человек, делаешь. А что такое, домой поехал, сказал же вам. Да я не про то, ты на время-то сильно не пялься, не спугни… пугливое оно…
Так я узнал, что время – пугливое.
И верно – пугливое. Только положишь голову на подушку, вот только-только время было – и нет. Только начался вечер пятницы, только вышел из суеты большого города – и вот уже понедельник. Только-только встретился в любовью своей, только слились в поцелуе, и вот уже… а что, вечность пролетела?
Так я узнал, что на время смотреть нельзя. Не всегда, конечно, а когда оно на тебя смотрит. А то спугнешь не ровен час, улетит, и поминай как звали. Потому в новогоднюю ночь и отключали все часы, завешивали циферблаты – чтобы не спугнуть время фейерверками и музыкой. Часы на Спасской башне, то дело особое, там время ручное, к человеку привыкшее, никуда не улетает, у Президента из рук зерно клюет.
Когда я хотел поймать время…
Ну, я его всегда ловил, все мы его то ловим, то теряем, но со мной дело особое. Было – когда пошел ва-банк, когда старался все успеть, один, за всех, рвал глотки, карабкался по карьерной лестнице – выше, выше, до самых звезд. Препарировал время, резал его – на часы, на минуты, на секунды, на даты, на цейтноты и часы пик. Иногда проскальзывала какая-то дурная мыслишка, что времени может быть больно, я тут же отгонял ее – ведь у времени не течет кровь…
Тогда все и случилось…
Когда столица безнадежно сковала меня транспортными кольцами, когда не мог выбраться из города, когда до Шереметьево было бесконечно далеко, дальше, чем до Луны. Когда я знал, что за мной уже пришли, обыскивают мою квартиру, в блогах появились первые записи, слухи об аресте известного российского олигарха…
Тогда все и случилось.
Когда добрался до аэропорта – не спрашивайте, как, когда ткнулся в окошечко кассы, сам не знаю, зачем…
- А что, рейс семнадцать-семнадцать улетел уже?
- Так уже час как улетел…
- А следующий…
Я уже понимал, что у меня не будет никакого следующего, что меня уже ищут, что…
Тогда-то все и случилось
Когда я поймал на себе взгляд.
Взгляд времени.
Оно смотрело на меня – как всегда любопытно, чуть испуганно, широко распахнутыми глазами.
Тогда-то я и пошел к нему.
Не пошел – полез, по каким-то лестницам и балконам, на стену, на стену, мужчина, сюда нельзя, куда прешь, мужик, охрану позовите…
Я подбирался ко времени. Потихонечку-полегонечку, чтобы не спугнуть, смотрел, как смотрит оно на меня – круглыми глазами. Протягивал руку, не боись, не боись, цыпа-цыпа-цыпа, я тебя не трону, я тихонечко… время на час назад, на час назад, чтобы успеть… я потом обратно все сделаю как было, я же…
Протянул руку. Время вытаращилось, клюнуло меня – больно, сильно, взмахнуло крыльями. Уг-у-у, у-гу-у-у, взлетело под потолок, выпорхнуло в окно, сверкая глазами.
Глазами времени.
Хочется сказать – я ищу его уже много лет. И это будет неправдой. Здесь больше нет лет. И нет месяцев. И нет дней.
Хожу по планете – застывшей в безвременье. Так странно смотреть на неподвижных людей, на сбившиеся в пробки машины, на осенние листья, застывшие в бесконечном полете, на…
Хожу – по остановившейся земле.
Ищу время.
Ищу – по всем вокзалам и аэропортам, на всех площадях, во всех мегаполисах, смотрю на табло часов, на циферблаты – но времени нет нигде.
Иногда мне кажется, я вижу, как оно взмахивает крыльями – высоко-высоко в небе. Иногда принимаю блики луны за сияние круглых глаз времени.
Иногда…
Хожу по неподвижной земле, вытягиваю руку – с горсточками зерна, подзываю. Уже знаю, что время зовут не цыпа-цыпа-цыпа, по-другому время подзывают – тик-так, тик-так…
Тик-так…
Хожу по земле.
Тик-так.
Ищу улетевшее время…
