Глаза в глаза - в сердца миров

Григорий Неделько

Глаза в глаза – в сердца миров

(история космического чувства)

Тот день на космическом шаре ХО-189В выдался привычно светлым; чуть приглушённым, возможно, из-за постоянных фиолетово-болотных облаков, но скорее радостным, чем смурным. Затянутое тучами небо – обычное дело для небольшой планетки, низкая температура тоже, так же как и циклоны с их дождями, ветрами и прочим. Однако у небольшого по космическим меркам планетарного тела с 300-дневным годичным циклом нрав был не то чтобы холодный, а, пожалуй, переменчивый. Погода, которая вам выпадала, как в рулетке, зависела от вашей личной удачливости, непредсказуемых даже для метеорологов условий, настроения космоса и бог знает чего ещё. Такая жизнь не сахар, как верно замечали сами обитатели, но они привыкли и к этому.

Да и время с сопутствующими ему технологиями не стояло на месте: двигалось вперёд, всё дальше и дальше; создало мыслями учёных и руками инженеров зонды, что прекрасно разгоняли погоду сперва в пределах стратосферы, а затем и среди звёзд, в межгалактической пустоте. Конечно, очень опасно заниматься регулировкой космических сил; впрочем, если быть честным до конца, не доросли ещё озеряне до управления в галактических масштабах. Озерянами жителей ХО-189В называли потому, что второе, неофициальное имя планеты звучало привычнее, проще и приятнее для обычного уха – Фиолетовое Озеро. Сразу возникали поэтические мысли, рисовались картины далёкого, неизведанного мира, вдохновлённые воспоминаниями из детства, когда каждый первый увлекался таинственными захватывающими историями о пришельцах, их странных планетах, ракетах с подпространственным двигателем и остальным в том же духе.

Эдмон Ин для кого-то был тем самым инопланетянином, например, для землян или марсиан, или центавриан, но жизнь его мало чем отличалась от их. Собственно, так уж заведено: если гомо сапиенс появляются на каком-нибудь необжитом месте, то начинают строить государство по лекалам той страны, из которой их занесло на это девственное вселенское тело, — гораздо проще следовать по пути подобия, чем измысливать что-то своё. К Эдмону это можно отнести в той же самой мере, что и ко всем озерянам: обыкновенный мужчина, не средних лет, но близко к тому (срок жизни озерян почти как у землян). Тёмные волосы с пробором направо; сине-голубые, ледяного оттенка глаза; очки без диоптрий, исключительно на работе и для солидности; надоевший, но обязательный галстук.

Эдмон работал в посольстве Озера; до очень высокого поста пока не дослужился, однако ответственные поручения выполнял давно, продолжая ждать, когда же его повысят, и сначала устав от такого ожидания, а потом свыкнувшись с ним. Посольство не забывало наиболее инициативных и испольнительных сотрудников: выделило ему высокотехнологичную квартиру. ПМЖ на Озере делились не только по количеству комнат, но и по технологичности: низшая, низкая, средняя, высокая и высшая. Карабкаясь без особого старания и, надо сказать, труда также, Эдмон взобрался на четвёртый, предпоследний уровень робизации.

В день, когда началась эта история, мужчина возлежал в шезлонге, послушно подстраивавшемся под его позу, ментально регулировал функции солнцезащитных очков, блокировавших слишком яркие лучи светила ХО-189, потягивал свежевыжатый ананасовый сок, а вернее, позволял ему вливаться в рот через пневмотрубочку, и не помышлял ни о каких заданиях. Квартира, откинув потолок и задвинув его в пазы, превратилась во что-то вроде неподвижного кабриолета, если проводить сравнение с мобилями. Один из них, беззвучно ревя, пронёсся вдоль открытой квартиры, заложил вираж и взмыл в небо. Звук двигателя успешно поглощался модернизированным мотором, буквального этого года выпуска, а все остальные звуки – устройством под названием саундволл: четырьмя небольшими, принимающими цвет интерьера коробочками, создающими невидимую, вбирающую шумы стену.

До конца не веря своему счастью – солнце, маленькое, но жгучее, проглянуло надолго и уходить не собиралось, а прогноз на ближайшие два часа точно такой же, — Эдмон перевернулся набок. С почти неслышным сопением шезлонг подстроился под «капризы» хозяина. Внизу расхаживали люди, радуясь более чем летней погоде: кто-то выгуливал домашних питомцев, кто-то совершал променад под ручку со второй половинкой, кто-то просто шёл, глазея по сторонам или читая внутренним взором умокнижку. Люди радовались тёплому дню, редкому гостю после падения Иллюзии.

Когда-то давно, по воле нескольких многосильных корпораций, на мир Эдмона упала завеса неправды. Чтобы контролировать мир, выжимать из него хлеба и зрелища для себя, корпорации не гнушались ничем, в том числе ментальным контролем: в голову каждого жителя было вживлено специальное устройство – галлюцинатор. Хитрость состояла в том, что «владельцев» этих галлюцинаторов, или г-модуляторов, с самого рождения убеждали как в необходимости прибора, так и в истинности картины, им нарисованной. А рисунки у всех людей оказывались разными: высшетехнологичное устройство, больше похожее на имплантант, считывало потребности, желания, чувства носителя и проецировало соответствующие образы. Поэтому кто-то жил в мире райских садов Эдема, кто-то – в пепелище Ядерной войны, другой – среди зелёных человечков, тогда как четвёртый – в совершенно невообразимом мире. И тем не менее, реальности сочетались, а причина проста: по сути, их не было вовсе.

Когда же некто по имени Павел Ефимцев, родившийся за сотни световых лет отсюда на планете по имени Земля, принёс Цепи Планет знание, Иллюзия пала, подобно «железному занавесу» на той Земле, и Озеро сменило обличье. Поменялось на ХО практически всё, в том числе и погода – с виртуальной на реальную. Не каждому пришлись по вкусу изменения: возникали споры, ссоры и драки, вспыхивали мятежи, зарождались войны, но время распорядилось по-своему. К власти пришли ультранейтралы; они придерживались точки зрения, гласившей: «Никто не прав, никто не виноват, все свободны». Их аналитические возможности и способность не поддаваться ненужным эмоциям заметно усилились, поскольку в соответствующие органы правителям лучшие врачи вживили нативы. Нативы не просто заменяли органы настоящие – они своим присутствием создавали новые органы, то есть организм принимал их за таковые, а эти полувещи уже регулировали настройки тела в зависимости от своей программы.

На небо набежала пара шальных, не отмеченных в прогнозе облачков, и раздался звонок по фону – средству связи, включавшему в себя, правда, в миниатюре, все основные технические нововведения последних веков: от принтера до смартфона. Эдмон скривил губы, когда мыслесигнал сообщил, что беспокоят с работы, совершенно не хотелось очередных заданий из посольства планеты. «Пошлют так уж пошлют!» — вспомнил Эдмон бородатую шутку с места работы; настроил ментально голосовой режим и проговорил:

— Алло.

— Занят? – Только один человек общался так свободно и уверенно, но при этом не здоровался – его босс Алекс.

— Нет, — с еле слышнм вздохом честно ответил Эдмон.

— Ты мне нужен. – Алекс наверняка услышал вздох, хотя виду не подал.

— Есть задание?

— И пресрочное.

— И больше некого отправить?

— В точку.

Эдмон опять несильно вздохнул.

— Почему же?

— Все по делам разлетелись, а эти ребята с Острова возьми да встречу назначь!

Ого, начальник изъяснялся импульсивно – видимо, действительно нечто важное и срочное… но, господи, как не хотелось покидать уютного шезлонга! Однако придётся, судя по всему, если он не хочет потерять накопленного за годы авторитета.

— Что нужно делать? – на всякий случай уточнил Эдмон. Обычно начальство информировало на месте, но дело было безотлагательное, могли пойти против графика.

— Брать ноги в руки и чесать в космопорт. Инфу скину тебе на фон.

— А…

В этот миг связь прервалась. Алекс в своём репертуаре: приходит и уходит по-английски, не прощаясь. Шеф, что с него взять…

Вздохнув ещё раз, напоследок, Эдмон, как и было велено, взял ноги в руки и, поднявшись с уютного шезлонга, отправился на мобиле в космопорт. Собирать оказалось нечего, а из одежды он только сменил в автораздевалке костюм для отдыха на деловой наряд да надел «форменные» очки.

Мобиль марки «АК» («Аэрокомпании») доставил его до космопорта общим счётом за 12 минут 37 секунд. Эдмон послал мысленный щелчок, выключив секундомер, и заглушил машину; повинуясь движению его ноги, приподнялась дверца. Он ступил на тротуар, услышал, как тихим попискиванием ставится на сигнализацию АК, вздохнул для проформы и направился в ближайший портал. Все они были оборудованы голографическими табло; рядом маячило номер 3. Вделанный в стену сканер определил его личность по чипам на костюме (один – необходимый, второй – запасной), занёс в базу данных, проверил, выбил билет, и Эдмон забрал его на подходе к багажному отсеку.

— Будете что-нибудь сдавать? – почти как человек спросил робот-носильщик.

— Если только себя, — улыбнувшись, ответил мужчина.

— Шутка. – Робот понимающе кивнул и обратился к следующему посетителю: — Будете что-нибудь сдавать?

Эдмон прошагал через освещённый, местами фосфоресцирующий, но не утомляющий глаза холл и запрыгнул в салон космолёта; безопасный вход закрылся за его спиной. Стюардесса с фигуркой «ничего себе», короткими светлыми волосами, в выглаженной пилотке услужливо проводила путешественника на автоматизированное место, предложила еду, напитки, чтиво. Эдмон вежливо отказался и, растянув фон пошире, углубился в чтение полученной от шефа информации.

— Так-так-так… — забубнил он, по привычке проговаривая про себя рабочие сведения. – Озеленительная Община… это интересно… хочет подписать долгосрочный договор с Главным Банком ХО-189В… М-да, ничего интересного. Ну что ж, пусть попробуют ещё раз, может, теперь что-нибудь получится. После падения Иллюзии люди любых творческих профессий с огромным трудом находят общий язык с власть- и деньгипредержащими, потому что, воспользовавшись крахом прежнего, ложного порядка, к власти пришли, по большей части, не самые умные, а самые быстрые, и с течением времени картина мало меняется. Разруливать же эту ситуёвину как всегда посредникам: послам и иже с ними…

«Ладно, — подумал Эдмон, — что-то я совсем забормотался. Посплю-ка».

Он отдал креслу мыслеприказ сделать автоподгонку; когда процесс завершился, мужчина вновь заглянул в записи на фоне, применив телеконтакт: помог мягкий, прочный, неощущаемый и едва заметный аппарат в форме жучка на голове.

«Полюбопытствуем, сколько лететь до Острова… Целых 3 часа 6 минут. Успею выспаться».

И, подхрюкнув по старой, не изжитой привычке, посол погрузился в быстрый космический сон. Корабль уже взлетал.

У Майи, жительницы Y1-96UG, или, как в просторечии называли эту планету, Розового Острова, не было фамилии – чересчур оригинальные обычаи не предписывали. В погоне за нестандартностью у правящих верхов случались всякие эксцессы, и глупость нередко обгоняла интеллект.

«Например, ну зачем эта уродская система безопасности в виде вездесущих ракушек?! – не могла понять Майя. – Стилистика Острова, как подсказывает простая логика, должна быть островной, а морские раковины подошли бы больше… да вон хоть Озеру. Или гигантические торговые центры – кому они нужны? Внушительности нет, только место занимают. Или, пожалуйста, новомодные мобили в форме овощей и фруктов. Кто в здравом уме мог до такого додуматься?!»

За исключением этих и ещё нескольких «но», мир, где ей выпало жить, Майю устраивал, и неспроста: оверхайэндовая обстановка, прямо как на том же Озере, льготы для пенсионеров, регулярные крупные выплаты инвалидам, цивильные школы, хорошая система здравоохранения… Мирок, близкий к идеальному, если бы не Падение Иллюзии, навязшее на зубах аж со времён младших классов, когда его историю вдалбливали в головы малосознательным ученикам, которым лишь бы в пневмобол погонять. Ефимцевым каким-то мозги забивали, а хотелось и порисовать, и побегать, и новейшие фонные игры у одноклассников посмотреть…

Но в целом, как было сказано, планета Майе нравилась; женщина вообще принадлежала к разряду эмоциональных, но разумных представительниц слабого пола. Редкий вид…

«О чём, похоже, не подозревают люди, трезвонящие по утрам, — недовольно пронеслось у неё в голове. – И, конечно, звонок деловой. Проверим-ка ради интереса пометку… Ну разумеется: “работа”!»

Что может потребоваться от экономического эксперта с самого утра?

«Встань и узнаешь, умная Майя».

Фон… Штуковина, наделённая подобием искусственного интеллекта последней степени, чтоб её!.. Но «разумная» вещь останавливаться не хотела – подлетела поближе, чтобы Майе было удобнее отвечать.

«Трезвонит над ухом».

Стройные ножки выпростались из-под утеплённого одеяла: погода стояла, как и всегда в этом сезоне, нехолодная, но ветреная. Рот с тонкими губками беззвучно проговорил неприличное слово; тонкая и вместе с тем жилистая ручка откинула тёмную прядь с зелёного глаза.

— Да, да, — без особой радости, но с дежурной вежливостью – должность обязывала – откликнулась она.

— Майя? – позвала её импульсивная, однако добрая, порою сверх меры, начальница Вера. – Поднимайся: дела!

— Это ясно… — Она встала, потянулась, слезла с пневмокровати, что шустро убралась. – А какие?

— Срочные. С ХО прилетает посол, тебе нужно обслужить его по высшему разряду.

«Обслужить по высшему разряду…» Прозвучало не очень, но это обычный рабочий сленг.

— А в какой космопорт он прилетает? – уточнила Майя.

Вера грустно вздохнула.

— Знала, что ты спросишь… В Рощинский.

— Но там не моя юрисдикция.

— И это знаю. Только мне либо тебя посылать, либо Петру, а она уж больно резка временами.

— Вот и потренируется.

— Боюсь, клиента потеряем.

— Такой перспективный?

— Говорят, очень!

— Ну и всё равно. Мои сектора: от SS60 до SS69. Я имею право не лететь и, с твоего позволения, хотела бы им воспользоваться.

— Ты меня подводишь, — без обиды и нажима, но с непривычной для других начальниц долей грусти произнесла Вера.

— Да… Извини.

— Эх! Ну хорошо, пошлю Петру. Только ты злоупотребляешь моим, этим, как его…

— Точно!

Майя рассмеялась, Вера – за ней.

— Погоди-погоди, — предупредила скорую радость начальница. – Тогда для тебя есть другая работа, которую я как раз хотела отдать Петре.

— Непыльная, что ли? – опять же без особой радости осведомилась Майя.

— Совсем! Тебе понравится! И как раз таки в твоих районах.

— Это очень кстати, — саркастически пробормотала Майя.

— Ага, — не расслышав, отозвались на том конце линии. – Лови на фон… Да, только что пришёл ответ от посла, когда я сказала ему в ментеально-текстовом сообщении, что в связи с заменой экономического эксперта ему придётся полчаса-час подождать. Он отказался от наших услуг, заверил, что мы не создали ему проблем, и даже сам принёс извинения за доставленные трудности…

— Э… — начала было Майя, но Вера её опередила:

— Ну да хватит болтать. Пока!

Начальница отключилась, а её подчинённая, потирая сонные глаза, погрузилась в чтение документации.

«Что там? Собрать сведения у роботов-кураторов? Вроде и правда несложно. Если терминалы оплаты, которые они обслуживают, работают исправно и не будет никаких непредвиденных инцидентов, обернусь часа за два с половиной. А если не все десять терминалов исправны или включены – может, из-за грядущих праздников уменьшили количество, — так и того меньше времени потрачу. Конечно, могут подрядить разобраться с поломками… В принципе я не обязана этого делать, но кому какое дело, тем более что в моём договоре прописаны “особые случаи” и “работа на месте по мере надобности”, куда подведёшь при желании что угодно. Хех, да что рассуждать, пора собираться».

Глянув заспанным глазом в окно, на примелькавшийся грязно-розового цвета восход, островитянка прошла в ванную; скинула одежду, обмылась, оделась в чистое. Почистила зубы, умылась, привела в порядок волосы, намазалась кремом и обновила маникюр; спасибо технологиям, всё вышеперечисленное занимало от силы минут двадцать, а если не рассусоливать, то и пятнадцать. Позавтракав на скорую руку – аппетитными горячими сэндвичами, — Майя надела модные туфли, накинула современную пёструю и лёгкую одежду и выбежала из квартиры. Автодверь самозащёлкнулась.

Мобилем она не пользовалась принципиально, поскольку не хотела тратить деньги на бессмысленные, как она полагала, вещи; поэтому поймала пневмотакси, дала роботу-водителю денег – чтобы хватило до места назначения – и, зная, что получит сдачу по прибытии, удобно расположилась в мягчайшем искусственном кресле. Жёлтый мобиль в форме авокадо поднялся в воздух и ринулся навстречу пункту, указанному на мини-экранчике Майей.

По прибытии, сунув отсчитанное шофёром в компокошелёк, женщина направила стопы к видневшемуся уже отсюда терминалу. Он представлял собой нечто вроде телефонной будки, войдя куда и предоставив в распоряжение автомата на короткое время свои мысли человек мог оплатить квартиру, машину, полёт за границу и многое другое.

Робосмотритель (или, иначе, куратор) ждал её возле «будки»; она позволила считать её идентификатор, сдвоенный на отвороте и на лацкане рубашки.

— Добрый день, мадам, — поздоровался смотритель.

— Мадемуазель… а так-то и тебе привет, железный, — весело отозвалась Майя. – Что стряслось?

— Проверка финансовых средств.

— Действительно, как я сама не догадалась. Давай.

Она вынула из кармана миниатюрное считывающее устройство, поднесла к выехавшей из головы робота пластине и, когда раздался тихий щелчок и загорелась встроенная в куратора миниатюрных размеров красная лампочка, собрала даннные; процесс продолжался меньше минуты. Затем, убрав счётчик в карман, женщина шагнула внутрь будки-автомата, вступила с ней в мысленный контакт, подумала выданный давным-давно на работе пароль, вошла в панель управления. Проверила настройки, проглядела мельком список плательщиков, уточнила, не было ли сбоев, обновила систему безопасности (и тут этот надоевший значок-ракушка!).

— Всё, железяка, радуйся жизни дальше. – Майя хлопнула смотрителя по плечу и, следуя по наручному навигатору, двинулась к следующему платёжному автомату.

— Спасибо, — донеслось вдогонку.

С остальными девятью автоматами женщина проделала ровно то же самое; ничего непредвиденного, слава богу, не произошло, потому она уложилась в 1 час 53 минуты.

«Рекорд. Хорошее начало дня… а было бы ещё лучше, если бы не работа. Ну да за это платят, и то хорошо».

С чистой от выполненного долга душой, она стала ловить обратное такси.

Сон Эдмона выдался нетревожным, но лишь до момента приземления – видимо, что-то с системой космической навигации или наземного ориентирования: их не оповестили. Мужчина не успел до конца осознать, что происходит, только в одну секунду он лежал расслебленный, под сладкими техногрёзами корабля, смотрел один из тысяч фильмов в базе (он выбрал кино об острове в облаках и с чайками), а в следующий миг его словно бы чуть приподняло над разложенным креслом и встряхнуло.

Быстро открыв глаза, он увидел, как эта волна проходит по всему кораблю; лежащие люди дёргаются, точно в припадке, потом затихают, а затем поднимаются, напуганные и заинтересованные, чтобы полюбопытствовать, что происходит.

— Опять закоротило, — философски изрёк толстяк в очках через кресло от него.

— Что именно? – решил внести ясность Эдмон.

— Да кто ж знает. В таких ситуациях никогда никто не знает. Возможно, команде корабля что-нибудь известно, но разве расскажут? Статистика важнее.

— А наши жизни?

— Да бросьте, это всего лишь лёгкое потрясывание. – Толстяк с интересом глянул в сторону Эдмона. – У вас что, раньше подобного не было?

Посол покачал головой.

— С посвящением тогда! – воскликнул толстый и разудало рассмеялся.

— Спасибо, — спокойно поблагодарил Эдмон.

Он лёг обратно; киберсон выключил. Честно говоря, его больше интересовало не то, что он почувствовал – это-то можно объяснить, — а что увидел. В процессе этой микровстряски ему явились… глаза. Красивые, определённо женские глаза, чуть раскосые или просто длинные: он не успел разглядеть. Причём смотрели эти глаза словно бы не на него; они были устремлены в него, как будто их обладательница посылала ему некую мысль.

«Стоп, и ведь правда послышалось что-то такое…»

Он постарался припомнить и с трудом выудил из памяти шесть, насколько ему казалось, бессмысленных букв: аз, ер, ир.

«Это она что, звала? Меня?.. Или нет?»

Эдмон погонял мысли в голове туда-сюда, подумал ещё раз, стоит ли делиться пережитым с окружающими: испытали ли они нечто схожее? Поймут ли? Судя по их беззаботному поведению, многим происшествия вроде этого не впервой, остальные же просто, как принято говорить, не запариваются.

«Вот и я не буду запариваться, — решил для себя Эдмон, — к тому же скоро приземляемся. А из-за неожиданности и лёгкого электрического шока мало ли что не привидится».

Он кивнул сам себе, снова лёг, закрыл глаза, однако гипносон выключил: не имело смысла активировать его, корабль с минуты на минуту садился.

Полёт до дома у Майи выдался тревожным. Нет, на первой половине пути ничего примечательного не происходило, а вот дальше случилось что-то крайне странное; женщина не знала, как к этому относиться. На улице по-прежнему ясная погода, ни намёка на грозу, и вдруг механическое такси будто бы приподнимает – на полной скорости, — заставляет на пугающее мгновение застыть, чтобы после резко бросить вниз.

Майя, разгадывавшая телеворды с закрытыми глазами, ударилась головой о крышу салона, выругалась и хотела отчитать робота-шофёра, но тот испугал её ещё больше: он не двигался, голова же его слегка подрагивала.

— Эй, даже не думай зависать!

Она стукнула его рукой в металлическое ухо. То ли от этого, то ли от чего-то другого водитель пришёл в себя и вновь взял контроль над машиной. Спускаясь вниз по крутой дуге, они врезались в дерево – Майя инстинктивно прикрыла глаза, — но сирень оказалась голограммой. Вслед за этим машину чуток встряхнуло, из-за чего женщина повалилась вперёд: задним бампером такси задело искусственную лиственницу.

— Водила, ты где права покупал?

Робот промолчал: в его программу не заложили ответа на такой случай.

— Рули дальше без нервов, хорошо? У тебя их и быть-то не должно, — вновь обратилась к титановому собеседнику Майя.

— Не извольте сомневаться, мадам, — на сей раз соизволил отреагировать собеседник.

— Мадемуазель. Что же вы, роботы, обязательно путаете?

— Извините, мадемуазель. Кстати, мы почти на месте.

«Да, очень кстати, — подумала Майя. – Такие стрессовые полёты – лучше любой диеты… только мне она не нужна. И все эти образы: технология такси на меня так подействовала? Хотя с чего бы, в них ничего похожего не закладывают».

Она нарисовала перед глазами ту картинку, что предстала перед ней в короткое мгновение, когда мобиль, бездвижный, висел в воздухе. Голубые, круглые, крупные глаза; явно мужские. И смотрят так внимательно-внимательно, словно чего-то хотят, и голос тот запоминающийся раздаётся: аз, ер, ир…

«Мистический зов незнакомца, — подумала Майя и сама рассмеялась своим мыслям. – Может, и несуществующего. А больше похоже на фильм ужасов».

И она захихикала уже взаправду.

— В чём дело, мадам? Вам плохо или хорошо?

Майя печально вздохнула.

— Ненадолго же вас хватает. Мадемуазель я. А ты рули давай… рулила.

Розовый Остров показался Эдмону приветливой планеткой, хорошей, уютной даже, разве что чуть странноватой, взять хотя бы эти устаревшие стационарные дорожные указатели. Или машины в форме фруктов и овощей; по дороге из космопорта мужчина успел понаблюдать, как парят в воздухе ананас, манго, грейпфрут, баклажан, капуста броколли.

Спустившись на антигравитационном эскалаторе к стоянке наёмных машин, Эдмон оплатил одну, с его точки зрения, наименее вызывающего вида, в форме мандарина.

«Веточку приделали, причём зелёную… Век живи – век удивляйся».

Он обескураженно покачал головой, сел в мобиль и, следуя указаниям наручного навигатора, отправился на встречу. Назначена она была на центральной площади, но в специальном, защищённом, отведённом под политические и околополитические дела прозрачном наземном мини-бункере. Эдмон припарковал «мандарин» и зашагал к приветливо раскрывшейся двери бункера: конечно, его данные внесли в базу места встречи, и система распознала гостя.

Озеленители и банкиры, что приятно, вроде бы уже нашли общий язык, мило переговаривались, а при его приближении замахали руками.

«Контактные ребята, повезло».

— Здравствуйте. – Он чуть склонил голову, обменялся рукопожатиями со всеми прибывшими.

Компания подобралась разношёрстная.

Банкиры, безусловно, носили форменную, строгую одежду, однако более их не объединяло ровным счётом ничего. Один, высоченный и с отъетыми щеками, смотрел взглядом босса. Второй, маленький и вёрткий, своим взором всё время за что-то цеплялся – то за ножки проходящей снаружи крали в крохотной юбчонке, то за пролетающий «банан», то за что-нибудь иное – и постоянно прибавлял к речи заученные фразы «Разумеется, мы разрешим эту ситуацию», «Не извольте сомневаться, проблему будут мониторить наши лучшие специалисты» и прочие. Третий же, худой и невзрачный, в круглых очках, только и делал, что молчал или изредка вздыхал, а когда его о чём-то спрашивал неуёмный второй, предлагал тому обратиться с вопросом к авторитетному номеру 1.

Озеленители же прибыли парой, мальчик-девочка, как это называют в такого рода фирмах. «Мальчик», мускулистый, настолько, что, кажется, бицепсы сейчас порвут зелёную символическую униформу, по-доброму и немного рассеянно глядел на банкиров и гораздо внимательнее на «девочку». Стройная, хотя безгрудая, рослая, с длинными руками, с завязанными в хвостик каштановыми волосами, она сразу производила впечатление главы в паре; бывало, что-нибудь коротко, вполголоса бросала культуристу, тот кивал, после чего они опять возвышались как статуи – предположим, Ареса и Артемиды.

— Ну что, — ознакомившись с ситуацией, перешёл Эдмон к новой части встречи, — обстановка вроде этой, честно признаться, не вдохновляет на успешное ведение дел.

Все дружно покивали.

— Приглашаю вас в ресторан. Какой тут поблизости, с подходящими ценами и достойными обслуживанием и кухней?

— «Грядка», — мгновенно ответила Артемида.

— Ага, — отреагировал Эдмон, снова подивившись воображению обустраивавших планету людей. – Тогда туда?

Возражений не последовало.

Он с некоторым трудом разместил их в своём «мандарине», нашёл на навигаторе ресторан (максикафе) и доставил туда всю честную компанию.

«Грядка» выглядела, что неудивительно, подстать названию: ряды столиков, как клумбы и грядки, между ними словно бы протоптанные дорожки, меню растёт прямо под ногами – надо сделать мысленный выбор; а официанты и бармен одеты под фермеров прошлого.

«Чудно».

Они заняли два свободных столика и сделали символический заказ, все, кроме Артемиды, которая решила съесть баранину в цитрусовых, а потом добавить к ней макароны со свежим перцем халапеньо.

— Итак, предлагаю приступить к обсуждению, — мягко произнёс Эдмон.

Арес согласно закивал, попивая из трубочки свекольный сок.

— Какие проблемы мешают вам найти взаимопонимание? – продолжил посол.

— Да мы всё нашли, можно сказать, пока вас ждали, — сказал босс банкиров.

— Извините, задержался не по своей вине: космолёт закоротило.

— Опять? – Печальный вытянутый банкир вздохнул. – В последнее время это происходит всё чаще и чаще.

— Суть не в этом, — вмешался его вёрткий низкорослый коллега. – Мы очень приятно побеседовали, провели досуг, я бы так это назвал, фонами обменялись…

При этих словах Артемида смущённо опустила глаза.

— Хм. – Эдмон выглядел озадаченным. – Тогда зачем вам я?

— Да, получается, ни за чем, — высоким голоском вставил Арес и вернулся к свекольному соку.

— То есть мне можно было и не лететь?

Посол негромко посмеялся; компания подхватила этот настрой и тоже слегка повеселилась.

— Не скажите, — озвучила Артемида строго (Эдмон подозревал, что скорее по привычке). – Необходимые документы-то у вас, и заверить их должны вы.

— Что верно, то верно. – Ин извлёк из-под лавочки кейс. – Раз уж у нас тут образовалась такая душевная компания, давайте уладим формальности, а потом продолжим посиделки.

Все, по традиции дружно, одобрили поступившее предложение.

Когда с документацией было покончено, Эдмон раздал копии банкирам и озеленителям, а свои убрал в кейс. Шестёрка людей позволила себе немного расслабиться и заказала по второму блюду с небольшой рюмочкой горячительного.

— Под мою ответственность, — наполовину пошутил Эдмон.

Все опять-таки дружно рассмеялись.

Такси зависло над местом для парковки, снизилось, и робот обратился к Майе.

— Прибыли на место, мадемуазель. С вас…

— Секундочку.

У Майи заверещал фон. Она приняла вызов и сказала звонившему дежурное «Алло». Это была Вера.

— Ты ещё в такси? Очень удачно! – сходу затараторила она. – Надо срочно лететь в SS127.

— На другой конец планеты?!

— Знаю-знаю, что это очень далеко и что это не твоя юрисдикция. Но. Дело очень срочное: в секторе полетела вся система самооблуживания!

— Каким образом?

— Если б я знала.

— Мадемуазель, вы выходите? – спросил робот-водитель.

— Секундочку, милейший, — ответила Майя. И потом – начальнице: — А эта поломка никак не связана с перебоями в общей энергосети?

— Именно, связана! Только собиралась тебе сказать. По всему городу такси забарахлили, автоматы, а ещё, говорят, что отразилось на космолётах, которые недалеко от планеты находятся.

— Так вот в чём дело… — протянула Майя, думая о своём. – Просто тряхнуло слегка. А даже жаль.

— В чём дело? – не въехала Вера. – Майя, ты про что?

— Не обращай внимания. Что ж, надо лететь, значит, надо: работа всё же.

— Вот такой ты мне нравишься!

— Перекинешь точное место назначения?

— Конечно!

Спустя пару секунд карточка с данными «прилетела» к Майе на фон, а в следующую секунду заполошная Вера отключилась.

— Мадемуазель, вы выходите? – повторил водитель.

— Нет, к сожалению. – Женщина скинула ему маршрутизатор. – Летим сюда.

— Как скажете!

И такси стартовало вновь.

Вечером, нежданная-негаданная, подкралась гроза – в обход всех прогнозов на небе столпились густые тёмно-лиловые тучи, засверкали слепящие молнии. Почти тотчас полил крупный дождь, стеной отгородив людей от остального мира.

Эдмон, поймавший по отдельному такси для банкиров и озеленителей и сейчас летевший на «мандарине», вглядывался в отвесный водяной склон в бесплодных попытках что-либо за ним рассмотреть; мужчина шёл только по навигатору, а иногда – лишь по шестому чувству. Врезаться в другой мобиль можно было в любую секунду, но не стоять же на месте? Опять же радар работает, и, если не отключится, всё должно закончиться хорошо. Тут, точно бы среагировав на его мысли, радар со смачным «у-уо-оу-ув» погас.

— Что такое? Неужели какая-нибудь шальная молния попала в уличный распределитель?

Ответить было некому, и Эдмон продолжал едва ли не вслепую вести «мандарин» сквозь лавину дождя к ближайшей гостинице.

Осмотрев несколько сломанных систем обслуживания, не найдя причины поломки и перепоручив дело более технически подкованным работникам, Майя летала с другого конца города к себе домой. Она постепенно вошла в «полосу невидения» и не смогла бы назвать момент, когда окружающий мир полностью потерялся в дождевой истерии. Капли остервенело били о такси, будто пытаясь пронзить металлическое средство передвижения насквозь. Робот с невозмутимым видом – и, собственно, ему свойственным – рулил мобилем, время от времени интересуясь самочувствием пассажирки.

— Я-то ничего, — ответила она на очередной вопрос. – Какие у тебя прогнозы на полёт?

— Делаю что могу, — обнадёжил шофёр.

— Отлично… Статистики бы хотелось.

— Вы расстроитесь, а мне запрещено вас расстраивать.

— Ничего, разрешаю.

— Пять процентов.

— Ёлки…

— Возможно, чуть меньше.

«Мог бы и не добавлять», — слегка пришибленно подумала Майя.

— Тогда меняй курс, — дала она команду, — направляемся к ближайшему отелю.

— Есть. Вот как раз один показался. Подходит?

Впереди действительно маячил парящий отель; названия было не разглядеть. При таком прогнозе погоды возвращаться домой – самоубийство, впрочем, и в отель лететь очень опасно, но тут шансы хотя бы повыше.

«Ага, чуть меньше пяти процентов».

— Отель подходит, — наконец-таки ответила Майя и почувствовала, как такси меняет курс.

На Острове, в основном радующем мягкой погодой, однако непредсказуемом в остальные дни, следовало быть готовой ко всему, и Майя давно смирилась с этим.

Оно случилось опять, когда всё, казалось, уже закончилось. Обе машины (Эдмона – с левого края, Майи – с правого) зависли над взлётными площадками, медленно опустились, активировали своим присутствием хваты, удерживающие мобили на месте, и отправили в базу данных отеля запрос о стоимости проживания, как вдруг нечто насколько белое, настолько и голубое пронзило сознание людей. Перед глазами то ли померкло, то ли взорвалось, затем поплыли-понеслись круги. Майя вскрикнула; Эдмон заслонился рукой. А на исходе этой ослепительной вспышки молнии каждый из них увидел перед собой ту самую картину, какую несколькими часами ранее.

— Что за ерунда? – в состоянии, близком к беспамятству, пробормотал Эдмон.

— Он… — выдохнула Майя.

«Глаза в глаза, — зазвучало в головах обоих, — в сердца…»

И вдруг свет пропал, напряжение схлынуло, и разом стал тише идти дождь. Майя, продираясь сквозь остатки грёз – или что это было, — увидела автоматическую платформу.

— Движемся дальше, мадам?

— Мадемуазель, — по привычке поправила Майя, её голос звучал тише и менее уверенно после случившегося. – Да, движемся.

Такси встало на большой овал, который повёз их внутрь отеля; отсекая путь дождю, крыша закрылась, стоило им оказаться в чреве гостиницы. Платформа довезла их до пункта регистрации, а дальше – всё как обычно: подтвердить оплату номера у админобота, у него же получить электронные ключи, на подвижной платформе подъехать к своим автоматическим апартаментам, войти и упасть на кровать, чтобы отдышаться. То же самое, но на другом краю отеля, проделал Эдмон.

Поев в светлой столовой, приняв душ, переодевшись и забравшись в кровать, оба уснули с разницей в каких-нибудь несколько минут: Майя чуть позже, наверное, из-за большей впечатлительности. Во сне и ей, и ему приходили образы красивых глаз, глядящих будто бы из параллельного мира, и звуки, что навевали на мысли о чём-то магическом; несмотря на это, спали путешественники хорошо.

День, наставший следом, мало чем запомнился Эдмону: мужчина позавтракал в робостоловой, сдал админоботу комнату и полетел на «мандарине» в космопорт. Там отогнал летательное средство на стоянку для прокатных машин, а спустя чуть меньше часа оказался на борту космолёта, направляющегося на Фиолетовое Озеро.

У Майи время протекло примерно так же; многострадальное роботакси дождалось, когда она покинет отель, подбросило до дома, приняло оплату по тарифу и проявило занесённую в программу вежливость.

«Хотя бы из-за неё искусственные водилы лучше настоящих», — подумала Майя, но, конечно, не очень серьёзно.

Пока добирался до Озера, Эдмон вернулся к просмотру голоснов; вскоре ему это наскучило, и мужчина глянул на маленький экран, крепившийся к сиденью и передававший образы, что проносились за бортом космолёта; одним из них стала планета Розовый Остров, откуда он недавно отбыл. Чёрные округлые территории – видимо, гигантские впадины – навели его на мысль о глазах, дважды привидевшихся при странных обстоятельствах. Он хмыкнул, отключил обзор, заказал апельсиновый сок и тост.

Майя тоже старалась зря не страдать по исчезнувшему «мужчине», с которым, быть может, ей никогда больше не суждено встретиться, хоть и мысленно. Да что там, который, есть вероятность, и не существует на самом деле.

По прибытии Эдмон первым делом, скинув в коридоре обувь, бросился к космоскопу; разложил его, раздвинул и приник к окуляру. Нашёл с помощью встроенной программы-поисковика Остров и около двух часов разглядывал планету, то приближая изображение, то отдаляя. Он надеялся «наткнуться» на то загадочное и восхитительное чувство, что не так давно испытал, но, какие бы территории ни рассматривал, в сердце не рождалось ничего подобного.

Майя же, прилетев домой, еле заставила себя раздеться, прежде чем лечь в кровать; произошедшие события утомили, разбередили разум, и просто необходимо было успокоить его и успокоиться самой. Во сне она на краткое мгновение снова увидела те глаза, однако они не всколыхнули никаких струн в её душе. Так, может, всё только примерещилось? Или сон – это нечто иного рода?

«А может, надо сходить к психологу», — иронически подумала Майя.

Отбросив мысли, ей всё же удалось заснуть глубоким, восстанавливающим сном.

Две недели прошли обычным порядком. Эдмон работал, отдыхал, опять работал, получал недельную зарплату, на которую покупал какую-нибудь новомодную технику вроде передвижного музыкального центра, пробовал использовать это чудо технической мысли (слушал громко неорок, комбинировал его с другими стилями музыки, изменял звучание и содержание песен), а после наваливалась работа, заставляя позабыть об остальном.

Мужчина рассказал об испытанных на Острове ощущениях двум лучшим друзьям, то есть тем, кто на протяжении более чем десяти лет не предал его и никоим образом сильно себя не скомпрометировал.

— Да обычная оклиматизация, — тоном знатока сказал один, — просто симптомы немного необычные.

— Не скажи, — не согласился второй, — симптомы как раз очень характерные, но для магии. Эд, ты к экстрасенсу не ходил?

Эдмон не ходил и, больше того, не собирался. Мужчина подумывал на пробный сеанс «заглянуть к психотерапевту», как посоветовала бывшая девушка, когда он заикнулся ей сдуру о своих странных ощущениях, но, взесив «за» и «против» и вспомнив, с кем именно разговаривал, Эдмон передумал.

Майя тем временем переживала события ещё более в себе, чем Эдмон, думала о них, пыталась рассуждать, хоть почвы особенной для того и не находилось. Когда же стали регулярно сниться по ночам те до болезненного уже знакомые глаза, она обеспокоилась, а когда к визуальному образу прибавился звуковой – постоянно повторяющиеся слова «Глаза в глаза – в сердца миров», — она всё-таки решилась обратиться к специалисту.

«Теперь я хотя бы знаю, что он пытался мне сказать». – Майя усмехалась.

Да, она, наверное, узнала послание целиком, если прошлые видения и нынешние сны – отголоски одного и того же. Вот только знание не успокаивало, а, наоборот, сильнее будоражило ум.

— И что это такое? – спросила женщина психолога.

— Сложно ответить наверняка, — сказал он. – Волновались в последнее время?

— Разве что из-за переживаний, о которых вам говорила.

— И ни из-за чего больше?

— По-моему, нет.

— Возможно, скрытое беспокойство вышло наружу, а выйдя, закрепилось благодаря вашим постоянным обращениям к нему. Проще говоря, тем, что часто думаете об этом, вы создали для ненормального благоприятную почву.

Майя недоверчиво покосилась на специалиста.

— Вы абсолютно уверены?

Он раздвинул губы в усталой улыбке.

— Никогда нельзя быть уверенным на сто процентов, особенно в нашей профессии.

Пациентка кивнула и сделала мысленную пометку больше к психологам не обращаться. Заплатив за сеанс немаленькую сумму (доктора она нашла через знакомого, и специалист оказался не последней величины), Майя сдержала внутреннее обещание: у работников мозга и психики никогда уже не консультировалась. После этого женщина вернулась к работе, стараясь как можно сильнее отвлечь себя от беспокойных размышлений.

А на пятнадцатый день раздался фонный звонок от Веры.

— Здравствуй, дорогая, и извини, что поднимаю тебя ни свет ни заря, — взбудораженным воробьём защебетала та, — только ситуация аномальная!

— Опя-ать? Можно чуть поконкретнее? – сонно проговорила Майя.

— Сейчас будет конкретнее: нам на голову вот-вот свалится астероид!

— Что-что?! – непонимающее, сквозь сон, бормотание.

— Да не волнуйся, — сама продолжая будоражить, увещевала Вера, — я образно говорю. Нашей экономической конторе кто-то умный там, наверху, устроил встречу с финансовой конторой Фиолетового Озера. Слышала о таком?

— Естественно. А с чего вдруг устроил-то?

— Да кто их разберёт! Я даже не пытаюсь. Наверное, как всегда: соединение с целью усовершенствования общей и самостоятельной работы и дальнейшего плодотворного сотрудничества, — процитировала стандартную фразу Вера.

— А-а. Ну, в принципе это неплохо. Мне всегда казалось, что объединение фирм, работающих в одной системе планет, — это нечто неизбежное. Хорошее, плохое – не суть важно, но неизбежное.

— Значит, ты была права. Только эти умники всё устроили помимо нашей конторы и сообщили нам о назначенной встрече чуть не за час до неё! Представляешь?! Потому-то тебя и тревожу: ты мой самый оперативный, самый ответственный, самый талантливый сотрудник…

— Да ладно, ладно. – Майя аж покраснела.

— Нет, правда! – с предельной честностью подтвердила Вера. – Так как, готова послужить на благо родины?

— После столь лестного отзыва я готова на всё, — слегка утомлённым голосом пошутила Майя.

— Не по форме отвечаешь, — притворно пожурило начальство.

— Всегда готова.

— Вот теперь правильно! Хотя бодрее надо. Короче, высылаю тебе контакты и фото.

Бип! Инфа пришла на Майин фон.

— Да, — добавила напоследок Вера, — ему дали твой номер.

— Этому, с кем встречаться надо?

— Да.

— А кто он?

— Посол какой-то очередной. Но у него нужные бумаги, полномочия, сведения, а главное, правительство Озера считает, что тебе нужно с ним поговорить.

— Угу.

— Ну тогда пока!

— Пока, — сказала Майя в уже отключившийся фон.

Прозевавшись, она открыла информацию о контакте, а потом фотографию. Стоило найти его глаза, как позабытое, казалось бы, чувство пронзило с головы до пят: вошло через зрачки и, пройдя по всему организму, ушло в пальцы ног.

Раздался фонный звонок; она ответила далеко не сразу, но устройство трещало удивительно настойчиво, не намереваясь замолкать.

— Ал… ло, — надтреснутым голосом произнесла Майя.

Молчание… А затем вдруг – мужским голосом, тоже волнующимся, срывающимся:

— Ты?

«Он уже видел фото? Или… Нет, не верю, это не может быть правдой!.. Или?»

— Глаза в глаза… — громким шёпотом произнесла она.

Подождала, с замеревшей душой, — и услышала в ответ:

— В сердца… миров?

То электрическое ощущение, что пробивало насквозь, стоило одним глазам найти другие, внезапно пропало, однако на его место прибыло какое-то иное чувство – более мягкое, знакомое. Чувство ожидания и получения…

Он молчал, ожидая, что она ответит; она молчала, подбирая слова. Два мира безмолвствовали и, никуда не спеша, внимательно смотрели друг в друга…

(Май 2014 года)

Похожие статьи:

Рассказы → Проблема вселенского масштаба

Рассказы → Доктор Пауз

Рассказы → Властитель Ночи [18+]

Рассказы → По ту сторону двери

Рассказы → Пограничник