Гермафродит. Роман. Глава 37

Являясь оком Айна, через которого людям открывается простор звёздного, ночного неба, Фортуна, оставалась в первую очередь дроидом желания.
На днёвное время она возвращалась к Августейшему в Закрытое Семейство.
Не имевший установленного входа, этот стальной шар для Фортуны-Августы был открыт, как дождевое облако Белому Дракону.
В облике Стража четырёхногим, четырёхруким Августейший ждал возлюбленную каждый день на утренней заре, возвышаясь над троном. Ступеньки-ступеньки-ступеньки зиккурата, как альпийская горка оживлены королевами его семейства.
Громадный трон, не тесно им. Вездесущий марблс... Щебет и перезвон споров на необщем дроидском...
Верхние ступени пусты, нет ближнего круга, нет фавориток у Августейшего.


Трон-постамент, вершина скалы. Владыка один там стоит, уперев копыта в каменное сидение без ножек, подлокотников и спинки.
Рабочий передник. В карманах, на хлястиках инструменты коваля и конструктора, послушные лишь его рукам: свёрла, которые вращал между большим и мизинцем, гвозди, забиваемые ладонью... Молотки не для гвоздей... Припои без разогрева и большие клещи, при виде которых не содрогнётся разве что Троп.
Во всеоружии, в покое.
Обе пары рук скрещены на груди, верхней лежит рука в короткой льняной перчатке. Сведённые брови, от скул – продольные складки. В облике Августейшего их растягивает шутовская ухмылка, зубы становятся остры, язык ещё острей, а губы карминно красны.
У Стража лицо ничего не выражает. Запрокинуто в ожидании, изнутри приближением рассвета озарено.


К этой пугающей статуе из головокружительных, стальных сводов, как с хмурого неба, каждое утро нисходила Фортуна под тысячей воздушных вуалей, рассветным солнцем в туманах. Проясняясь, разгораясь за шагом шаг.
И теперь она шла, смеясь... в объятиях постороннего, неместного дроида! Не с подружкой, не с фрейлиной! Её спутник был светел, широкоплеч, гриваст.
«Фортуна воспользовалась азимутом свободного входа, чтоб захватить без спроса кого-то с собой?!»
Монумент владыки не нашёл лучшего на языке шута и в арсенале Стража, чем вопросительно кашлянуть... Любовь меняет людей и дроидов до неузнаваемости!


Прибывшие коснулись ногами ступеней зиккурата. Вуали, скрывавшие обоих, незваного гостя открыли, и Августейший хохотнул с явным облегчением:
– Сэр Бро! Гы-гы, надолго ли? Я зову, зову, у тебя грива дыбом, будто я Троп и раздракониваю гостей! А с моей королевой, значит, не страшно! Ну, здорово, присаживайся!
– Эээ... Приветствую четвертый трон, владыку семейства, Закрытого ото всех Не Дроидов...
– ...оч-чень интересно, по всей форме значит... И чего стряслось? Что-то перековать в тебе от Хелия в тайне? Неужели с Тропом опять перехлестнули орбиты? У нас с Тропосом, увы, большущее перемирие, а впрочем... – Страж усмехнулся. – Думаю, и он подтвердит, что перемирие это – увы... Перемирие это тоска! Так что продлиться оно не долго. Если надо, можешь пока у меня спрятаться.
– Я собственно за этим... Ты звал меня в дроиды желания?
– Да неужели?! Как интересно!.. Неее... Без обстоятельного рассказа, не, не возьму. Я тебя знаю, Сэрбро, ты не Выпь, чтоб на одном месте сидеть! Что случилось? Говори прямо, а то я и сам посмотреть могу, да вам это не всем по душе! Хочешь заиметь власть над кем-то? Тогда по дружбе говорю, ты будешь сильно разочарован, ты даже не представляешь, какую для начала власть я заимею над тобой! По-дружбе говорю.
Не понять гаеру, каково это, гулять среди людей безъязыким драконом. Когда все принимают твою беду за фишку или проигранный спор.
– Говорю... Вот именно, говорю, это мне и требуется. Не совсем так, Августейший. Ты знаешь, как венценосный дракон нарушитель, я нем среди людей. А мне надо поговорить. Выяснить кое-что...
– Столь интимное, что все остальные способы коммуникации отпадают? Письмо – непоправимый компромат, переводчик – свидетель?
– Интимное?.. – замялся Сэрбро перед незнакомым словом на эсперанто.


Августейший плюхнулся на трон, принял облик шута, схватил Фортуну себе на колени и хлопнул серыми крыльями:
– Начинай! Да поподробнее, я всё равно разузнаю! А тебе нарушитель стократный, Стократному Лалу подобный, раз так, то потребуется серьёзная защита, большая от меня помощь.
– Признателен, но в этот раз я не нарушитель... Пока что...
Сэрбро явно не тянуло откровенничать. С Фортуной он наоткровенничался уже. Августейший развернул к себе королеву, откинул вуали с дивного лица и спросил:
– Что дракон скрывает?
Фортуна развела руками:
– По-моему, ничего! Дракона, владыка, то и огорчает, что ему нечего скрывать!
– Короче, – Сэрбро опустился на верхнюю ступеньку, наклонил голову, рассыпав гребень волос по плечам, – некуда деваться, рассказываю. Только, прошу, не вмешивайся, и не оповещай Гелиотропа... Чего-то срочного не происходит. Я выяснить хочу, просто. Удивительно, просто... Августейший, есть человек, с перекрёстков, не затворник, с рыночных, континентальных перекрёсточков человек, у которого галактика Си отражается в глазах... Пребывает в орбите его зрачков...
– Чего-чего?!
– Ей-ей. Я забыть не могу. Ну, такая загадка.
– Если не шутка, то действительно – такая... Что ж, я дозволяю, прогуляйтесь с Фортуной по перекрёсточкам, пусть остановится вблизи человека и подстегнёт его язык. Мне самому интересно.


Рахат-Лукум, приютивший сладких баев, самое подходящее место и для торговца водами, которыми их запивать.
– Халиль! – воскликнул Буро, повстречав его среди зрителей на Треке. – Что ты делаешь целыми днями в Собственном Мире? Не соскучился? Перебирайся на Лукум. Атмосфера спокойная, тематика, что надо.
Буро, тратясь на представительские расходы как всегда щедро, закатывал свои праздники, коктейльные, водные.
Квадрат столов принимал угощал всех желающих. Изысканные воды заключены в сахарные марблс, играй и пробуй. Многолюдно.
Закутанная так, что видны лишь глаза Фортуна оказалась за столом близко к Буро с компанией. Помощник оу-вау баев Немой то там, то тут мелькал, тщательно избегая попадаться Халилю на глаза.


Поиски днеш зашли в тупик плоских шуток и версий одна другой дурнее. Обсуждали и такую загогулину...
Бывают на цокки-рынках, как ни странно, – а что тут странного, памятуя Ярь? – особого сорта завсегдатаи, которых зовут «ирис-днеш».
Ириски днеш, тянучки – существа любящие дразнить, не могущие решиться с кем и как первый раз.
Халиль разносил коллекционные воды, собранные по теме пикников, прислушиваясь к разговору.
– Вариант: может, ириску какую-нибудь уломаем? Биг-Фазан, давай так... Бери кулёк мармелада и отправляйся на Цокки-Цокки... Выбираешь голубку или голубка, лакомку, что мармеладки тырит, а давать не даёт... Вот кто и окажется ирис-днеш!
Сэрбро глазами просил Фортуну о воздействии, пусть самом лёгком, малом, но пускай продолжает, говорит...
Кто мог бы предвидеть итог?


Прищур дроида желания сошёлся на межбровье Халиля. Тёплое дуновение прошло сквозь вуаль от несравненного лица, достигло чёрных, звёздных очей, повеяло на галактику Си. Позвало... Подтолкнуло...
Уяснив, в чём должна заключаться особенность гостя, Халиль без охоты и без колебаний предложил себя.
Здорово же удивил!
«Халиль – днеш?! – упал Буро. – Хозяин столь проходного на Краснобае места? Вот те раз... Как же быть... Одно дело искать кого-то постороннего на жуть несусветную, старого друга отправлять, совсем как-то иное...»
– Халиль, но ты только учти... Пойми, это визит к настоящей моргане.


Халиль не смутился:
– Я ж, ты разве забыл, я уже умирал, Буро, тонул. До самого дна. Актинья – цап... Потащила и застопорилась, не смогла сожрать. Я помню её под лопатками, лепестки, стрекала. Я будто над костром из яда лежал, обжигающего яда. На спине, на дне океана, к небу лицом. Смотрю, представь, сквозь воду... Мрак толщи морской, будто ночь и космос, и вижу созвездие... Оно как, скажем, паук и паутина разом, ногами перебирает, три яркие точки на спине...
«Ди! – подумал дракон. – Да, грива льва под ветром, ди! Ассоциации у человека совсем другие, но не узнать невозможно!»
Биг-Буро кивал, качал головой. Актинья, это понятно, это не интересно, зато сам Халиль...
Перебил:
– Дурацкий вопрос, но всё-таки... Халиль, как получилось, что ты днеш? Народу пропасть, голубятни рядом...
– Я не знаю, Буро. Сам не понимаю, прежде актиньи не довелось, после как-то не тянуло... Может, холод морской остался...
– Во мне он как-то наоборот действует! Тянет согреться!
– А может звёздный холод. Они как печать легли, эти предсмертные видения, огромное чувство, захватывающее: настолько далеко смотрю... Сквозь невообразимое, так далеко... И мне захотелось туда. Куда туда? На звезду что ли?.. Не могу сказать. Цокки?.. Я думал иногда. Паж исчез, мне стало и помолчать не с кем. Но когда выбирал, ту или эту голубку пригласить на чашечку Впечатлений, на партию нижнего Марблс, ха, получалось несоответствие... Будто они материальны, грубы, самые легконогие танцовщицы. А помнишь, Биг-Буро, легенду про синие огоньки Доминго? Как порвались бусы, как бисер во все стороны брызнул? Как Доминго, увидев это, по дроидской сфере смертельно затосковал? Непустой рассказ, по себе знаю. Я такое видел: дроид... – оп! Вспыхнул огоньками, разлетелся... Не как ездовые и Чёрные Драконы плавно исчезают, а – огоньками. Эх, жили б мы в куче, люди с дроидами, Буро, я бы дроида выбрал... Любого! Разлетелся бы на огоньки вместе с ним и отдельно уже не собрался! А человека выбрать что-то до сих пор не могу.
 

Похожие статьи:

Рассказы → Любовь в коммуналке [18+]

Рассказы → Мокрый пепел, серый прах [18+]

Рассказы → Малыш

Рассказы → Разбуди меня!

Рассказы → Гайди