Игра не на жизнь, а на смерть! Он это знал, когда ломал толстую кирпичную стену, стоявшую против него непреодолимым барьером. Позади Роуэна Вилпа доносился невнятный гомон псевдочеловеческих голосов, оставляющий в его памяти несколько неравнодушных шрамов о том прежнем опыте, когда он просто жил и, поддаваясь ритму этой «жизни», вставал каждый день по дребезжащему звону будильника. Буквально выкарабкиваясь из одолевающих его рассудок сновидений. Роуен отчаянно бился кулаками о твердые неподдающиеся ударам кирпичи выстроенной перед ним стены. Сдавленно заскулив от бессилия пробиться туда куда ему пока недоступно, Роуэн просто не мог себе позволить сдаться, только не сейчас, когда буквально недавно у него начало получаться «Это». После работы, как и всегда в начале девятого, он захаживал в местный бар на Писморт-стрит в своем родном городишке Ноутинг-хиллс, немного выпивал, чтобы залечить свежие раны от рабочего стресса, и, шагая из бара в местный гастроном на Ерджривер-стрит, докупал все, что могло продлить состояние его пьянящего духа. Шел со всем этим не домой, а на Пьермонт-роуд, там, где стояла старая полузаброшенная многоэтажка, запертая внутри четырех огромных свежевыстроенных домов. Роуэн знал свой этаж. Шагая по бетонным ступеням в кромешной тьме и полузвенящей тишине, он думал о предстоящих днях, а точнее циклах, когда ему вновь будет суждено противостоять каждодневной угнетающей рутине. Но все менялось, когда Роуен не доходя последнего этажа, вставал между лестницами, и, распаковывая свой «арсенал» открывал окно впускающее внутрь свежий вечерний воздух, и городской суетный шум. Его внимание привлекали окна ближайшего стоящего перед ним жилого дома. В начале десятого вечера, свет в окнах и мелькающие тени жильцов, снующих туда и сюда, оживляли этот вид, даруя возможность для странных вилповских фантазий. Одно время ему казалось, что из проветриваемых окон вылетают частицы каждодневных мыслей и даже каких-то жизненных сюжетов, лезущих из казалось бы, ничего не значащих бытовых разговоров и порой даже семейных скандалов и ссор. В другие дни Роуэну Вилпу чудились жующие образы причудливо круглых лиц, витающих в вечернем воздухе и жадно пожирающих эти самые вылетающие из окон частички, тем самым как прожевывая и испражняясь уже переработанными мыслями и сюжетами заботливо сотканных умом многих сотен жильцов. Роуэн заметно чувствовал, что когда выпивал очередную порцию дешевого виски, его мысли и надежды также пожирались этими невидимыми обычному человеческому глаза круглолицыми паразитами. Отчего он чувствовал себе еще более угнетенно, чем до этого. Но пару дней назад, Роуэн совершая свой обычный маршрут из гастронома в старую кирпичную многоэтажку на Ерджривер-стрит, почувствовал какой-то непреодолимо странный прилив и сил эмоций, обычно не свойственных ему после тяжелого рабочего дня. И вот тогда поднявшись на «свой» этаж, Роуен вгляделся в темный облицовочный кирпич ближайшего к нему дома. За ним он увидел не систему квартир и лестниц, а целые плеяды самых причудливых сюжетных композиций способных круто поменять весь существующий ритм его жизни, наполнить его чем-то другим и не типичными в представлении Вилпа нюансами. Именно тогда перед тем как заснуть он начал представлять себе кирпичную стену, пробившись через которую, он завсегда смог бы попасть в ту жизнь, которую бы сам себе пожелал.
Все началось с отгула, который Роуен буквально вымолил у старшего менеджера. Этот свободный от работы день Роуен хотел провести максимально весело и продуктивно. Встав рано утром и выпив чашечку горячего каппучино, Роуен вышел в город, беззаботно прогуливаясь по его улицам и переходам, ощущал невероятную легкость и окрыляющую свободу. Даже унылые лица снующих туда и сюда прохожих казалось ему не такими уж и серыми и унылыми, а даже в какой-то степени по особенному радостными. Время близилось к вечеру, когда Вилп вдоволь нагулявшись по улицам города, вернулся домой чтобы посмотреть бейсбольный матч. Приготовив попкорн и стакан с содовой, Вилп расслабленно раскинулся в кресле и, вытянув ноги, включил телевизор. Лишь иногда в небольших перерывах между матчем и рекламой, Роуэн смотрел на часы. Стрелка неумолимо ползла к одиннадцати, когда вместо расслабления, заметно стало проступать чувство отчаяния и жалости к самому себе, когда в очередной раз уже следующим утром начала мая, ему придется просыпаться от дребезжащего звона будильника и идти на нелюбимую работу. Роуен даже вскочил с кресла, побежав на кухню, чтобы достать из холодильника упаковку с пивом. Жалобно посмотрел на висевший под плейбойским плакатом календарь. Следующие два месяца обещали быть самыми что ни есть трудными, ибо в эти дни к ним в отдел заступал начальником некто Ричи Стерджес, в то время как бывший старший менеджер Оливер Хоэнс, уволился по собственному желанию. При Стерджесе внутренний климат в офисе обещал решительно поменять в не самую лучшую сторону. Отчего Роуену стало как-то не по себе от того, что может быть завтра, он прочувствует на своей шкуре какого-то это быть угнетенным властью офисного тирана.
Ложась спать, Роуэн опустошил последние остатки пива из захваченной им упаковки, поставив будильник на без десяти пять…
+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++
Темная фигура медленной и уверенной поступью, выбралась на крышу старой многоэтажки. Забравшись на самый край невысокого каменного борта, широко раскинув руки, подалась чуть вперед, безмолвно падая вниз. Смятая одежда ее валялась в мокрой луже черного асфальта в то время как возникший из ниоткуда серый туман чем-то по форме похожий на человеческое лицо. Медленно полз вверх между жилыми этажами дома, в котором жил Роуэн Вилп, и теперь остановившись на между седьмым и восьмым этажом, серая дымка буквально застыла перед настежь распахнутым окном спальни, в которой пытался уснуть наш герой…
Роуэн тревожно заворочался, когда услышал ревущие в голове псевдочеловеческие голоса, их было так много и говорили они так громко, что различить их речь не представлялось возможным. Но еще хуже это невозможность проснуться и остановить все это безобразие! Роуэну ничего не оставалось как бежать от них, стараясь чтобы довлеющий шум и бессвязный гвалт оставались где-то на заднем фоне, в то время как он будет самозабвенно пробираться туда где они его не достанут. Мечась по черным коридорам своего подсознания, Роуэн наткнулся о кирпичную стену. Это был тот самый шанс, который нельзя было упустить! Сыпля тяжелыми кулачными ударами о прочную кирпичную стену, Роун иногда останавливался, чувствуя, что из разбитых до мяса костяшек течет кровь, боль пронизывает руки, но псевдоголоса идущие за ним по пятам, могли принести ему куда больше страданий, чем разбитые в кровь кулаки. Их приближающийся шелестящий гвалт, грозил затащить Роуэна в самые глубины темных дебрей, от ужасов которых ему уже врядли посчастливится проснуться. Теперь он толкал стену плечом, прочная кирпичная кладка заметно расшаталась, это не могло не радовать отчаявшегося беглеца. Когда вяжуще-склизское ощущение подбирающегося к нему страшного гвалта послышалось где-то в нескольких метрах от него, Роуэн сделал последнее над собой усилие, проломив стену, и юркнув в чернеющую дыру в рассыпающейся кирпичной кладке, исчез.
Роуэн проснулся не от дребезжащего звона будильника, который слышал каждый будний день. Это пробуждение было естественным и непринужденным. Поднявшись с кровати, первым делом обеспокоено взглянул на стоявший рядом на тумбочке будильник. Что странно секундная стрелка часов не двигались вообще. Минутная и часовая стрелка остановились на пяти утра. Не сильно расстроившись Роуен накинул на себя халат, двигаясь в направлении ванной. Приняв ободряющий душ, Роуэн отправился в гостиную, устало присев на диван, посмотрел в окно, его крайне удивляла эта несвойственная утренняя тишина. Окно с улицы было открыто, но никакого шума не было слышно, тогда Роуэн решительно подошел к подоконнику и отодвинул закрывающую обзор занавеску. Серый густой туман застилал весь обзор, его плотная причудливо переливающаяся дымка напоминала дымчатый след от случившегося внизу пожара, хотя гарью вовсе не пахло. Почесав затылок, Роуэн ушел на кухню. Посмотрел в окно, ведущее на главную городскую автостраду. Ничего. Плотная дымка серого тумана закрывала ему весь обзор. В голову лезли самые невероятные объяснения этому погодному явлению, однако все это меркло перед предстоящим выходом на работу. Наспех позавтракав, Роуэн стал одеваться.
Забрав из гостиной рабочий портфель, одел ботинки, и, открыв входную дверь, с ужасом отступил назад: перед самым входом стоял такой же непроглядно густой туман, как и на улице, и все бы ничего, если бы Роуэн Вилп не слышал до боли знакомый мечтательный сонм отстраненных мыслей, баражируемых в густой дымке. Этот ритм он узнал буквально сразу! С этими мыслями он засыпал в пьянящей алкогольной неге, с этими же мыслями он ворочался в унисон приснившемуся ему ночному кошмару, но тем не менее, они дарили благоухающую радость от осознания вымоленного им у Оливера Хоэнса выходного дня. И все это ради одного единственного желания продлить эту радость, сделать хотя бы еще один лишний выходной день!
Теперь все это выглядело как чья-то хорошо организованная мистическая шутка. Роуэн слышал себя и свои сонливые мысли, лениво плывущие в густой серой дымке тумана, Роуэн все же попытался выйти из своей квартиры, первым делом, осторожно вытянул вперед свои руки. Кончики его Пальцев почувствовали как плотная консистенция серого тумана, не дает им пройти дальше, что разумеется, создавало пугающее ощущение какой-то противоестественности. Однако Роуэн Вилп на этом не сдался: со всей силой, что в нем была, он все-таки просунул руки вперед, скрипя зубами раздвигая узкую щель. За которой увидел себя и свое спящее лицо. Жгущая боль остро пронзила кожу его рук, отчего он просто был вынужден вытащить свои руки оттуда. С ужасом посмотрев на кровящееся разодранное мясо на обеих ладонях, Роуэн Вилп взволнованного понял, что заперт где-то на задворках своего мозга, пугающе осознавая что тот другой Роуэн Вилп, вероятно проснется под дребезжащий звон будильника и, скорее всего, пойдет на работу. В то время как текущий Роуэн будет жить здесь запертый в четырех стенах собственной квартиры окруженной плотной завесой тумана. Почему-то именно сейчас к нему закралась мысль, которая привела его к той клацающей круглолицей голове, которую никто не видит! Что если он сейчас заточен не в квартире, а в этом невидимом прожорливом паразите?!
Похожие статьи:
Рассказы → Тридцать второе меолам (конкурс "Лишние дни", работа №4)
Рассказы → Тахионный смотритель (конкурс "Лишние дни", работа №2)
Рассказы → 29 февраля (конкурс "Лишние дни", работа №3)
Рассказы → Междумирье ("Лишние дни", внеконкурс)
Рассказы → Несуществующий день лета (32 августа, конкурс "Лишние дни", работа №1)
