- Следующий.
Поднимаю голову, смотрю на вошедшего. Человек как человек, каких множество, вот скажите мне, как он выглядел, вот не отвечу. Прикидываю, с чем он сюда пришел, с воспалением левой пятки или выпадением правого уха. Шучу. Хотя в моей работе вообще не до шуток, а шутить приходится, вот так сидишь у постели умирающего, за руку держишь, у-у, такой парень славный, и помирать собрался, да ты еще на моих похоронах напьешься…
Ладно, не о том речь.
- Слушаю вас.
Делаю умный вид, торопливо пишу в амбарной книге, пусть думает, я тут весь в делах по уши…
- … вывихнул.
Что за парень, шепчет еле-еле, не разобрать…
- Сустав?
- Нет… …
Опять что-то там бормочет. Мне слышится – уши вывихнул. Ну, ясное дело, что не уши, а что же.
Даже не пытаюсь угадать. Сдаюсь.
- Что вывихнули?
- Душу.
Присвистываю. Нехило.
- Дайте посмотрю.
- Да… неудобно как-то…
- Неудобно трусы через голову надевать. Раздевайтесь.
Смотрю. Анализирую. И правда, вывихнул, крепенько вывихнул, как это он вообще ухитрился… как специально, ей-богу.
- Это вы где же так?
- В офисе.
Снова присвистываю. Это дохлый номер, если в офисе.
- Это дохлый номер, если в офисе, - повторяю вслух, - сколько лет там, в офисе?
- Да… - неопределенно машет рукой, мол, сколько себя помню.
- Это дело дрянь… совсем уже дрянь…
Парень выкладывает пачку банкнот. Мотаю головой.
- Хоть миллион предложите. Не берусь вправить. Если бы вы где-нибудь на войне душу сломали, еще куда ни шло. А то в офисе…
Думаю, что он будет угрожать. Требовать. Настаивать. Еще много что. Нет, ничего. Понимающе кивает. Берет пальто.
- Ну, мил человек, в конце концов и без души живут. И ничего, неплохо. Да душа сейчас вообще редкость большая, что вы за нее так хватаетесь…
- Ага… с-спасибо…
- Да не за что… не во что… Чего скисли-то?
- Да нет… нормально все…
Смущенно улыбается.
- Д-до свидания.
- И вам того же. Не болейте… эй, дверь там, это окно!
Распахивает, шагает с подоконника.
Долго не могу посмотреть вниз.
