Возвращение душ. Глава 32. Надежда и отчаяние (18+)
в выпуске 2021/10/11
Глава 32. Надежда и отчаяние
— Я хочу переехать, — с порога заявила Аурика, едва появившись с утра на кухне, где Беллор готовил завтрак. — Ты построил мне другой дом, и я не вижу смысла здесь оставаться. Сейчас поем, и пойду собирать вещи, — она плюхнулась на стул рядом с Касиэрой.
— Зачем так торопиться? — оцепенев на мгновение, Беллор встревоженно поднял голову. — Переедешь после родов, я как раз всё подготовлю.
— У тебя не дом, а проходной двор, — холодно заметила девушка, покосившись на Ориэля, сидевшего, напротив, за столом. — Ни минуты покоя.
— Пойдём-ка со мной! — Беллор вдруг схватил дочь за руку и, выдернув из-за стола, потащил за собой из кухни в одну из комнат. — В чём дело? — неожиданно жёстко спросил он, когда они оказались далеко от посторонних ушей. — Что с тобой происходит, Аурика? Может, объяснишь?
— Лучше ты объясни, почему в этом доме постоянно толпятся все, кому не лень?! — вспыхнула девушка.
— Кого ты конкретно имеешь в виду? Касиэру или…
— Или! — кивнула Аурика. — Я не могу из комнаты выйти — меня воротит от этого запаха! Светлым провонял весь дом — даже мои вещи! Как ты сам можешь это выносить — не понимаю!
— Если бы не Ориэль — нас бы здесь вообще не было! — прошипел Беллор, разозлившись. — Я не могу выгнать его на улицу — его тут же на перья порвут!
— Ладно, я всё понимаю, — Аурика прикусила губу, стараясь успокоиться. — Поэтому и хочу переехать. Не волнуйся, я не стану вести себя, как истеричка, и ничего с малышом Офаниэля не случится. Я обещала ему позаботиться о ребёнке. К тому же, я пошла на это сознательно и добровольно, так что не хуже тебя понимаю всю ответственность.
— Я в тебе и не сомневаюсь, Аурика, но по закону Клана не могу оставить тебя до родов совсем одну, — Беллор смягчил тон и приобнял дочь за плечи. — Потерпи ещё немного, прошу тебя. Завтра состоятся Сбор и Суд. После этого всё встанет на свои места. Один день, Аурика — обещаю.
— Лучше пообещай мне кое-что другое, — девушка вновь посерьёзнела и взглянула отцу в глаза. — Обещай мне, что больше никто не умрёт! И что ты не окажешься тем палачом, что убьёт Нату, Сандала или Ария…
— Как я могу обещать то, в чём не уверен? — Беллор вздохнул и опустил голову. — Есть закон. Я ничего не решаю.
— Знаешь, пока мы были в Аду, я многое поняла, — помолчав, тихо заговорила Аурика. — Я поняла, как мне повезло родиться твоей дочерью. Ты — самый умный, самый смелый, самый добрый отец на свете! И я больше не хочу мириться с тем, что тебя считают каким-то монстром. Ты ведь не обязан им быть, пойми! Лучше оставайся наполовину Светлым, и наплевать, что требуют от тебя другие! Ты не такой, как они. И тебе не нужно под них подстраиваться. Просто будь самим собой, и клянусь: я всегда буду уважать и любить тебя, отец! — Аурика бросилась к нему на шею и, крепко обняв, не выдержав, разрыдалась.
— Так вот, что ты психуешь, маленькая, — пробормотал Беллор, прижав её к своей груди. — Тебе жаль Сандала и остальных…
— Да, мне их жаль, — Аурика кивнула, растирая слёзы. — Я не считаю, что кто-то из них действительно виноват в том, что случилось. Так много смертей, отец… Я еле смыла с себя кровь тех демонов, а они ведь тоже, по сути, не виноваты ни в чём… Я убила Эрикииля, а он был таким милым… Так старался для меня…
— Да, пока не попытался нас убить…
— В этом Люцифер виноват, а не он, — Аурика судорожно вздохнула. — Когда мы вырвались из Ада, я думала, что всё, наконец, закончилось, но и здесь от крови скоро станет нечем дышать!
— Аурика, пойми…
— Я ничего не хочу понимать! — перебила девушка, упрямо покачав головой. — И не хочу рожать ребёнка Клану, который убивает своих же, ради призрачной возможности утолить жажду мести. Тем более, если этот Клан убивает руками моего отца. Сандал и Ната виновны лишь в том, что защищали своих детей. Так же, как и ты защищаешь меня, как Офаниэль — Эйренис! Разве у них был другой выбор?.. А Арий? Разве стал бы он убийцей, если бы у него была Душа, как у всех? В чём его вина, скажи?!
— Может, ты и права, малышка, да только Падших ты этим не убедишь, — тон Беллора снова стал усталым. — Нельзя ничего объяснить тем, кто потерял своих детей. Их боль слишком сильна, и они не станут никого слушать.
— Значит, Клан останется без Змеиного ангела, — лицо девушки помертвело, став безжизненным. — Так можешь им и передать.
— Я не стану ничего им передавать, потому что знаю, что ты не убьёшь ребёнка Офаниэля, Аурика, — Беллор чуть побледнел, но остался спокоен. — Ты — моя дочь, а значит, не из тех, кто так просто сдаётся… Давай поступим следующим образом: ты постараешься успокоиться и выбросить из головы все плохие мысли, а я, в свою очередь, пообещаю тебе подумать, что можно сделать, чтобы помочь Сандалу и Нате.
— И Арию…
На это блондин уже не ответил. Просто снова вздохнул и, обняв дочь, прижался губами к её макушке.
***
— Как Лайла, Тадиэль? — Сандал встретил ангела Жертвы, когда тот выходил из палаты девушки. Тадиэль замер, подняв на Правителя пустой, отрешённый взгляд.
— Ей стало хуже, Сандал, — безжизненным тоном произнёс Падший. — Лайла умирает…
— Неужели ничего нельзя сделать?! — Правитель в отчаянии взглянул на Армисаэля, который тоже появился в дверях. — Может магия какая-то есть или кто-то из Клана владеет особенными знаниями?..
— Мы уже всё перепробовали, — доктор покачал головой. — Организм твоей сестры не борется, Сандал. Арий переломал ей крылья, и их пришлось отрезать, чтобы предотвратить заражение. А без них Лайла всё равно, что человек… Была надежда, что ей хватит времени продержаться, пока крылья снова отрастут, но времени слишком мало. Травмы девочки несовместимы с жизнью. Мне жаль…
— Мне к ней можно?
Доктор пожал плечами, неопределённо кивнув, и направился дальше по коридору.
Сандал обошёл Тадиэля, который застыл у стены, невидящим взором глядя куда-то перед собой, и тихонько вошёл в палату. Его встретил ровный звук гудящих приборов, приглушённый писк монитора, и белый свет горящих над кроватью ламп. Лайла лежала на спине, опутанная проводами и бесконечными вереницами бинтов, закрывавшими всё её тело. Свободным от них оставалось только лицо, с пожелтевшими на нём синяками и подсохшим шрамом на лбу. Кожа девушки казалась прозрачной и желтоватой, сухие губы потрескались, а их уголки были испачканы запёкшейся кровью. Грудь тяжело вздымалась, и дыхание вырывалось из лёгких с натужным хрипом и свистом.
Взяв сестру за руку, Сандал почувствовал, как горький спазм подкатил к горлу и застрял там комом из слёз, не в силах вырваться наружу. Время, как будто, повернулось вспять, и Сандал вдруг увидел перед собой безмятежно смеющуюся сестрёнку, серые глаза которой озорно сверкали в свете золотого солнца, а на щеках в это время играли такие родные лукавые ямочки. В этом видении, на миг промелькнувшем перед глазами, Лайла была центром вселенной, ярким лучиком счастья, освещавшим всё вокруг себя. Она была живой, озорной, смешливой и такой хрупкой…
Вновь взглянув на серо-жёлтое, восковое лицо сестры, Сандал поразился разнице между тем, что хранила его память и реальностью сегодняшнего дня. Та, что лежала сейчас перед ним, не была похожа на Лайлу, которую он помнил и знал. И он сам не был уже похож на прежнего Сандала, поклявшегося когда-то, оберегать и защищать свою сестрёнку, пока хватит сил.
С трудом справившись с удушливой волной отчаяния, охватившей его в этот момент, Сандал выпустил холодную руку Лайлы и, отвернувшись, бросился вон из палаты. Останься он хотя бы ещё на миг, его сердце, наверное, разорвалось бы от боли, не имея возможности облегчить душу рыданиями.
Покинув больницу, Серафим взлетел и, поднявшись на головокружительную высоту, закричал от безысходной ярости. На какое-то мгновенье ему захотелось сложить крылья и просто рухнуть вниз, таким образом, подведя итог своей проклятой жизни. И, наверное, Сандал бы так и сделал, если бы не мысли о Натаниэль. Она была единственной, кто сейчас удерживал его от этого последнего шага перед разверзшейся под ним пропастью. Она была единственной, с кем он не готов был расстаться, даже не попытавшись спасти, перед своим последним, окончательным падением…
Медленно пролетев над деревней, Сандал устремил свой полёт в сторону бункера.
Приземлившись у порога каменных катакомб, он встретил двух Высших ангелов, охранявших двери. Они не посмели препятствовать главе Клана в его желании пройти внутрь, и потому молча расступились, лишь окинув Серафима холодными мрачными взглядами.
Серые прислужники из касты Младших проводили Правителя до дверей темницы и ушли, затерявшись в тёмных переплетениях коридора.
Когда Сандал вошёл в душную, сырую келью темницы, он не сразу увидел Натаниэль, сидевшую у стены, прямо на полу. Её хрупкая фигура сливалась со зловещими тенями деревянной мебели, состоявшей из дощатого настила, заменявшего кровать, и наспех сколоченного стола, занимавшего половину пространства комнаты. Окон не было. На потолке тускло горела жёлтая лампочка, скупо освещая старое серое шерстяное одеяло и плоскую маленькую подушку, лежащие на незамысловатом ложе.
При появлении Правителя Натаниэль даже не подняла головы. Она продолжала сидеть неподвижно, а её бледное лицо скрывали упавшие на него потускневшие волны белокурых волос.
— Ната! — Сандал бросился было к возлюбленной, но вдруг остановился, словно натолкнувшись на невидимую стену. Замерев на месте, он стоял, не в силах сделать больше ни шага. Что-то тяжёлое, мрачное, тёмное поднялось в его душе, и нежность, при виде Натаниэль сменилась ледяной отчуждённостью. Мысль о Шандоре вернула в гнетущую реальность, где не было ничего, кроме разверзшейся пустоты. Боль и ярость одновременно захватили Серафима, и в глазах потемнело от желания разорвать, раздавить это хрупкое тело, которое он не переставал любить.
С трудом подавив в себе это желание, Сандал наклонился и приподняв девушку, подхватил её на руки и перенёс на кровать.
Натаниэль слабо дёрнулась, её руки потянулись и судорожно обхватили плечи Серафима. Она заплакала, прильнув щекой к его груди.
— Сандал! — простонала она, и приоткрыла глаза, из которых непрерывным потоком текли слёзы. — Ты жив, Сандал!.. Ты жив…
Он молчал, ощущая на своих плечах её ослабевшие руки, и не понимая, что чувствует. В голове всё перемешалось, и боль огнём взорвалась где-то в висках, вырвавшись наружу скупыми каплями горячих слёз. От них защипало глаза и перехватило дыхание.
— Прости! — вдруг прошептала девушка, до боли вцепившись тонкими пальчиками в его широкие плечи. — Я убила его, Сандал! Убила нашего сына!.. — она задохнулась от слёз, и обречённо уронила голову. — Я не могла отдать его им! Не могла думать о том, что его ждёт… Прости!..
Голос Наты звучал словно издалека, но отдавался в голове набатным колоколом. Каждое слово резало словно ножом, причиняя невыразимые страдания и заставляя душу корчится в муках. Руки Сандала сами собой потянулись к шее возлюбленной и сжали её в железных тисках. Ната захрипела, её голова откинулась назад, а прекрасные глаза стали быстро заполняться туманом. Пальцы оплели запястья любимого, не пытаясь их отстранить, а лишь прощаясь последним прикосновением.
Сандал чувствовал, как её тело слабеет с каждой секундой, как из него уходит жизнь, как стынет яркая голубизна глаз, превращаясь в мутные льдинки.
Ещё несколько мгновений и всё кончится. Осталось совсем немного. Пара ударов сердца и…
— Нет!!! — вдруг зарычал Сандал, разжав побелевшие пальцы и в ужасе отпрянув от Натаниэль, которая упала на жёсткую кровать, с хрипом втягивая в лёгкие воздух. — Я не могу!.. Господи, почему я не могу её убить?!.. — он в ярости опрокинул тяжёлый стол, потом схватил девушку в охапку и прижал к себе, словно пытаясь защитить от всего мира.
Натаниэль почти висела в его руках, уронив голову на бок и прикрыв ресницы, из-под которых продолжали катиться слёзы. Она не пробовала защититься, не пыталась оправдаться. Она просто смирилась и ждала приговора.
Сандал рухнул на колени, продолжая сжимать возлюбленную в объятиях, и застонав, зарылся лицом в её волосы.
— Я ненавижу тебя! — простонал он, сминая в кулаке светлые локоны, и проклиная себя за то, что позволил нежности растопить сердце, вновь сделав его слабым и зависимым. — Ненавижу за то, что ты сделала!.. За то, что мучаешь меня всю жизнь!.. За то, что люблю тебя, Ната и не могу позволить тебе умереть… — он обнимал её, целуя слезинки на щеках и задыхаясь от ужаса при мысли, что мог её потерять. — Будь проклят тот день, когда я тебя полюбил! Будь я сам проклят за то, что всё ещё люблю тебя, Ната!..
***
— Нигар! — проводив дочь обратно на кухню и усадив завтракать, Беллор вернулся в свою комнату.
Послышалось тихое шипение, и из-за шкафа, извиваясь, выползла небольшая чёрная змейка. Проскользнув по полу, она замерла у ног Падшего и, подняв копьеобразную голову, уставилась на него своими глазами-бусинами.
— Прекрати эти игры, пока я тебе хвост не отдавил! — раздражённо заметил Беллор, угрожающе приподняв мысок ботинка.
— Ну-ну, попрошу без насилия! — послышался недовольный голос Карлика, после чего он сам материализовался в комнате. — Я что ли виноват, что приходится прятаться от твоей подружки, которая меня за три версты чует?
— Я принимаю твоё условие, Гин, — не ответив, перебил его Беллор. — Если поможешь спасти Нату и остальных, я попробую помочь тебе остаться в общине.
— Я знал, что у тебя доброе сердце, — Нигар ослепительно улыбнулся, на что Беллор лишь фыркнул.
— Хватит болтать! Говори свой план!
— А можно я свой дом рядом с вашими построю?
— Гин! — Беллор многозначительно сузил зрачки. Его кулаки сжались.
— Ладно, обсудим это после, — Нигар поспешно кивнул. — Сначала мой план… — он посерьёзнел и посвятил брата в детали всей предстоящей операции по спасению.
— Ты уверен, что это сработает? — выслушав брата, Беллор задумчиво мерил шагами комнату. — Уверен в Законе, о котором говоришь?
— Конечно, уверен, Белл, — Нигар криво усмехнулся. — Я ведь всю жизнь наблюдаю за Кланом. Могу поручиться, что Тадиэль знает про этот Закон, но он ни за что не вспомнит о нём на Суде. Сам подумай: Тадиэлю невыгодно заступаться за пленников и идти против большинства, требующего мести. Кроме того, Тадиэль не меньше других жаждет крови. Особенно теперь, когда Лайла при смерти.
— Нужно поговорить с Сандалом и Натой. Они должны узнать обо всём до Суда, чтобы понимать, как себя вести.
— Предоставь это мне, — жестом остановив брата, который уже направился к дверям, попросил Нигар. — Не нужно тебе лишний раз раздражать Падших, Белл. Все и так сейчас на взводе. Лучше побудь с Ориэлем. Выпейте кофе, поболтайте, а я всё устрою.
— Только не переусердствуй, — съязвил блондин, однако его фиалковые глаза чуть потеплели. Карлик лукаво ухмыльнулся, и тут же растворился в воздухе, оставив после себя лишь струйку чёрного дыма.
***
Сандал уже несколько часов неподвижно сидел в тёмной гостиной своего дома, устремив в пол безжизненный взгляд. Сил больше ни на что не осталось. Не хотелось ни есть, ни спать, ни просто шевелиться. Даже дышать уже не хотелось, но прекратить это бесполезное действие было не в его власти. Оставалось только ждать. Ночь кончится, и всё решится, так или иначе…
— Ну, как тебе понравился Ад? — внезапно раздался чей-то голос у него над ухом и Сандал подскочил. — Афаэл, небось, расстроился, что ты сбежал не попрощавшись?
— Я думаю, он даже не заметил, — Серафим пожал плечами, обернувшись к Карлику. — Где Арий, Нигар?
— В надёжном месте. Увидитесь завтра, на Суде, — Карлик обошёл Правителя и, взяв кресло, уселся напротив. — Я пришёл спросить, Сандал: ты хочешь жить?
— Собрался меня убить? — Серафим хмыкнул.
— Нет, это и без меня сделают. Я собираюсь тебя спасти, если ты не возражаешь.
— Зачем тебе это?
— Ну, скажем так: я почувствовал муки совести, и теперь они преследуют меня повсюду, никак не отвяжутся. Такое объяснение устраивает?
— Если ты пришёл покуражиться, то лучше уходи. У меня нет желания слушать всякий бред.
— А желание послушать, как спасти Нату и Ария у тебя есть? — Карлик прищурился, внезапно став совершенно серьёзным.
— Ты знаешь, как их спасти? — Сандал оцепенел. Его чёрные глаза озарил слабый свет надежды. — Или это очередная насмешка, Нигар?
— Я вообще-то редко шучу, Правитель, — Карлик откинулся на спинку кресла и положил ногу на ногу. — А чтобы развеять твои сомнения скажу: я здесь вовсе не из-за тебя. И я не стал бы спасать никого из Клана, не попроси об этом Белл.
— Так тебя Беллор прислал? — Сандал, казалось, удивился ещё больше.
— Нет, но он знает, что я здесь. И знает, что я задумал… Осталось выяснить только одно: ты хочешь, чтобы Ната и Арий жили или я зря трачу своё время?
— Конечно, я хочу их спасти, Нигар! — рявкнул Сандал, вскакивая с кресла. — Как ты можешь сомневаться в этом?!
— Ладно, тогда поступим так… — потерев ладони, Карлик окинул взглядом огромную гостиную. — Я тебе сейчас рассказываю, что нужно сделать, дабы Ната и Арий избежали наказания, а ты отдаёшь в моё распоряжение свой флигель… Разумеется, только до тех пор, пока я не обзаведусь чем-то поприличней, — уточнил он.
— Зачем тебе флигель? — Сандал даже опешил.
— А я, по-твоему, на собачку похож? Я на улице должен жить? — возмутился Нигар. — Или я так много прошу за жизнь твоих близких?!
— Ладно, получишь ты свой флигель! — Серафим нетерпеливо махнул рукой. — Давай ближе к теме!
— Вот это другой разговор, — Карлик удовлетворённо кивнул и улыбнулся. — Теперь слушай внимательно…
***
Увидев густую чёрную тень, внезапно появившуюся у стены, Ната взвизгнула и метнулась в угол комнаты.
— Т-с-с! — через мгновение чья-то уверенная рука легла ей на губы, плотно прижав и не давая издать больше не звука. — Молчи, глупышка, если не хочешь, чтобы Ария и Сандала завтра разорвали на твоих глазах! — раздался тихий шёпот, после чего тень приобрела вполне конкретный образ Нигара.
— Ты?! — оторопела Ната, прикрываясь стареньким одеялом, как щитом.
— Оу! Ты меня помнишь? — Карлик улыбнулся, за руку отрывая девушку от стены и довольно бесцеремонно подталкивая к кровати. — Сядь и не дёргайся! — шикнул он, когда Натаниэль попробовала упираться. — Я не насиловать тебя пришёл, а кое-что передать.
— Что передать? От кого?
— От Сандала, от моего брата и от себя лично, — когда Ната уселась, невозмутимо пояснил Нигар. — Слушай внимательно, потому что два раза повторять не буду. Во-первых, не стоит завтра на Суде дразнить и без того разъярённых ангелов. Поэтому, чтобы повысить наши шансы помочь вашей семейке, ты должна говорить лишь то, чему я тебя научу. Во-вторых, ты ни в коем случае не должна вмешиваться в то, что будет происходить! Никаких сцен самопожертвования, и воплей солидарности быть не должно, ясно?! Запомни: от того, как ты себя поведёшь, будет зависеть жизнь Ария и дорогого тебе Правителя. У нас всё под контролем, так что не вздумай умничать. Белл заверил меня, что ты сообразительная девочка — не разочаровывай его. И последнее… — Карлик наклонил голову на бок, внимательно разглядывая её лицо. — Ты безумно притягательна, крошка! — шепнул он, коснувшись ладонью её щеки. Ната отпрянула. — Но это так, отступление… Теперь сосредоточься на главном, и постарайся всё запомнить…
Похожие статьи:
Нет комментариев. Ваш будет первым!
 |
Добавить комментарий |
