Возвращение гоблина. Часть 4

17

 

Опасения сэра Джона не подтвердились, хвалёные суперагенты АНБ и Интерпола либо не сумели вычислить моё местопребывание, либо пренебрегли скромным буддийским монахом без единого биткоина в кошельке, ни одна легавая собака не кинулась на поимку «Одинокого волка». Оставленные скрытые камеры бесстрастно зафиксировали факт, что никто не поинтересовался, что за постоялец проживал в гостинице последние три дня, не искал в моём номере окурков сигарет в пепельницах и цветочных горшках, не снимал отпечатков пальцев или иных биологических следов. Короче, никто даже не почесался.

Да и Бэтмен им в помощь, этими «лыцарям» кинжала и черного плаща. Но, как говорится: «лучше перебдеть, чем недобдеть». Время, конечно, поджимало, но я двое суток почти безвылазно просидел в мотеле в двух кварталах от моей прошлой гостиницы перед планшетом, просматривая и прослушивая записи с камер видеонаблюдения. За это время Ингвар успел арендовать мощный внедорожник, пикап с вместительным кузовом и закупить всё необходимое оборудование для иностранных рыбаков, любителей «флай фишинга». Хотя, какой там нахрен «нахлыст», середина сентября – не сезон, ещё недели две, от силы три, и здесь, на северном Урале, с неба полетят «белые мухи», а речки начнут покрываться ледяной шугой. Но Ингвар в выборе «легенды» для посещения притоков и заводей верхней Вишеры, пожалуй, прав - хрен их знает, этих рыболовов-любителей, разве их поймёшь.

Кстати о «легенде», Ингвару, разумеется, досталась роль норвежского, чокнутого на рыбалке, путешественника, а мне его гида и видеофиксатора его рыбацких успехов и пойманных трофеев, для чего была специально закуплена всевозможная фото и видео аппаратура, в том числе и квадрокоптер с подвесной беспроводной видеокамерой.

Выехали затемно. На дорогу и «пристрелку» видео аппаратуры, включая освоение навыков управления квадрокоптером, ушло около семи часов. Вот, наконец, и высокая «парадная» стелла с гербом города и надписью Красновишерск.

В пяти метрах за стеллой грунтовая дорога и щит–указатель перед ней, баннер какого-то охотничьего заказника. Граффити, намалёванное на щите, буквально резануло меня по глазам.

- Твою ж ипона бога душу мать! - вскрикнул я, едва не вцепившись в руль¸ - Ингвар, тормози!

- Что случилось, мистер Волков? Какое ещё граффити? - удивлённо спросил Ингвар, остановив машину.

- Ингвар, мы же, кажется, договорились, что переходим на «ты». Поэтому, не мистер Волков, а Сергей. Просто Сергей, без всяких там «гер», «мусьё» и «мистер», - с ноткой раздражения высказался я.

- Хорошо, хорошо, просто Сергей. Так, что там насчёт граффити? – переспросил Ингвар.

- Сам увидишь, сдай назад, - сказал я.

Ингвар, косясь в правое боковое зеркало, задним ходом аккуратно сдал машину к городской стелле.

- Смотри, - сказал я, кивком головы указав на баннер заказника.

- Ты считаешь, что это не «мазня» какого-то местного сопливого тинэйджера, а «шедевр», принадлежащий кисти Бэнкси, - с любопытством разглядывая щит, попытался пошутить Ингвар.

Я поморщился, мне было не до шуток.

- Ах, да, ты же не видишь! Подожди, - сказал я. Отстегнув ремень безопасности и перегнувшись к заднему сиденью, я достал свою дорожную сумку. Порывшись в ней, нашел пластиковые анаглифные очки для просмотра стереофильмов.

- Надень очки, закрой правый глаз. И ещё, постарайся не принимать во внимание красные полосы и пятна, считай их фоном, подложкой что ли, - сказал я, протягивая Ингвару очки.

- Ни черта я… А нет, вижу! В нижнем левом углу – что-то похожее на стилизованное изображение головы какой-то птицы. Где-то я уже видел подобную картинку, - сказал Ингвар, рассматривая баннер.

- Головы ворона, - уточнил я, протягивая Ингвару свою зажигалку.

- Верно, рисунок почти один в один. Совпадение, ты полагаешь, не случайное? Ты думаешь, что это предупреждение тебе? Если этот рисунок оставили специально для тебя, тогда почему ты не знаешь, кто его оставил? И причём тут твоя бывшая контора? – забросал меня вопросами Ингвар.

- Ингвар, вот только не надо копаться у меня в голове. У меня там сейчас каша из различных версий и предположений, - с раздражением выдал я и, немного остыв, добавил, - Давай вместе всё обсудим, взвесим, так сказать, все за и против.

- Давай. Только ответь мне вначале на один вопрос. Как ты вообще сумел высмотреть этот рисунок во время движения, причём без очков? – спросил Ингвар.

- Отвечу – легко! Во-первых, я ожидал увидеть нечто подобное, а во-вторых, мне не нужны очки. Дело в том, что я дальтоник, цветоаномал, проще говоря. Основные цвета я, конечно, вижу, а вот различные их оттенки путаю. Например, раствор марганцовки для меня не бледно-розовый, а бледно-голубой. Поэтому рисунок на контрастном фоне, выполненный этими двумя цветами, воспринимается мной, как единое целое, а не двухцветной штрихованной «мазней». Конечно, дальтонизм для сталкера, хоть и небольшой, но недостаток. Например, указание на «двухэтажный зелёный дом», сужается для меня до просто «двухэтажного дома», хрен его знает насколько он зеленый, для меня зелёный - это цвет листьев на деревьях, а не цвет «зелёнки» из аптечки. А вот мой друг и напарник Бритва придумал, как этот недостаток превратить в преимущество. Он разработал технику «письма», как он её называл - «хромо-крипто-графику», с помощью которой он оставлял в зоне знаки и надписи, понятные исключительно мне.

- Значит, это Бритва оставил тебе этот знак, - то ли спрашивая, то ли утверждая, задумчиво высказался Ингвар.

- Нет, не значит. Да, техника «письма» похожая, очень похожая, но в том, что этот рисунок оставил именно Бритва, я сильно сомневаюсь. Видишь, ворон что-то высматривает. Теперь вместо правого закрой левый глаз и внимательно рассмотри верхний правый угол щита, - предложил я.

- Вижу, похоже на пиктограмму футболиста. Ты думаешь, что этот рисунок оставил для тебя твой друг Гарринча, тот, что помогал тебе покинуть Украину? – спросил Ингвар, сняв очки.

- Посуди сам. Эту зажигалку я нашёл в кармане куртки трупа сталкера, когда возвращался из Зоны после того, как расстался с сэром Джоном. Зажигалку я показывал Гарринче, тот её признал. Она действительно принадлежала сталкеру по кличке Крук, что по-украински означает ворон. Бритва тоже мог видеть эту зажигалку, так как был куратором Крука. Но мог он её видеть только у живого Крука, о том, что тот гикнулся в зоне, а я её найду у трупа, он знать не мог. Теперь про технику цветного «письма» - Гарринча был близким другом и «правой рукой» Бритвы, который и мог рассказать о ней Гарринче, - пояснил я.

- Хорошо, пусть рисунок оставил твой друг Гарринча. Но что-то тебя тревожит, – сказал Ингвар.

- Вот это меня и тревожит. Какого черта Гарринча делает в Красновишерске и на кой ляд он оставляет мне предупреждение о своём присутствии в городе?! - вспылил я.

- И ещё тебя тревожит мысль, что Гарринча не тебе помогал покинуть Украину, или – не только тебе, а ещё и Конторе или Интерполу, для того чтобы потом с твоей помощью выйти на след Бритвы, - высказался Ингвар.

- Глупости всё это, – отмахнулся я.

- Вот теперь я не понял?! - удивился Ингвар.

- Как же тяжело с тобой, Ингвар. Ты читаешь все мои мысли подряд, без разбору, - выдал я.

Ингвар, вопросительно уставившись на меня, молчал.

- Хорошо, я поясню. Понимаешь, глупые мысли приходят в головы абсолютно всем, но умные люди их не высказывают вслух.

- А вот мне «твоя мысль» не кажется такой уж глупой, я бы не стал сбрасывать её со счетов. По крайней мере, она хоть как-то объясняет: «на кой ляд» Гарринча оставил для тебя предупреждение, - возразил Ингвар.

- Вот что, Ингвар. Если ты не против, я сейчас выйду из машины, покурю и сам, понимаешь, сам, немного подумаю, - высказался я.

- Хозяин-барин, - усмехнувшись, сказал Ингвар.

Я вышел из машины, закурил и принялся расхаживать вдоль обочины. Подумать действительно было о чём, в голове роились десятки взаимоисключающих мыслей. После третьей сигареты, кроме ловли Гарринчи на живца, ничего толком так и не надумав, я вернулся в машину. Ингвар, прикрыв глаза, казалось, дремал. Я показал ему высунутый язык. Ингвар, не открывая глаз, фыркнул в ответ. Трудно привыкнуть, что тебя и закрытыми глазами видят насквозь, я не смог сдержать смех.

- Ладно, шутки в сторону. «Предупреждён, значит, вооружён». Вот что, Ингвар, я думаю нам надо в корне поменять «легенды», - сказал я, отсмеявшись.

- Что ты предлагаешь поменять? – спросил Ингвар.

- Всё! Я буду российским рыболовом-любителем, путешествующим автостопом. А ты – профессиональным оператором, снимающим фильмы о дикой природе. Изначально мы не знакомы, познакомимся на речке или в гостинице. Я займусь поисками Бритвы, ты же сможешь отслеживать и даже прослушивать меня с помощью маячка, а Гарринча, я думаю, найдётся сам собой, - предложил я.

- «На живца и зверь бежит», - размышляя вслух, высказался Ингвар.

- Ну да, примерно так. «Флай фишинг», своего рода, - подтвердил я.

- Хорошо, - после минутного раздумья согласился Ингвар, - Как будем действовать?

- Ты меня подбросишь до ближайшей автобусной остановки, там я выйду. После чего я доберусь до церкви «Петра и Павла». Ты же тем временем заселишься в гостиницу «Вишера» в заказанный для тебя люкс и приступишь к моему мониторингу. Я после церкви тоже направлюсь в гостиницу. Если ничего не случится, встретимся вечером в кафе-баре гостиницы, а дальше по обстоятельствам, - предложил я.

- Про твоё появление в гостинице понятно, на месте Гарринчи я бы взял все гостиницы города под наблюдение. А вот про церковь я что-то не понял? – высказался Ингвар.

- Понимаешь, - замялся я, - Есть на моей совести один неоплаченный должок. Я давал себе слово поставить свечу в церкви за упокой души Ворона и не выполнил. А он меня уже второй раз выручает. Вот я и подумал, пока есть такая возможность, надо сходить в церковь.

Ингвар взял с торпеды машины очки и протянул их мне. Я покрутил головой:

- Оставь себе, тебе очки могут пригодиться.

- А ты сможешь без очков нарисовать что-то подобное, - Ингвар указал на баннер заказника.

- Я? Нет. Ни в очках, ни без них. Не придумали ещё таких очков, которые бы мне позволили видеть краски так, как их видите вы. Ладно, заводи мотор, поехали, - подытожил я.

 

 

18

 

Уже через пару часов, после того, как я расстался с Ингваром, я передумал служить наживкой для «нахлыста». Передумал, разумеется, не просто так, а в силу открывшихся новых обстоятельств. Поэтому, отыскав городской телефон-автомат, я дозвонился до гостиничного люкса Ингвара, и, когда тот снял трубку, попросил его приехать к церкви Петра и Павла. Приехать, не особо так торопясь, но и не слишком мешкая, то есть засветло.

Ожидая Ингвара, я сходил в церковь и наконец-то поставил свечку за упокой души Ворона. Ещё одну благодарственную свечу я поставил к иконе Николая Чудотворца. По своим религиозным убеждениям я, скорее, православный атеист, и в бога начинаю верить разве что, когда над головой «грянет гром» или начнут свистеть пули, осколки мин и гранат. Вот в такие минуты я и обращаюсь к небесам с мольбой: «Смилуйся, Николай Угодник - яви чудо. Спаси мя и сохрани». И надо признать, ещё ни разу он меня в своей милости не оставил.

К ограде церквушки подъехал джип. Ингвар вышел из машины, подошел ко мне и спросил:

- Что случилось, Сергей?

- Ещё одно граффити, - указал я глазами на сторожку церкви.

Ингвар посмотрел на рисунок, потом вынул из нагрудного кармана анаглифные очки и всмотрелся в граффити через них.

- Ничего не понимаю, по-моему, рисунок монохромный, - сказал Ингвар, снимая очки.

- Дело не в цветах, а в самом рисунке, - ответил я.

- А что в нём не так? Синий прямоугольник, а внутри на светлом фоне синий же крест. Если бы на стене сторожки русской церкви были бы нарисованы масонские символы или, к примеру, звезда Давида, я бы удивился. А тут и так всё ясно, простой православный крест. Почему бы ему тут не быть? - спросил Ингвар.

- Крест не совсем правильный. Видишь, верхняя короткая планка слегка наклонена влево? – ответил я.

- Ну, я не знаю, по-моему, вполне канонический православный крест, просто рука с баллончиком у художника слегка дрогнула, вот линия и вышла косо, - высказался Ингвар.

- В общем-то, рисунок действительно канонический, но не в православной среде, а в среде уголовной. Такой крест, наколотый в виде перстня, на одном из пальцев рук я видел у Бритвы. А означает он: «Судим за убийство», – поведал я.

Ингвар надолго задумался или сделал вид, что задумался, а сам по своей всегдашней привычке копается в «мусорной куче» моего подсознания, пытаясь выловить «жемчужное зерно» истины, случайно обронённое мной. Как знать?

- Гарринча тоже видел этот «перстень» на пальце Бритвы, почему ты считаешь, что этот рисунок на сторожке оставил не он, а именно Бритва? Поясни, – попросил Ингвар.

Так и есть – покопался! Но не сильно глубоко или «мусорная куча» моего подсознания довольно больная.

- Поясню, но тогда придётся начать издалека. Помнишь, я тебе рассказывал, что получил на главпочтамте в Подгорице на своё имя письмо до востребования? Так вот, в письме была только фотография мужика в рыбацком костюме на фоне реки Вишера у Чувальского камня и обёртка от безопасного лезвия. С обёрткой понятно – это вместо подписи – Бритва. И мужика я узнал – это старинный кореш Бритвы из Красновишерска, который помогал нам с Бритвой избавиться от джипа перед походом Вишерский заповедник. А вот сам конверт меня привел в замешательство. Судя по штемпелю на конверте, письмо было отправлено с главпочтамта Москвы, но отправитель был мне совершенно неизвестен. Там значилось: г. Москва, ул. Моршанская 102. Шезменче Нетот Федотович, - начал рассказывать я.

- Сергей, а не сильно ли далеко ты начал, я что-то не понимаю, как то письмо связано этим граффити? - прервал меня Ингвар.

- Не сильно, потерпи. Попав домой, порылся и в Яндексе и ничего не нашёл. Моршанская улица в Москве действительно есть. Не улица даже, а улочка, в ней от силы домов 20. А вот, Шезменче – человек Никто, полная бессмыслица, таких фамилий не бывает. Ладно, говорю себе, главное я выяснил – надо разыскать кореша Бритвы Николая в Красновишерске, он-то меня и выведет на самого Бритву. Вот только, как мне его разыскать, если мне известно только его имя и город? А что если адрес отправителя - это ребус? Что если начать читать его с конца? Тогда «Нетот Федотович» – это присказка: «Федот, да не тот». Это насчёт города, может быть речь идёт не о Москве, а о Красновешерске? Запросил Яндекс-карты – Моршанской улицы в Красновишерске не было. Хорошо, остаётся ещё фамилия, а что если разложить её на части – «Ше змен че», то есть замени «ш» на «ч». Единственная «ш» есть в названии улицы, тогда её следует читать, как Морчанская. Глянул в Яндекс, действительно такая улица в Красновишерске есть, а по номеру 102 в Яндекс-картах числится «коттеджный посёлок». Ну, думаю, это уже кое-что – круг поиска сужается. И вот, на подходе к этой церкви моё внимание чем-то привлёк щит с информацией о церковном благотворительном фонде, я даже сразу и не понял чем, просто какое-то смутное подсознательное беспокойство. Решил подойти ближе и разобраться в своих ощущениях. И тут на стене сторожки я увидел это граффити, меня, как током прострелило – всё сразу встало на свои места! - закончил я.

Ингвар, недоумённо глядя на меня, молчал.

- Да ты сам посмотри – кивнул я на щит, - Почтовый адрес церкви Петра и Павла, как и у коттеджного посёлка: ул. Морчанская 102. Бритва своим ребусом и этим граффити точнёхонько вывел меня на Николая.

- На сторожку,- уточнил Ингвар.

- На Николая, - упрямо возразил я, - Я зашел в сторожку, там сидел неизвестный мне мужичок, но на стене висела фотография, на которой какой-то батюшка благословляет Николая. Я спросил мужичка, мол, как мне найти Николая, я в прошлом году приезжал к нему на рыбалку, вот я и в этом году приехал. А он мне, мол, отрыбалил наш Николай в этом году – лежит в больничке посёлка Весл с переломом шейки бедра.

Ингвар опять надолго задумался. Интересно, на этот-то раз о чём? Я же ему вроде всё рассказал.

- Так ты полагаешь, что Гарринча – это «живец», а «рыбак» кто-то другой? – спросил Ингвар.

Докапался-таки, эльфов сын! Я ведь старался даже не думать об этом, хотел приберечь свои выводы напоследок, так сказать, в качестве сюрприза.

- Молодец, зришь в корень! Посуди сам, допустим, Гаррича приехал в Красновишерск по собственной инициативе, или Бритва вызвал своего друга себе на подмогу. Тогда зачем, Гаррича оставляет мне предупреждение о своём присутствии в городе, причём, таким образом, о котором знает ограниченный круг людей, как говорится: «раз, два и обчёлся». Вывод - его принудили сюда приехать на отлов меня и Бритвы, причём его непременно пасут, и ему об этом известно. А Гарринче это не нравится, настолько не нравится, что он рискнул оставить мне графическое предупреждение, - высказался я.

- Кто принудил, как вычислили город? - спросил Ингвар.

- А вот этого я не знаю, может быть, Интерпол, а, скорее всего, моя бывшая контора – в ней-то досье на Бритву, пожалуй, поточнее будет. Знаю, что «нахлыст» надо оставить на потом, сейчас мы Гарринче вряд ли чем поможем. Я думаю, нам надо прямо сейчас отправиться в местный аэропорт, нанять там вертолёт для перелёта в посёлок Вёлс, навестить в больничке Николая и выйти, наконец, на Бритву, - подытожил я.

 

 

19

 

Видавшая виды старая дюралевая лодка «Казанка», влекомая новеньким японским потужным подвесным мотором «Ямаха», третий час скользит по водной глади вначале самой реки Вёлс, а затем и какого-то её правого, безымянного, во всяком случае, для «Яндекс-карт», притока. Уже более часа перестали попадаться встречные лодки рыбаков и охотников. Далековато, однако, забрался вглубь тайги мой друг Бритва.

«Он не знает умных слов. Он считает Вас за козлов», - навязчивые мотивчик и слова из одной песенки, раз за разом прокручиваются у меня в мозгу. Нет, эти слова не про моего друга Бритву. Просто сегодня с утра меня чего-то переклинило на еврейские песенки, сначала «7:40», а потом и вот этой. А чего удивляться, бытие определяет сознание - большую часть своей сознательной жизни я пробыл в «записных иудеях», тут и «Хава нагила» кажется с детства родной.

Вчера вечером Ингвар в целом одобрил мой новый план. Вот только немедленно отправляться в аэропорт и лететь на ночь глядя в посёлок Вёлс он посчитал нецелесообразным - попасть ночью в больничную палату Николая, не наделав излишнего шума, вряд ли удастся. Потом, как он выразился, пришлось бы приложить много усилий, чтобы «погасить волны». Кроме того, ночевать вдвоём в машине он тоже посчитал нерациональным, мол, он прекрасно проведёт ночь в своём «люксе» (кто бы сомневался), откуда, кстати, он по телефону и зафрахтует на завтра вертолёт. Вот такая у Ингвара «рациональная», я бы сказал, «эльфийская» тактика и стратегия моей защиты.

«Но зато мой друг лучше всех играет блюз», - Ингвар, сидящий на носу лодки, с хитрым прищуром глянул в мою сторону. Похоже, не мне одному приходится эту песенку слушать. Не, ну не нравится, пусть не слушает. Моей вины в этом нет, эти песенки - это всё «игры разума», на уровне подсознания, так сказать. Единственный способ избавится от одной навязчивой песни – это начать напевать другую, но пока ничего подходящего по случаю на ум не приходит.

Хотя… Если рассуждать логически, Ингвар и есть тот самый «мой друг». В своём деле он действительно мастер, «Spellsinger» или «певец заклинаний», ничего не скажешь. Не знаю, что за «магию» использует Ингвар, но он действительно владеет «стихией воздуха». Помнится, на таможне в Одессе, под взглядом Ингвара воздух возле камер видеонаблюдения начинал искрить коронными разрядами типа «огней святого Эльма», зачастую, приводя к коротким замыканиям в них, к тому же невесть откуда в воздухе возникал туман, который, мгновенно охлаждаясь, покрывал изморозью объективы камер. При этом окружающих Ингвара людей мало беспокоил выход камер из строя, всё их внимание было приковано к самому Ингвару. А на меня вообще никто не обращал внимания, смотрели, как на пустое место. Как потом пояснил Ингвар, это был простой «отвод глаз». Но я думаю, что на самом деле, кроме «ельфийского наваждения» Ингвар отлично владел ещё и, как он выразился, «примитивным гоблинским мороком», просто не хочет мне в этом признаваться.

Точно такую же штуку Ингвар проделал сегодня утром в аэропорту Красновишерска, и мы в 7:40 (а вот и причина первой навязчивой песенки) вылетели на вертолёте в посёлок Вёлс. Уверен, что ни обслуживающий персонал аэропорта, ни пилоты вертолёта не запомнили сопровождающего Ингвара попутчика, не удивлюсь, если они и вовсе не упомнят, был ли у него попутчик.

В больничке посёлка Вёлс опять пришлось ожидать примерно ещё около часа, пока главврач закончит обход пациентов и медперсонал выполнит назначенные им процедуры. Как же мне надоело сначала ждать, а потом нагонять. Но Ингвар, разумеется, и в этот раз был прав – суетиться не стоило, этот лишний час ожидания, конечно же, ничего не решал. Наконец пожилая угрюмая медсестра проводила меня в палату к Николаю. Я слегка опешил, вначале я его даже не узнал. Николай лежал в шестиместной палате в окружении других, но менее калечных пациентов. Сам же он с головы до ног был в бинтах и гипсовых повязках, руки и ноги его покоились на растяжках с отвесами. Открытыми от бинтов были только лицо и кончики пальцев рук. Да, не так я себе представлял перелом, пусть даже и шейки бедра. Заготовленные заранее приветственные и ободряющие слова застряли у меня в глотке.

А вот меня Николай узнал сразу, обрадовался и поприветствовал неопределённым именем - «долгожданный друг» (и это правильно, мало ли под каким именем я мог появиться), и, как бы предотвращая излишние вопросы, довольно бодрым для его плачевного состояния голосом изложил такую историю. Мол, в горах, сам знаешь, иногда случается оползни (спрашивается, откуда мне это знать, альпинизмом я не страдаю). Ждали они меня с Андреем (по крайней мере, Андрей тут под своим собственным именем), ждали и, не дождавшись, отправились на рыбалку без меня (какая ещё, на хрен, рыбалка в горах), и Николая и ещё одного бедолагу угораздило попасть под селевой оползень. Слава Богу, Андрей не попал под завал, откопал их и, вызвав по спутниковому телефону вертолёт, доставил в больничку. А мне Андрей будет рад. В обед придет двоюродная сестра Николая, Ольга, муж которой, Степан, и переправит меня к Андрею в его рыбацкое становище.

Короче – мутная история, похоже на сказочку для посторонних ушей. Оставалось только дожидаться двоюродную сестру. Ингвар к очередному ожиданию отнёсся философски, мол, что ж, подождём (твою мать, а хрен ли ему не подождать, при средней продолжительности жизни эльфов в семьсот пятьдесят лет, что ему эти полтора-два часа).

Ингвар, криво усмехнувшись, вновь глянул на меня. А что, что не так? У всех свои недостатки, у меня - это внутренний голос, моё эго - циник и правдоруб. Пусть Ингвар привыкает. Идеальных друзей не бывает, он и сам-то не подарок.

Ольга ничего существенного к рассказу своего брата не добавила, так, причитанья, слёзы и что-то невразумительное про «Сорни най» и родовое «лягушачье» проклятие. Я насторожился, упоминание «Сорни най» или «Золотой бабы» меня сильно обеспокоило. Куда это ещё мой друг Андрюха вляпался? Золото – это серьёзно, местные «чёрные старатели» за золотишко не только ноги и руки могут переломать, но и башку открутить. Хотел расспросить Степана, но тот от моих расспросов отмахнулся, мол, успокойся, всё это чушь «лягушачья», бабкины сказки. Не стоит слушать бабьи россказни. Ну, не повезло мужикам, вот и всё, всяко бывает.

Всяко бывает, видишь ли. Успокоил, называется. И вот уже третий час Степан везёт нас на моторной лодке по реке куда-то вглубь уральской тайги. Сидит на корме, правит лодкой и молчит, как партизан. И не курит. Мутный он, однако, этот Степан, поди, и водку не пьёт, не иначе кулугур. Слышь, Ингвар, ты бы покопался в голове этого «партизана», интересно, о чём он там так упорно молчит?

Ингвар повернулся ко мне, хотел что-то сказать, но ничего не сказал, передумал. Тоже, наверное, придерживается принципа: «Если можешь не сказать – не скажи». А вот, кстати, и песенка в тему:

«И лампа не горит. И врут календари. И если ты давно хотела что-то мне сказать. То говори. Любой обманчив звук. Страшнее тишина... И что-то там ещё… Не помню нихрена».

Степан сбросил ход и свернул в мелководную то ли протоку, то ли старицу. Протока петляет меандром несчётными поворотами. За очередным поворотом над лесом показалась струйка дыма, должно быть, от костра. Неужто конец путешествию?! Я, перекинув свою «Сайгу» за спину, достал из чехла фотоаппарат с длиннофокусным объективом и оглядел берега. Так и есть, метрах в двухстах впереди на правом высоком берегу, густо поросшим лопухом и кустарником, средь вековых сосен показался сруб с плоской покатой бревенчатой крышей покрытой дёрном, узкими проёмами, как бойницы, окон и печной трубой сложенной из булыжника. Ничего себе «рыбацкое становище», настоящий Блок-Хаус. В таком легко можно отбиваться не только от медведя или рассохами, но и от людей.

Из сруба, наверное, на звук лодочного мотора, с охотничьим карабином в правой руке вышел в таком же, как у Степана, рыбацком костюме и болотных сапогах бородатый мужик, левую руку он приложил козырьком ко лбу и принялся рассматривать лодку (вот это правильно – не люблю я, когда меня рассматривают через оптический прицел). Кто это, очередной родственник Николая и проводник к Андрею или ещё кто? Я увеличил «зумм» на максимум, сомнений не осталось - это был сам Андрей. Зарос-то, как – бородища-то, как у справного сибирского мужика. Впрочем, он же уроженец этих мест, он и есть сибирский мужик.

«Сапог» мотора начал чиркать о дно, Степан заглушил мотор, поднял «сапог» над водой, взял в руки багор и поднялся в лодке в полный рост. Орудуя багром, как шестом, направил лодку к берегу. Как только лодка ткнулась носом в прибрежный песок, мы с Ингваром поднялись и спрыгнули на берег, Степан остался в лодке. По тропинке, ведущей к срубу, уже без карабина спускался Андрей.

- Сергей, будь осторожен. У этого человека нож в рукаве, - в полголоса предупредил меня Ингвар.

- Это же Брива, - рассмеялся я, - Вот, к примеру, камень у него за пазухой меня бы сильно насторожил, а нож в рукаве - это для него нормально. Ты только не пугай его почём зря.

Я пошел навстречу к Андрею.

- Здравствуй, «долгожданный друг», я уже не чаял тебя снова увидеть, - сказал Андрей, подойдя ко мне. В голосе Андрея мне почудились нотки то ли упрёка, то ли удивления.

- И я рад тебя видеть снова. Обнимемся что ли, брат? - ответил я.

Мы пожали руки и крепко обнялись. Надо же, я определённо был растроган, не ожидал я от себя такой сентиментальности. Чтобы не выказать своего смущения, сказал:

- Кстати, я снова Сергей, но на этот раз не Бирюков, а Волков. Пойдём, я познакомлю тебя с моим новым другом, – сказал я и, припомнив свои первые впечатления об Ингваре, добавил, - И вот ещё что, я сразу тебя хочу предупредить, не думай, никакой он не стриптизер и не «голубой».

Сергей гоготнул, видать, я правильно понял его косой и, как мне показалось, несколько брезгливый взгляд в сторону Ингвара.

- Познакомитесь. Эльф Ингвар (грешен, не удержался, воткнул «эльфа»). Андрей, тот самый Бритва, - представил я своих друзей друг другу. Андрей был определённо удивлён крепостью пожатия тонкой, холёной руки Ингвара.

После знакомства Андрей зашел в воду по колено, подошел к корме лодки и протянул для рукопожатия руку Степану:

- Здорово, Степан. Как там Ольга, как дети? Как Николай?

- Здоров, здоров. Да всё путем. Николай идёт на поправку, - ответил Степан, пожимая руку Андрея.

- Останешься до утра? Есть хариус горячего копчения, только что приготовил, и кедровочка найдется, - предложил Андрей

Степан, сощурившись, посмотрел на солнце и, немного помедлив, ответил:

- Нет, пожалуй. Лодка пойдёт налегке, к тому же вниз по течению, до темноты, думаю, успею добраться до посёлка. Разбирайте свои манатки, и я погнал.

Андрей перекидал из лодки на берег нам с Ингваром рюкзаки и сумки. Степан взялся за багор. Андрей столкнул нос лодки с прибрежного песка. Мы с Ингваром помахали руками отплывающему Степану.

- Ну, прошу к моему шалашу, - шутливым тоном предложил Андрей, подойдя к нам. Подхватив баул, привезённый Степаном для него, двинулся вверх по тропинке. Мы с Ингваром разобрали свои вещи и двинулись вслед за ним.

Сруб Андрея, сложенный из замшелых брёвен, несмотря на свою явную старость, вызывал уважение. Одна дверь из тёсанных дубовых досок, окованная железными полосами и скобами для солидного засова, чего стоила. Внутри Блок-Хауса имелось две просторных комнаты. В первой комнате располагался массивный стол с лавками, во второй русская печь и нары вдоль стен. В таком срубе могло запросто и без стеснений разместиться с полдюжины человек, если не больше.

- Нихрена ж себе «шалаш»! Андрей, откуда в непролазной тайге такие хоромы? – не удержался я от вопроса.

- Вначале прошлого века здесь располагалась пушная фактория, но река пробила себе новое русло. Старое русло, превратившись в старицу, обмелело. Баркасы и баржи больше не могли подходить к фактории, и её забросили, - ответил он.

Выставив на стол литровую бутылку кедровой настойки с кружками, плошки с соленьями и вкусно пахнущую копченую рыбу, Андрей пригласил нас с Ингваром к столу. Перебрасываясь тостами и шутками, мы выпивали и закусывали. Андрей долго крепился, но всё же, не выдержал - первым обратился ко мне с вопросом:

- Ну, рассказывай, где ты был всё время после нашего последнего телефонного разговора, что делал?

- Если кратко, тогда так: помнишь, я со слов папы Карло рассказывал тебе о существовании «бессмертных», шотландских горцах? – начал я и, выдержав небольшую театральную паузу, продолжил, - Так вот, разыскивая тебя, я вышел на Гарринчу. Он-то и свел меня с шотландским лордом, сэром Джоном Макгрегором. А этот лорд, как потом выяснилось, оказался не только, вернее, не просто «горцем», то есть «светлым дварфом», но и единокровным братом нынешнего короля шотландских гоблинов. Являясь в тоже время министром короля по особым поручениям, сэр Джон разыскивал в Чернобыльской зоне отчуждения Теди. Оказалось, что наш Теди, приходится гоблинскому королю внучатым племянником в третьем или четвертом поколении, точнее не могу сказать. Кроме того, волею судеб, Теди является наследным принцем шотландских гоблинов. Понимаешь, а мы его вместо шотландских гор закрячили в пермскую тайгу к Стуканцам? Но, то ладно, тут нашей вины нет, мы тогда просто не знали.

- Но вернёмся к нашим баранам. Далее мы с сэром Джоном посетили в «зоне» падре Карло, который, между прочим, сказал, что Теди ему во сне сообщил, что его друг Бритва обещал вытащить его из клана Стуканцов. Как тебе это?

- А вот выходя из «зоны», я допустил оплошность и чуть не попался в лапы Интерпола. Выбраться из передряги и из Украины в Молдавию мне помог Гарринча. Но в Молдавии я снова попал под наблюдение Интерпола и, я думаю, Ватиканских спецслужб тоже – к тому моменту они располагали уже несколькими, довольно сносными для опознания, моими фотороботами. Добравшись до Подгорицы и получив на почте весточку от тебя, я скинул со своего хвоста наружку и ушел на нелегальное положение.

- Вот... Далее встал вопрос, как мне добираться из Подгорицы к тебе в Красновишерск? По суше для нелегала очень хлопотно и долго – слишком много границ пришлось бы преодолеть. Тогда морем, с албанскими контрабандистами через Тирану и Одессу в Украину, а там, через Донецк в Россию. Связался с сэром Джоном, сообщил ему о своих намерениях, чтобы он знал, где меня искать в случае чего. Тот предложил свою помощь, вернее помощь своего друга – Ингвара, у которого есть морская яхта. Я согласился. Так я попал в Одессу, оттуда двинул в Донецк.

- В Донецке пришлось немного задержаться, повоевать трохи. Мне крайне не понравились обстрелы укробадерлогов из миномётов, «Смерчей» и «Градов» мирного населения городов и селений. Провоевал я недолго, вплоть до перемирия, а дальше у меня начались сложности с контрразведкой ДНР, меня заподозрили в работе на израильский «Моссад», пришлось уходить в Россию.

- До Ростова добрался без приключений, там выяснилось, что связи у меня с сэром Джоном больше нет. Отправился в Пермь поездом, попутно воспользоваться резервным каналом связи с сэром Джоном через Ингвара. В Перми ко мне присоединился Ингвар, его прислал сэр Джон для моей защиты и ещё, я думаю, чтобы мы с тобой не наломали дров, пытаясь самостоятельно вытащить Теди из клана Стуканцов. Вот и вся история, брат.

Андрей долго молчал, переваривая услышанное, а потом, критически глянув на Ингвара, неожиданно спросил:

- Так ты хочешь сказать, что Ингвар тоже из «бессмертных»?

- А разве я не сказал? – деланно удивился я, - Да, он тоже из «бессмертных», только из других. Он - эльф, светлый эльф.

Андрей зашелся заливистым заразительным смехом. Мы с Ингваром не смогли удержаться и рассмеялись вслед за ним. Наконец, отсмеявшись, Андрей с серьёзным лицом вкрадчиво спросил:

- Серый, а с огнедышащими драконами ты дружбу часом не завел?

- Не верит, покажи ему, - обратился я к Ингвару, припомнив показанную им мне «зелёную собаку».

- Люди истребили драконов, а если точнее, мыслящих ящеров, в конце третьего, вначале четвёртого века «нашей эры» по вашему летоисчислению, разумеется. Последнего убил некий добрый христианин, Йорген, позже причисленный людьми, в том числе и за это, к лику святых, - то ли в шутку, то ли в серьёз выдал Ингвар.

- Вы имеете в виду святого Георгия, Георгия Победоносца? – с ноткой удивления в голосе спросил Андрей.

- Вот именно. Драконов не стало, остались только их домашние декоративные «драконовы собачки», и поныне бережно сохраняемые тибетскими монахами. Кстати, у меня с собой есть одна такая, - Ингвар полез в карман куртки и вынул из него свернувшуюся в кольцо, как мне вначале показалось, красную ящерицу. Ингвар положил «ящерицу» на стол, она развернулась, встала на четыре когтистые лапки и расправила над собой перепончатые крылья. Это был настоящий усатый красный дракон, точно такой, как его изображают на старинных китайских картинках, только маленький. Ингвар стал почесывать дракончику чешуйчатую голову, дракончик стал изгибать спину и «мурлыкать», как кот. Андрей, не веря своим глазам, попытался коснуться дракончика указательным пальцем. Дракончику это не понравилось, и он изрыгнул навстречу пальцу Андрея клубящийся пламенный сгусток. Андрей от неожиданности дёрнулся назад и свалился с лавки. Когда я, хихикая, помог Андрею сесть на лавку, дракончика уже не было. Вместо него на столе стояла зажжённая бензиновая зажигалка. Довольный своей шуткой Ингвар, ехидно улыбаясь, не спеша закрыл крышку зажигалки.

- Хорошо, верю. Я так понимаю, это был «морок»? – спросил Андрей Ингвара.

- Бери выше, это было «наваждение», настоящее эльфийское «наваждение», - с ноткой гордости в голосе за Ингвара ответил я.

- Ладно. Вот что, давай, расскажи всё ещё раз, с самого начала и со всеми возможными подробностями, - предложил Андрей.

Я взял в руку бутылку и, поплескав в ней остатки настойки, констатировал:

- Нет, брат, на историю со всеми подробностями такого количества явно не хватит. Может быть, вначале ты расскажешь свою, - предложил я.

- Да какие проблемы? - фыркнул Андрей. Он поднялся, сходил во вторую комнату и, пошарив под нарами, извлек «четверть».

- Этого хватит? – ехидно улыбаясь, спросил Андрей, ставя бутыль на стол.

- Боюсь, что «этого» будет больше, чем достаточно, и мы не услышим сегодня, твою историю, хотя бы кратенько, - возразил я.

- Да ты начинай, а там посмотрим, - предложил Андрей, разливая настойку по кружкам.

Покорно выдохнув, я опрокинул в горло содержимое своей кружки. Переведя дух и закусив жменькой капустки, я принялся рассказывать подробно всё с самого начала.

 

 

20

 

Стрёкот пулемётной очереди в отдалении вырвал моё сознание из цепких лап сна. Бандерлоги прорвали фронт и теперь обходят с флангов?! Нервно дёрнувшись, я свалился с нар на пол вместе с овечьим тулупом, которым укрывался ночью. Вокруг царил полумрак, только тусклый узкий луч света из амбразуры едва-едва подсвечивал противоположную бревенчатую стену блиндажа. Выпутавшись из тулупа, я стал шарить вокруг себя. Оружия нигде не было. Чёрт возьми, где я, что за блиндаж, почему я без оружия? Пулемётный стрёкот раздался ближе.

- Твою мать, крыша едет конкретно! – тихо выругался я вслух, понемногу приходя в себя. Какой нахрен блиндаж, какие бандерлоги? Я в срубе моего друга Бритвы посередь уральской тайги, и это не пулёметная дробь, а стук обычного пёстрого дятла по стволу высохшего дерева.

В срубе я был один. И хорошо, что один – никто не видел моей паники, никто не видел, каким психопатом я стал. Кстати, а где все?

Поднявшись, подобрал тулуп и положил его на нары. Двинулся к выходу. Открыв дверь, остановился на пороге, зажмурившись от яркого, отнюдь, не раннего утреннего света.

- Проснулся? И здоров же ты, брат, спать, чисто пожарник. Умывайся и подгребай под навес, я ушицу сварганил, - вместо приветствия сказал Андрей, проходя мимо меня.

- За «пожарника» ответишь, - буркнул я в ответ. И вслед добавил, - Надо говорить «пожарный».

Умойся, говорит. Что он хотел этим сказать, что я беспробудный пьяница и выгляжу соответственно? Я ощупал пальцами лицо. Да, лицо слегка помятое, но мешков под глазами вроде нет. Надо продумать «шпильку» для Андрея и проехаться по его пьянству. Впрочем, умыться всё равно надо.

Я сходил к реке, умылся. Когда я поднялся к срубу Андрей и Ингвар уже седели на лавке под навесом за сколоченным из досок столом и хлебали деревянными ложками из деревянных же мисок наваристую уху. Взяв свободную миску, я наполнил её половником из котелка ухой и пристроился на лавочке рядом с Андреем.

Когда с ухой было покончено, Андрей сходил к костру и принёс металлический чайник с заваренным в нём пахучим чаем, приправленный какими-то местными травами. За чаепитием я и задал вроде бы невинный вопрос Андрею:

- Ну, может быть, ты продолжишь свой рассказ?

- А я уже начинал? Что-то я не припомню. И на чём же я остановился? - спросил Андрей.

- Да, ты прав, фактически ты и не начинал. Вчера под конец нашей «вечери» ты начал припираться, всё пристал к Ингвару чтобы он ещё раз показал тебе «наваждение». А потом тебе вообще стало некогда, забыв, что это всего лишь иллюзия, стал дрессировать «зелёную собаку», учил её подавать лапу и голос, - на полном серьёзе выдал я и, выдержав небольшую паузу, добавил, - Что ты на меня уставился? Так всё и было. Не веришь мне? Спроси Ингвара, у него просто нечеловеческий метаболизм, он никогда не пьянеет, потому всё и помнит.

Андрей повернулся и посмотрел на Ингвара. Тот фыркал, стараясь сдержать смех. Лицо Андрея расплылось в улыбке.

- Брехло собачье, приколист! Не было ничего такого, - сказал Андрей повернувшись ко мне.

- Ну, вот опять начал припираться: «Было, не было». Ты рассказывать-то будешь или нет?

- Буду. Значится так, - начал Андрей и, немного помолчав, видимо, собираясь с мыслями, продолжил, - Как мы и планировали, я готовился бесследно исчезнуть посредством дайвинга во время летнего отдыха на одном из курортов Кипра. Для осуществления этой затеи я привлёк специалистов киевской фирмы «Алиби», которые занимаются оказанием «специфических» туристских услуг. Я им объяснил свою задумку, мол, мне нужен розыгрыш, я должен якобы «пропасть без вести», во время погружения с аквалангом. Пропасть эдак на недельку, мол, хочу посмотреть, как поведут себя мои «халеи», две дочери и жена с падчерицей. В задачу фирмачей входило заранее подготовить мне в районе погружения запасной акваланг (свой я планировал сбросить), подводный скутер, морской катер и неприметное бунгало на берегу подальше от курортной зоны. Мол, а наблюдением за моими наследничками займутся иные специалисты.

- Разумеется, я не собирался отсиживаться целую неделю в бунгало, через неделю я бы уже загорал на пляже курорта Сутоморе. И вот в конце Мая отзвонились фирмачи, мол, всё готово: виза на Кипр, номер в отеле курорта Пиргос, бунгало на берегу и всё необходимое оборудование. Вылет чартером из Киева на Кипр через три дня. Я по случаю отбытия в отпуск закатил небольшой банкет в своем ресторане для друзей и близких, благо дело было в субботу.

- Вечером, после ресторана, основательно подшофе возвращаюсь на своей машине в коттеджный посёлок. Не доезжая до посёлка буквально пары-тройки километров, вижу на обочине чёрный Мерседес с киевскими номерами и немного впереди УАЗик ДАИ. Трое гражданских о чем-то спорят с одним даишником, второй не спеша шарит по багажнику Мерса, третий машет мне жезлом, мол, остановится на обочине. Я ещё обратил внимание, на ремне за спиной у него короткий штурмовой пистолет-пулемёт, а не «калаш», как у наших. Думаю, что за дела, что здесь делают залётные? Всех местных я знаю, да и они мой Лексус с «блатными» номерами знают, как облупленный. Вот так нагло останавливать меня на дороге наши бы не решились. А я пьян, что делать, надавить на газ? А что это даст – всё рано догонят. Ладно, думаю, надо остановиться, откуплюсь. В крайнем случае, заберут права, ну и что, через три дня они мне и нафиг будут не нужны. Съехал на обочину, слегка опустил стекло и заглушил мотор. Сижу в машине, жду.

- Не торопясь подходит мордатый сержант, лениво представился, попросил предъявить права. Я опустил стекло ниже и подал ему свои документы, тот не спеша их полистал. Потом идиотский вопрос о наличии у меня наркотиков, оружия или взрывчатых веществ. Я так это с издёвкой (не удержался, пьяный был) отвечаю, мол, ничёго нема - дома забыл. Сержант ноль внимания на мою издёвку, попросил открыть багажник. Я нажал кнопку, сержант пошел к открывшемуся багажнику. Я вышел из машины и пошел вслед за ним, думаю, как бы он мне туда чего не сунул. Сержант флегматично оглядел, считай, пустой багажник. Ну, думаю, вот теперь самое время предложить мне надышать в алкотестр энную сумму «американских президентов», а он, заметив в дальнем углу багажника аптечку, попросил показать её содержимое. Я слегка вспылил, мол, что тут, мать твою, происходит? Что он там надеется в ней найти? А сержант сделал шаг назад, передвинул пистолет-пулемёт на ремне из-за спины на грудь и цедит мне сквозь зубы: «Уважаемый, будьте так любезны, покажите, пожалуйста, содержимое вашей аптечки».

- Делать нечего, думаю, надо подчиниться, а то стрельнёт ещё, мало ли. Потянулся рукой за аптечкой. В это время с двух сторон двое молодых парней в штатском схватили меня под локти, прижали к багажнику и ловко заковали мои руки в наручники, а третий стал шмонать мои карманы, фалды пиджака и штанины брюк.

- Наконец, закончив шмон, меня отпустили. Я повернулся. Это были те самые «гражданские», которые якобы спорили с даишниками. Подходит четвертый, этот постарше и, похоже, главный тут у них. Я обратился к главному, мол, клоуны, кто вы такие, и что вам надо? Главный суёт мне под нос удостоверение Интерпола. Объявляет меня задержанным. Интересуется, надо ли мне объяснять причину задержания? Нет, говорю, не надо, и так всё понятно, за управление машиной в нетрезвом виде, иначе, чем ещё может заниматься доблесный Интерпол в нашем убогом захолустье. Главный хохотнул, говорит, мол, это хорошо, что понятно, вот и поедем на «освидетельствование».

- Двое парней сопроводили меня под руки до Мерса, усадили на заднее сиденье, уселись сами справа и слева. Главный уселся на переднее кресло справа от водителя. Мерс развернулся, и мы покатили по направлению к городу. УАЗик ДАИ остался возле моего Лексуса, видимо дайцы пытались его завести. А вот хрен им в грызло, без отпечатка большого пальца моей правой руки у них ничего не выйдет.

- Едем. Размышляю. Если это Интерпол, то это серьёзно - Кипра не будет. Наверно, захватили кого-то из моих курьеров, и тот раскололся. Теперь меня буду долго и нудно крутить на «контрабанду артефактов».

- А если это не Интерпол, а действительно «клоуны ряженые» с фальшивой ксивой? Как-то неуважительно они ко мне отнеслись, что с того, что я пьян, где ОМОН, где Автозак, руки и те сковали не за спиной, а спереди? Что, если это люди из конкурирующей конторы, схватили кого-то из моих курьеров и тд и тп. Впрочем, и в этом случае с Кипром я тоже пролетаю.

- Уходить надо, по любасу надо уходить! Стал жаловаться конвоирам на тугие наручники, мол, руки затекают. Те отвечают, мол, потерпишь. Отвлекая внимание, я начал канючить чтобы отпустили, предлагать взятки, угрожать высокими связями и последующими карами – имитировал обычный пьяный базар. При этом, ёрзая и делая вид, что растираю затекшие запястья, незаметно расстегнул запонку, вытянул её из рукава сорочки и зажал между пальцами. Дождавшись поворота на подъеме насыпи к мосту, я извернулся и воткнул штырёк застёжки запонки в горло водителю. Водитель дёрнулся и не удержал машину на повороте, она пробила ограждение дороги и полетела с насыпи вниз. Я, вцепившись двумя руками в ремень безопасности главного, старался сгруппироваться и поглубже вжаться между кресел. Машина ударилась о землю передним левым колёсом и, подпрыгивая и кувыркаясь вдоль продолной оси, полетела дальше.

- Кувырков было три или четыре, может больше, я не помню, на какое-то время я потерял сознание. Очнулся, машина стоит на четырёх колёсах. Двое «интерполовцев», тех что спереди, лежат в отключке на подушках безопасности. Конвоир, что слева, еле дышит, голова вся в крови. Справа конвоира вообще нет, его выбросило из машины в оторвавшуюся дверь. Времени шарить по карманам в поисках ключа от наручников не было - могли подъехать давешние дайцы. Я забрал из наплечной кобуры соседа пистолет и выбрался из машины. Оказавшись снаружи, я изловчился и, выстрелом из пистолета, перебил цепочку соединяющую наручники. Более не мешкая, бросился в лесопосадку, далее по болоту, примыкающему к реке, двинулся в сторону развалин промзоны.

- Есть у меня один бзик, да и не у меня одного, сам знаешь, у многих кто, прошел «зону» - заранее готовить запасные нычки и схроны. Был у меня в промзоне такой схрон, и даже не схрон, а целый бункер. Туда я свёз многое из того, что не мог взять с собой на Кипр. Оружие там, кое-какие неучтённые и особоценные артефакты, ну, разумеется, кое-какой налик в разных валютах и продукты, мало ли что. Вот, к своему бункеру я добрался после полуночи, а утром оттуда связался с Гарринчей.

- Гарринча смог ко мне выбраться только после обеда. Сообщил, что за мной действительно охотится Интерпол, вначале они хотели захватить меня по-тихому, но после моего побега они поставили на уши всех правоохранителей города, включая военных. Интерпол инкрементирует мне не «контрабанду артефактов» из «зоны», а разбойное нападение и грабёж итальянских туристов, и похищение ватиканского священника.

- Гарринча вывез меня на конспиративную квартиру и связался с центральной конторой, те обещали помочь. Через неделю прибыл курьер из Минска, привез для меня белорусский паспорт и водительские права.

- Но курьеров было не один, как я понял опосля, а два. Мог и вовсе не узнать, дело случая. Местные менты за хорошее вознаграждение, разумеется, организовали для меня свободный коридор, и я спокойно выехал из города на старенькой неброской иномарке Гарринчи. Выехав из города, подумал, раз я еду на машине, то могу кое-что и прихватить из моего схрона. Свернул в промзону, но едва я спустился в свой бункер, как моя машина взлетела на воздух. Гарринча подложить мне бомбу не мог, однозначно. Значит, был второй курьер, который умудрился оснастить машину Гарринчи магнитной миной с таймером. Так что, далее выбираться мне пришлось пёхом и на попутках. Вот собственно и вся история, Серый, - закончил своё повествование Андрей.

- Андрей, а ты в курсе, что Гарринча сейчас находится в Красновишерске? Причём он сам, похоже, находится «под колпаком», он об этом знает и ему это, крайне, не нравится. При въезде в город на дорожном баннере он оставил хромо-графическое предупреждение для меня, – спросил я.

- Про Гарринчу знаю, его прислала для переговоров контора. Я пока с ним не встречался, попросил людей походить за ним, надо выяснить, кто сидит у него на хвосте. История с бомбой имела продолжение. Добравшись до Луганска, я из одного Интернет-кафе выложил в свободный доступ на Яндекс-диск архив расширенного годового отчета «Южного крыла». Ссылочку на архив и ключ для его распаковки отослал в центральный офис конторы. По сути своей этот архив в своем роде тоже «бомба». Ведь в нём содержатся сведения о людях, адресах явок, маршрутах и объёмах контрабанды. Попади этот архив вместе с ключом в руки компетентных органов, и на «Южном крыле» можно будет ставить большой жирный крест.

- Контора молчала два дня, а на третий на мою электронную почту пришло письмо от самого гендиректрора. В письме он приносил свои извинения за произошедший инцидент, мол, начальник отдела внутренней безопасности, превысив свои полномочия, не выполнил прямого указания руководства, к тому же выказал вопиющие некомпетентность и непроффесионализм. На текущий момент он «уволен». Контора готова обсудить размер компенсации за причиненный моральный вред. Надеется на дальнейшее деловое сотрудничество

- Как видишь, сложилась патовая ситуация, я остаюсь в штате, «уволить» меня контора никак не может – где гарантия того, что после моей смерти, ключ к архиву не выложит в сеть кто-нибудь из моих друзей. Я выложить ключ тоже не могу – тогда точно отыщут и грохнут. Остаются переговоры, нужно попытаться выторговать условия «почётной отставки». Вот такие дела, брат, - закончил Андрей.

- Я так понимаю, белорусские документы остались у тебя на руках. Почему тогда ты вышел с Украины в Россию, например, не через Сумы или Харьков, а через Луганск, это же лишний крюк? – спросил я.

- А я и не планировал выходить из Украины, я хотел, дожидаясь связи с тобой, осесть именно в Луганске. У меня там друган живет, корешок ещё с «малолетки».

- Вот говорят, что чужой войну не бывает. Бывает, ещё как бывает. Насмотрелся я на последствия обстрелов Луганска войсками ВСУ, включая ракетные удары штурмовой авиации, на убитых женщин и детей. Противно стало за себя. Я, здоровый мужик ничего не делаю, в кабаках и шалманах водку пьянствую, да блядей трахаю, а вокруг гибнут ни в чём неповинные люди. Решил идти в ополчение. Спросил другана, примут ли меня те в свои ряды с белорусским паспортом. А он мне палец у виска крутит. Говорит, мол, ты совсем с глузду съехал, какой белорусский паспорт? Ты сначала татуировки сведи. Твой паспорт у тебя на пальцах в виде перстней выколот. Контрразведка по ним в раз вычислит кто ты такой и откуда. Лаве у тебя есть – ешь, пей, гуляй. Что тебе ещё надо? Ну, а если уж совсем невмоготу сидеть без дела, айда к нам в бригаду, нам как раз водила нужен. Вокруг Луганска десятки покинутых людьми деревень и посёлков, сотни, если не тысячи, брошенных со всем скарбом домов – бери, не хочу.

- От такого предложения мне и совсем стало тошно. Я, конечно, душегуб и уркаган в прошлом, но менять масть, становится мародером мне было западло. Поэтому-то я и уехал в Россию, в Красновишерск. Тут меня помнят, и смену паспорта на белорусский я легко смогу объяснить, мол, женился, и чтобы скрыть прошлые судимости взял фамилию жены. Вот такая, грустная история, брат, - закончил свой рассказ Андрей.

- Да, брат, от судьбы не уйдёшь… - согласился я и, немного помолчав, спросил, - Слушай, Андрей, а что у вас с Николаем приключилась, какая на хрен ещё рыбалка в горох?

- А вот это интересная история, действительно интересная. Сейчас расскажу.

Андрей полез в нагрудный карман куртки и вынул и него желтоватого цвета овальный, размером с ноготь большого пальца, пупырчатый самородок. Катнув его ко мне по столу, Андрей спросил:

- Помнишь эту прошлогоднюю находку?

- Конечно, помню, этот золотой самородок ты нашёл на берегу озера в тот день, когда мы провожали Теди к Стуканцам, - ответил я.

- Извини, брат, это я тебя, шутки ради, хотел развести, что это золотой самородок. Сам-то я был уверен, что это «обманка», минерал Пирит – не могло же быть, чтобы золотые самородки просто так валялись на земле, ладно бы там, где не ступала нога человека, а то вблизи шахты. Думал потом втюхать его тебе в качестве «дорогого» подарка, но побоялся, что ты, узнав правду о «золоте дураков», не оценишь шутки и обидишься. А потом и вовсе решил оставить его себе, так сказать, в качестве сувенира на память о той поездке к «лягушачьему озеру».

- Прости, перебью. Почему вдруг «лягушачьему»? - спросил я Андрея.

- Почему? Ну, это я сам для себя его так окрестил. Присмотрись к этому самородку, по форме он чем-то похож на лягушонка.

Я покрутил самородок. При опредёлённом ракурсе он действительно походил на карикатурное «нецке» пучеглазого лягушонка. Я передал самородок Ингвару чтобы тот тоже на него глянул.

- Анна что-то говорила о «лягушачьем проклятье» - сказал я, припомнив разговор с сестрой Николая

- Вот, вот. Я к этому и веду. Примерно месяц назад мы с Николаем сидели возле дома Анны, поджидали, когда с вахты вернётся Степан. Я полез в нагрудный карман куртки и вместе с сигаретами и зажигалкой вынул этого «лягушонка». Николая мой сувенир чрезвычайно заинтересовал, он попросил его рассмотреть. Я дал, чего ж не дать. Николай повертел его в руках, взвесил на ладони и спрашивает, мол, откуда у тебя это «лягушачье золото». Я ему, почти не соврав, отвечаю, мол, нашел в предгорьях северного уральского хребта на берегу горного озерца с красивым водопадом, когда рыбачил с другом Сергеем там прошлым летом.

- А не было ли вблизи озерца рудника или шахты? - спрашивает меня Николай.

- Как же, - отвечаю, - Был там рудник, только очень старый и лет сто как заброшенный.

- От моего ответа Николая прямо затрясло, лицо его побелело, а лоб покрылся испариной. Он быстро сунул мне в руки моего «лягушонка», как будто тот ожог ему пальцы. Анна, присутствовавшая при этом разговоре, тоже сошла с лица, начала креститься и шепотом читать «Отче наш», смотря при этом на меня, как на того самого «лукавого искусителя».

- Я, признаться, и сам немного опешил от их реакции, молча, переводил взгляд с одного на другого. Наконец, когда они немного пришли в себя, спросил, мол, друзья, что случилось, в чем собственно дело? В ответ Николай предложил пойти в дом и выпить водки. Только «хлопнув» полстакана, он начал рассказывать. Начал он издалека, с семейного придания. Попробую пересказать, как смогу.

- В конце позапрошлого века один из предков Николая, кстати, его полный тезка, занимался охотой на пушного зверя, добывал соболя и куницу в предгорьях северного Урала. Однажды возвращаясь на свое зимовье, он сделал привал на берегу небольшого горного озера с замёрзшим водопадом. Собирая валежник для костра, он на склоне горы случайно нашёл выход золотоносной жилы. Ему даже удалось при помощи ножа наковырять несколько самородков.

- А летом он, сколотив артель из десяти человек, вернулся к тому озеру. Старатели соорудили на берегу озера себе хибару для проживания, построили у ручья ступенчатые лотки для промывки породы, начали рубить штольню, разрабатывая золотую жилу. Стали мыть золото. Но однажды к их хибаре вышел бродяга, как он потом сознался, беглый каторжник. Он рассказал, что заплутал в тайге, не смог выйти к реке, чтобы сплавится по ней на плоту. Загибался от голода и лихорадки на близлежащих низинных болотах. Его там подобрал старик шаман из коми, который проживал вместе с внуком на островке в самом центре болот. Отвёл к себе, подлечил, подкормил и вывел его к этому озеру, к людям.

- А ещё бродяга рассказал, что в ритуальной хижине шамана он видел ту самую «Сорни най», о которой все местные бают. «Золотую бабу» высотой в метр, сложенную из золотых самородков, и стал подбивать старателей ограбить старика.

- Мнения старателей разделились. Одни были двумя руками «за», они, в отличие от каторжника, ничем не были обязаны старику шаману, совесть бы их потом не мучила. А каторжника совесть и так не мучила, по причине отсутствия таковой. Вторые считали, что связываться с шаманом – себе дороже, ещё нашлёт какую-нибудь порчу. Каторжник же убеждал их, что нательный крест и крестное знамение завсегда защитят от злых духов шамана. Предок Николая был тоже против, мол, есть рудник с золотой жилой, что ещё надо, от добра добра не ищут. На что каторжник отвечал, мол, «золотой рудник» - это хорошо, он есть и никуда от старателей не денется. Но горбатясь в нём с киркой и лопатой с рассвета и до темна, старатели до осени не намоют и десятой доли от того, что, можно взять за раз. Были и сомневающиеся, мол, сходить-то оно, конечно, можно, но шляться по болоту в поисках хижины шамана не зная троп – себе дороже. Но каторжник склонял их на свою сторону, клятвенно заверяя, что он тайно размечал тропу, когда старик выводил его к озеру, и он без труда её сыщет.

- Спорили до хрипоты, дело едва не дошло до мордобоя. Как результат, большинством голосов предка Николая лишили атаманства, а новым атаманом, теперь уже разбойничьей ватаги, стал беглый каторжник.

- Новый атаман распорядился так: к жилищу шамана пойдут не только ватажники, но и все супротивники, мол, нужны носильщики, золота там так много, что одним ватажникам его с болота не вынести.

- Каторжник действительно без труда вывел всех к стойбищу шамана. Но, во-первых, на стойбище шаман был один, внук его бесследно исчез, а, во-вторых, в ритуальной хижине шамана не было никакой «Сорни най».

- Атаман пришёл в ярость, лютовал, но старик, несмотря на допрос с пристрастием, упорно молчал, не говорил, куда он спровадил внука и где спрятал «Золотую бабу». Ватажники начали роптать. Для того чтобы развязать язык старику, атаман набросил на него аркан и скинул в болото. А вот не надо было этого делать, шаман заговорил. Он воззвал к «Нюр-Чуд», духу-хозяину болот, обернулся огромной зелёной лягушкой, выскользнул из аркана, нырнул и скрылся в болотной тине. Но прежде чем нырнуть, он проклял и рудник, и озеро возле него, и всех старателей и их потомством до седьмого колена включительно.

- Старатели были напуганы, крестясь, молили Пресвятую деву о защите, а чтобы как-то умилостивить и «Нур-Чуд», утопили в том же болоте каторжника. Но это не помогло, по видимому, духу-хозяину болот этого было мало. При выходе с болот шедший последним оступился и сошёл с тропы, его засосало в зыбун, он утонул в считанные секунды, спасти его не смогли.

- Но на этом злоключения старателей не кончились. По возвращению на рудник старатели узнали, что произошел «горный удар», крепи штрека не выдержали, и его дальнюю выработку завалило. Когда они расчистили завал и установили новые крепи, их ждал новый «удар», но уже другого свойства - золотая жила ушла, а вместо золота пошло вот это «лягушачье золото», или как его сейчас называют – платина.

- Позволь, платина вроде серебристо-белого цвета, - возразил я, недоверчиво глянув на «лягушонка».

- Так и есть, но даже небольшая примесь золота в сплаве, придает платине золотистый оттенок, - ответил Андрей.

- Тогда я не понял про новый «удар»? – воскликнул я.

- Платина местным рудознатцам была известна давно, но в конце позапрошлого века она была фактически бесценным, в прямом смысле этого слова, бросовым металлом. Разве что изредка, при недостатке свинца, ей использовали в качестве дроби для охотничьих ружей. Долгое время платина не имела устоявшегося названия, это предок Николая окрестил её «лягушачьим золотом».

- Так вот. Время шло, самородки «лягушачье золота» прямиком шли в отвал, а намытые крупицы золота не оправдывали затраченных на них усилий. Кроме того, участились несчастные случаи среди старателей, три из которых закончились смертельным исходом. Первый старатель был задавлен на заготовке крепей для шахты стволом срубленного им же дерева. Второго задрал медведь, вышедший из тайги к хибаре старателей. А третий утонул в озере. Причем третью смерть никак нельзя было расценить беспечностью или оплошностью старателя, потому что озерцо, по истине, можно было называть «лягушачьим» - воды по всей его площади в основном было по колено, а в самом глубоком месте глубина не превышала полутора метров.

- Когда утопленника вытащили из воды, с одним из старателей случилась истерика, он кричал: «Не хочу быть пятым, отдайте мою долю, я немедленно ухожу». Когда он немного успокоился, то пояснил насчёт «пятого». Над всеми кто побывал в стойбище шамана, висит «лягушачье проклятие», если не покинуть проклятый рудник, «Нур-Чуд» убьёт всех. Он уже убил четверых, причём он убивает в обратной последовательности, он начал с последнего покинувшего стойбище, потом убил ещё троих следовавших впереди последнего, а собственно «он» шёл пятым с конца.

- Сотоварищи долго его уговаривали остаться, убеждали, что между смертями старателей нет никакой связи, разрозненные несчастные случаи, а последовательность смертей – это просто случайное совпадение. В конце концов, всё же уговорили не уходить, на ночь глядя, остаться до утра.

- А утром они нашли его возле хибары мертвым с выпученными глазами и перекошенным от ужаса лицом. Тут уж и самые стойкие поверили в смертоносность «лягушачьего проклятия». Наскоро собрались и покинули рудник. Вот такое семейное предание, брат, рассказал мне Николай.

- М-да, «Сорни най», «Нур-Чуд», «лягушачье проклятие» - это скорей уж не предание, а притча, - высказался я.

- Разумеется, притча, - согласился Андрей, - Притча о человеческой «неблагодарности», «жадности» и «глупости». Но вместе с тем это и предание – «лягушачий рудник» был. Дед Николая понял это, когда, ремонтируя крышу избы, нашёл на чердаке старую охотничью сумку своего прадеда, в которой, кроме прочего, был полый коровий рог, заполненный платиновой дробью.

- Было это уже в середине прошлого века. К тому времени платина из разряда «бросовых» перешла в разряд «драгоценных» и «ювелирных» металлов, а грамм платины стал стоить, чуть ли, не в полтора раза дороже грамма золота.

- Пять лет дед Николая уходил на поиски рудника у «лягушачьего озера», и каждый раз возвращался с пустыми руками, а на шестое лето он не вернулся вовсе. После деда в семье осталась самодельная карта, на которой были обозначены места, где рудника точно нет. Оставались на карте и немногочисленные «белые пятна». По стопам деда пошли вначале дядя Николая, а потом и отец, и оба однажды не вернулись из тайги. В результате на семейной карте осталось только одно «белое пятно». Так что, Николай примерно знает, где находится «лягушачье озеро». Но, говорит: «Я с тобой туда «на рыбалку» не пойду, и не проси, потому что я и есть «седьмое колено» своего предка».

- Но вы всё-таки туда пошли, - констатировал я.

- Пошли, - подтвердил Андрей, - Вообще-то я собирался сходить туда с тобой, а не с Николаем. Дело в том, что последние пару месяцев мне стали снится странные, очень реалистичные сны. Мне снился Теди. Насколько я смог разобрать его немецкую тарабарщину, ему там плохо, он хотел вернуться домой и просил у меня помощи. Гоблин его знает, сон это или не сон, а, может быть, Теди может через сон общаться? Чтобы проверить это, надо было повидать Теди.

- Во сне я, конечно же, обещал ему помочь. Но одно дело сон, а другое явь. Если, при всех «магических» возможностях Теди, его насильно удерживают в клане стуканцов, то какими возможностями должен располагать я, чтобы помочь ему покинуть клан? Поэтому я ждал тебя, надеялся, что вместе мы что-нибудь придумаем.

- И вот, спустя неделю после разговора с Николаем в доме Анны, он прикатывает ко мне сюда на лодке Степана, и с ходу задаёт вопрос, мол, какие у тебя планы на «платиновый рудник». А какие у меня планы? Нет у меня никаких планов! Говорю ему, мол, то, что рудник платиновый, я узнал от него же только неделю назад. И это знание меня сильно напрягает: «Многие знания – многие печали». Если местные «чёрные старатели» узнают, что я знаю о существовании неизвестного им «платинового рудника», то моя жизнь не будет стоить и «ломаной полушки». На что Николай мне и говорит, мол, вот и следует отдать рудник, причём отдать в руки правильного авторитета, ты же, вроде, хотел заиметь российский загранпаспорт, за рудник паспорт тебе сделают – сто пудов. И я, говорит, с тобой к руднику пойду. Я тогда грешным делом подумал, заболел человек, ещё неделю назад его от одной мысли о «лягушачьем озере» всего трясло, а теперь из-за «золотой лихоманки» совсем страх потерял. Спрашиваю его тогда без обиняков прямо в лоб, мол, а какой твой в том интерес, хочешь войти в долю к авторитету? А он мне, мол, да, хочу, хочу долю малую, но не себе лично, хочу чтобы, в случае обнаружения рудника, авторитет пожертвовал деньги на реконструкцию церкви Петра и Павла в Красновишерске «И обчеству благость, и предкам моим память». Вот такой «казус вивенди» приключился, брат, - сказал Андрей и снова замолчал.

- «Случай из жизни», говоришь? А вот Степан сказал: «Всяко бывает». Как это? Как Николай вообще умудрился попасть под оползень, он что, в штольню рудника полез? - поинтересовался я.

- Не совсем так. Заручившись моим согласием, Николай отправился в Красновишерск. Там он, используя прошлые криминальные связи, вышел на крутого авторитета, курирующего нелегальную добычу и сбыт золота. Наше предложение по поводу платинового рудника авторитет посчитал достаточно интересным, а условия вполне приемлемыми. Для организации предварительной разведки он снабдил нас необходимым оборудованием, зафрактован вертолёт и отрядил спеца по геологии и горному делу. Метеопрогноз на первую декаду Сентября был достаточно благоприятным, поэтому второго числа ранним солнечным утром мы вылетели на поиски рудника. Но погода стала портиться прямо на глазах, небо закрыло низкая облачность, а на земле поднялся туман. Несмотря на это, через два часа лёта мы отыскали «лягушачье озеро» и высадились из вертолёта на его берегу примерно в полукилометре от рудника.

- Туман сменился моросящим дождём. Василий (геолог авторитета) и Николай отправились к отвалам породы шахты, а я остался на хозяйстве - ставил палатку, распаковывал вещи, готовил обед. Сварганив на скорую руку похлёбку из бичпакетов и тушёнки, я вышел из палатки, чтобы окликнуть своих сотоварищей на обед. А дальше дежавю. В одном из снов Теди показал мне жутковатую картинку. Из-за струй водопада вышел, похожий на каменного великана из детских мультиков, трёхметровый каменный монстр, тело его и голова и все члены были сложены из, непонятно как скреплённых, речных булыжников и осколков горных пород. Помню при этом голос Теди, он несколько раз повторил: «Дроу, ауфпассен». Ауфпассен – это и без перевода понятно - «берегись» или «опасайся», а Дроу, видимо, название этого монстра.

- А в тот раз я увидел этого самого Дроу вживую. Он вышел откуда-то из глубины горного кряжа на скальный карниз, под которым в кучах отработанной породы копошились Николай с Василием. Немного постояв на карнизе, он вдруг бросился с карниза вниз головой. Ударившись об склон, он рассыпался каменной лавиной, которая обрушилась на моих друзей.

- Я, окаменев от ужаса, стоял столбом. Время шло, монстр не восстанавливался, должно быть убился. Ну, убился и убился, а мои друзья могли быть ещё живы. Я бросился им на помощь. Первым я откапал Василия, он несильно пострадал: лёгкоё сотрясение головного мозга, ссадины и ушибы. Откопал и Николая, он тоже был жив, но его сильно поломало. Сгонял в палатку за верёвками и, нарубив тесаком жердей в ивняке, наложил Николаю шины на руки и ноги. Потом на волокуше оттащил его к палатке. Василий к тому моменту немного очухался, сам доковылял до палатки. Я вызвал по спутниковому телефону вертолёт, и через пару часов мы покинули «лягушачье озеро».

- Вот такая вышла экспедиция, рассчитывали на неделю, а управились за один световой день – Василий с Николаем насобирали целый кисет платиновых самородков. У меня, конечно, полный облом – пещеру за водопадом, а она там, безусловно, есть, я не исследовал и с Теди не повидался. По поводу Дроу не берусь судить, где реальность, а где иллюзия и сны, мало ли, на что способны гоблины. И насчёт «лягушачьего проклятья», есть оно или нет, не знаю? Николай хоть и покалечился, но остался жив.

- Самого Дроу вы не видели, - включился в разговор, молчавший до того Ингвар, - И он вас тоже, иначе б вас не было в живых. Дроу – это самоназвание Тёмных эльфов. То, что вы видели - это порождение Дроу, называется «Каменный голем». Вся биосфара, в той или иной степени, пронизана торсионными полями Земли, истекающими из её литосферы. Воспользоваться торсионными полями, несложно, не такая уж это крутая «магия». Я, например, могу заставить игральную кость выпасть гранью с нужным мне номером, могу осадить или заставить прыгать дальше шарик рулетки. Могу просто поднять в воздух небольшой предмет. Вот смотрите.

Ингвар перевёл взгляд на «лягушонка», тот, стал подниматься и, медленно вращаясь, завис над столом на уровне глаз. Ингвар не спеша протянул руку, забрал «лягушонка» и положил его обратно на стол.

- Другое дело «Каменный голем». Ливитировать, к примеру, тонну земли или камней, придать ей определённую форму и заставить совершать некие действия - это величайшее «магическое» искусство. На овладение этим искусством по своим собственным секретным методикам у Дроу уходит не один десяток лет. Очевидно, что вы столкнулись с боевым магом некромансером одного из высших левелов. К тому же, не факт, что он тут сам по себе, возможно, он на службе у стуканцов, но не исключаю и обратного. И не знаю, что хуже. В сложившихся обстоятельствах возвращение Теди представляется мне весьма и весьма проблематичным, - добавил Ингвар.

- Почему с некромансером? – спросил я.

- Некромансер работает с неживой природой. Он может убить противника или даже союзника обычной боевой «магией», например, шаровой молнией, а потом поднять труп, превратив его в неустрашимого, не боящегося ран и увечий воина-ассосина, уничтожить, которого можно, разве что испепелив.

- Андрей, Степан говорил, что у тебя есть своя лодка с подвесным мотором, – спросил я.

- Есть, а тебе зачем? – в свою очередь спросил тот.

- Я думаю, нам с Ингваром надо съездить в поселок Вёлс, надо связаться с сэром Джоном, обрисовать ему, так сказать, сложившуюся ситуацию, - ответил я.

- А зачем ездить, у меня есть спутниковый телефон, по нему можно хоть позвонить, хоть в интернет выйти, - ответил Андрей.

- Отлично! Тащи его сюда. Ингвар, свяжется с сэром Джоном, расскажет ему, что у нас и как, - воскликнул я.

- Подождите, Андрей. Спутниковый телефон нам без надобности. Во-первых, я не знаю его номер, а во-вторых, после провала его «суперзащищенного» сайта, сер Джон, внял моим увещеваниям, он больше не будет полагаться на вашу электронную «магию», на все эти ваши интернеты, чаты, аски и скайпы, - сказал Ингвар, остановив, поднявшегося из-за стола Андрея.

- Как не знаете номер телефона, у вас что, с ним вообще нет никакой связи?! - удивлённо воскликнул я.

- А зачем мне телефон для связи с сэром Джоном? При необходимости, я всегда могу связаться с ним при помощи «ментального шара». Подождите здесь, я сейчас принесу, - сказал Ингвар, подымаясь и направляясь к избе.

- Серый, поясни, есть закавыка, или мне просто кажется? Один «бессмертный», в частности Ингвар, себя позиционирует как просто Ингвар, при этом другого «бессмертного», он величает «сэром». В чём прикол, они же вроде друзья, и расы у них разные? – спросил Андрей, когда Ингвар отошёл от стола достаточно далеко.

- Я тоже заметил такой казус и даже спросил об этом Ингвара. Он ответил, мол, это обусловлено разницей их социального статуса и многолетней привычкой. С самим Ингвором всё просто – он «Ингвар сын Ингвара», его отец был рядовым воином-лучником, а в мирное время просто пастухом, поэтому никаких дополнений к его имени по статусу не полагается. С сэром Джоном всё сложней. Он «светлый Дварф». Для людей он лорд шотландского клана Макгрегоров, оттого и «сэр». А для «бессмертных», он сын короля шотландских гоблинов, пусть и не наследный, но принц крови, значит, «принц» или «ваше высочество». Так вот, в моих устах слово «сэр» звучит, как дань традициям, а в устах эльфа - это своего рода насмешка над полукровной. Хуже « сэра» только «ваша светлость». На заре их юности, когда они только познакомились, у Ингвара и принца Джона были трения на почве социального статуса, отсюда и, как это сейчас принято называть, «тролинг» в именах. А когда они пообвыкли друг к другу и, больше того, стали друзьями, им стало плевать на то, кто кого как величает. Привычка – вторая натура. Так что не парься по поводу их имён и титулов, они межу собой уже давно разобрались.

Тем временем Ингвар вернулся к навесу. С собой он принёс нечто завернутое в красный бархат. Положив его на стол, он развернул края бархата. Нечто оказалось полупрозрачным мутноватым размером с грейпфрут шаром горного хрусталя. Ингвар подхватил его кончиками пальцев рук и, уперев локти в стол, поднял шар на уровень своих глаз. Мы с Андреем, затаив дыхание, сидели, смотрели на шар, но с ним ничего не происходило. И это всё, и это и есть «сеанс связи»? У меня в мозгу зародилось сомнение, а не мистификация ли всё это? Но я отмёл это сомнение прочь – Ингвару это не надо, он и так мог показать нам всё, что хочешь и не хочешь. Я глянул на самого Ингвара, лицо его было напряжено, лоб покрылся каплями пота.

Я, уже смирившись с мыслью, что больше ничего интересного не произойдёт, отвернулся от шара, но тут Андрей толкнул меня в бок, мол, смотри. Я глянул на шар, внутри шара стали происходить изменения. Он становился белее прозрачным, а его муть стала собраться в струйки «сигаретного дыма», которые, причудливым образом закручиваясь, заклубились внутри шара.

Сколько длился «сеанс связи», сказать не берусь, всё это время я, как загипнотизированный, просидел, наблюдая за танцем «сигаретных дымков». Наконец их танец замедлился, они постепенно истаяли, и шар снова обрёл свою прежнюю мутность.

Я посмотрел на Ингвара, по его щекам стекали струйки пота. Да ну их нах… эти «ментальные шары», всё-таки пользоваться телефонами гораздо проще и комфортней.

Ингвар положил шар на стол и завернул его в бархотку.

- Будем ждать. Сэр Джон прибудет в Красновишерск через пять дней, - тусклым уставшим голосом изрёк он.

 

 

Похожие статьи:

Рассказы → Байки сталкера Бабая. Часть 1

Рассказы → Мечтательница

Рассказы → Сказки трех котов. Женитьба Василисы ч. 01

Рассказы → Стать Славной. Глава 2 - Шокирующая новость

Рассказы → Крик