Он сидел, подставив костлявую, впалую грудь последним тёплым лучам уходящего лета. Грязный и оборванный представитель бродяжьей жизни возле космодрома.
-
Что-то сегодня зачастили, — подумал он, уловив вибрацию воздуха, когда очередной космолёт приземлился на гравикомпенсаторах.
Обычно те, кто прилетел на эту планету, выходили через центральный выход. Но иногда случалось так, что редкие пассажиры, оказавшиеся смельчаками, пользовались дополнительным, чтобы побыстрее попасть, пройдя через лес, на автобусную остановку. Общественный транспорт, появляющийся раз в час по расписанию, следовал в одном направлении. Его основными точками были эта маленькая, еле заметная остановка рядом с лесом, окружающим космодром, и остановкой в посёлке, который являл собой последний рубеж цивилизации перед вступлением одиноких смельчаков в диалог с природой этой огромной и враждебно настроенной планеты к человечеству, которое так нагло, по-хамски, внедрилось на её территорию.
Асфальтовый островок между бетонной стеной космодрома и лесом, который начинался густой, тёмно зелёной травой по колено, был щедро нагрет осенним солнышком, которому не мешали в этот день тяжелые, свинцовые тучи, частенько наводящие тоску на тех, кто привык к ласковому земному свету, которого здесь не хватало почти весь год.
Грязный бродяга потянулся и широко зевнул, обнажив редкие кривые зубы. Его разморило и он дремал, чуть прикрыв мутные, осоловевшие глаза. Ещё вчера здесь дул, по-зимнему колючий и морозный ветер. Первые снежинки падали ему на нос и не желали таять. Он провёл промозглую ночь в той яме, которую обнаружил под широкими листьями местного дерева. Если бы ему пришлось спать на голодный желудок, то наврядли бы удалось это сделать. Но накануне ему повезло найти большой пакет вполне сносной еды, которую он успел утащить в своё логово. Он вылизал все упаковки и даже немного пожевал бумагу, которая пропиталась запахом мяса, пусть и с небольшим душком. Благодаря этому он смог поспать несколько часов, свернувшись калачиком.
А на утро он обнаружил, что временно вернулось лето. Почему-то он почувствовал, как необъяснимое волнение, заклокотало, забурлило в его груди. Так с ним случалось в юности, когда даже маленький лучик света давал надежду на то, что в его жизни буквально через час произойдут перемены, которые радикально изменят её к лучшему.
Когда он был совсем маленьким, то жил со своими родителями в городе, в семье зажиточного бакалейщика. Он предоставлял им угол и еду. Когда погиб отец, он даже не помнил. А его мать была убита грабителями, которые залезли в небольшую лавку и вынесли почти всё добро, которым торговал их хозяин. Бакалейщик посчитал свою деятельность в посёлке слишком опасной, закрыл лавку и уехал в направлении космодрома. Так он стал бродягой.
Таких, как он, было немного, но достаточно, чтобы научиться драться за пропитание и право жить рядом с местом, где можно было всегда найти еду и какой-никакой кров.
Он почти заснул, когда его чуткое ухо уловило звук приближающихся шагов. Он открыл один глаз и увидел, что в его направлении движется фигура крепкого, коренастого мужчины с небольшим чемоданчиком в руках.
— Скорее всего, — подумал он, когда мужчина подошел поближе, — это один из искателей золота и приключений.
Когда-то, давным-давно в незапамятные времена, на планете под названием Земля в местах, где в её глубоких и не очень недрах, скрывались драгоценные и полудрагоценные камни и металлы, создавались прииски, где люди трудились в подземных шахтах и забоях, откапывая в грязной и жирной земле то, что ценилось больше жизни. Сначала это был ручной труд, потом людям стали помогать машины. Казалось, с развитием цивилизации и покорением космических просторов человеческие ценности перестанут быть настолько меркантильными. Но, увы.
Люди продолжали погибать за метал. Золото оставалось мерилом состоятельности человека. Оно давало ему возможность безбедно существовать и наслаждаться жизнью.
Таких планет, как эта, было не больше пяти. По площади она превосходила Землю в два с половиной раза. На ней не было разумной жизни. Но человек, после пары недель адаптации, мог спокойно дышать её воздухом и употреблять в пищу её дары и воду.
— Привет, бродяга, — старатель улыбался, — на солнышке греешься?
— А что ещё делать, — он пожал плечами.
— А я вот, — он кивнул на чемоданчик в своей руке, — заработать приехал.
— Ну, да, — ухмыльнулся бродяга, — много тут вас таких. Да только половина из леса не возвращается.
— Ты, наверное, голодный, — мужчина растерянно похлопал себя по карманам, — эх, мне тебя даже нечем угостить.
— Да ладно, — отмахнулся бездомный.
— О, — просветлело лицо мужчины, — у меня есть счастливая монетка. Может, она тебе пригодится.
Бродяга безразлично зевнул, показав прибывшему редкий и кривой частокол зубов.
— У меня такая же, — подмигнул ему мужчина и подбросил в его сторону, сверкнувший в лучах осеннего солнышка, блестящий диск из желтого металла.
Тот звякнул, ударившись об асфальт, немного покружился на одном месте и тут же безжизненно затих в двадцати сантиметрах от бродяги.
— Ну, бывай, приятель, — мужчина развернулся и уверенно зашагал к тропинке, едва видневшейся в густой траве.
Когда его спина в рыжей замшевой куртке на меху исчезла среди плотного строя местных деревьев, из-за угла показалась свора местных бродяг во главе с предводителем. Они медленно, не торопясь, приближались к одинокому бродяге.
— Слышь, Уинтер, — первым подал голос главарь, — что этот человек тебе дал?
— Вот, — он кивнул на монетку, которая одиноко лежала на земле.
— И это всё?
— У него карманы совершенно пусты, — снова зевнул Уинтер, — в старатели хочет податься, золото добывать.
— Тю, — присвистнул бродяжий атаман, — на этой неделе этот уже третий.
— Видать не так уж хорошо человеку живётся, — Уинтер почесал за ухом, — раз сюда летят, как мухи…
— Им тоже кушать хочется, — главарь задумчиво посмотрел на небо.
Уинтер тоже задрал лобастую голову. С севера приближались ровные, тяжелые тучи.
— Скоро ураган начнётся, — главарь развернулся в обратную сторону, — ты бы не сидел тут, не дожидался.
— Спасибо тебе, Одноглазый, — Уинтер посмотрел ему прямо в единственный глаз, — я ещё тут посижу. У меня есть минут пятнадцать.
— Ну, смотри, — Одноглазый бодро засеменил на коротких ногах по асфальтовому полю, — а то к нам приходи. У нас всё же потеплее будет.
Уинтер проводил долгим взглядом молчаливых бродяг космодрома, пока те не скрылись за углом. Потом повернул голову в сторону, откуда ещё доходило до его худого тела последнее в этом году солнечное тепло.
Минут через десять резко задул ледяной ветер, унося мелкий сор с асфальтового покрытия. Солнечный диск исчез внезапно, словно, его не было. Окружающий мир погрузился в сумрак. На нос съёжившегося Уинтера упала пара снежинок.
Он с тоской посмотрел в грязное небо, а из правого глаза вытекла одинокая, крупная слеза. Ветер задувал в глаза, уши и нос. Он начал с натугой вдыхать ледяной воздух, который заставил зайтись его лёгкие в приступе кашля.
Он представил, как Одноглазый, Коротышка Джо, Рыжий и вся честная компания лежат на тостом слое картона в логове бродяг и согревают друг друга своим дыханием и телом, прижимаясь друг к другу боками.
— Да, пожалуй, принять приглашение будет самым правильным, — рассудительно подумал Уинтер, — всяко лучше, чем замёрзнуть в той яме, которая послужила временным пристанищем в прошлую ночь.
Под завывания северного ветра большой, безродный пёс поднялся на свои четыре лапы, встрепенулся всем телом и быстро, поджав от внезапного мороза хвост, потрусил в направлении, куда пятнадцать минут назад проследовала процессия из вечных бродяг космодрома.
Оставшаяся лежать на холодном асфальте монетка из желтого металла постепенно исчезала под мелкими горошинами снега.
Февраль 2012
Похожие статьи:
Рассказы → Властитель Ночи [18+]
Рассказы → По ту сторону двери
Рассказы → Проблема вселенского масштаба
Рассказы → Доктор Пауз
Рассказы → Пограничник
Монетка была подкинута старателем на счастье... Онпросто хотел таким образом обеспечить себе удачу... Если бы сидел бомжик, он также бросил бы ему монету... Ну, есть такое в людях... Еду было бы логичнее бросить голодному псу, но в карманах приезжего не осталось ни крошки. Вот он и решил поступить так, а не иначе. :)
