Оглушительно визжала сестра Гонория. Поднимая брызги, шлёпал по воде, высоко задирая ноги и односложно ругаясь, Высший магистр Бенедикт. Магистр Митрофан, выпустивший, наконец, поводок, барахтался, взмахивая руками и поднимая тучи брызг. Бенедикт шагнул к нему, пошатнулся, и провалился по грудь. Утвердился на ногах и протянул руку Митрофану. Тот, отплёвываясь, ухватился за протянутую ладонь. Высший магистр, пятясь, потащил его к берегу. У противоположного края водного пятачка мокрый, облепленный илом козёл Васька выбрался на сушу и деловито отряхнулся.
— Ногу судорогой свело, — пробормотал Митрофан. Пыхтя и отдуваясь, он шлёпнулся задом на берег и принялся расшнуровывать ботинки. — Там сразу глубина, и вода ледяная.
— Наверное, на дне ключ, — глубокомысленно заметил Никодим.
— Какой такой ключ? От черепахи Тортиллы? — съязвил Бенедикт. Он выжимал мокрые штаны.
— Просто ключ. Подземный источник. — Пояснил Никодим и отодвинулся, чтобы его не забрызгали.
Бенедикт встряхнул брюки и с отвращением натянул на ноги мокрую ткань. Митрофан надел ботинки. Огляделся. Козёл ломился в кусты на том берегу. Из зарослей дикой малины торчал только его лохматый зад и подрагивал куцый хвост. Митрофан обречённо выдохнул, поднялся на ноги и решительно зашагал вокруг озерка.
***
— Комары, как лошади, — брат Базиль с остервенением хлопнул себя по щеке. — Долго ещё? Ноги отваливаются.
— Кто же знал, что дорога закрыта? — Викентий стал, уперев ладони в коленки. — Скажи спасибо, девчонки довезли. А то стояли бы у обочины, как два тополя.
— Девчонки! — с горечью сказал Базиль. — Самой младшей полтинник светит!
— Ладно, нормальные тётки, всё на месте. Ещё и в гости звали.
Базиль скривился, скосил глаз, пытаясь рассмотреть припухшую губу. Викентий фыркнул:
— Та, блондинка, ничего. Я бы навестил.
— Брюнетка она, а не блондинка.
— А ты разглядел.
— Попробуй, не разгляди, — Базиль скривился, ощупывая помятую губу. Поправил лямку сумки. — Веди, бабский любитель.
Викентий сверился с картой:
— Впереди по курсу — Малые Кривули.
— А большие там есть?
— Есть. Туда дорога плохая.
— Помяни моё слово, они туда подались.
— С чего это?
— А с того. Если не повезёт, так во всём, — мрачно сказал Базиль.
***
— Нам везёт, — бодро сказал Бенедикт. — Смотрите, вот она.
Все посмотрели туда, куда указывал Высший магистр. В просвете между соснами сияла серебром круглая поляна.
Члены совета дружно вздохнули. Последнюю сотню метров они прошагали почти в полной темноте. Луч фонарика, что нёс с собой Бенедикт, выхватывал из тьмы древесные стволы, между которыми зияли провалы черноты. В искусственном свете каждая ямка казалась оврагом, каждый куст превращался в затаившегося хищника. Волчий вой, загнавший их в воду, отдалился, заставляя маленький отряд нервно озираться по сторонам. Вытащенный из куста малины и снова посаженный на поводок козёл Васька при этих звуках мелко дрожал и отирался мокрым боком о окончательно погубленные штаны магистра Митрофана.
Ступая друг за другом, они вышли на поляну, и столпились в центре идеально круглой площадки. Выложенные по краю поляны валуны мерцали, отражая лунный свет. Короткая, густая трава казалась покрытой инеем, и горел лиловым огнём большой угловатый камень, венчающий ожерелье из плоских валунов.
Они постояли, глядя на центральный камень. В свете луны он казался грубо вылепленным из куска лилового металла и потом вдавленным в землю ударом огромной ладони, от чего на его шероховатой поверхности остался след.
Козёл нагнул голову, и принялся чесать ухо о коленку, толкаясь мохнатым боком магистру Митрофану в брючину. Тот вздрогнул, отвёл глаза от камня, повёл плечами и сбросил рюкзак на землю. Рюкзак глухо брякнул.
— Осторожно, — сказал Высший магистр Никодим. — Остатки ритуальных предметов помнёте.
Митрофан присел над рюкзаком и принялся выкладывать на траву разнообразные предметы, завёрнутые в плотную ткань. Ткань была ещё запаяна в пластиковую плёнку, и Митрофан просто разорвал её.
Он стал разворачивать самый большой предмет. Показался округлый бок металлической чаши. Наконец внушительного размера ворсистый платок распластался по траве, и чаша заблестела под луной во всей красе. Она казалась сделанной из серебра, и покоилась на округлой ножке, словно кубок, сотворённый для великана. Объёмистые бока чаши украшал чеканный рисунок, изображавший людей вперемежку с животными, всех вместе перевитыми побегами невиданных растений. Узорчатые листья обегали выпуклое металлическое тело поверху, придав ободку волнообразный вид. Магистр задел чашу, и её вместительное чрево, в котором улеглась густая тень, отозвалось гулким звуком.
Открылись ещё свёртки, и на ткань лёг набор чашечек поменьше, каждая обёрнута мягкой тряпочкой, и вставлена одна в другую. Чашечки оказались миниатюрными копиями большой чаши, и имели каждая свою маленькую, округлую ножку. Рядом с чашками легли мешочки с ароматической травяной смесью и сушёными жуками.
Мешочков было много. Члены совета, налюбовавшись видом залитой лунным светом поляны, устало расселись на плоских камнях, и принялись наблюдать за действиями Митрофана.
Тихо звякнул металл, и магистр аккуратно выложил на расстеленный платок набор замысловато изогнутых предметов. Каждый предмет сидел в гнёздышке специально пошитого из кожи футляра. Десяток ножей с причудливо изогнутыми лезвиями, вытянутыми или с тупыми кончиками, с прорезями и без. Короткие и широкие, или длинные и тонкие, словно иголки. Шершавые на вид рукояти лежали в густой тени, и казались сделанными из чёрного камня.
Потом Митрофан забрал у одного из Высших магистров объёмистую сумку, и расстелил на траве непрозрачную пластиковую плёнку, осторожно вспоров её сбоку. Вынул и встряхнул, выкрадывая поочерёдно, ритуальные одежды членов Совета. Вспыхнули и загорелись на обшлагах и воротах мантий цветные нити вышивки. Заблестел выложенный крохотными дымчатыми аметистами на плечах каждой мантии выпуклый цветок — стилизованное изображение чёрной розы. Знак принадлежности к Ордену.
Члены Совета зашевелились. Мантии были ценным имуществом Ордена, и использовались только в исключительных случаях. Сами по себе эти мантии стоили так дорого, что сама мысль о них приводила членов Ордена в дрожь. Но главная ценность одеяний была не в этом. Содержание и цель ритуала придавала им особый смысл и вызывала священный трепет.
Магистр Митрофан осторожно освободил маленькие чашечки от обёртки. Расставил их на ткани. Развязал мешочки с травяной смесью и принялся насыпать её в чашечки специальным совочком, выточенным из цельного куска ценного дерева. Потом в чашечки в строго отмеренном количестве были выложены сушёные жуки. Митрофан добавил туда ещё по щепотке вещества, взятого из маленького бархатного мешочка, который он достал из потайного кармашка куртки.
Наконец он медленно вытянул из креплений чехла ритуальные ножи. Положил их параллельно друг другу. Налил воды из пластиковой бутыли в плоское фарфоровое блюдо, вытянутое из сумки последним. Добавил в воду жидкости из пузырька с яркой наклейкой. Выпрямился и сказал:
— Всё готово.
Члены Совета поднялись с камней. Каждый по очереди ополаскивал руки в блюде с ароматной водой, вытирался лежащей рядом салфеткой. Затем подходил к Митрофану и получал из рук магистра, в полном соответствии с ритуалом, свою мантию. «Вручаю тебе, посвящённый, от своих рук одеяние твоё», — говорил магистр. Член Совета отвечал: «Получаю от рук твоих, служитель верных, одеяние моё», принимал мантию и отходил в сторону, давая дорогу следующему.
Высшие магистры принялись облачаться в ритуальные одежды. Магистр Митрофан принялся расставлять по кругу чашечки, утверждая их на сияющей под луной поверхности плоских камней. Зажёг от спички тоненькую восковую свечу, и поочерёдно зажёг смесь в каждой чашечке. Смесь разгоралась неохотно, выпуская струйки белого дыма и потрескивая сухими лапками мёртвых жуков.
— Мы готовы, — торжественно возвестил Высший магистр Никодим, встав у одного из плоских камней, и поднимая руки к небу. — Начнём же, друзья!
Члены Совета встали в круг, каждый у своего валуна, так, что маленькая чашка освещала их снизу дрожащим оранжевым огоньком. Густой белый дым поднимался кверху, теряясь в складках мантий. Сверкали в лунном свете драгоценные нити вышивки, мерцали топазы чёрных роз на плечах Высших магистров.
Сестра Гонория поднялась со своего камня. Шагнула вперёд, неловким движением расстегнула одежду и сбросила её на траву. Шагнула ещё, и встала в центре круга, переступив через последний клочок белья. Подняла голову, откинула назад волосы, глянула на полную луну и закрыла глаза.
Похожие статьи:
Рассказы → По ту сторону двери
Рассказы → Пограничник
Рассказы → Проблема вселенского масштаба
Рассказы → Доктор Пауз
Рассказы → Властитель Ночи [18+]
