— Садитесь. Руки вот так, на скатерть положите. — Гадалка улыбалась. Клиентка, полная женщина, с прозрачным платочком на выжженных белой краской волосах, заёрзала, устраивая пышный зад на стуле. Положила пухлые ладони на стол.
— Мне сказали, вы можете сглаз снять, — пробормотала она, глядя, как гадалка раскладывает по скатерти засушенных ящериц. Скатерть плотного голубого атласа была покрыта бутонами роз, вышитыми чёрной шёлковой нитью.
Ящерки стали кружком. В середину круга опустился большой мохнатый паук. Его блестящие мёртвые глаза глянули на женщину, и та в испуге выпрямилась на стуле.
— Сглаз, — ровно ответила гадалка, поправляя маленький светильничек с зеркальным отражателем так, чтобы свет падал на паука. — Всего лишь эманации отягощённого отрицательной энергией разума. Человек, пребывающий в равновесии, не принимает на себя чужой энергии отрицания. Что вывело вас из равновесия?
Ящерки стояли неподвижно, вывернув сухие лапки, выстроившись замкнутым кругом, где каждая упиралась носом в хвост соседке. Выпуклые глаза паука блестели, на суставчатых ногах переливались цветным огнём остренькие ворсинки. Женщина отвела взгляд от паучьих глаз:
— Вывело, ещё бы не вывести! Вот-вот уволят! Ни прибыли, ни клиентов, что ни сделаю, всё из рук вон…
— С чего это началось?
— Да с девки, чтоб ей ни дна, ни покрышки! Я её как увидела, сразу подумала — нехороший клиент. От таких одна досада. И ведь как в воду глядела!
— Девушка, говорите?
— Да, в ночь пришла, когда все приличные посетители по домам идут. Я ещё смотрю, у неё куртка порвана, под глазом синяк. А мы никого не выгоняем, всех обслуживаем, как положено. Нам план надо отрабатывать, а не на лица смотреть.
— Глядите пауку в глаза, — строго сказала гадалка. — Не отводите взгляд. Он примет сглаз на себя. Говорите чётко, и ничего не пропускайте. Опишите мне всё, что вы видели.
***
Гадалка дождалась, пока за клиенткой закроется дверь. Поднялась с места, осторожно взяв паука за мохнатую лапку. Сверкнули радужные глаза. Она отошла к стене, положила руку на декоративную панель, обозначенную знаком солнцеворота. Панель откинулась, образовав маленький столик. Открылась ниша с портативным коммуникатором. Гадалка потянула за паучье брюшко. Брюшко вынулось из тулова, блеснули усики контактов.
Гадалка вставила брюшко в разъём коммуникатора. Пробежала пальцами по клавиатуре, и полупрозрачный животик засветился красным огоньком. Сзади стукнула дверь, она нахмурилась, повернувшись к посетителям:
— Подождите за дверью, пожалуйста. Как вы вошли?
— Держи её, — бросил худощавый человек в тёмно-синей куртке другому, крепкому молодому человеку в чёрной косухе и бандане.
Она быстро хлопнула по клавиатуре растопыренными пальцами.
— Не надо было этого делать, — укоризненно сказал человек в куртке.
Крепыш в бандане ухватил её за плечо. Она нагнулась, развернулась на месте, и чужая ладонь соскочила с её плеча, скользнув по шёлковому рукаву. Гадалка метнулась вдоль стены к выходу, человек в косухе прыгнул вслед, схватил взметнувшийся подол длинного платья. Она обернулась и с разворота воткнула ему локоть в лицо. Он согнулся, и она прихлопнула его лбом о своё колено. Кинулась к двери, ударилась в неё всем телом. Дверь задрожала. В отчаянии она заколотила в дверь кулаками.
Человек в тёмно-синей куртке, что стоял у коммуникатора, заложив руки за спину, и глядел на мигающее красным огоньком брюшко, скучным голосом сказал:
— Брат Викентий, хватит забавляться. У нас мало времени.
Молодой человек в косухе отнял ладони от лица, шмыгнул носом. Покрутил головой, и гадалка увидела, что он улыбается.
— Помоги… — хотела крикнуть она, но он шагнул вперёд, неуловимым движением выбросив вперёд руку с баллончиком, и брызнул ей в лицо. Она задохнулась, а челюсти мгновенно онемели.
***
— Сюда нельзя.
— Офицер, мне нужно пройти, — журналист улыбнулся, глянул полицейскому в лицо. — Очень нужно.
Полицейский мигнул, посмотрел на него. Немолодой, но ещё крепкий, простая рубашечка в клетку, на плече ремень от чехла с аппаратурой, из кармашка торчит книжица-коммуникатор. Пегие волосы топорщатся на висках, словно человек только встал с постели. Похож на соседа Петра Петровича, что давал ему в детстве конфетки по праздникам.
— Если нужно, проходите, — тихо сказал полицейский, и журналист прошёл в дверь.
Первое, что он увидел, это стол под красной скатертью. На пурпурно-красном атласе глянцевито блестели выпуклые чёрные розы. Светильник с зеркальным отражателем бросал овал света на то, что лежало посредине стола, словно праздничное блюдо. Нетронутые, изящные кисти рук, словно выраставшие из багрово-красного месива, аккуратно сложены поверху, в тонких пальчиках зажата фигурка нефритового животного с круто изогнутыми рогами.
У стены, поверх высокого зеркала в резной рамке на плечиках висело шёлковое платье. Рукава и подол заботливо расправлены, ажурный поясок из звеньев в виде знаков зодиака стянут на талии затейливым узелком.
Из-под стола выбрался человек в зелёном комбинезоне. В пальцах, затянутых в прозрачный пластик перчаток, сидела сушёная ящерка.
— Ещё одна, — сказал он. Посмотрел на журналиста:
— Вам сюда нельзя. Уходите!
— Сколько нашли? — мягко улыбаясь, спросил журналист.
— Семь штук, — машинально ответил тот. — Вам здесь…
— Поищите, должно быть восемь, — так же мягко, настойчиво сказал журналист.
Человек в комбинезоне поглядел на ящерку в своей руке. Моргнул, словно вспоминая что-то, и полез обратно под стол.
Журналист обошёл стол с пурпурной скатертью кругом. В стене, противоположной от двери, у открытой ниши подмигивал огоньком коммуникатор. Человек, припавший к коммуникатору так, что его можно было принять за предмет мебели, впился глазами в экран, поводя пальцами над компактной клавиатурой. «Передача закончена…» — пробормотал он под нос, и ткнул пальцем кнопочку. — «Упс! А если вот так?» Журналист заглянул ему за плечо. Прилепившись к панели, неторопливо подмигивало красным огоньком овальное тельце информационного носителя, похожего на брюшко насекомого.
— Что нового? — спросил журналист.
— Идите на хрен, — отозвался спец по коммуникации, занося палец над другой кнопкой. Журналист двинулся дальше.
— Эвисцерация проведена не полностью, такое впечатление, что резекция… — Из смежной комнатки, отделённой от зала узким проёмом, вышли двое. Один, в зелёном комбинезоне, держа наотлёт руки в перчатках, говорил мудрёные слова человеку в строгом синем костюме. Человек кивал, глядя в коммуникатор, и время от времени вставлял словечко в речь эксперта. Они остановились возле стола. Эксперт заглянул под скатерть, где всё ещё ползал в поисках ящериц обладатель зелёного комбинезона.
— Позвольте угадать, вы — следователь? — жизнерадостно окликнул человека в строгом костюме журналист.
— Угадали, — кратко ответил следователь, глядя на журналиста взором Медузы-Горгоны.
— Я имею честь работать с одной нашей общей знакомой, внештатно, конечно, но Аннушка иногда помогает мне добыть информацию, так, по мелочи, вы понимаете…
— Документы, — сказал следователь, продолжая глядеть на журналиста Горгоной.
— Простите?
— Ваши документы.
— Вам не нужны мои документы, — тихо, убедительно сказал журналист. — Вы видели фигурку животного в руках жертвы? Это жертва, жертва вдвойне, ибо ничто не приносит больший урожай, чем такая жертва…
— Господин Снежков, если не ошибаюсь, — сухо сказал следователь. — Известный в определённых кругах как магистр Ордена…
— Прошу вас, не надо об этом, — торопливо оборвал его лже-журналист. Здесь витает дух смерти!
— А вы на что?
— Это не так просто, господин следователь, тонкие слои нашего мира так чувствительны, что эманации…
— Вот что, эманации, — следователь взял магистра под локоток, и твёрдо повлёк к выходу. — Поговорим за дверью. Там вы мне расскажете, какие бывают тонкие слои.
***
Высший магистр ткнул кнопочку, и пухлая блондинка на экране застыла с открытым ртом.
— Кто хочет посмотреть ещё раз? — осведомился Жрец-на-день. Друг Бенедикт? Ведь это вы у нас отвечаете за госпожу Астру?
Друг Бенедикт, в миру Николай Степанович, оторвался от экрана, на котором блондинка разевала пухлый рот. Во рту женщины неприятно блестел пойманный крупным планом золотой зуб.
— Если бы с девушкой что-то случилось, прошла бы информация в прессе.
— Вы меня удивляете. С каких пор вы полагаетесь на прессу?
— С тех же, что и вы. Я послал к следователю магистра Митрофана. Он на этих делах собаку съел.
— Вам стоило пойти самому!
— Простите, дорогой друг, — ядовито отозвался Бенедикт. — Вам не кажется, что в отсутствие главы Ордена я могу сам решить, что мне делать?
Служитель отворил дверь в зал. Все обернулись. У порога стоял магистр Митрофан. Он шагнул в зал, остановился, обводя взглядом членов совета, рассевшихся в круг у стола, накрытым вышитой розами скатертью. Служитель закрыл дверь. В полной тишине с плеча магистра сползла и стукнула об пол камера в футляре.
— Друзья, — нетвёрдым голосом воззвал Митрофан, подняв руки и потрясая в воздухе растопыренными пальцами. — Братья!
— Что за цирк, магистр! — прикрикнул Жрец-на-день, в изумлении глядя на бледного Митрофана.
— Берегитесь, братья, ибо разверзлись врата Ада, и гончие тьмы уже идут за нами! — с этими словами магистр Митрофан, в миру господин Снежков, упал коленями на плитки пола, закрыл лицо руками и затрясся в рыданиях.
Похожие статьи:
Рассказы → Проблема вселенского масштаба
Рассказы → Доктор Пауз
Рассказы → Властитель Ночи [18+]
Рассказы → Пограничник
Рассказы → По ту сторону двери
