Лес тает, растворяясь в пламени сигареты. Он становится золотым и сияющим, как последняя искра костра. Золото сменяется багрянцем, с проблеском оранжево-рыжих прядей: неровно прокрашенные пряди вьются на ветру, разворачиваясь в космические вихри. Переплетаясь в стратосфере, вихри превращаются в занавесы полярных сияний, занавесы сдвигаются бледной, почти невидимой рукой. Открывается небо, полное звезд.
Звездопад – это смерть звезд. Маленькими лапками они цепляются за черные дыры, пытаясь задержать мгновения последнего полета. Но жесткие клювики неведомых птиц, обитающих по ту сторону пространства-времени, беспощадно отталкивают лапки, клюют их, прикусывают, вынуждая отпустить края черных дыр. И звезды отрываются и падают, стараясь не долететь до моря, зависнуть в пустоте полета, на мгновение замереть, отодвинуть миг, когда, с легким звоном, не веря себе, упадут маленькие теплые существа в смертельно-нежное море.
Это для других оно может быть ласково-манящим, песчано-шуршащим. А для маленьких звездочек – как жадные, оплетающие и душащие гибнущий коралл водоросли.
Осколки звезд ловят открытыми ракушками моллюски, пытаясь перехватить кусочек побольше. Дерутся, ссорятся. Если поймаешь осколочек звезды – еще не погасший, хранящий тепло вселенной, укроешь его мягким золотисто-розово-голубым покрывалом, а он свернется котенком в теплой складке мантии и уснет, то проснется жемчужиной – нежной и прекрасной, хранящей и воспоминания о космосе, и прохладу морского дна.
Те осколки, которым не суждено было попасть в ласково-цепкие лепестки мантий, в колючие коготки кораллов, тихо ложатся на дно, утопая в шепоте песка. В его золотых толщах бродят остовы меловых рыб, переплетаются, стучат миллионнолетними косточками обломки крыльев птеродактилей, топочут лапами динозавры.
Золотые лучи пробираются сквозь тысячелетние слои терновника, черную жирную землю и выпуклую линзу моря, выстреливают мириадами тонких игл в листья деревьев, даря им свое цвет и свет.
А лес тает, пытаясь вернуть себе шуршание листьев под ногами пробегающего по кронам ветра. Шелест и шепот поднимаются все выше, становясь словами о вечной, никому не нужной, прекрасной и далекой, как звезда, - мечте. Мечта эта – свет немеркнущих лучей, способных проникнуть сквозь путаницу чужих мыслей, застилающих улицы пустого многолюдного города.
В городе падают золотые листья: с ветвей высоких, стекло-бетонных башен, падают под ноги, слабо перекликаясь беззвучной ночью.
А лес все тает, как лимонное мороженое, и уже не хватает сил удержать в ладонях падающие листья, тающие в призрачном свете туманного города. Дома слепыми окнами смотрят вслед, вытекают слезами расплавленных стекол. Асфальтовая лава замирает в объятиях разноцветного стекла с вкраплениями листьев с деревьев-башен.
Нужно идти дальше, не касаясь ногами текучего асфальта, идти в лес, который тает, как лимонное мороженое, тянет листья-лапы навстречу, плачет вытекающими стеклами окон.
Чем легче и призрачнее становится воздух, тем светлее и выше – легкие, невидимые миру тени. И только души, глядя им вслед, тянут ветки-руки, чтобы удержать мгновения. А тонкие светлые лучики звезд паутинкой осени запутываются в волосах теней, прекращаясь в короны владык былых времен.
Но тени не могут видеть этого, не могут услышать стоны плачущих домов, шелест листьев башен-деревьев, шепот растворяющихся в толще морской воды звезд, не легкие шаги ветра. Тени чужды этому миру, исчезающему на грани двух вселенных, на кончике догорающей сигареты.
Поэтому мир и умирает каждое утро, в тот миг, когда яркие и бесцеремонные лучи солнца разгоняют морок ночи, дым сигареты, шепот леса и шелест волн. Этот мир – такой не-твой, не-мой, ни-чей, не-наш.
И задержать его исчезновение могут только слова, рожденные в то мгновение, когда догорает спичка. Но огонек гаснет, и вместе с ним гаснут чьи-то сны, слезы дождя, шепот тающего леса. Даже умирающая звезда, упавшая в чью-то ладонь, уже не сможет рассказать об этом мире: мире плачущих деревьев, мире тающих городов, мире исчезающего в пламени сигареты леса.
Мире, в котором остается только пепел.
Похожие статьи:
Рассказы → Сонни и Дар (легенда из Доначальных Времен)
Рассказы → Город
Рассказы → О неслучившейся Войне
Рассказы → Кадр номер 26
Рассказы → Я заключен в рубине, а бреду к обсидиану
Ты еще лапкой так мордочку прикрой 
и звезды ловлю :))) или кокосы по голове :)))
Никак не ожидала, что сей опус кому-то вообще понравится. Была уверена, что на меня натравят всей диких зверей и спустят всех собак.
Нельзя останавливаться! Движение это жизь.
Можно такой не слабый кайф словить, или, убивая клетки мозга психической атакой, получить офигенный эффект опьянения 
