Я создал идеальный план, разлиновал кусочек вселенной, как тетрадку первоклашки, построил этот поселок, как дитя строит из деталей «Лего» замок, зоопарк, вертолет.
Мое творение прекрасно. Каждый дом подобен другому, рядом стоящему, как брат-близнец. Я хотел, чтобы все они были одинаковы, но люди – смешные создания – не понимают красоты единообразия, не видят гармонии в единстве. Чтобы потрафить дурному вкусу этих ничтожеств, каждому дому придал я башню – каждому свою, но каждому – безобразную до степени не китча, но кэмпа.
Мне не удалось победить упорство заказчика, именующего себя Заказчиком с заглавной «З», но я отомстил за вмешательство в мой идеальный план: все башни уродливы и бесполезны. И да станут они ежедневно наблюдаемым, повторяющимся уроком всем глупцам, не способны оценить величие истинной красоты.
Астор подождала, когда водитель занесет в прихожую чемоданы и сумки, вежливо поблагодарила его, дала какую-то мелочь на чай и закрыла входную дверь. Дверь своего дома.
Да, теперь у нее был собственный дом, дом, о котором она мечтала всю жизнь, сколько себя помнила.
Девушка нежно, как живую, погладила дверь и отправилась изучать свои владения. Прихожая, кухня, санузел, гостиная, лестница на второй этаж, длинный коридор, двери в спальню - рядом еще один санузел -, гостевая и рабочий кабинет (вот круто!). В конце коридора еще одна лестница – винтовая – вела в башенку с маленькой круглой комнаткой и крошечным балкончиком с кованой решеткой.
По ту сторону решетки была тихая летняя ночь: на черном небе сияли звезды, внизу, в траве, стрекотали сверчки или как их там зовут, где-то неподалеку шелестели под ветром деревья.
Астор постояла в дверях, послушала живую, не городскую тишину и вернулась в дом.
День выдался длинный – подъем в шесть утра, перелет, подписание бумажек в нотариальной конторе, долгий разговор с юристом, короткий перекус в кафешке, встреча с Тео и дорога сюда – в Кастл Вэлли.
Домой.
Девушка вошла в спальню, разделась, потом вспомнила, что оставила внизу все чемоданы, подумала, что надо бы спуститься за косметичкой, махнула рукой и завалилась спать, не умывшись.
Вечность истратил я, пытаясь отыскать рецепт магического состава, способного изменить жалкое прозябание человеков на настоящую жизнь, но нашел лишь философский камень и эликсир бессмертия. И вечность у меня впереди, чтобы найти искомое.
Я устал от бесконечно сменяющихся столетий – всегда одних и тех же, - от лиц и имен, прячущихся в туманной дымке прошлого, устал от однообразия событий, от повторяющихся ошибок истории и неискоренимой глупости рода людского, ничему не способного научиться.
Если бы ведал как, я бы покинул этот мир, но, увы! – суждено мне судьбою бессмертие. Может, оно и к лучшему. Может, именно меня избрал Господь для великой цели – изменить направление прогресса, найти истинное предназначение рода людского, просветить нищих духом и страждущих телом.
Верю, избранный я воистину! Потому и не оставляю своих алхимических трудов и магических опытов, способных превратить человека разумного в человека… Но тсссс! Не оскверню высшее наименование нового рода произнесением его вслух среди свиней, топчущих бисер.
Утро было ясным, солнечным и, - судя по замершим как на картине деревьям за окном, - безветренным. Астор спустилась на кухню, залила кипятком какую-то кашу быстрого приготовления (Тео, конечно, о многом позаботился, купил чаю, кофе, сахара, всяких круп с макаронами, но молока в доме не нашлось), выпила кофе и отправилась на экскурсию по окрестностям. Кстати, можно и молока с фруктами купить, если в этом богом забытом местечке найдется продуктовая лавка.
Лавка нашлась - в конце единственной улицы. Остальные участки будущего квартала были размечены колышками с натянутыми веревками. Кое-где на бывших лужайках, стараниями бульдозеров и грузовиков превратившихся в грязно-серые квадраты мертвой земли, как попало свалены мотки зеленой сетки, плиты, арматура. Недостроенные дома смотрели пустыми глазницами окон, только начатые фундаменты раскрашены оранжевыми полосами и расписаны предупредительными надписями.
«Постап какой-то!»
Тео предупреждал, что строительство планируется закончить через год-другой, а сейчас заселено всего домов пять-шесть из двух десятков готовых.
Ну и ладно, главное, что у Астор теперь есть дом. Свой дом. А остальное со временем наладится.
Здесь так тихо, спокойно. Ночью на небе видны звезды, а не сигнальные ракеты. Слышно пенье птиц, а не автоматные очереди и не разрывы снарядов.
Как бы я хотел провести здесь всю жизнь.
Но смогу ли, выдержу ли? Мое прошлое пугает меня самого, но иногда – пусть это прозвучит странно и дико – мне не хватает его.
Моя душа словно старая чашка – упала и раскололась на две половинки. Надежды на вечную тишину и мир странным образом уживаются внутри меня с безумным желанием вернуться. Вернуться туда, где режут, расстреливают, пытают, где люди забыли о том, что когда-то были людьми. Где пленным отрезают причинные места, уши и пальцы, запихивают гранату в анус, или – если случается взять живьем девушку-снайпера, - в… Разумеется, после того, как телом пленного натешатся все в лагере – вместе и по очереди.
Я видел детей с культями вместо ног, женщин с автоматами в руках, видел то, что осталось от нашего снайпера после той самой гранаты милосердия. Я слышал, как кровоточащий обрубок, когда-то бывший моим товарищем, выл по-звериному и взглядом умолял добить его. Но добрые врачи отправили это нечто – без рук и ног, без члена, языка и носа – в госпиталь. Гуманисты, мать их в рот и за ногу!
Жалею, что не успел освободить беднягу от этой и будущей жизни, которую и жизнью-то назвать нельзя.
И все же я хочу вернуться туда.
Господи, если ты существуешь, скажи: я безумен? Или безумна эта тишина, это спокойствие, этот мир, ужасающийся тому, что составляет часть меня?
Девушка толкнула дверь магазина.
Симпатичная аккуратная старушка, сидя возле огромного фикуса, читала газету.
Услышав звон дверного колокольчика, старушка подняла голову и приветливо улыбнулась посетительнице.
- Доброе утро, милая! Чем могу помочь?
- Доброе. Да мне много что нужно. У вас ведь продуктовый магазин?
- Да кто его разберет, милая. Всего понемножку. Если чего нет, заказывай, привезем. Все равно в окрестностях ни супермаркетов, ни других лавок нет. А ты, наверное, вчера вечером приехала? Я слышала машину. Поздно уже было.
- Я. Меня Астор зовут.
- Будем знакомы, милая. Мария Калимари. Так что ты хотела?
Дверной колокольчик звякнул, дверь распахнулась. В магазин вбежали два мальчишки – лет семи-восьми. Оба темноволосые, темноглазые, смуглые.
Похоже братья.
- Добродня, няня Мария. Пожалуйста, нам червей кислых и с сахаром, пожалуйста, - затарахтел старший.
- Конечно, дорогой. Точно червяков? Может быть, хотите жевательных мишек или палочек с лакрицей!
- Да-да, няня Мария, - обрадовался младший. – Лакрица – это как дома. Я ее часто любил есть.
Мальчишки старательно выскребли из карманов мелочь, высыпали на стоящее на прилавке блюдечко.
«Надо же, блюдечко. И даже с голубой каемочкой, как в сказке».
- Вот. Тут все верно, пожалуйста?
Старушка пересчитала монетки.
- Все правильно. Вот ваши червяки и лакрица. А где мама, что-то не вижу ее последние дни?
- Мама уехала в больницу. Теперь он там вместе с сестрой.
- Уже родила? Поздравляю. Ну дай бог им обеим здоровья. Наверное, папа и мама рады, что у вас теперь и девочка есть?
- Папа говорит, сестренка – это неправильное дело, - надул губы старший. – Тут у вас не дают за девочек денег и баранов. А еще надо следить, чтобы девочка одевалась прилично, не путала в школе с ненашими мальчиками. Надо учить ее вести себя как правильная женщина. А это здесь трудно.
- А вы откуда приехали? – полюбопытствовала Астор.
Мальчишки смерили девушку презрительными взглядами и, синхронно отвернувшись, двинулись к двери. Отвечать «неправильной женщине» они, похоже, считали ниже своего достоинства.
- Не обижайся на них, милая, - мягко улыбнулась миссис Калимари. – Они недавно приехали, еще не привыкли, что у нас все по-другому.
- Да я не обижаюсь. Понимаю. Но родители-то наверняка будут стараться воспитать мальчишек по своим правилам.
- От мира не закроешься. Родителям тоже придется меняться.
Город дьявола, город с прямыми, расчерченными словно по линейке улицами без названий. По улицам ходят занятые лишь собой люди, они смотрят по сторонам только для того, чтобы поймать такси или зайти в дорогой магазин, где покупают еще одну ненужную им вещь, которую потом – дома – присоединят к другим ненужным вещам. Они думают, что делают бизнес, анализируют, рассчитывают, но на самом деле лишь предсказывают. Они ничем не отличаются от гадателей по кофейной гуще – такие же самовлюбленные, уверенные в собственной правоте и в правоте своих писаных на воде предсказаний.
Астор шла по улице, героически волоча два больших пакета и ругая себя за девочковую жадность. Разве трудно было отнести часть продуктов домой и вернуться за второй порцией? Нет, надо всё утащить сразу. Страдай теперь от собственной глупости!
- Девушка, вам помочь?
- Дааа! – обрадовалась Астор, повернувшись посмотреть на доброжелателя.
Высокий парень, стоявший возле двери дома, украшенного черной башенкой «под готику», затушил сигарету в банку из-под оливок и подошел к девушке.
- Новоселка? Ну привет, привет. Добро пожаловать в нашу тихую обитель. Я - Джеки Линд.
- Астор.
- Рад знакомству. Хоть будет с кем поболтать, а то тут какие-то «не мои» люди собрались.
Джек легко подхватил сумки.
- А кто здесь живет, расскажешь? Я только вчера приехала, еще никого не видела и не знаю.
- Да я сам тут поселился пару месяцев назад, еще не со всеми знаком… В доме напротив магазина, том, где башня с красной черепичной крышей, живут беженцы – папа, мама и два пацана.
- С мальчиками я уже познакомилась. Они сказали, у них сестренка родилась.
- Бедная мамашка! Будет теперь каждый год рожать. Эти мусульмане… извини, не знаю, как ты к ним относишься, но для меня они слегка подозрительные. Хотя, конечно, они тоже разные бывают, и не все подряд террористы.
- Это точно… Ой, какой красивый плющ! Это чей дом?
- Понятия не имею. То есть знаю, что там живет мужик, но он странный какой-то. Никогда не здоровается, в магазин не заходит. Гуляет только по вечерам, один. По-моему, он слегка «того».
- Почему?
- Да он все время сам с собой разговаривает, бормочет под нос не пойми что. И глаз у него дергается.
- Жаль… А я хотела узнать, где он плющ купил. Тоже хочу посадить.
- Да это и я тебе скажу. Попроси миссис Калимари, она закажет и привезет.
- А она тоже местная?
- Да. Живет на втором этаже, над магазином. Милая старушенция, только одинокая. Рассказывала как-то, что они с мужем всю жизнь копили деньги, хотели свой магазин завести. Муж в прошлом году умер.
- Бедная… А вон там кто живет, в доме с желтой башней?
- Мистер Дон. Понятия не имею, имя это или фамилия. Симпатичный дядька, художник или что-то вроде. Часто вижу его с мольбертом в лесу или на речке.
- Здесь есть речка?
- Да, вон там, за домом с флюгером-корабликом, тропинка вниз к реке.
- Там кто-то живет?
- Ага, еще один псих. Шучу, шучу я. Мистер Сол Фейерберг там живет. Он из этих… как их там, из правоверных евреев. Которые в черных шляпах и с семисвечниками субботы блюдут. На самом деле он нормальный дядька, только о религии с ним лучше не заговаривать – все мозги выполощет своим непроизносимым именем бога.
- Пришли. Это мой дом.
- Здорово. У тебя есть собственная башня из слоновой кости. Я бы махнулся с удовольствием.
- Подозреваю, что это белый кирпич. Но смотрится похоже, согласна. Слушай, Джеки, а ты не знаешь, зачем вообще эти бестолковые башни пристроили? Комнаты там – не развернуться. Украшение, элемент стиля? Тоже сомнительно – и звучит, и выглядит.
- Каприз архитектора, думаю… Слушай, а ты что сегодня делаешь? Может, разберешь сумки и сходим погуляем. Погода отличная, я тебе окрестности покажу.
- Конечно, спасибо.
- Тогда я за тобой зайду через часик.
- Лучше через два.
- Ох уж эти девочки! Собираются на прогулку как на вечер в Опере… Ладно, договорились. До встречи.
Астор разобрала продукты, вытащила из чемоданов самые необходимые вещи («Ох, чую, неделю еще буду порядок наводить! С другой стороны, куда мне спешить».) и вышла с чашкой кофе на задний двор.
Посередине крошечного газончика с идеально подстриженной травой лежала мягкая игрушка – рыжая лиса. Девушка подошла поближе. Шею зверюшки пересекала неровная красная полоса, на морде запеклась кровавая пена.
Лисица была настоящей.
Похожие статьи:
Рассказы → Башня из слоновой кости. Глава 2
Рассказы → Башня из слоновой кости. Глава 1
Рассказы → Зубы за стеной
Рассказы → Зубы за стеной 2
Рассказы → Лес (серия 5)
