Сказка для Сары, Орландо и Джекки
До Рождества оставалось совсем немного времени, потому и работа на Фабрике Санты кипела вовсю. В огромном зале маленькие смешные гномы в зеленых курточках и красных колпачках упаковывали подарки, заворачивали их в разноцветные шуршащие обертки и перевязывали блестящими ленточками; хорошенькие эльфы с полупрозрачными крыльями, управлявшие грузовыми тележками, запряженными осликами, подвозили к столам огромные корзины с игрушками, конфетами, книжками и ярко-оранжевыми апельсинами и мандаринами, завернутыми в золотистую бумагу. На конюшне несколько старших гномов расчесывали блестящую шерстку оленей и кормили их отборным зерном перед дальней дорогой.
Санта, как и полагается Санте, занимался у себя в кабинете важными волшебными делами: вычерчивал маршрут на звездной карте и внимательно изучал список самых ответственных и серьезных гномов, выбирая тех, кто в этом году отправится с ним развозить детям подарки.
***
Байни упаковывал подарки, что-то напевая себе под нос. Байни был совсем молодым гномом, и ему первый раз поручили такое ответственное дело. Поэтому он очень старался, по нескольку раз сверяясь со списком, что лежал рядышком, на краю стола.
Нужно было сложить в каждый подарок именно то, что попросил малыш – и ничего не забыть; завернуть все в блестящий красный, синий или зеленый лист приятно шуршащей бумаги, завязать ленточкой, залепить разогретым воском, поставить личную печать Санты и присыпать серебристой пылью – чтобы воск не лип к рукам, когда ребенок будет открывать оставленный под елкой сюрприз. Многие детишки отклеивали печать Санты очень аккуратно, чтобы потом сделать из нее рождественскую подвеску на елку или на дверь комнаты. А некоторые носили на шее или прятали под подушку, как талисман, приносящий удачу.
Дети верили, что печать Санты приносит в дом волшебство и помогает исполниться самым заветным желаниям. Байни знал, что так и есть, поэтому и не жалел волшебной пыли, щедро посыпая ею каждый кусочек воска.
За работой гномик напевал песенки собственного сочинения. Если уж совсем честно, Байни знал, что стихи придумывать не умеет, но ему так нравилось это занятие, что он, - никому не признаваясь, потихоньку, - все время ловил слова за хвостики и складывал их в рифмованные строчки: пусть не складные, зато - от души.
- Апельсинки, мандаринки,
И для Бетти пелеринка… - мурлыкал под нос гномик, собирая подарок для девочки, попросившей у Санты красивый наряд феи на праздник.
- Апельсинки, мандаринки,
И для котика перинка…
А это – уже для Доны, решившей порадовать домашнего любимца новой подушкой, чтобы котейке спалось мягче.
- Апельсинки, мандаринки,
И забавные картинки… - напевал Байни, заворачивая в темно-синюю бумагу яркие комиксы про супермена для Тони.
Гномик завязал подарок ленточкой, аккуратно приложил печать Санты к кругляшу теплого воска и присыпал его звездной пылью, подхватив щепотку из стоящей на столе коробочки.
Байни был так занят своей работой, что не заметил, как немножко волшебной пыли просыпалось на ярко-оранжевый мандарин, лежавший, вместе с другими мандаринами и апельсинами, в большой плетеной корзинке.
Мандарин открыл глазки, похлопал длинными ресничками, а потом, потянувшись ручками-веточками, потихоньку соскочил со стола и направился к двери, которая как раз открылась, впуская окутанных морозным паром и осыпанных снежинками осликов, запряженных в грузовые тележки с подарками.
Никем не замеченный, мандарин выскользнул наружу и покатился по похрустывающей заснеженной дорожке, искрящейся в свете волшебных фонариков и звезд.
Раньше у него не было имени – ну кто же будет давать имя фрукту? – поэтому мандарин решил, что его будут звать Орри. Почему так, он и сам не знал. Просто это имя ему нравилось.
Когда владения Санты закончились, укатанная санками и тележками снежная дорожка превратилась сначала в лесную тропинку меж огромных сугробов и высоких темных елей, а потом – снова в дорожку из темно-бежевых плиток, которая и привела мандарин в небольшой поселок.
Стояла глубокая ночь, жители спали, не светилось ни одно окошко. Орри прикатился на центральную площадь, где, в окружении палаточек рождественской ярмарки, похожих на пряничные домики, стояла высокая, украшенная шарами и гирляндами елка.
Мандарин сделал круг, рассматривая елку со всех сторон, любуясь разноцветными, светящимися в темноте шариками, изучая тонкий узор на усыпанных блестками шишках и смешные рожицы сделанных из стекла сказочных персонажей, а потом огорченно покачался с боку на бок.
Ему не нравилось, что эта такая красивая, пушистая и праздничная елка еще не светится рождественскими огоньками.
Орри подпрыгнул и стряхнул с себя немножко волшебной звездной пыли, стараясь, чтобы она попала на нижние ветки высокого дерева. Игрушки и ледяные сосульки на елке тоненько заперезванивали, гирлянды зашуршали флажками и снежинками, а тоненькие белые, золотистые, красные и зеленые свечки вспыхнули и замигали лампочками.
Веселые разноцветные огоньки разбегались с нижних веток все выше и выше, и наконец добрались до ярко-алой звезды, которая засверкала лучиками, озарив площадь, домики и палатки, рождественский вертеп и снежные сугробы вокруг самодельного катка.
Мандарин помахал ручкой-веточкой звезде, приветственно заискрившейся в ответ, и покатился дальше по дорожке.
Через какое-то время дорожка стала шире; теперь она была покрыта не плитками, а асфальтом. Орри не нравилось это серое, тусклое, «не настоящее» полотно, поэтому, катясь по трассе – темной и пустынной – он время от времени стряхивал с себя крошки звездной пыли, которые падали на землю, сверкая и озаряя мир вокруг волшебным серебристым светом.
Темная дорога привела мандарин в большой город, мрачный и серый.
На узкой улочке, где дома, казалось, давно выросли и теперь, толкаясь локтями, с трудом помещались рядом друг с другом; освещенной желтоватым, тусклым светом фонарей, еле-еле пробивавшимся через противную взвесь смога, тумана и мелкого дождичка, Орри остановился и завертелся по сторонам, осматриваясь.
Эта улочка ему нравилась, хоть и была узкой и тесной. Да и старый каменный дом поблизости – высокий, узкий, - что моргнул ставнями, слегка согнулся в приветственном поклоне и чуть приподнял свою островерхую крышу-шляпу, - показался очень симпатичным.
Хлопнула дверь, и на крыльцо вышла девочка, закутанная в красно-синий плед. Девочка посмотрела на серое, затянутое тучами небо, и вздохнула.
- Привет! – Орри подкатился девочке под ноги.
- Привет! – девочка подняла с тротуара завернутый в золотистую, уже местами потускневшую и потершуюся обертку мандарин. – Ты что – не настоящий?
- Почему? – немножко обиделся Орри, хлопая ресничками. – Настоящий!
- Я думала, что настоящие фрукты не умеют разговаривать. И глаз у них обычно не бывает.
- Ну ты же знаешь, перед Рождеством всякое может случиться. Даже чудо.
- Я уже большая и не верю в чудеса, - серьезно заявила девочка и снова вздохнула. – Но иногда мне хочется, чтобы они все-таки случались.
- Поверь мне: чудеса случаются, - не менее серьезно отозвался Орри. - А почему ты вздыхаешь? Разве можно грустить перед Рождеством?
- Посмотри на небо. Видишь, оно все затянуто облаками и туманом. Ни одной звездочки не видно. Папа говорит, это называется «нелетная погода». А это означает, что самолет, который должен был привезти к нам мамину приятельницу тетю Энн, и моих друзей – Орландо и Джекки, - не прилетит.
Мандарин посмотрел на серое, пасмурное небо и задумчиво почесал голову ручкой-веточкой, а потом опустил глаза и взглянул на свою бумажную обертку: на ней еще блестели крошки звездной пыли, Их осталось совсем немного, но Орри надеялся, что ее хватит для того, что он задумал.
- Подбрось меня в небо – так высоко, как сможешь, - сказал мандарин, перекатываясь по маленькой замерзшей ладошке.
Девочка размахнулась и подкинула Орри вверх. Взлетая в мрачное, дождливое небо, он еще успел услышать, как снова хлопнула входная дверь.
- Сара, что ты тут делаешь! Так поздно и не одетая, – папа укоризненно покачал головой. – Ты же замерзнешь.
- Папочка, я смотрел на фейерверк. И мне совсем не холодно.
Девочка подняла руку, указывая на расцветающие в темном, усыпанном звездами небе огромные цветы ярко-оранжевого цвета.
- Посмотри, какие красивые!
***
Байни проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо. Гномик открыл глаза и увидел эльфа, за спиной которого трепетали полупрозрачные крылышки.
- Ну ты даешь, дружище! – мелодично рассмеялся эльф. – Уснул прямо на столе с подарками.
- Я не нарочно, - пробормотал Байни, сонно моргая глазами.
- Да я понимаю, ты устал: сейчас у нас столько дел. Я бы не стал тебя будить, но Санта попросил привести тебя к нему как можно скорее.
- Санта? – гномик подскочил со стула. – Сам Санта?!
- Конечно, сам. Пойдем же.
- Пришел? Вот и славно, - Санта провел, крепко ли привязан к санкам последний мешок с игрушками. – Поедешь со мной: будешь помогать своим старшим друзьям раскладывать подарки под елкой.
- Я?! – растерялся Байни. – Но я же только первый год…
Пожилой гном, стоявший рядом, поправил красный колпачок и похлопал товарища по плечу.
- Санте виднее, кого с собой брать. Давай в сани, дружище.
Запряженные оленями сани мчались по темному небу, оставляя за собой извилистый серебристый след. Санта правил, а трое гномов рассыпали вниз, на спящие города и деревни, разноцветные конфетти и хлопушки, взрывавшиеся сверкающими фейерверками.
Навстречу пролетел самолет, подмигнувший Санте и его помощникам бортовыми огоньками.
А где-то далеко внизу, в старом доме, что обитал на узкой улочке большого города, девочка с рыжими волосами подошла к нарядной елке и повесила на самое видное место обернутый в местами потертую золотистую бумагу мандарин.
Похожие статьи:
Рассказы → Однажды
Статьи → Чудеса вокруг нас.
Рассказы → Радикальный прорыв в технологиях омоложения
Рассказы → Проснись (Миниатюра)
Рассказы → Лампочка и фея Лан
"все время ловил слова за хвостики " картинка рисуеца 
