Weekend на море. Номинация 1. Работа № 12

Мощный взрыв раздался прямо под ногами Гаула, когда он перелетал на палубу на своем абордажном тросе. Он даже почувствовал жар пламени на своей пиратской заднице. Спрыгнув вниз, Гаул наотмашь рубал клинком, встроенным в его искусственное предплечье, беднягу, которому не посчастливилось стоять к нему спиной. Бедолага взвыл, а противник, с которым он бился лицом к лицу, саданул своим кинжалом прямо по шее. Кровь не успела хлынуть на палубу, а пират уже пнул ногой умирающее тело и крикнул Гаулу:

– Ха, классная у тебя игрушка – пол спины ему оттяпал. Я такую же хочу!

– Подставь руку под ихтианский топор, и ты ее получишь, Браго, – хмуро буркнул Гаул, простреливая из пистолета в правой руке башку офицеру торгового судна Речного Королевства, выскочившего прямо из-за угла.

– Скорее я подожду, пока ты сдохнешь, – здоровяк Браго разразился зычным хохотом, а в следующий миг справа позади его спины грохнула граната. Браго даже не успел крикнуть, как его крупное тело, принявшее в себя всю ударную волну вкупе с многочисленными осколками, с глухим звуком бухнулось на палубу.

Гаул поднялся с палубы, на которую упал, когда рвануло, и выхватил из цепких рук трупа увесистый крупнокалиберный пулемет – классная вещь! хоть и тяжеловатая. Во всей их пиратской шайке такая была только у Браго и Кайса, сумасшедшего сукина сына, полного отморозка.

Дальше – вдоль по палубе. Главное не упасть на скользкое от крови полотно палубы. Через секунду в поле зрения Гаула появился проем, ведущий внутрь корабля, на нижние палубы. Тяжелая металлическая дверь беспомощно болталась на полусорванных петлях, откинутая в сторону. Из проема доносился шум драки, стрельба и лязг лезвий холодного оружия.

Недолго думая, Гаул метнулся в проем, предварительно закрыв веком на пару секунд правый глаз. Внутри его встретил полумрак, и пока левый глаз привыкал к темноте, правый помог бывалому пирату оценить обстановку. В толчее из тел было трудно узнать, кто есть кто, поэтому бандит резко крикнул:

– Пираты! Ложись!

Все, кто успел сообразить, что делать, попадали на пол. Остальные вместе с защитниками корабля перемололись в фарш крупнокалиберной очередью. Гаул самодовольно наблюдал, как разрываются на части несчастные тела, разбрасывая в стороны конечности и предсмертные крики ужаса.

– Ты конченый маньяк, Гаул! А если бы мы не успели упасть? – кричали поднимающиеся пираты, попутно добивая немногочисленных агонизирующих раненых.

– Лежали бы вместе с ними! – коротко бросил Гаул и кинулся вперед по лестнице, ведущей на нижнюю палубу. – Вперед! Или вы в трусы наложили, дамочки?! – кричал он уже снизу.

Сбежавшая вниз толпа тут же натолкнулась на пулеметную очередь, хлынувшую из-за ближайшего угла. Гаул едва успел юркнуть в какой-то кубрик, благо коридоры на нижней палубе неширокие, а вот двое бежавших за ним пиратов с дикими криками упали на пол. Оставшиеся головорезы, скрывшись за углом, недолго думая достали гранаты и начали один за другим закидывать их вдаль по коридору.

Оглушительный грохот сотряс тесные помещения нижней палубы, Гаул с открытым ртом выскочил из своего кубрика и начал поливать огнем пулеметную точку, пока те, кто могли остаться в живых после взрывов, были оглушены и потеряны. Сзади он слышал крики и улюлюканья выскочивших из-за угла пиратов, бежавших вслед за ним.

Пулеметная точка была уничтожена. Разорвана в клочья. Гаул был впереди этой толпы с диким опьяненным взглядом. Вперед. Только вперед! Взять эту чертову шхуну и отправиться пьянствовать в кабак на Архипелаге, где самый крепкий ром и самые лучшие шлюхи. Вперед! Ещё совсем немного!

– Вибрация просто огромная! Приборы сходят с ума. У нас нехилая прецессия!

– Справимся.

– Гаси скорость!

– Как? Я не могу маневрировать! Атмосфера разряженная!

– Мы к черту развалимся, пока она станет плотной!

– Не бойся. Выдержим.

– Прецессия – семь и два. Катя, ты как?

– В норме. Только голова раскалывается.

– Потерпи маленько. Сейчас сядем.

– Вибрация ослабевает!

– Я же говорил, что ниже будет легче! Скоро приземлимся.

– Куда приземлимся? Море кругом.

– Повсюду?

– Да, Кать, повсюду.

– Высота – семьдесят три километра. Прецессия – пять и три.

– Нормально идем. Медленнее, медленнее. Вот умница, детка.

– Оу! Крутой вираж. Ты чего делаешь?

– По спирали пойдем, плавно.

– Аккуратнее! Атмосферы не знаешь. В штопор не свались!

– Не бойся! Плавненько. Вот так.

– Двадцать два километра. Вижу рябь на воде. Похоже небольшие волнения.

– Этого ещё не хватало!

– Не бойся, Катя. Челнок стабилен даже в адский шторм.

– Семь километров. Волны и вправду неслабые!

– Снижаемся, снижаемся. Ещё чуть-чуть. Вот та-а-к.

– Полтора километра!

– Медленнее, медленнее.

– Девятьсот метров… Шестьсот.

– Еще маленько.

– Триста.

– Чуть-чуть.

– Сто.

– И… врубай ДМП.

– Есть!

– Вот так!

Громкий шум двигателей заглушился ударом о воду, а потом сразу же сменился шумом нахлынувшей волны.

– Стабилизатор положения!

– Включил!

– Отлично. Уф, можно и расслабиться.

Тед Вильямс откинулся на спинку кресла пилота и облегченно выдохнул. Сидевший в соседнем кресле Андрей Максименко ловко бегал пальцами по сенсорам панели управления, что-то включая и отключая в нутре посадочного модуля. Катя Ионова, сидя позади, поспешно расстегнула гермошлем и принялась интенсивно растирать виски.

– Таблетку? – спросил ее Тед.

– Нет, - сквозь зубы процедила Катя. – Сейчас пройдет.

– Мягкая посадочка. А волны-то неслабые, хотя и безоблачно, - продолжил Тед, глядя в иллюминаторы на волнующееся море, то и дело набрасывающее толщи своей воды на борта челнока.

Ещё десять минут назад все трое находились в небольшом звездолете на орбите планеты, когда из-за короткого замыкания в цепи управления левым маршевым двигателем вспыхнул пожар в двигательном отсеке. Автоматика сработала на «ура», отрезав отсек от остального корабля, но стремительное развитие событий буквально разорвало в клочья маршевый двигатель в сокрушительном взрыве, заставив звездолет совершать неконтролируемые вращения.

Весь экипаж с силой начало бросать об окружавшие их стены, и в первый же момент Саманта разбила голову о столешницу в «кают-кампании». Прежде, чем автопилот «маневровыми» несколько стабилизировал вращение, она забрызгала кровью всю «кают-кампанию», а тело, подобно кукле, беспомощно стукалось обо все стены по мере вращения.

Звездолет стал неуправляемым и начал неукоснительно падать на планету. Пытаться сесть не нем – чистое самоубийство. Поэтому оставшийся экипаж внял доводам бортового компьютера, кричавшего из всех динамиков об эвакуации, и поспешил забраться внутрь посадочного челнока.   

– Я послал сигнал бедствия, - сказал Андрей, задвинув сенсорную панель в обшивку челнока. – Так что нас обязательно найдут.

– Найдут – это хорошо. Но нам ещё нужно продержаться всё это время, – ответил ему Тед.

– А почему мы должны не продержаться? Челнок отличный, любой шторм мы выдержим, запасов пищи хватит.

– Мир Д-класса. Они тут постоянно воюют друг с другом, придумывая все новые и новые орудия убийства. Ты прав: челнок выдержит шторм, но не выдержит прямых попаданий каких-нибудь взрывоопасных снарядов.

– Да брось ты… не будь таким пессимистом, – Андрей беззаботно улыбнулся, но вскоре смутился, видя серьезное лицо своего собрата по несчастью. – Как твое самочувствие, Кать? – сменил он тему разговора.

– Уже проходит.

Катя сидела откинувшись в кресле с закрытыми глазами. Ее побледневшее лицо можно было назвать красивым, только застывшая гримаса внутренней боли несколько заострила скулы. Пряди непослушных волос выбивались из-под резинки, стягивающей их в «хвостик» на затылке. Ей было двадцать семь, но мигрень и стремительный спуск сделали ее облик старше.

Андрей был ровесником Кати. Его оптимистическая натура эффективно дополнялась рыжей шевелюрой и россыпью веснушек на переносице и щеках. Помимо общего для них с Катей возраста, его с девушкой связывала и общая страсть: квантовые переходные процессы в пятимерных системах координат. Этой страсти они отдавали большую часть своего времени, зависая в лабораториях.

Тед же был старше их всех и являлся просто отличным пилотом, уже в неполные двадцать два измотавшимся по всей Солнечной системе не один раз. Был тайно влюблен в Саманту, самую молодую из их компании, красотку. Но в силу своей природной застенчивости никогда не решался признаться ей в этом. И, возможно, сейчас Тед переживал из-за этого факта больше, чем из-за самой гибели объекта своего обожания.

– Звездолет…точнее его обломки…рухнули в трехстах пятидесяти километрах к юго-западу от нашего положения, – голос Андрея немного дрогнул под конец этого невеселого сообщения.

Все внутренне напряглись, но никто не проронил ни звука, хотя и без слов было понятно, что вспомнили о Саманте, ещё раз прокручивая в голове сцены ее внезапной и такой нелепой гибели.

Затянувшееся молчание разбавили только всхлипы Кати, постепенно переросшие в полноценный плач, да прерывистый сигнал сканера, запеленговавшего в радиусе ста миль объект, двигавшийся в их направлении.

– Прет прям на нас, - оживился тут же Тед.

– Может, просто идет в этом направлении?

– Не думаю. Нас вполне можно было заметить и невооруженным глазом, несмотря даже на этот странный шторм без туч.

– И что же будем делать? – неуверенно спросил Андрей.

– Сориентируемся по ситуации, - после небольшой паузы ответил Тед, доставая из-под сиденья П-излучатель. Штуковина, неслабо «прессующая» мозг окружающих гуманоидов, но не причиняющая никакого телесного вреда. Гуманное оружие развитой цивилизации.

– Посмотрим…

Фало, капитан среднего транспортника Речного Королевства, в задумчивости смотрел на морскую пучину. Шторм, бушевавший пять часов кряду, несколько утих, но море все равно было неспокойно. Темно-синие толщи воды, таящие в себе великую силу, мерно поднимались и опускались на поверхности океана, разбивались в пену о металлические борта корабля.

Как и любой житель этого водного мира, Фало практически вырос на море. Небольшой кусочек суши, пронзаемый со всех сторон извилистыми руслами рек, не мог быть для него домом большим, чем море. Фало научился плавать быстрее, чем ходить, и море было для него настоящей родной стихией, очагом, пищей, будущим и прошлым, самим богом, всем миром.

Он вовремя научился уважать его, ибо море было жестоко к тем, кто ставил себя выше его. Не раз и не два Фало видел, как пучина на веки скрывала под собой испуганные лики его ровесников, не проявлявших должного уважения к древней стихии. Видел он, как монстры из самых темных глубин разрывали на части его беспечных друзей, возвеличивших себя выше животного мира. Да, море было беспощадно, но и щедро одновременно. Его дары, казалось, были бесконечны, и великий океан мог обеспечить существование всех его обитателей.

Но Человека не устраивал такой ход событий. Человек решил, что будет лучше отобрать у соседа то, чего нет у него. Войны были нескончаемыми. То тут, то там вспыхивала и затухала очередная череда конфликтов, уносившая целый поток человеческих жизней, щедро кормя телами безграничный океан.

Фало был миролюбивым человеком, именно потому он и пошел на торговый флот, а не на военный, как многие из его друзей. Но все же с войной ему приходилось время от времени сталкиваться.

Пираты. Ещё одна напасть их и без того немирного мира. Безжалостные и беспринципные бандиты.

Несколько раз, неся службу в простых офицерских чинах, Фало участвовал в отбитии атак этих порождений бездны человеческой натуры. Все его столкновения всегда происходили на расстоянии, поскольку каждый матрос на любом корабле знает, что абордаж – это верная смерть всего экипажа. Пираты не любили заниматься работорговлей, а пленные им и вовсе не нужны. Поэтому каждый делал всё возможное, чтобы не подпустить их корабли ближе залпа своих орудий.

Как любой опытный моряк, с детства выросший на море, Фало повидал многое и знал очень много, но чего он никогда не видел, так это то, как корабли спускаются с неба. Да! он отчетливо наблюдал в свой бинокль, как  нечто, напоминавшее легкую абордажную лодку, плавно опускалось, пока не скрылось за огромными волнами. Ещё несколько минут капитан наблюдал, как эта лодка раскачивается на волнах, а уже вскоре, сдавшись своему любопытству, приказал сменить курс.

Вскоре их корабль поравнялся с необычной лодкой, и почти весь экипаж высыпал на палубу, чтобы повнимательнее разглядеть несколько странные формы этой «штуковины», напоминающие своими очертаниями птиц. Не менее странными были и люди, появившиеся из нутра этой лодки. Белокожие. Когда их подняли на палубу, они к тому же оказались на голову выше всех, включая и капитана.

Речь они понимали, на вопросы отвечали, хотя при этом не открывали рта. Ответ же слышался в голове каждого присутствующего, что пугало и отталкивало. «Пришельцы» утверждали, что они прилетели с далеких звезд, как они это назвали, «на каникулы», но их корабль, плавающий в межзвездном пространстве, – какая странная фраза! – потерпел крушение, и они были вынуждены экстренно приземлиться. Потом же они стали настаивать на встрече с их высокопоставленными чиновниками и представителями науки.

Фало не знал, что делать в подобной ситуации. Он никогда не сталкивался ни с чем подобным. Офицеры и матросы предлагали или же не трогать их, или же скормить рыбам, но капитан все же внял доводам разума, и решил представить незнакомцев к королевскому двору, а потом уж будь, что будет.

Он велел запереть их в каюте на нижней палубе, на всякий, что называется, случай. Докладывать ситуацию по радио он не стал, а вместо этого предался созерцанию величественного моря.

Корабли, летающие меж звездами. Что за чушь? А что вообще такое звезды? Признаться, Фало никогда не интересовался этим вопросом вплотную. Немногочисленных астрономов здесь считали чудиками, ибо их так называемые исследования не приносили какой-либо практической пользы. Да и никому мир звезд был неинтересен – слишком высоко и далеко от насущных проблем жестокого повседневного мира. Но теперь наверняка все изменится, и капитан чувствовал, что будет причастен к этим изменениям.

Его думы прервали. По левому борту вблизи море на секунду взбурлило и вспенилось, а затем выплюнуло наружу стальную обтекаемую шхуну. Едва она появилась на поверхности, как на ее верхнюю палубу стремительно стали выбегать люди. И прежде чем из правого борта этой посудины полетели абордажные крюки, Фало уже кричал по громкой связи: «Пираты! Левый борт! Абордаж!»  

«Какого черта сканер молчал? Как они смогли подобраться так близко?» – капитан хаотично перебирал в голове мысли, попутно доставая из сейфа контрабандный пистолет-пулемет и полуторный клинок.

По всему кораблю истерично ревела сирена, а в окно мостика было видно, как на верхней палубе уже шел бой. Пираты ловко скользили по тросам, и буквально сминали жиденькое сопротивление перепуганных матросов. Чёрт! Почти никто на этом корабле не участвовал в ближнем бою, включая и капитана. «Нам крышка!», – пронеслось в голове Фало, когда он сбегал по лестнице на нижние палубы. Если где ещё и можно было дать должный отпор, так это только там.

На нижних палубах вовсю шёл бой. По узким коридорам гулко разносились грохоты взрывов, выстрелов, крики умирающих и хохот пиратов. Какой-то матрос, рыдая, полз по полу коридора. Фало рывком поднял его на ноги и пинками погнал в своем направлении.

– Защищать корабль! – ревел капитан. – Защищайте, суки! Бейтесь за свою жизнь!

Азартный боевой кураж захватил его, и он забыл обо всем, о чем думал еще минуту назад. Теперь Фало командовал обороной. Собирал перепуганных матросов, орал на офицеров, организовывал боевые точки там, где пираты еще не успели пробить брешь. Чёрт возьми! Он знал свой корабль лучше, чем кто-либо другой, и капитан не намерен так просто сдавать его этим крысам! Вперед, матросы, драться до последнего! Вперед, вперед.

Усилиями Фало действительно удалось выстроить грамотную линию обороны уцелевшим экипажем. Пираты несколько сдали свой натиск, когда крупнокалиберные пулеметы на разных точках заработали в унисон, кроша в фарш особенно наглых и беспечных.

– Так им! – кричал капитан. Его глаза отдавали диким блеском при каждой вспышке работающего пулемета. – Гоните этих свиней прочь с моего корабля! Закидывай их гранатами, закидывай.

Капитан был опьянен боем. Он палил вглубь коридоров, кидал туда гранаты, подавая пример своим подчиненным. В эти трудные минуты служил примером мужества и стойкости. На секунду уцелевшие члены экипажа даже были даже уверены в своей победе, но тут пираты, очевидно, пришли в себя и начали активно забрасывать пулеметные посты гранатами.

- Пинайте их, забрасывайте обратно! – орал Фало, пнув гранату назад пиратам.

То тут, то там начали раздаваться взрывы. Грохот разрывов оглушал тех, кого не достали осколки. Один пулемет замолчал. Затем другой. «Плотнее, плотнее!» – командовал капитан, но паника вновь начала запускать свои липкие щупальца в души уцелевших. Два или три матроса побросали оружие и побежали, куда глаза глядят. «Стой!» – кричали им остальные, но они были, как безумные. За первым же углом беглецы натолкнулись на группу наступающих пиратов, и те, не колеблясь, порезали их клинками. А дальше разозленные бандиты хлынули со всех сторон, прорвав оборону на всех участках!

Фало понял, что это конец. Командовать было бесполезно, да и некем. Ошарашено он выпустил целую очередь в первого попавшегося пирата, а затем сильная обжигающая боль пронзила левую ногу. Закричав, капитан упал на пол, и уже новый импульс боли пронзил мозг, внушая дикий ужас и подавляя волю. Краем глаза Фало успел увидеть, как все, кто был рядом, схватились за голову, побросав оружие.

Голова трещит по швам. Как будто кто-то бил тяжелым кузнечным молотом по черепу изнутри. Солнце жарит нещадно, и даже морской бриз не освежает. Кровь стекает по лбу и застилает глаза. Как же хорошо его приложили. Твою мать!

Тед еле стоял на ногах. Кто бы мог подумать, что П-излучатель «придавит» всех. Всех, но не этого психа с мечом вместо предплечья. Когда он, Андрей и Катя не торопясь выбрались из своей каюты, все, кто мог стоять, лежали, схватившись за головы и едва слышно постанывая.

Они прошли по коридору, не сдерживая рвотных позывов своих желудков, когда из-за ближайшего угла выскочил этот маньяк. Он был весь в крови, с ног до головы, а глаза его сверкали диким огнем. Тед удивленно посмотрел на зажатый в руке П-излучатель, а затем направил его прямо на этого психопата. Не сработало! Зато этот воплощенный демон одним прыжком подскочил вплотную к Теду и с размаху огрел его прикладом своего здоровенного пулемета. Всё, что Тед успел увидеть – это стремительно приближающийся пол.

Теперь же он стоит на жаркой палубе, Андрея рядом нет. Только Катя. Напряжена до последних мускул на лице. Чуть поодаль стоят, полулежат измученные, окровавленные матросы и офицеры этого железного корыта. А где капитан? А вот он. Стоит, полусогнувшись, в центре палубы. Весь его облик олицетворяет адскую боль, которую он сейчас испытывает. Рядом с ним вальяжно прохаживается один из этих дикарей. Лицо всё в шрамах. Но держится на высоте. Высокомерие и напыщенность. Должно быть вожак этой дикой кодлы. В уши сквозь мизерный динамик «переводчика» врывается его мерзкий голос:

– Как ты посмел перечить мне? Мне, капитану Шраму? Слышишь ты, урод?!

Он бьет капитана по лицу, тот падает на палубу. Этот Шрам рывком поднимает его за ворот порванного кителя, снова что-то кричит ему, но капитан Фало лишь улыбается, а потом плюет в лицо обидчика.

– Вздернуть его! – рассвирепев, кричит Шрам.

Тут же подбегает пара оборванцев и тащат измученного капитана к какой-то металлической хреновине, торчащей из надстройки на верхней палубе, на которую кто-то накинул веревку. Еще пара секунд, и капитан Фало бессильно сучит ногами и выпячивает глаза под дружный хохот этих дикарей. «Пираты», – Тед, наконец, вспомнил давно забытое слово из учебников по истории. Да, это они. Настоящие бандиты. О чем хотел с ними говорить Андрей? О каком просвещении? В мире Д-класса могут работать только специально обученные люди, которые не выдадут своего Земного происхождения ничем, даже внешностью. Говорил Тед: надо было выбрать для уикенда планету подружелюбнее. Нет же – захотелось покупаться именно здесь.

– А что делать с этими? – тот ублюдок с лезвием вместо предплечья держит за волосы матроса. Совсем молодого паренька.

– Это мясо и для рабов не сгодится, – Шрам махнул рукой.

Мечерукий алчно улыбается и в следующий миг одним взмахом отрубает несчастному голову.

– У-у-у-у, – восторженно кричит он, размахивая окровавленной головой. – Семиочковый! – орет ещё громче  и, размахнувшись, пинает голову. Она летит метров двадцать по воздуху и плюхается в океан под бешеные улюлюканья остальных пиратов.

Катю в очередной раз вырвало. Тед чувствует, как внутри него закипает злоба. Лютая, яростная. Он никогда не испытывал ничего подобного, ибо в их мире не место таким чувствам. Они там просто не нужны. Но здесь… вся первобытная природа с каждой минутой лезла из Теда все сильнее и сильнее.

Несчастные матросы и офицеры верещали, как резанные свиньи, а капитан Шрам, улыбаясь, подошел к Теду и Кате.

– А с вами у нас будет другой разговор, – обронил он, теребя в руке П-излучатель.

– Где Андрей?

– Вас это уже не должно беспокоить.

– Где Андрей, сука?! – Тед уже не общался с пиратом путем «мысленного трафика» через «переводчик». Он просто орет.

– Заткнись, мразь! – тупая боль пронзила солнечное сплетение Теда. Миллиарды искр пролетели через глаза. У этого пирата просто стальной кулак.

Боль скрючила Теда, но, превозмогая себя, он вновь выпрямляется.

– Ты расскажешь мне, как работает эта штука, урод, – Шрам трясет П-излучателем перед носом Теда.

– Пошел ты, псих!

Ещё серия ударов. Тед рухнул на палубу.

– Расскажешь, тварь! – пират навис над землянином. Шрамы на его лице налились алым. – Расскажешь, или эту шлюху порвут прямо здесь, на палубе! Она не доживет до порта!

– Вы не знаете, с кем связались! – закричала вдруг Катя. – Мы представители другого мира! Это вам…

– Молчать! – хлесткий удар, и Катя тоже на полу. Тед пытается подняться. Кровь снова обильно застилает ему глаза, в животе мутит, а голова ходит кругом. Пират ногой прижимает его к палубе, а затем кричит через плечо:

– Отделайте эту суку!

Дикая улюлюкающая банда наваливается на бледную Катю, не без труда разрывают ее легкий термокомбинезон, – зачем они сняли скафандры! – обнажая ее белоснежное тело. Один бандит уже впивается в ее соски, наминая руками сами груди, остальные, ругаясь, рвут дорогую технологичную ткань, с силой раздвигают ее ноги, держат за руки. Катя кричит и пытается брыкаться. Тед рычит и исходит пеной.

– Это может прекратиться сейчас же, только скажи, как работает эта штуковина, – Шрам проникновенно шепчет.

– Я убью тебя, убью, мразь, – Тед хрипит. Нет, не Тед. Это говорит тот древний, первобытный человек. Человек, не выживший в высокотехнологичном обществе, запертый в глубине людской натуры, но не забытый. «С волками жить – по волчьему выть», – вдруг всплывает в мыслях Теда.

Он всегда немного отличался от своих братьев по разуму. В детстве Тед любил единоборства, хотя общество считало насилие тормозом развития. Тед намеренно пошел в пилоты звездолетов, ибо не мог найти себе места в этом интеллектуальном мире. И сейчас он понял, что не зря.

Один мощный рывок вверх, и правой рукой он хватает за яйца этого ублюдка. Ещё рывок – и подонок заорал сильнее. Секунда, и он на ногах! – какого черта он вообще разлегся?! Левая рука ловко хватает пирата за шею, а правая уже выхватила из его рук П-излучатель. Еще мгновение – все лежат. Кроме этого корсара с лезвием, вместо руки. Ну, иди сюда! Посмотрим, чье «кун-фу сильнее». Ты мне заплатишь. И за матроса, и за капитана, и за Андрея!

Тед выхватывает из ножен Шрама здоровый тесак. Удар – и капитан заливает кровью палубу из разорванной шеи. «У-у-у!» – внутренний зверь торжествует. «Иди сюда, низкорослый!» Клинок со свистом проносится мимо головы Теда. Ещё удар – пират отлетел назад. Ещё, ещё! «Ха! Ты и не знал таких техник, недоносок! Мразь, погань!»

Тед ловко уходит от очередного выпада пирата, а затем бьет наотмашь под ребра. Пират рычит, Тед уже за спиной. Удар под колено, а затем за волосы оттянуть голову назад и удар тесаком. Хрип и кровь на руках, на теле – повсюду. Внутренний зверь удовлетворен…нет, он ликует!

Взгляд по сторонам. «Катя, что с тобой, Катя?» Девушка лежит на палубе, закрывая руками промежность. Сквозь пальцы сочится кровь. Груди похожи на две большие гематомы с кровавыми подтеками на месте сосков. Катя плачет, не в состоянии прийти в себя. «Ублюдочное племя!» – Тед в бешенстве. Он готов рвать и метать дальше. Ведь это просто дикари, настоящие звери. Им не место ни в этом мире, ни в каком-либо другом... Ублюдки!

Реабилитация. Отвратительное слово. Прозрачные стены и умиротворенные пейзажи родной планеты. Но и это не сотрет кровь с рук. Ему кажется, что она до сих пор на них. Они ведь были настоящими скотами, просто подонками. Все.

Катя тоже здесь. Рядом. Теперь она ещё больше молчит. Да, она никогда не будет прежней. Впрочем, как и он. Они изменились навсегда. Зверь снова заперт, но кто знает? – ему ведь понравился пьянящий дух свободы.

Только бы ему разрешили снова сесть за штурвал. Подальше в космос. Там его место. Иначе запертый зверь может захотеть выбраться наружу опять. Ведь ему понравилось убивать…      

Похожие статьи:

Рассказы → Проблема вселенского масштаба

Рассказы → Властитель Ночи [18+]

Рассказы → Проблема планетарного масштаба

Рассказы → Пограничник

Рассказы → Доктор Пауз