Weekend на море (Director's cut)

Мощный взрыв раздался прямо под ногами Гаула, когда он перелетал на палубу на своем абордажном тросе. Он даже почувствовал жар пламени на своей пиратской заднице. Спрыгнув вниз, Гаул наотмашь рубанул клинком, встроенным в его искусственное предплечье, беднягу, которому не посчастливилось стоять к нему спиной. Бедолага взвыл, а противник, с которым он бился лицом к лицу, саданул своим кинжалом прямо по шее. Кровь не успела хлынуть на палубу, а пират уже пнул ногой умирающее тело и крикнул Гаулу:

– Ха, классная у тебя игрушка – пол спины ему оттяпал. Я такую же хочу!

– Подставь руку под ихтианский топор, и ты ее получишь, Браго, – хмуро буркнул Гаул, простреливая из пистолета в правой руке башку офицеру морского торгового судна Речного Королевства, выскочившему прямо из-за угла.

– Скорее я подожду, пока ты сдохнешь, – здоровяк Браго разразился зычным хохотом, а в следующий миг справа позади его спины грохнула граната. Браго даже не успел крикнуть, как его крупное тело, принявшее в себя всю ударную волну вкупе с многочисленными осколками, с глухим звуком бухнулось на палубу.

Гаул поднялся с палубы, на которую упал, когда рвануло, и выхватил из цепких рук трупа увесистую крупнокалиберную винтовку разрывного действия – классная вещь! хоть и тяжеловатая. Во всей их пиратской шайке такая была только у Браго и Кайса, сумасшедшего сукина сына, полного отморозка.

Дальше – вдоль по палубе. Главное не упасть на скользкое от крови и раскиданных фрагментов тел полотно палубы. Через секунду в поле зрения Гаула появился проем, ведущий внутрь корабля: на нижние палубы. Тяжелая металлическая дверь беспомощно болталась на полусорванных петлях, откинутая в сторону. Из проема доносился шум драки, стрельба и лязг холодного оружия.

Недолго думая, Гаул метнулся в проем, предварительно закрыв на пару секунд правый глаз. Внутри его встретил полумрак, и пришедший с залитой солнцем палубы пират мог быть сразу дезориентированным, если бы не закрытое вовремя правое веко. Пока левый глаз проходил небыстрый процесс аккомодации, правый помог бывалому головорезу оценить обстановку. В толчее из тел было трудно узнать, кто есть кто, поэтому бандит резко крикнул:

– Пираты! Ложись!

Все, кто успел сообразить, что делать, попадали на пол. Остальные вместе с защитниками корабля перемололись в фарш крупнокалиберной очередью разрывного действия. Гаул самодовольно наблюдал, как разрываются на части несчастные тела, разбрасывая в стороны конечности и предсмертные крики ужаса.

– Ты конченый маньяк, Гаул! А если бы мы не успели упасть? – кричали поднимающиеся пираты, попутно добивая немногочисленных агонизирующих раненых.

– Лежали бы вместе с ними! – коротко бросил Гаул и кинулся вперед по лестнице, ведущей на нижнюю палубу. – Вперед! Или вы в трусы наложили, дамочки?! – кричал он уже снизу.

Сбежавшая вниз толпа тут же натолкнулась на пулеметную очередь, хлынувшую из-за ближайшего угла. Гаул едва успел юркнуть в какой-то кубрик, благо коридоры на нижней палубе неширокие, а вот двое бежавших за ним пиратов с дикими криками упали на пол. Оставшиеся головорезы, скрывшись за углом, недолго думая достали гранаты и начали один за другим закидывать их вдоль по коридору.

Оглушительный грохот сотряс тесные помещения нижней палубы. Гаул с открытым ртом выскочил из своего кубрика и начал поливать огнем пулеметную точку, пока те, кто могли остаться в живых после разрывов гранат, были оглушены и потеряны. Сзади он слышал крики и улюлюканья выскочивших из-за угла пиратов, которые мчались вслед за ним.

Пулеметная точка была уничтожена. Разорвана в клочья. Гаул бежал впереди этой толпы с диким опьяненным взглядом. Вперед, вперед. Только вперед! Взять эту чертову шхуну и отправиться пьянствовать в кабак на Архипелаге, где самый крепкий ром и самые лучшие шлюхи. Вперед! Ещё совсем немного!

 

– Вибрация просто огромная! Приборы сходят с ума. У нас нехилая прецессия!

– Справимся.

– Сбрасывай скорость, гаси, гаси!

– Как? Я не могу маневрировать! Атмосфера разряженная!

– Мы к черту развалимся, пока она станет более плотной!

– Не бойся. Челнок выдержит.

– Прецессия – семь и два. Катя, ты как?

– В норме. Только голова раскалывается.

– Потерпи маленько. Сейчас сядем.

– Вибрация ослабевает!

– Я же говорил, что в нижних слоях будет легче! Скоро приземлимся.

– Куда? Море кругом.

– Повсюду?

– Да, Кать, повсюду.

– Высота – семьдесят три километра. Прецессия – пять и три.

– Нормально идем. Медленнее, медленнее. Вот умница, детка.

– Оу! Крутой вираж. Ты чего делаешь?

– По спирали пойдем, плавно.

– Аккуратнее! Атмосферы не знаешь. В штопор не свались!

– Не бойся! Плавно, плавно. Вот так.

– Двадцать два километра. Вижу рябь на воде. Похоже, небольшие волнения.

– Этого ещё не хватало!

– Не бойся, Катя. Челнок стабилен даже в адский шторм.

– Семь километров. Волны и вправду неслабые!

– Снижаемся, снижаемся. Ещё чуть-чуть. Вот так, вот так.

– Полтора километра!

– Медленнее, медленнее.

– Девятьсот метров.

– Плавно, плавно.

– Шестьсот.

– Еще маленько.

– Триста.

– Чуть-чуть.

– Сто.

– И… врубай ДМП.

– Есть!

– Вот так!

Громкий шум двигателей заглушился ударом о воду, а потом сразу же сменился шумом нахлынувшей волны.

– Стабилизатор положения!

– Включил!

– Отлично. Уф, можно и расслабиться.

Тед Вильямс откинулся на спинку кресла пилота и облегченно выдохнул. Сидевший в соседнем кресле Андрей Максименко ловко бегал пальцами по сенсорам панели управления, что-то включая и отключая в нутре посадочного модуля. Катя Ионова, сидя позади, поспешно расстегнула гермошлем и принялась интенсивно растирать виски.

– Таблетку? – спросил ее Тед.

– Нет, – сквозь зубы процедила Катя. – Сейчас пройдет.

– Мягкая посадочка. А волны-то неслабые, хотя и безоблачно, – продолжил Тед, глядя в иллюминаторы на волнующееся море, то и дело набрасывающее толщи своей воды на борта челнока.

Ещё десять минут назад все трое находились в небольшом звездолете на орбите планеты, когда из-за короткого замыкания в цепи управления левым маршевым двигателем вспыхнул пожар в двигательном отсеке. Автоматика сработала на «ура», отрезав отсек от остального корабля, но стремительное развитие событий буквально разорвало в клочья маршевый двигатель в сокрушительном взрыве, заставив звездолет совершать неконтролируемые вращения.

Весь экипаж с силой начало бросать об окружавшие их стены, и в первый же момент Саманта разбила голову о столешницу в «кают-кампании». Прежде, чем автопилот «маневровыми» несколько стабилизировал вращение, она забрызгала кровью всё помещение, а тело, подобно кукле, беспомощно стукалось о стены по мере вращения.

Звездолет стал неуправляемым и начал неукоснительно падать на планету. Пытаться сесть на нём – чистое самоубийство. Поэтому оставшийся экипаж внял доводам бортового компьютера, кричавшего из всех динамиков об эвакуации, и поспешил забраться внутрь посадочного челнока.   

– Я послал сигнал бедствия, – сказал Андрей, задвинув сенсорную панель куда-то в обшивку челнока. – Так что нас обязательно найдут.

– Найдут – это хорошо. Но нам ещё нужно продержаться всё то время, пока нас будут искать, – ответил ему Тед.

– А почему мы должны не продержаться? Челнок отличный, любой шторм мы выдержим, запасов пищи хватит. Во всяком случае, должно хватить.

– Мир Д-класса. Они тут постоянно воюют друг с другом, придумывая все новые и новые орудия убийства. Ты прав: челнок выдержит шторм, но не выдержит прямых попаданий каких-нибудь взрывоопасных снарядов.

– Да брось ты… не будь таким пессимистом, – Андрей беззаботно улыбнулся, но вскоре смутился, видя серьезное лицо своего собрата по несчастью. – Как твое самочувствие, Кать? –решил сменить он тему разговора.

– Уже лучше.

Катя сидела, откинувшись в кресле, с закрытыми глазами. Ее побледневшее лицо можно было назвать красивым, только застывшая гримаса внутренней боли несколько заострила скулы. Пряди непослушных волос выбивались из-под резинки, стягивающей их в «хвостик» на затылке. Ей было двадцать семь, но мигрень и стремительный спуск с орбиты делали ее облик старше.

Андрей был ровесником Кати. Его оптимистическая натура эффективно дополнялась рыжей шевелюрой и россыпью веснушек на переносице и щеках. Помимо общего для них с Катей возраста, его с девушкой связывала и общая страсть: квантовые переходные процессы в пятимерных системах координат. Этой страсти они отдавали большую часть своего времени, просиживая с утра до ночи в лабораториях.

Тед же был старше их всех и являлся просто отличным пилотом, уже в неполные двадцать два измотавшимся по всей Солнечной системе не один раз. Был тайно влюблен в Саманту, самую молодую из их компании, писаную красавицу. Но в силу своей природной застенчивости никогда не решался признаться ей в этом. И, возможно, сейчас Тед переживал из-за этого факта больше, чем из-за самой гибели объекта своего обожания.

– Звездолет…точнее его обломки…рухнули в трехстах пятидесяти километрах к юго-западу от нашего положения, – голос Андрея немного дрогнул под конец этого невеселого сообщения.

Все внутренне напряглись, но никто не проронил ни звука, хотя и без слов было понятно, что выжившие в мгновение вспомнили о Саманте, ещё раз прокручивая в голове сцены ее внезапной и такой нелепой гибели.

Затянувшееся молчание разбавили только всхлипы Кати, постепенно переросшие в полноценный плач, да прерывистый сигнал сканера, запеленговавшего в радиусе ста километров объект, двигавшийся в их направлении.

– Вот, блин, прёт прям на нас, – оживился тут же Тед.

– Может, просто идет в этом направлении?

– Не думаю. Нас вполне можно было заметить и невооруженным глазом, несмотря даже на этот странный шторм без туч.

– И что же будем делать? – неуверенно спросил Андрей.

– Сориентируемся по ситуации, – после небольшой паузы ответил Тед, доставая из-под сиденья П-излучатель. Штуковина, неслабо «прессующая» мозг окружающих гуманоидов, но не причиняющая никакого телесного вреда. Гуманное оружие развитой цивилизации.

– Посмотрим, – сказал он ещё раз еле слышно.  

 

Фало, капитан среднего транспортника Речного Королевства, в задумчивости смотрел на морскую пучину. Шторм, бушевавший пять часов кряду, несколько утих, но море всё равно было неспокойно. Темно-синие толщи воды, таящие в себе великую силу, мерно поднимались и опускались на поверхности океана, разбивались в пену о металлические борта корабля.

Как и любой житель этого водного мира, Фало практически вырос на море. Небольшой кусочек суши, пронзаемый со всех сторон извилистыми руслами рек, не мог быть для него домом большим, чем море. Фало научился плавать быстрее, чем ходить, и море было для него и его собратьев настоящей родной стихией, очагом, пищей, будущим и прошлым, самим богом, всем миром.

Он вовремя научился уважать его, ибо море было жестоко к тем, кто ставил себя выше его. Не раз и не два Фало видел, как пучина на веки скрывала под собой испуганные лики его ровесников, не проявлявших должного уважения к древней стихии. Видел, как монстры из самых тёмных глубин разрывали на части его беспечных друзей, возвеличивших себя выше животного мира. Да, море было беспощадно, но и щедро одновременно. Его дары, казалось, были бесконечны, и великий океан мог обеспечить безбедное существование всех его обитателей.

Но Человека почему-то не устраивал такой ход событий. Человек решил, что будет лучше отобрать у соседа то, чего нет у него, и чего ему не хочется у соседа покупать. Войны были нескончаемыми. То тут, то там вспыхивала и затухала очередная череда конфликтов, уносившая целый поток человеческих жизней, щедро кормя телами безграничный океан.

Фало был миролюбивым человеком, именно поэтому он и пошел на торговый флот, а не на военный, как многие из его друзей. Но всё же с войной ему приходилось время от времени сталкиваться.

Пираты. Ещё одна напасть их и без того немирного мира. Безжалостные и беспринципные бандиты, головорезы.

Несколько раз, ещё неся службу в разных простых офицерских чинах, Фало участвовал в отбитии атак этих порождений бездны человеческой натуры. Все столкновения всегда происходили на расстоянии, поскольку каждый матрос на любом корабле знает, что абордаж – это практически верная смерть всего экипажа. Пираты не особо любили заниматься работорговлей, а пленные им и вовсе не нужны. Поэтому каждый делал всё возможное, чтобы не подпустить их, зачастую старые, посудины ближе залпа корабельных орудий.

Как любой опытный моряк, с детства выросший на море, Фало повидал многое и знал очень много, но чего он никогда не видел, так это то, как корабли спускаются с неба. Да! он отчетливо наблюдал в бинокль, как  нечто, напоминавшее легкую абордажную лодку, плавно спускалось с неба, пока не скрылось за огромными волнами. Еще несколько минут капитан лицезрел, как она раскачивается на волнах, а уже вскоре, сдавшись любопытству, Фало приказал изменить курс.

Вскоре их корабль поравнялся с необычной лодкой, и почти весь экипаж высыпал на палубу, чтобы повнимательнее разглядеть несколько странные формы этой «штуковины», напоминающие своими очертаниями птиц. Не менее странными были и люди, появившиеся из нутра лодки. Белокожие, в необычных нарядах. Когда их подняли на палубу, они к тому же оказались на голову выше всех, включая и капитана.

Речь они понимали, на вопросы отвечали, хотя при этом не открывали рта. Ответ же слышался в голове каждого присутствующего, что пугало и отталкивало. «Пришельцы» утверждали, что они прилетели с далеких звезд, как они это назвали, «на каникулы», но их корабль, плавающий в межзвездном пространстве, – какая странная фраза! – потерпел крушение, и они были вынуждены экстренно приземлиться. Потом же они стали настаивать на встрече с высокопоставленными чиновниками и представителями науки, дабы придать этой цивилизации новый виток развития.  

Фало не знал, что делать в подобной ситуации. Он никогда не сталкивался ни с чем подобным. Кто-то из офицеров предлагал оставить незнакомцев в лодке и уйти прежним курсом, а кое-кто из матросов – и вовсе скормить их рыбам, но капитан всё же внял доводам разума, и решил представить странных людей к королевскому двору, а потом уж будь, что будет.

Он велел запереть их в кубрике на нижней палубе, на всякий, что называется, случай. Докладывать ситуацию по радио не стал, а вместо этого предался созерцанию величественного моря и своим мыслям. Корабли, летающие меж звездами. Что за чушь? А что вообще такое звезды? Признаться, Фало никогда не интересовался этим вопросом вплотную. Немногочисленных астрономов, как и многие его соплеменники, считал чудиками, ибо их, так называемые, исследования не приносили какой-либо практической пользы. Да и никому мир звезд был неинтересен – слишком высоко и далеко от насущных проблем жестокого повседневного мира. Но теперь наверняка всё изменится, и капитан чувствовал, что будет причастен к этим изменениям.

Его думы прервали. По левому борту, почти вплотную, море на секунду взбурлило и вспенилось, а затем выплюнуло наружу стальную обтекаемую шхуну. Едва она появилась на поверхности, как на ее верхнюю палубу стремительно стали выбегать люди. И прежде чем из правого борта этой подводной лодки полетели абордажные крюки, Фало уже кричал по громкой связи: «Пираты! Левый борт! Абордаж!»  

«Какого черта сканер молчал? Как они смогли подобраться так близко?» – капитан хаотично перебирал в голове мысли, попутно доставая из сейфа контрабандный пистолет-пулемет (табельным оружием можно было стрелять разве что только в тире) и полуторный клинок.

По всему кораблю истерично ревела сирена, а в окно мостика было видно, как на верхней палубе уже шел бой. Пираты ловко скользили по тросам, и буквально сминали жиденькое сопротивление перепуганных матросов. Чёрт! Почти никто на этом корабле не участвовал в ближнем бою, включая и капитана. «Нам крышка!», – пронеслось в голове Фало, когда он сбегал по лестнице на нижние палубы. Если где и можно было дать должный отпор, так только там.

На нижних палубах вовсю шёл бой. По узким коридорам гулко разносились грохоты взрывов, выстрелов, крики умирающих и хохот пиратов. Какой-то матрос, рыдая, полз по полу коридора. Фало рывком поднял его на ноги и пинками погнал в своем направлении.

– Защищать корабль! – ревел капитан на всю нижнюю палубу. – Защищайте, суки! Бейтесь за свою жизнь!

Азартный боевой кураж захватил его, и он забыл обо всем, о чем думал ещё минуту назад. Теперь Фало командовал обороной. Собирал перепуганных матросов, орал на офицеров, организовывал боевые точки там, где пираты ещё не успели пробить брешь. Чёрт возьми! Он знал собственный корабль лучше, чем кто-либо другой, и капитан не намерен так просто сдавать его этим крысам! Вперед, матросы, драться до последнего! Вперёд, вперёд.

Усилиями Фало действительно удалось выстроить грамотную линию обороны уцелевшим экипажем. На лицах матросов и офицеров даже появились надежда и воодушевление. Пираты несколько сдали натиск, когда крупнокалиберные пулеметы на разных точках заработали в унисон, кроша в фарш особенно наглых и беспечных.

– Так им! – кричал капитан. Его глаза отдавали диким блеском при каждой вспышке работающего пулемета. – Гоните этих свиней прочь с моего корабля! Закидывай их гранатами, закидывай!

Капитан был опьянен боем. Он палил вглубь коридоров, кидал туда гранаты, подавая пример своим подчиненным. В эти трудные минуты служил образом мужества и стойкости. На секунду уцелевшие члены экипажа даже были уверены в своей победе, но тут пираты, очевидно, пришли в себя и начали активно забрасывать пулеметные посты гранатами.

– Пинайте их, откидывайте обратно! – орал Фало, отпинывая гранату назад пиратам.

То тут, то там начали раздаваться взрывы. Грохот разрывов оглушал тех, кого не достали осколки. Один пулемет замолчал. Затем другой. «Плотнее, плотнее!» – командовал капитан, но паника вновь начала запускать свои липкие щупальца в души матросов и офицеров. Два или три матроса побросали оружие и побежали, куда глаза глядят. «Стой!» – кричали им остальные, но они были, как безумные. За первым же углом беглецы натолкнулись на группу наступающих пиратов, и те, не колеблясь, порезали их клинками. А дальше разозленные бандиты хлынули со всех сторон, прорвав оборону окончательно!

Фало понял, что это конец. Командовать было бесполезно, да и некем. Ошарашено он выпустил целую очередь в первого попавшегося пирата, а затем сильная обжигающая боль пронзила левую ногу. Закричав, капитан упал на пол, а затем уже новый импульс боли пронзил мозг, внушая дикий ужас и подавляя волю. Краем глаза Фало успел увидеть, как все, кто был рядом, схватились за голову, побросав оружие.

 

Голова трещит по швам. Как будто кто-то бьёт тяжелым кузнечным молотом по черепу изнутри. Солнце жарит нещадно, и даже морской бриз не освежает. Кровь стекает по лбу и застилает глаза. Как же хорошо его приложили. Твою мать!

Тед еле стоит на ногах. Кто бы мог подумать, что П-излучатель «придавит» всех. Всех, но не этого психа с мечом вместо предплечья. Когда он, Андрей и Катя, не торопясь, выбрались из своего кубрика, замок в двери которого взломал какой-то местный дикарь, весь провонявший потом и кровью, все, кто мог стоять, лежали, схватившись за головы и едва слышно постанывая.

Они прошли по коридору, не сдерживая рвотных позывов желудков, когда из-за ближайшего угла выскочил этот маньяк. Он был в крови с ног до головы, а глаза его сверкали диким огнем. Тед удивленно посмотрел на зажатый в руке П-излучатель, а затем направил его прямо на этого психопата. Не сработало! Зато этот воплощенный демон одним прыжком подскочил вплотную к Теду и с размаху огрел его прикладом здоровенного пулемета. Всё, что Тед успел увидеть, – это стремительно приближающийся пол.

Теперь же он стоит на жаркой палубе, Андрея рядом нет. Только Катя. Напряжена до последних мускул на лице. Чуть поодаль стоят, сидят, полулежат измученные, окровавленные матросы и офицеры этого железного корыта, творения отсталой цивилизации. А где капитан? А вот он. Стоит, полусогнувшись, в центре палубы. Весь его облик олицетворяет адскую боль, которую он сейчас испытывает. Рядом с ним вальяжно прохаживается один из этих дикарей. Лицо всё в шрамах. Но держится на высоте. Высокомерие и напыщенность. Должно быть вожак этой дикой кодлы. В уши сквозь мизерный динамик «переводчика» врывается его мерзкий голос:

– Как ты посмел перечить мне? Мне, капитану Шраму? Слышишь ты, урод?!

Он бьет капитана транспортника по лицу, тот падает на палубу. Этот капитан Шрам рывком поднимает его за ворот порванного кителя, снова что-то кричит ему в лицо, но Фало лишь улыбается, а потом плюет в лицо этому уроду.

– Вздернуть его! – рассвирепев, кричит Шрам.

Тут же подбегает пара оборванцев и тащит измученного капитана к какой-то металлической хреновине, торчащей из надстройки на верхней палубе, на которую уже накинули веревку. Еще пара секунд, и капитан Фало бессильно сучит ногами и выпячивает глаза под дружный хохот этих дикарей. «Пираты», – Тед, наконец, вспомнил давно забытое слово из учебников по истории. Да, это они. Настоящие бандиты. О чем хотел с ними говорить Андрей? О каком просвещении? О каком витке развития? В мире Д-класса могут работать только специально обученные люди, которые не выдадут своего Земного происхождения ничем, даже внешностью. А уж тем более психика их не треснет после первого же подобного контакта с местными обителями. Говорил Тед: надо было выбрать для уикенда планету подружелюбнее. Нет же – захотелось покупаться именно здесь. Хорошая водичка, мол, и светило местное, как солнышко родное греет…

– А что делать с этими? – тот ублюдок с лезвием вместо предплечья держит за волосы матроса. Совсем молодого паренька.

– Это мясо даже для рабов не сгодится, – Шрам махнул рукой.

Мечерукий алчно улыбается и в следующий миг одним взмахом отрубает несчастному голову.

– У-у-у-у, – восторженно кричит он, размахивая окровавленной головой. – Семиочковый! – орёт ещё громче и, размахнувшись, пинает голову. Она летит метров двадцать по воздуху и плюхается в океан под бешеные улюлюканья остальных пиратов.

Катю в очередной раз рвёт. Тед чувствует, как внутри него закипает злоба. Лютая, яростная. Он никогда не испытывал ничего подобного, ибо в их мире не место таким чувствам. Они там просто не нужны. Но здесь… вся первобытная природа с каждой минутой лезет из Теда все сильнее и сильнее.

Несчастные матросы и офицеры верещат, как резаные свиньи, когда их отправляют к праотцам, а Шрам тем временем, улыбаясь, подходит к Теду и Кате.

– А с вами у нас будет другой разговор, – говорит он, теребя в руке П-излучатель.

– Где Андрей?

– Вас это уже не должно беспокоить.

– Где Андрей, сука?! – Тед уже не общается с пиратом путем «мысленного трафика» через «переводчик». Он просто орёт.

– Заткнись, мразь! – тупая боль пронзает солнечное сплетение Теда. Миллиарды искр пролетают через глаза. У этого пирата просто стальной кулак.

Боль скрючивает Теда, но, превозмогая себя, он вновь выпрямляется.

– Ты расскажешь мне, как работает эта штука, сука, – Шрам трясёт П-излучателем перед носом Теда.

– Пошел ты, псих!

Ещё серия ударов. Тед падает на палубу.

– Расскажешь, тварь! – пират нависает над землянином. Шрамы на его лице наливаются алым. – Расскажешь, или эту шлюху порвут прямо здесь, на палубе! Она не доживет до порта!

– Вы не знаете, с кем связались! – кричит вдруг Катя. – Мы представители другого мира! Это вам…

– Молчать! – хлесткий удар, и Катя тоже на полу. Тед пытается подняться. Кровь снова обильно застилает ему глаза, в животе мутит, а голова ходит кругом. Пират ногой прижимает его к палубе, а затем кричит через плечо:

– Отделайте эту суку!

Дикая улюлюкающая банда наваливается на бледную Катю, не без труда разрывают ее легкий термокомбинезон, – зачем они сняли скафандры! – обнажая белоснежное тело. Какой-то бандит уже впивается в соски, наминая руками сами груди, остальные, ругаясь, рвут дорогую технологичную ткань, с силой раздвигают ее ноги, держат за руки. Катя кричит и пытается брыкаться. Тед рычит и исходит пеной.

– Это может прекратиться сейчас же, только скажи, как работает эта штуковина, – Шрам проникновенно шепчет.

– Я убью тебя, убью, мразь, – Тед хрипит. Нет, не Тед. Это говорит тот древний, первобытный человек. Человек, не выживший в высокотехнологичном обществе, запертый в глубине людской натуры, но не забытый. «С волками жить – по волчьему выть», – вдруг всплывает в мыслях Теда.

Он всегда немного отличался от своих братьев по разуму. В детстве Тед любил единоборства, хотя его сверстники, как и общество в целом, считало насилие тормозом развития. Тед намеренно пошел в пилоты звездолетов, ибо не мог найти себе места в этом высокоинтеллектуальном мире. Там, за штурвалом звездолета, находясь во враждебном пространстве, где каждая ошибка может стоить жизни, он мог почувствовать себя первооткрывателем, исследователем, борцом. И сейчас Тед понял, что не зря сделал этот выбор.

Один мощный рывок вверх, и правой рукой он хватает за яйца этого ублюдка. Ещё рывок – и подонок заорал сильнее. Секунда и Тед на ногах! – какого черта он вообще разлегся: земляне физически сильнее этих аборигенов! Левая рука ловко хватает пирата за шею, а правая уже выхватывает из его рук П-излучатель. Еще мгновение – все лежат. Кроме этого скота с лезвием, вместо руки. Ну, иди сюда! Посмотрим, чьё «кун-фу сильнее». Ты мне заплатишь. И за матроса того, и за капитана, и за Андрея!

Тед выхватывает из ножен Шрама здоровый тесак. Удар – и капитан заливает кровью палубу из разорванной шеи. «У-у-у!» – внутренний зверь торжествует. «Иди сюда, низкорослый!» Клинок со свистом проносится мимо головы Теда. Он уходит в сторону, и наносит ответный удар – пират отлетает назад. Ещё, и ещё! «Ха! Ты и не знал таких техник, недоносок! Мразь, погань!»

Тед ловко уходит от очередного выпада пирата, а затем бьет наотмашь под ребра. Пират рычит, Тед уже за спиной. Удар под колено, а затем за волосы оттянуть голову назад и рубануть тесаком! Хрип и кровь на руках, на теле – повсюду. Внутренний зверь удовлетворен…нет, он ликует!

Взгляд по сторонам. «Катя, что с тобой, Катя?» Девушка лежит на палубе, закрывая руками промежность. Сквозь пальцы сочится кровь. Груди похожи на две большие гематомы с кровавыми подтеками на месте сосков. Катя плачет, не в состоянии прийти в себя.

«Ублюдочное племя!» – Тед в бешенстве. Он готов рвать и метать дальше. Ведь это просто дикари, настоящие звери. Им не место ни в этом мире, ни в каком-либо другом. Сколько еще таких «Кать» было изнасиловано и замучено до смерти этой шайкой? «Ну, нет, мрази! Если здесь и будет какой-нибудь виток развития цивилизации, то вам его точно видеть не стоит! Я позабочусь об этом. Уж я позабочусь…»

 

Реабилитация. Отвратительное слово. Прозрачные наружные стены и умиротворенные пейзажи родной планеты. Доброжелательный персонал в белых одеждах и седативные препараты. Но и это не сотрет кровь с его рук. Ему кажется, что они до сих пор в ней. Те пираты были настоящими уродами, подонками, недостойными жить. Все. Он просто делал то, что должен был. Тед кричал об этом на комиссии. Убеждал всех. Хотя… вероятно, пытался убедить в этом, прежде всего, самого себя. Он никогда бы не подумал, что способен на такое, но жизнь может вытащить наружу всю потаенную природу. Правду, которую не хотелось бы знать даже самому.

Катя тоже здесь. Рядом. Теперь она ещё больше молчит, замкнувшись в стенах собственного мира. Да, она никогда не будет прежней. Впрочем, как и он. Они изменились навсегда, и теперь сложно будет жить прежней жизнью в их мире.

 Первобытный человек снова заперт, загнан в свою клетку. Но, кто знает? – ему понравился пьянящий дух свободы, распускающий руки. Только бы Теду разрешили снова сесть за штурвал. Подальше в космос. Поглубже в звёздную бездну. Там его место, его спасение. Иначе ведь запертый зверь может захотеть выбраться наружу опять. Ему понравилось убивать…Он это умеет…      

Похожие статьи:

Рассказы → По ту сторону двери

Рассказы → Проблема вселенского масштаба

Рассказы → Пограничник

Рассказы → Властитель Ночи [18+]

Рассказы → Доктор Пауз