Bpемя

       Небольшая компания, к которой я волею случая прибился, оказалась весьма разношерстная — здесь отирались и давние завсегдатаи свалки, так сказать, старожилы с первых ее дней образования, чьим философским воззрениям претила сама идея пачкать руки физическим трудом, а в парализованные времена их серьезно разбавили не столь возвышенно мыслящие беглецы из города, среди которых были и учителя, растерявшие учеников, и работяги, лишившиеся работы на фабрике после ее остановки, и вездесущий офисный планктон, привычно прибившийся стайкой к какому-никакому источнику легкого пропитания.

      - Это ли не свобода? - Санчас, закончив обгрызать крысиную лапку, швырнул кости в пламя очага. Потревоженные такой бестактностью искры весело взвились в затянутое тучами небо. Где левитирующий индустриальный гигант, частично сокрытый низкой облачностью, проявлялся любопытному взору лишь разрозненными пазлами одной сложной головоломки.

      Санчас оказался одним из самых активных членов клуба местных завсегдатаев, прибившихся сюда еще во времена активной колонизации планеты.

      - Еда под боком, небесный сад для медитаций всегда над головой и даже назидательный пример всего суетного и проходящего виден вдалеке…

      Присутствующие синхронно повернули головы в направлении частично покинутого города. Вот чего-чего, но суету там еще надо было поискать. Скорее наоборот — та суета сменила дислокацию и переместилась вся сюда.

      - Многие проклинают момент полного паралича цивилизации… - Санчас привычно почесал взлохмаченную на все стороны света шевелюру, - Никто и подумать не мог, что город, создав свалку, сам же в нее в конце-концов и переберется…

      Я уже уяснил, что массовая миграция жителей после полной остановки потока времени произошла именно на городской мусорный полигон, где при известной ловкости можно было легко отыскать и залежи просроченных консервов, за неимением лучших вариантов вполне годных в пищу; и стройматериалов для сборки некого подобия хижин; где отиралась огромная колония крыс, служивших деликатесом для тех, кому уже осточертели консервы, и самое главное — угрожающе не нависали над головой ставшие нестабильными производственные площадки агломерационной фабрики.

      - И что для тебя есть свобода? - Мне стала интересна личная теория либерти Санчаса.

      - Для меня? - хмыкнул тот.

      Достал цветастую пачку, вынул из нее последнюю сигарету, сунул в рот, а затем смял опустевшую пачку в безобразный комок и церемониально бросил себе под ноги.

      - Вот настоящая свобода для истинного философа — что хочу, то и делаю, и никто мне не указ!

      Демонстрация основополагающих принципов существования этого аборигена свалки многое прояснила. Но, правда, осталась непонятна причина появления на планете Санчас и Ко. Неужели переселенцы тащили на кораблях освоения через бесконечные пространства Космоса еще и эту крайне бесполезную для обустройства планеты группу свободных «философов»? Единственное, что приходило на ум, так это вариант из земного средневековья, когда для порождения колонии крыс достаточно было оставленной без присмотра кучи мусора. Хотя это и звучало антинаучно, но иных вариантов я не наблюдал. Так сказать, метафизика взаимного порождения отходов материальной и социальной сфер бытия…

      - Труд. Это непрерывное делание предметов материального быта. Мог ли он создать из примитивной обезьяны высшее существо... Человека? - Обильный обед у значительной части человечества обычно вызывает легкую сонливость и временное отупение, но только не у местного последователя Диогена, - Однозначно, нет. Только непрерывное шевеление извилинами способно подчинять картинку внешнего мира. Как пища у неподготовленного индивида создает иллюзию пресыщенности, так и физический труд гасит волны интеллекта иллюзией достаточности для существования человеком.

      По мере разлива красноречия Санчаса его аудитория стремительно мелела, и на слове «человеком» я понял, что являюсь единственным слушателем. Даже Толи куда-то испарился по своим делам.

      - Слушай, Санчас, - я бестактно перебил словоизлияние, - А что, на свалке и редакция городской газеты теперь есть?

      Возмущенный кощунственным отклонением от темы выступления идейный последователь древних мыслителей на мгновение замолк… Его взгляд медленно-медленно приобрел видимость осмысленности…

      - А?

      Оглядел пустующую аудиторию. Наконец сфокусировался на моем лице.

      - По моим прикидкам довлеющая часть города теперь обитается здесь. - Неопределенно махнул, - Можешь сам поискать институты государственного произвола…

      Надменно скрестил на груди руки и обратил гордый взор к пышущему жаром Ярилу. Я же двинул вглубь простирающегося вдаль полигона в поисках коллег по цеху.

      И чем далее проникал вглубь вновь обретенного колонистами поселения, тем сильнее становилось заметно влияние брошенного города — среди апокалиптических гор мусора ветвились некие подобия улиц, сетью перекрестков охватывались воссозданные микрорайоны. Только в противовес городской агломерации, где редкие прохожие оставили о себе не самые лучшие воспоминания, здесь гуляющих было как в обычном крупном населенном пункте Земли в выходной день. Кто-то шлялся без цели, кто-то спешил по своим делам. Там собралась кучка, активно обсуждая последние новости, тут группа с серьезными лицами раскапывала лопатами какие-то залежи. В общем люди давно приспособились к замороженному указом времени.

      - Не подскажете, где здесь местная редакция? - я обратился к интеллигентного вида мужчине, увлеченно ковыряющемуся в носу.

      На миг прервав прямую пальпацию мозга, тот невнятно буркнул и незадействованной в процессе рукой, отягощенной парой массивных часов, ткнул вглубь свалки. Я уже научился шутя отличать старожилов от понаехавших — когда начались массовые изъятия средств контроля времени, все хронометры свозились именно сюда и сваливались в банальные кучи. И вот из этих-то непрерывно тикающих завалов местные элитарии и понадергали себе украшений. Прибывшим же позднее ничего не досталось от былого великолепия выбора.

      Сделав недружелюбному помощнику ручкой, я пошагал по указанному направлению, гадая, каким способом можно определить место базирования журналистов. Жилые помещения в местном поселении, в отличие от покинутого города, разрастались в обе стороны от поверхности. Сверху, обычно, надстраивался пятиэтажный холмик, украшенный ярлыком с непонятным символом, вниз здание уходило на аналогичное количество ярусов. И несведущему вроде меня ориентироваться здесь представлялось весьма затруднительно. А пройти ускоренный курс по ориентировке для чайников никто не предлагал.

      Ситуация требовала проявить врожденную смекалку. Пораскинув мозгами, быстро сообразил, что должно притягивать к себе журналистов, словно магнит железные опилки. Скандалы, происшествия, катастрофы. Вот та благодатная почва, что позволяет любому журналисту богато и художественно плодоносить. А внешние проявления, в виде шумных скопищ народа, всегда служили надежными маяками в хаосе коллективного общежития. Весьма кстати сгрудившаяся неподалеку толпа вполне могла оказаться искомым светочем.

      Напряженная перистальтика непрерывно колышущейся массы как бы свидетельствовала о неординарности событии, что собрало вокруг себя обитателей близлежащих жилищ. При этом обсуждение, по неведомым мне законам, то затихало до вялотекущего шума, то вдруг разгоралось, перерастая в очаги пока еще апатичной драчки. В надежде отыскать собратьев по золотому перу я присоединился к участникам неожиданного диспута. Не без труда продавив плечом несколько рядов потных человеческих тел, оказался в самом эпицентре прямо перед изрядно помятым, небольших размеров аппаратом. На мой взгляд чем-то похожего на перекореженную бетономешалку либо спасательный зонд от какого-то древнего-предревнего космического корабля, совершившего неудачную аварийную посадку.

      - А я повторяю, это тот самый первый пассажирский шлюп переселенцев! - горячо доказывал шумно пыхтящим оппонентам аккуратно одетый гражданин. Он, судя по еще элегантному виду, прибился к местным совсем недавно.

      - Глаз разуй, жопа! - аргументированно возражал ему не в меру заросший обладатель эксклюзивной пары ныне редкой марки часов «Victoria», - Ты посмотри на сопла! На сопла смотри, задница…

      В чем удивительная необычность сопел, что на них стоило обязательно посмотреть, я не въехал. Впрочем, как и большинство остальных зевак. Самые грамотные даже осторожно проводили пальчиками по покрытому коррозией металлу, недоуменно пожимали плечами и уступали место другим столь же технически подкованным специалистам по старым ракетным двигателям.

      - Что вы мне в физиономию свои сопла тычете, - в ответ распалялся прилично одетый, - Да я лично спроектировал канализацию таунхаусов дачного поселка «Ivushka»!

      И приведя столь железобетонное доказательство собственной компетентности, он скрестил руки на груди, словно Наполеон над поверженным врагом. Но в тот же миг огреб по лицу хлесткий удар от экзальтированного оппонента. Видимо легендарные хронометры не позволяли тому так запросто сдаваться на милость более интеллектуального собеседника. Отхватив столь весомым аргументом, специалист по унитазам тут же посчитал за лучшее смешаться с толпой, уступив поле диспута для более тяжеловесных специалистов. Наверное когда-то недальновидно пропустил ознакомительную часть изощренных правил местной эристики.

      Мне же оставалась неясна столь удивительная вовлеченность местных в обсуждение, казалось бы, старого металлолома. Мало ли ныне его валяется по свалкам вторичного сырья либо ждет переплавки на металлургических гигантах. Тут же небольшая кучка лома вызывала просто ажиотажный интерес.

      - Ничего удивительного. - Раздалось над самым моим ухом.

      Я оглянулся. Молодой парень довольно вызывающе одетый протягивал мне руку.

      - Гектор, корреспондент ежемесячного журнала «Мусорные новости».

      И заметив мое вытянувшееся лицо добавил:

      - Достаточно было заметить, как вы надиктовываете в свой журналистский требник.

      Свершилось чудо! Наконец-то мои поиски увенчались успехом и я лицезрел пред собою собрата по перу.

      - А что за сюр здесь происходит? Не пойму, с чего весь сыр-бор.

      - Историческое событие. Ковчег прибытия. У нас давно существовал неразрешимый теологический спор — как появился первый поселенец на планете. Каким транспортом прибыл. Существует старая легенда о посещении планеты сто второй звездной экспедицией…

      - Сто второй? - я не поверил ушам.

      - Да-да. Именно сто второй! - Восторженное благоговение на загорелом лице собеседника вызывало недоумение.

      - Не понял. А какая разница — сто вторая, сто двадцатая?

      - Преогромнейшая. Соседнюю звездную систему Тритус, как всем известно, открыли всего лишь сто пятой звездной экспедицией…

      Вот теперь все встало на свои законные места: извечная борьба жителей окраин Империи за максимально возможную приближенность к Метрополии. Пускай даже гипотетическую. Где хороши любые методы, как то — меряние годами открытия, ветвлением корней генеалогических древ отцов-основателей и прочим мифотворчеством. Наблюдая порой за неимоверными потугами периферии завуалировать свою патриархальную сущность и как можно дальше оказаться от края исследованной Вселенной, начинаешь подозревать, что там, за ним, наверное, воды великого океана обрушиваются со среза плоского диска Галактики прямо в адову бездну. Мне, как потомственному жителю Метрополии, этот интеллектуальный панкратион периферий был недоступен для логического понимания.

      И пока мы мило общались, спор о принадлежности найденного куска металла к легендарной экспедиции продолжал неторопливо тлеть. Как вдруг из-за ближайшей пирамиды строительного мусора выдвинулась колонна однообразно одетых мужчин. Все как один с бритыми затылками, у каждого форма модной среди военных раскраски пиксель. И сурово насупленные брови...

      Я почувствовал, как меня тянут за рукав прочь от приближающего воинства.

      - Ты чего? Самое интересное начинается, - попытался, как смог, воззвать к профессиональной этике собрата.

      - Какое там интересное, самим бы не огрести по случаю празднества.

      - Мы же пресса! Значит неприкосновенны, согласно пункта «уф» части сто сорок четвертой закона «Об Имперской прессе».

      - Вот когда тебя будут бить-пинать, можешь зачитать свои права. Если успеешь, конечно...

      И хотя я все-таки внял здравому гласу рассудка, но драгоценное время было потеряно, и избежать самого непосредственного участия в философском диспуте мы не успели…

      Колона свежих сил сходу вклинилась в приверженцев правильных и неправильных сопел. И началась битва! Толпа задергалась, по ее безликой поверхности побежали волны судорог, различные составляющие заметались — кто по направлению дать отпор, а кто подальше слинять, в силу чего центростремительные силы начали это людское скопище неудержимо раскручивать супротив часовой стрелки и подобно урагану втягивать в свои недра всех кого ни попадя. И мы с Гектором также оказались затянуты в самую гущу страшного махача. Свет дневного светила над головой мгновенно потух. И только частокол из топчущихся в безумном хороводе ног перед глазами. Наконец я догадался, что банально оказался сшиблен со своих двоих прямым в челюсть и пытаюсь выбраться из ускоряющего торнадо уже на четвереньках. Но как оказалось, ни один я такой умный, и пока вверху свирепствовала жестокая сеча, в партере сцепились уже ползающие. Кто-то укусил меня за щиколотку, но повернуться посмотреть я просто не успевал, так как навстречу на всех коленях несся агрессивно настроенный типчик в очках...

Похожие статьи:

Рассказы → Проблема вселенского масштаба

Рассказы → Пограничник

Рассказы → По ту сторону двери

Рассказы → Властитель Ночи [18+]

Рассказы → Доктор Пауз